Гоф

Солнце постепенно клонилось к горизонту. По мнению измотанной и голодной Сакуры слишком постепенно. Она опустила взгляд на наручные часы и стиснула зубы, слушая урчание недовольного желудка. – Скоро привал? – несчастно промямлила она, обращаясь к Дейдаре. – Привал? – он посмотрел на часы, затем на небо. – Через часик-другой остановимся на ночлег, мм. – Часик-другой? – страдальчески протянула Сакура, тяжело выдыхая. – Устала, м? – Сам-то как думаешь? – прокряхтела она, сползая с кочки. – Через недельку втянешься, – Дейдара весело подмигнул ей, – первые дни всегда тяжело. С непривычки. Ночью вообще уснуть не сможешь, все мышцы ныть будут, м, – беспечно обрисовал он радужную картину. – Вот спасибо, – буркнула Сакура, – теперь и спать-то страшно. Еще и есть охота. – Неженка, – рассмеялся Дей, – едим только на привалах. Три привала за день, – он поднял вверх три пальца, – не считая вынужденных, как сегодня. Вот и считай: три раза на пожрать и восстановить силы. Сасори любит жесткий темп, мм, – запоздало предупредил он. – Да Сасори вообще зверь, – Сакура обескураженно покачала головой. Кажется, домой она живой не вернется. – Да, – не смог не согласиться Дейдара, – он любит ломать людей и собирать заново, мм. – Мм? – Сакура поежилась от его неясно неприятной фразы. – В смысле мировоззрения, м, – успокоил ее фантазию собеседник. Сакура вздохнула. Возможно, часок-другой она всё же продержится. Чем она хуже Тамико или Сасори? Она вперила взгляд в спину лидера. Даже в туристическом темно-бордовом костюме он непостижимым образом выглядел элегантным. Шагал легко и непринужденно, ни разу не споткнулся и не оступился, несмотря на гипнотизирующий взгляд Сакуры. – Пропеллер у него на спине, что ли… – проворчала девушка, отворачиваясь и осматриваясь. – Скорее шило в заднице, мм, – коротко хохотнул Дейдара и окинул соседку оценивающим взглядом, – кстати, грамотно одеваешься, м, – похвалил он ее ярко-розовую майку, – будет легко тебя найти. – Я пока не собираюсь теряться, – Сакура содрогнулась, представив, как останется совершенно одна посреди необъятных лесов и ущельев неизвестного ей острова. – Всякое бывает, – угрюмо буркнул Дей, не переставая думать о своем, – если что, у тебя есть навигатор Сасори. Сам-то он вряд ли пустится на твои поиски, – хмыкнул парень. – Да я уже поняла, – практикантка состряпала суровое лицо и язвительно заметила: – по-моему, он вообще никого спасать не намерен. – Разве что вашу блондинку, мм. – Почему? – Сакура недоуменно вскинула брови: чем же Ино ему так приглянулась, что вечно занятой Сасори бросит всё и кинется на ее поиски? – У нее рация, – пояснил Дейдара, – штука весьма нужная и полезная. Да и вообще, у нее много… всяких… полезных... штук… – в раздумьях протянул он. – Навигатор включала, м? Сакура отрицательно мотнула головой. – Врубай, м, – распорядился блондин. Харуно послушно вынула из набедренного кармана навигатор. – Вышек сотовых связей на острове, как видишь, нет, исключительно всё спутниковое, потому дохера дорогое, так что не надейся выйти по нему к самому дому, – он усмехнулся, ожидая, когда прибор загрузится. – Эта штука чисто для нашей веселой компании, чтобы мы не потеряли друг друга. Они остановились посреди высокой травы. Дейдара провел пальцем по экрану, активируя нужную карту архипелага. – Прибор простецкий, сама легко разберешься. Не мудрее планшета или фотоаппарата, – он постучал по крышке фотокамеры. – Только держи в сберегающем режиме, экономь батарею. С подзарядкой могут быть проблемы. Шахидка могла бы подзарядить. У нее солнечные панели, разъемы там всякие. И вообще очень много разных полезных штук, да, – снова повторил он. – Но ее, к сожалению, здесь нет, хмм. Сакура следила за его пальцем, стоя к Дею так близко, что буквально чувствовала его сердцебиение. Приятный запах табака щекотал ноздри, захотелось внюхаться в его футболку, упасть под первым попавшимся кустом и никуда больше не ходить. – Видишь эти красные точки, – он указал на красные круги на экране. Всего их было девять. Сакура кивнула, рвано выдохнув, и украдкой скользнула взглядом по крепким плечам и рукам блондина. – Навигаторы остальных, – догадалась она. – С его помощью ты легко определишь, где находится группа, а мы найдем тебя, м. Сакура разочарованно отметила, как притягательный запах Дейдары пропадает вместе с отходящим от нее парнем. – Че встали-то? – крикнула издали Тамико. – Че надо, то и встали, м, – грубо ответил Тсукури, неспешно возобновляя ход. Чертовски приятно было ощущать возле себя тепло женского тела, которого он сознательно себя лишал почти два года. Поначалу внезапный обет воздержания не доставлял неудобств. Держаться было легко: поглощенный поисками, одержимый единственной мыслью, он практически ни на что не обращал внимания, исследуя острова, и наивно полагал: так будет всегда. Но с каждым разом становилось сложнее сдерживать естественные позывы здорового организма. В прошлую экспедицию он чуть не свихнулся, путешествуя с очередной партией