В объятьях тишины

      Руки очень замёрзли, кончики пальцев начинают покалывать. Но Чонин терпит. Нарушать тишину, что, как хрустальный сервиз, хрупка совсем не хочется. Чонин молчит. И Чан молчит. На улице морозно, а ведь на дворе без одного дня весна, но, видно, погода как-то забыла про это, продолжая выдавать на градусниках большой минус. У младшего разбита губа, наверное, не стоило идти в клуб, где все старше, выше, а главное сильнее Чонина. А ведь Чан говорил.  — Нужно слушать старших, — очень тихо срывается с обветренных губ Бана. Он надеялся, что не нарушит эту атмосферу, но ошибся. Тишина, окружавшая двух парней, с характерным звуком разбивается о жёсткую реальность. Теперь Чан снова слышит противные сигнализации машин, крики детей и бессмысленную болтовню городского населения. Он слышит всё, кроме макне. Чонин молчит. И Чан молчит. Костяшки рук Бана кровоточат, но почему-то совсем не болят, быть может, потому что холод на улице действует как обезболивающее, а, может, потому что младший мазнул по ним робким поцелуем, когда они убегали от жаждущих драки мужиков. Чан склоняется ко второму. Он поворачивает голову к макне, что смотрит куда-то вдаль, на сонный ночной город, и вязкое чувство вины заполняет нутро, когда он видит ссадины и синяки на лице младшего. « Не успел…», — приговор самому себе. А Чонин кожей чувствует изучающий взгляд, под ним не страшно, скорее, уютно, тепло в такой мороз. Макне не винит старшего. Нет, никогда. Он просто любит, всей душой, давно и безвозвратно. Чонин сам виноват и понимает это, он сам пошел, куда не следовало, сам начал и сам продолжил. Сейчас уже всё позади, сейчас они здесь вдвоём, одни, сидят на лавочке в богом забытом парке. На улице всё так же холодно и темно. Ночь. Почти весна. Пальцы на руках начинают краснеть и щипать, но Чонин молч… Чан накрывает его руку своей, тёплой и большой, и слегка сжимает. Сначала больно, а потом приятно, безопасно, как в объятьях удачи. Макне поворачивает голову и встречается с взглядом напротив. Его лицо окрашивает улыбка с ямочками и брекетами на зубах. Чонину больше не холодно, а Чан больше не винит себя. Они просто счастливы, счастливы существовать в одной вселенной, дышать одним воздухом и знать друг друга. Мгновенье, и макне в объятьях старшего. Чан больше не слышит противные звуки вокруг. Его снова окружает та особенная атмосфера. В воздухе витает запах крови, парфюма макне и безграничного счастья. Поэтому Чонин молчит. И Чан молчит…