Мой милый нюхль

Начало сентября этого года было действительно хорошим. Всю неделю светило солнце и ученики Хогвартса с наслаждением гуляли во дворе после утомительных занятий и где, под сенью деревьев, часто выполняли домашние задания. Во вторник у гриффиндорцев и слизеринцев пятых курсов последним было УЗМС, поэтому после обеда ученики двух факультетов собрались около главного входа. Конечно у них и в мыслях не было договариваться о встрече, просто так вышло что и у львов и у змей в этом году были очень ответственные старосты, которые ревностно стояли за честь своих факультетов и не терпели нарушения любых школьных правил, которые приводили к снятию балов. Каждый бы согласился с такой оценкой старосты Гриффиндора, невероятно умного и принципиального Германа Грейнджера, но мало кто мог бы подозревать такие же качества и у крайне неприятной для всех факультетов, кроме Слизерина, личности как Дорианы Малфой. С первого курса наследница Лорда Малфоя, попавшая на факультет своих предков, крепко сдружилась с дочерью истинных гриффиндорцев Гариэттой Поттер, что не помешало ей, впрочем, искрине не любить остальных её друзей. Это касалось в первую очередь Грейнджера и Рианны Уизли. Эти факультеты сегодня ещё не пересекались на занятиях. Поэтому, как считали самые главные представители каждого из них, стычек было не избежать. Но все прошло удивительно прилично. - Здравствуй, дорогой коллега! Как поживают представители кошачьих? Блохи не мешают? – такими словами поприветствовала дорогих однокурсников Малфой-младшая. - И вам не кашлять. Надеюсь сезон линьки у змей прошел и они не будут кидаться на бедных кошечек? – не остался в долгу Грейнджер. Наверно только в стычках с Малфой он показывал всем свою язвительную и, что говорить, немного безбашенную сторону. - Пфф… и не надейся, львенок. - Хмм… ну проходите что-ли, сегодня мы побудем джентльменами. - Действительно. Когда же ещё? И задрав свой маленький породистый носик староста вместе с пятикурсниками Слизерина прошла мимо учеников Годрика. - Эх, Герм, не умеешь ты за девушками ухаживать. А ведь наша Серебряная Принцесса… эх…да ну тебя! - Поттер, что ты городишь? Причем Малфой до ухаживания за девушками? - Ты Гариэтта как и всегда права, наш милый друг настолько запылился в библиотеке что не знает что в мире творится. – Рианна Уизли, мечтательно улыбаясь подошла к Гариэтте и Герману. - Ри, как думаешь, нам ему помочь? - Ну не знаю я её никогда особо не любила, как и она меня, но ради Герма я готова пойти на такие жертвы. - Вот и славно. А начнем мы с Хагрида. Грейнджер с недоумением переводил взгляд с одной своей подруге на другую. Ну не может же быть, что бы они узнали его тайну. Он всегда следил за своим поведением при встречах с ней. Нет. Это что –то другое. - Ну и что за тайны Мадридского двора? - Ничего, мой милый друг. Пошли быстрей, а не то опоздаем к Хагриду и он снимет балы за которые ты так печешься. - Ну смотрите мне. Если вы вновь куда-то влезете, я вас вытаскивать не буду. И трио поспешило к хижине лесничего, где уже собрались студенты. - Итак! Внимание ученики, сегодня у нас практический урок. Мы будем работать с удивительными существами, которые незаменимы при поиске драгоценностей. -Мы будем работать с нюхлями, профессор? -Пять балов Слизерину, мистер Гринграсс. Именно они и есть гостями на сегодняшнем уроке. Это мохнатый длинноносый черный зверёк с плоскими как лопаты передними лапами живёт в норах и обожает все блестящее. Гоблины часто приручают нюхлеров и обучают их находить в земле сокровища. Нрав у нюхлера смирный, он очень привязчив, но в доме его держать не следует — это губительно сказывается на мебели. Нюхлеры живут в норах на глубине до двадцати футов.