Семейные узы

Эмбер резко распахнула дверь в комнату брата и, небрежно подцепив ее кончиком сапога, с грохотом захлопнула за собой. – Ты что творишь, сучка?! – воскликнул Луиджи, вскакивая с кресла. – Вали к черту отсюда и больше никогда не смей так являться! – Да ладно, – Эмбер шаловливо пробежалась пальцами по поверхности шкафчика с небольшой коллекцией холодного оружия и укоризненно посмотрела на брата. – Теперь, после смерти папы, нам стоит стать дружнее. – А я думал, нам стоит делить наследство, – зло отозвался Луиджи и быстро подошел к сестре. – И я лишусь одного конкурента, если убью тебя прямо сейчас. Молниеносно выхватив из шкафчика один из ножей, он приставил его ей к горлу. Но Эмбер лишь шумно выдохнула и облизнулась столь страстно, что он с ужасом почувствовал, что начинает возбуждаться. – О, братец, ты же отлично знаешь, что я обожаю ножи. Особенно скальпели, – она провела пальцем по лезвию, оставив на нём тонкий кровавый след. – Такие опасные, такие точные... Прекрасные... – У тебя совсем крыша поехала, – скривился Луиджи. – А у тебя стоит на меня, – парировала Эмбер и ловко вцепилась в его набухшую ширинку. Едва уловимым движением качнулась к брату, и нож оставил на ее шее тонкую кровоточащую полосу. – Хочешь меня, так ведь? – шепнула она ему на ухо и прикусила мочку так, что едва слёзы на глаза не навернулись. – Тогда зачем тебе меня убивать? Мне нужна власть и твоя поддержка, а тебе нужна я. Так почему бы нам не помочь друг другу? Ее пальцы еще сильнее сжали пах Луиджи, и он стиснул зубы, пытаясь держать себя в руках; отшвырнул в сторону нож и оттолкнул сестру, зло выкрикнув: – Шлюха! – Болван, – Эмбер обиженно поджала губки; казалось, она не замечает собирающейся в ложбинке между грудей, медленно струящейся из царапины на шее крови. – Ну, раз не хочешь, пойду и пересплю с кем-нибудь посговорчивее. Хотя твое хозяйство мне более чем понравилось. Такой возбуждающий и такой недоступный, – она кокетливо помахала ему и развернулась, чтобы уйти. – Стой! Эмбер усмехнулась – наверное, она предполагала, что он продержится дольше: – Да, братец? – Сделаешь все хорошо, – выдавил Луиджи, – и я подумаю, стоит ли мне вообще с тобой связываться. Эмбер засмеялась. Она толкнула его в сторону кровати, заставив сесть, и, легко выскользнув из туфли, поставила босую ногу на его пах: – Сегодня у тебя будет такой секс, что другого ты уже никогда не захочешь, – Эмбер растянула губы в улыбке и надавила чуть сильнее, игриво шевеля пальцами. Затем резко отстранилась и, развратно виляя бедрами, словно танцуя, опустилась на колени. Она плавно провела ладонью по его ноге от колена вверх, скользнула выше, до самого воротника, и... принялась неспешно расстегивать пуговицы на пиджаке. – Ты издеваешься?! – воскликнул Луиджи. Сладко ноющая боль в паху становилась практически невыносимой. Эмбер лукаво покачала пальчиком перед его носом: – Даже не думай оставаться в одежде, я хочу видеть тебя всего. – Я сам, – он резко сорвал с себя пиджак и рубашку и жадно потянулся к её губам, но она выскользнула, наклоняясь: – А остальное я, – и она принялась развязывать шнурки на ботинках. Нарочито медленно, стоя на четвереньках. Прогнувшись в пояснице и постаравшись повернуться так, чтобы ему открывался наиболее соблазнительный вид. Возбуждение Луиджи возросло до предела – брюки были слишком тесны, ширинка горячо давила на член, а его сестра возилась с какими-то чертовыми ботинками! – Садистка! – простонал он, бессильно обваливаясь навзничь на кровать, и закусив губу, пристально уставился в потолок, пытаясь дышать как можно ровнее. – Не только же тебе страдать такими пагубными привычками, – рассмеялась она, затем замерла, будто любуясь на его ступни, и, шумно выдохнув, зубами стянула его носки – один за другим, щекоча щиколотки кончиками волос. От брюк и трусов он поспешил избавиться сам. – Я знала, что он у тебя будет немаленьким, но ты приятно меня удивил, – она вытянула ногу и, легко касаясь, провела