***
Ему исполнилось тринадцать, когда он начал использовать подводку. Это был дешевый черный карандаш, найденный в ближайшем круглосуточном магазине, что находился в одном здании с квартирой. Он складывал его в задний карман своего рюкзака вместе с тюбиком прозрачного блеска и дожидался ухода матери, чтобы слегка подкрасить верхние веки перед школой. Однажды мать всё-таки застала его на этом, но лишь предупредила, что он рискует поспособствовать проблемам. Она не имела предрассудков о том, как её сын пытался выразить себя, больше беспокоясь о его благополучии, чем о чём-либо другом. Ей было известно, сколь жестокими могут быть люди. Освальда это не волновало. Ему нравилось то, как выглядят его глаза, подчеркнутые черными линиями. Сверкающая зелёным радужка в окружении темноты. Он слегка размазывает подводку и убирает лишний блеск с губ, оценивая свое отражение в замаранном зеркальце мальчишеской ванны. Он смыкает губы и улыбается своему отражению, всё ещё ощущая себя привлекательным. Даже несмотря на тех парней, что однажды нашли его косметику и смыли её в школьном туалете. Он проткнул колеса их велосипедов по дороге из школы.***
Он уже окончил старшую школу к тому моменту, когда решился на настоящий макияж. Это не было чем-то бьющим в глаза: пудровая основа, ставшая шире жидкая подводка с однотонными тенями на веках и чуть более смелый цвет губ. Его мать продолжала волноваться, рассказывая ему истории о парнях, что пропадали и никогда больше не возвращались домой. Он пытался убедить её в своей способности постоять за себя, не рассказывая ей о складном ноже, что носит и как был вынужден не раз его использовать. Он всё знал. Давал себе отчёт, что его одежда, манера поведения притягивают к нему некоторое внимание. Нейтральное, плохое или другое. Но он не был слаб. Он понимал себя и давал отпор любому, кто собирался поднять на него руку. Теперь он покидал свой дом с поднятым вверх, идеально накрашенным лицом, подстрекая каждого связаться с ним. Освальд Кобблпот никогда не отступает и не позволит никому поместить себя в ящик, скрыв от мира кто он есть. Убеждать себя, кем ему нужно быть, кого любить и что можно, а что нельзя надевать. Он привлекателен и не позволит никому этого отнять.***
Он оставил макияж, будучи подобранным Фиш Муни. Всё ещё немного черного цвета окаймляло его глаза, но об остальном пришлось забыть. Это был первый раз, когда он понял, что временами компромиссы необходимы. Фиш была крупной фигурой, одной из коллекции Фальконе. Она самостоятельно справлялась с огромной толпой тугодумов. С самого начала Фиш проинформировала, что она не собирается осуждать некоторые аспекты имиджа Освальда до тех пор, пока он остаётся приклеенным к её ноге и не даёт волосам Муни намокнуть. Но наблюдая за другими подручными, Кобблпоту приходилось жертвовать блеском для губ во избежание стычек с этими самодовольными бугаями, набитыми мачизмом и несдержанностью. Он продолжал краситься дома и немного подводил глаза перед выходом. Он всё еще чувствовал себя привлекательным, несмотря на последствия ударов Фиш — наказание за предательство.***
Он возобновил работу своего клуба, и каждую ночь место до краёв наполнялось представителями высшего света и неугомонными подростками с избытком родительских денег. Освальд никогда не чувствовал себя счастливее, настолько, что он снова начал наносить макияж. Он управлял преступным миром, его уважали и боялись, позволяя ему выглядеть и вести себя как хочется. Если же у кого-то возникали с этим проблемы, что ж, в трость Кобблпота на подобные нужды был вставлен кинжал. На этот раз он делал всё правильно: необходимая основа, тщательно подобранные оттенки на глазах, помада, покупка глиттера. Но, взяв на себя пост мэра, ему пришлось немного отступить. Всего лишь раз он отказывался от макияжа, и то было для собственной безопасности. Сейчас же его личности был брошен новый вызов, и Кобблпота это не устраивало. Ведь он становился политиком, а политики глиттером не пользуются. — По чьему мнению? — однажды, во время завтрака спросил Эд. — Эд, я не могу наносить блёстки на лицо перед совещаниями, — усмехнулся Освальд. — Что ж, очевидно, не глиттер, — Эд улыбается, — но кто сказал, что тебе стоит отбросить макияж насовсем? Освальд кинул на него ровный, полный скептицизма взгляд. — Ранее ты уже появлялся с ним на камеру. Много ли вреда от лёгкой подводки с тушью? Подкрась веки, как ты обычно делаешь, — Эд не останавливался. Освальд уставился на него, слегка приоткрыв рот. Не то чтобы он не доверял Эду, но это было чем-то новым. Ранее Нигма никогда так активно не поддерживал Освальда в данном вопросе. Не было и Делай, что хочешь, меня не волнует или Красься, но будь осторожен. — Я видел тебя в клубе, украшенным всеми этими цветами, — прокомментировал Эд,— казалось, что ты чувствовал себя лучше некуда. И выглядел ты потрясающе. В ответ на эти слова, Освальд почувствовал прилив тепла к щекам. Приятно иметь человека, который принимает твой внешний вид, вне зависимости влюблен ты в него или нет. — Чего бы ты не выбрал, — говорит Эд, поднимаясь, чтобы собрать и унести в мойку посуду, — я всегда буду поддерживать и стоять за тебя. Эд улыбнулся и, оставив своего любимого, ушел на кухню.***
Он наносит немного подводки, капельку блеска и придаёт бровям чуть более утончённую форму. Одержав победу на выборах, Кобблпот становится новой надеждой Готэма. А также, на его стороне всегда есть Эд. И он всё ещё чувствует себя привлекательным.