Я поделю вас на пары и выделю по одному нюхлю. Понаблюдайте за ним, попробуйте что-то спрятать, а потом вместе с ним найти. Только постарайтесь не потерять ничего, а за животинку не переживайте они не могут пресечь барьер вокруг поляны. Итак, вместе будут работать Забини -Браун, Поттер – Гринграсс, Уизли – Паркинсон, Грейнджер – Малфой, это ваши нюхли. Дальше… Названые ребята подошли к большим клеткам и нерешительно начали доставать небольших, но таких забавных существ. Малфой открыла самую последнюю клетку и на неё с любопытством посмотрели маленькие глаза-бусинки. Она неожиданно даже для себя улыбнулась такому милому созданию и взяла его на руки. - Ну что, Грейнджер, давай проводить эксперимент. - Хорошо. Давай его сюда, а сама иди прячь галлеоны. - Ладно, только держи его крепче, а то ведь сбежит. Она зашла за спину Герману и достала с кармана монетку. Оглянувшись, решила спрятать её под кустом. В то же время Грейнджер размышлял над странным поведением девушки и рассеяно гладил нюхля по голове. Она достаточно вежливо разговаривала с ним, даже не пытаясь подколоть. А уж в этом ей не было равных во всем Хоге. И как интересно Гариэтта могла стать ей подругой? На первых четырех курсах мы не могли с ней пройти мимо друг друга не задев. Эта мерзавка просто зверски бесила меня, а ведь я всегда считал себя уравновешенным человеком. Но в конце четвертого курса и вот теперь я понял, что это за зуд возникал в моей душе после каждой её язвительности. Просто я осознал, что влюблён в каждое её слово, в каждый жест и взгляд. Чувства настолько ошеломили меня, что я просто испугался, а теперь вот и не могу признаться ей. Боюсь отказа. Нюхль, почувствовав мою рассеянность и слабую хватку, резко вывернулся и спрыгнув на землю, помчался за Дорианной, ну а я за ним. Я отошла на метров пять и спрятав монетку под куст, решила вернутся к Герману. Да, именно так, Герман, люблю это имя, а ещё больше человека, который его носит. Не знаю, когда это началось, то точно помню, как после прощания с родителями на платформе, я обратила внимание на мальчика с книгой в руках и буйной шевелюрой каштанового цвета. Он был интересен тем, что ни на кого не обращая внимания, шёл по перрону и вчитывался в страницы. Я сразу решила, что он из маглорожденных, а значит с ним будет ещё интереснее. Но я Малфой, по крови, и по характеру. Это стало первым камнем преткновения и разрушило все мои планы. Ну не умею я иначе, я такая как есть и меняться не собираюсь. Уже сделав первый шаг назад я почувствовала, что мне на руки что-то запрыгнуло и стянуло с запястья золотой браслет, а потом взялось за второй. Но его я смогла отвоевать. Нюхль, а это был именно он, сердито запыхтел и прежде чем я покрепче схватила его спрыгнул на землю и дал деру. А вот за ним побежал Грейнджер! Ну держись! Наконец-то я смог его поймать, меленькое чудовище! Ну и что ты уже успел своровать? Показывай, живо. О, черт! Браслет Дорианны! - Так, Грейнджер, я ведь просила ДЕРЖАТЬ его! А ты что сделал? - Ну кто же виноват, что он такой верткий? - Скорей, кто виноват, что кто-то с дырявыми руками. Где теперь мне браслет искать? Я смотрел на неё и не мог отвести взгляд от бросающих молний серых глаз, от пылающих гневом щек. Я любовался её красотою, понимая, что она никогда не ответит взаимностью. - Ты слышишь? Брас… Я забыла, что хотела спросить, напоровшись на откровенно восхищенный, наполненный любовью и болью взгляд. Мы застыли, смотря друг другу в глаза, ведя безмолвный диалог, пытаясь понять не почудились ли нам чувства во взглядах. Он шагнул навстречу первым, выпустив бедного нюхля, необычайно робким движением руки прикоснулся к моей щеке. В ответ я просто накинулась на него забросив руки за шею и притянула к себе, а он, обняв за талию, уничтожил расстояние между телами. Кто кого поцеловал первым было уже не важно, главное, что это произошло и принесло несравнимое ни с чем удовольствие. А за деревьями стояли и счастливо улыбались ещё две парочки. - Ох, ну наконец-то это произошло! Четыре года мучили себя и нас. – шёпотом проговорила невысокая брюнетка с зелеными глазами, заправляя за ухо, обнимающему её светловолосому парню, выбившуюся из хвоста прядку. - Ну не преувеличивай они тогда были детьми, как и мы. – Рыжеволосая красавица наконец отстранилась от своего Паркинсона, прерывая поцелуй. – Хотя меня их препирательства тоже всегда бесили. - Ню-ню… мне больше интересно как ты будешь выносить Малфой. У меня с ней проблем нет, а вы явно что-то не поделили. - Ну, что я могу сказать? Поживем – увидим. И четверка зашлась беззвучным смехом.