пальчиками по всему стволу, вызывая сладкую судорогу в теле Луиджи. А затем с силой пнула его в грудь, так что он вновь распластался на кровати. Ее губы обжигали, и Луиджи было плевать, скольким она отсосала, чтобы настолько натренироваться в этом деле. Зубки скользили по коже, заставляя его изгибаться и стонать, язык щекотал и возбуждал все сильнее, большой палец разминал яйца, слегка царапая. Но, когда Луиджи уже почти был готов кончить, Эмбер, шумно облизывая губы, оторвалась от своего занятия и, отстегнув от мало что прикрывающего костюма кожаную полоску, перетянула ею член брата. – Лежи, – толкнула она его, когда он попытался подняться. – Ты свою порцию получил, теперь моя очередь. Она села на него верхом и неспешно принялась раздеваться, потираясь ягодицами о него, полузакрыв глаза, едва ли не напевала себе что-то под нос, пока Луиджи смотрел на неё во все глаза, задыхаясь не то от невозможности кончить, не то от бешенства. Полностью обнажившись, Эмбер, изогнувшись, не отрывая пристального холодного взгляда от его глаз, аккуратно и точно направила член Луиджи в себя, медленно насаживаясь. Взяв второй рукой его за руку, заставила его ласкать свою шелковистую, чуть прохладную кожу. – Ты очень хорош, – спустя несколько минут абсолютной сюрреалистической тишины с придыханием произнесла она и положила обе его руки себе на талию. – Контролируй, ты ведь любишь это. Она поднималась и опускалась, выгибалась и целовала его грудь, прикусывала соски и ключицы и стонала как последняя шлюха – чересчур громко, чересчур похабно и наигранно. – Что, уже не можешь терпеть, да? – то и дело шептала она ему на ухо, обжигая дыханием. – Хочешь, чтобы я позволила тебе кончить? Он царапал ее, умоляя прекратить эту пытку, совершенно потеряв счёт времени, потерявшись в горячем желании, захлестнувшим его с головой, – и наконец Эмбер приподнялась, отстегнула жгущую огнём ленту, и резко опустилась, позволив ему целиком наполнить себя. – Ты сучка! – Луиджи вцепился в её бедра, не позволяя слезть, и перевернул так, чтобы оказаться сверху. – Шлюха! – А ты хочешь отыграться, да, братишка? – она вцепилась в его ягодицы, оставляя болезненные следы. – Ну, давай же, отомсти мне, – она облизнула губы. – Заставь меня кричать. *** – Я выставила свое лицо на аукцион, – Эмбер лежала у него на груди, выводя ногтями узоры на его теле, оставляя саднящие тонкие, краснеющие на глазах полосы. – Я знаю, об этом все газеты трубят, – Луиджи попытался сбросить ее руку, но тут же схлопотал пощечину. – Его многие хотят купить. Луиджи громко фыркнул и промолчал. – Но я не хочу, чтобы мое прекрасное, пусть и отвалившееся личико досталось кому-то со стороны, – Эмбер с силой надавила ему куда-то в район сердца. – Тогда зачем устраивала аукцион? – Ну... Мне хотелось посмотреть, сколько же я стою. Да и я не против его продать, но кому-нибудь, кому я доверяю... – Нет, я его покупать не буду! – он решительно сбросил ее руку и перевернулся на бок, отвернувшись от неё. – И не надо, – Эмбер прильнула к нему на мгновение, перегибаясь через плечо, и чмокнула в щеку, скользнув волосами по лицу. – Пави участвует в аукционе, но перед ним еще трое... И, кажется, он почти пал духом... – А я тут причем? – Пави – твой брат, помоги ему, – она игриво прикусила мочку уха Луиджи. – С какой стати? И вообще, с чего это ты о нем так заботишься? – он оттолкнул сестру и сел, недовольно запустив в волосы пятерню. – Ты и с ним трахаешься?! – Теперь да. После смерти папы я поняла, что вы для меня самые близкие люди. Луиджи, вы – моя семья, и я хочу быть как можно ближе к тебе и Пави, – она пару раз с совершенно невинным видом хлопнула длинными ресницами. – Давай замутим секс втроем? Она скользнула ладонью на его член и вновь принялась неспешно его поглаживать, от чего тот снова стал увеличиваться. Луиджи едва слышно застонал. – Луиджи, я хочу еще, – капризно протянула Эмбер. – Ну, раз хочешь... – он оскалился и жадно подмял ее под себя.