Сказка белого волка

Он подался вперед, резко наклоняясь и с ухмылкой заглядывая в мои глаза. Его черный взор блистал в сумеречном свете, а губы были искривлены в некое подобие лукавой ухмылки. Он думает, таким жестом смутить меня? Застать врасплох? Напугать? Может, показать свою силу и власть? Черта с два! Я не из робкого десятка. Не буду прогибаться под очередным наглым псом, который возомнил себя породистой шавкой. Его пальцы резко перехватывают мой подбородок, заставляя смотреть прямо ему в глаза и никуда более. От него пахло... лесом, собственно, как и ото всех здесь присутствующих. Но в его запахе было что-то ещё Что-то иное. Не могу разобрать что именно. — Знаешь, — усмехнулся он, опуская взгляд темных глаз на мои пересохшие, обрамленные черной помадой губы. — Каждая самка должна знать свое место. Тебя разве не учили этому? Ты должна знать, на кого открывать ротик, крошка. Слышу усмешки его друзей, что все так же стоят за нашими спинами и косо переглядываются. Я имею такие же права, как и они, и никто, совершенно никто, черт возьми, не имеет право унижать меня.Сжимаю кулаки, скрипя зубами от злости. Его губы всего в нескольких сантиметров от моих. Глаза в глаза. Дыхание в дыхание. В моем призрачном взгляде читается явное недовольство, в его — мутная забава. Он не воспринимает меня всерьез. Ну, что же, ты еще поймешь, как сильно ошибался в этом. Натягиваю точно такую же лукавую и гадкую ухмылку, что и он. Не собираюсь отступать. Слишком долго я бегала. — Крошка у тебя в штанах. И убери от меня свои руки, чертов придурок, — проговариваю и отталкиваю его лапы от себя. Парни, что стояли вокруг нас, непонимающе, но явно приободрено переглядываются, явно сдерживая улыбки. У них такая реакция, будто я совершила нечто из ряда выходящее. Что, неужели в этом городке нет ни одной умеющей постоять за себя самки? Весело, однако. Складываю руки на груди, выпрямляясь, и слегка наклоняю голову вбок, ожидая его дальнейших действий. Ну, давай, посмотрим, к чему это приведет... Несколькими часами ранее... — Постарайся быть милой и придержи свои силы, Рокси, — надавливая по тормозам и останавливая машину возле небольшого здания, наказал Ник — мой дядя. Мой единственный оставшийся в живых кровный родственник. Я очень его люблю, но иногда он бывает чересчур надоедливым. Даже очень. Чуть отклонившись, перевела холодно-бледный взгляд, словно стеклянный, и постаралась скрыть лукавую ухмылку, что так и норовила проскочить на сухих губах. У дяди, как и у меня, были даже не темные, а чернее самого черного волосы. Наверное, это было какой-то особенной чертой нашей семьи, ведь почти у всех родственников по стороне матери и дяди, насколько мне известно из рассказов Ника, были темные волосы; необязательно черные, но в той или иной степени темные. Ник говорил, что виной всему наши корни, про которые излишнего желания интересоваться у меня не было. — И только попробуй сейчас что-либо ляпнуть, — поймав взглядом мои губы, что дрогнули в хитрой улыбке, укоризненно предупредил он.Я улыбнулась, поправляя короткие волосы. — Как скажешь, дядюшка Мой голос никак не мог скрыть задорные нотки, а глаза поблескивали, что было, кстати, несвойственно им, ведь почти всегда они казались тусклыми и безжизненными. Но только не сегодня. Только не тогда, когда моя волчица возвращается в свою среду.

***

Это было как взрыв, как чертова буря эмоций, накал страстей и дикое потрясение от простого переезда в другой городок, который к тому же больше походил на какую-то обширную деревеньку, нежели достойное поселение. Но именно этот город являлся тем самым необъяснимым местом, куда меня так давно тянуло. — Рокси, ты же знаешь, что это не шутки. Этот город, он... — Да-да, этот город целиком и полностью принадлежит оборотням, а именно семьям пяти ковен, к которым отношусь и я. И еще долгая реплика в твоем исполнении. Я знаю все это, Ник, - легкая улыбка скользнула по моим губам, - не нужно каждые пять минут твердить мне об одном и том же. Прошу. Достав из кармана помаду и плавно чиркнув по губам черным цветом, посмотрела в окно. — Кажется, нам пора, — толкнула дверцу машины. Выйдя и размяв шею от многочасового переезда на переднем сидении, захватила большую спортивную сумку из багажника и стала дожидаться, пока Ник обговорит все с рабочим на автостоянке. Машину нам придется оставить здесь, так как в Хизувей просто не ведет ни одна нормальная дорога. Попусту не проехать. Поэтому придется оставить машину в ближайшем населенном пункте и топать пешком через весь лес. Что ж, мне никогда не нравилась эта старая жестянка, а прогулка через гущу деревьев кажется мне лучшим времяпровождением в данную минуту. Вообще, город Хизувей считается закрытым местом, так как в нем проводятся государственные лесодобывающие работы, насколько я поняла из статей в интернете. Но, естественно, это все глупые сказки, которые не должны пускать людей в город; своего рода нечто вроде информационного барьера. Для всех это просто закрытый и обособившийся от всего мира американский городок. Таковых еще множество. — Кстати, Элис всего на два года младше тебя. Думаю, вы подружитесь. — Сообщил Ник, когда мы уже около часа шли по извилистой лесной дорожке. Видимо, решил завязать разговор, так как зная дядю, молчать долго он не любил. А вот мне было в самый раз. Вокруг один лес, запах диких растений и деревьев, что приятно заполняли собой легкие, и еще некая атмосфера, которую, пожалуй, передать сухими словами сложно. Именно здесь становилось по-настоящему спокойно и приятно. Именно это место можно было назвать «своей тарелкой». Американские леса всегда были гуще и мрачнее остальных, даже в дневное время, но этот... нет, этот был каким-то особым. — Долго нам еще топать? — вопросила, переводя взгляд с одного дерева на другое. — Может, я пока обращусь? С надеждой посмотрела на дядю, хоть по его строгому взору и нахмуренным бровям становилось ясно, что положительного ответа мне не дождаться. Но даже только одна мысль об этом уже приятно заводила не только меня, но и волчицу. Гармония с внутренним зверем - лучшее, что могло быть... — Ну и ладно, — буркнула, продолжая наш неблизкий путь. Мы шли около трех часов. Но жаловаться не хотелось ничуть. Лес, запах дикой гармонии, зеленое окружение — просто сводило с ума в хорошем смысле слова! В Нью-Джерси, где я жила до приезда сюда, было очень мало лесов. Мы жили на самой окраине города, возле того скудного скопища деревьев, которое все, почему-то, называли лесом. Там и побегать особо нельзя было; с одной стороны оживленная магистраль, а с другой — жилые дома. И уж вести речь о какой-то там свободе и возможном легкомыслии точно нельзя было. Но теперь я здесь. Я в Хизувеи.И все теперь будет иначе.