студенток: готов был лезть на деревья и в гроты, хотел взорвать всех нафиг, лишь бы все отцепились от него. Потому как девчонки не прибавляли стойкости, откровенно соблазняя симпатичного подрывника. На сей раз группа вроде как подобралась более серьезная. Никаких глупых ужимок, пошлых намеков и плохо завуалированных предложений. Он покосился на терзающую фотоаппарат Сакуру. Только когда вот так близко и наедине – совсем тяжко: будоражит нервы и воображение. Чертов сукин сын Хидан прав: держаться нет больше сил. Он уставился себе под ноги, размышляя. Сакура вертелась по сторонам, стараясь отвлечься от усталости и голода. По правую руку их надежно защищали утесы, за которые так стремилось ускользнуть закатное солнце. Слева тянулось плато, ровное, практически гладкое, кое-где на нем виднелись небольшие каменные нагромождения, слишком правильные для природного происхождения. Сакура вытянула шею и вцепилась в фотоаппарат. Она не забывала ни о своей работе, собирая образцы, ни о поручении Сасори. Камера пришлась весьма кстати. Достаточно быстро усвоив элементарные функции ее действия и про себя проворчав, что Сасори наверняка сказал бы: «это очень, очень просто!», Сакура делала фото в основном заинтересовавшей ее флоры. Плато вызвало в ней неподдельное любопытство неестественной правильностью линий (точно его создавали специально) и преимущественным отсутствием растительности. Девушка постепенно отклонялась от маршрута, периодически поглядывая на группу. Трава предгорья была довольно высокая, доходила практически до пояса. Порой, когда идущий впереди Сасори нырял в ложбину, Сакура вовсе теряла его яркий затылок из вида. Дейдара машинально смещался вслед за ней, идя на небольшом расстоянии, но сохранял его неизменным, прилежно исполняя функцию верного телохранителя. – А тут много змей? – на всякий случай решила уточнить Сакура, ступая на край плато и делая первые кадры. Дейдара повел плечом. – Не знаю, ты же из нас ботаник, мм, – он глянул вдаль, щурясь от косых лучей солнца и прикрывая лицо от ветра. – Скажи еще спасибо, что гнуса летучего нет, мм. – Спасибо, – кивнула Сакура и вдруг, взмахнув руками, исчезла. – Ты где, мм? – Дейдара кинулся к тому месту, где только что шла девушка, и замер как вкопанный, чуть не рухнув в узкий земляной лаз, уходящий круто вниз. – Я тут, – еле слышно прошептала снизу Сакура, обмерев. Было совершенно темно, лишь из-за спины слабо сочился солнечный свет, скудно освещая стенку, по которой съехала Сакура. Но девушка не оборачивалась, вообще не шевелилась, опасаясь привлечь к себе внимание тех, кто мог таиться в подземной пещере, и кого она совсем не хотела обнаружить. – Стой спокойно, мм, – без надобности предупредил ее Дейдара, Сакура и без его советов не двигалась. Сверху ударил луч фонаря. Сакура зажмурилась, не горя желанием увидеть внутренности пещеры. Было тихо, ничего не происходило. – Ты там как, м? – обеспокоенно крикнул Дейдара, радуясь, что не свалился следом за девчонкой прямо ей на голову. – В порядке, – еще тише прошептала Сакура и несмело открыла сначала один глаз, затем второй и уперлась взглядом в противоположную земляную стену. Она коснулась ладонями земляной толщи и ощупала ее удостовериться, что перед ней точно нет никакой пещеры. Лишь обычная яма, довольно просторная, раз она смогла с лёгкостью вкатиться в нее вместе с рюкзаком, не застряв, и без труда шевелилась. И достаточно глубокая: больше трех метров, Сакура встала на носочки, вытянулась и подняла вверх руки, но не смогла дотянуться до края, чтобы самостоятельно выбраться. – Погоди, я тебя вытащу, – Дей отстегнул и снял рюкзак. – Вы чего тут застряли? – донесся с поверхности недовольный возглас Тамико. Лидерское трио соизволило за ними вернуться. – Хмм, – глухо прохрипел Какузу, ходя по плато вокруг каменных куч. – Поселение должно быть где-то рядом, – деловито заключил он. – Вылезай давай, – обратился он к Сакуре, – если не хочешь испытать на себе все прелести жены покойного фараона. Четверка склонилась над ямой, закрыв доступ и без того скудного света. – В смысле? – Сакура не могла взять в толк, причем здесь близкое поселение, фараоны и их жены. Вряд ли на этом богом забытом пятачке суши водятся фараоны. Она задрала голову, продолжая тянуть руки вверх в надежде, что кто-нибудь все же ей поможет. Дейдара встал на колени у самой кромки лаза, наклонился, крепко ухватил девушку за руку и потянул на себя. – В смысле, закопают тебя заживо вместе с местным мертвяком. За осквернение могил. Похороны у них сегодня-завтра, а ты в могиле стоишь, – рокотал Какузу, сложив руки на груди и даже не собираясь помогать в извлечении практикантки. – В м-могиле? – Сакура совсем по-другому взглянула на совершенно безобидную яму. Мороз сам по себе пробрал до костей. Стало тяжело дышать, как будто земля забила легкие. – Такой?.. Вертикальной? – Не поверила она россказням Какузу, клещами вцепилась за руку Дея и уперлась носками ботинок в стену, стараясь выбраться. Рыхлая почва осыпалась, ноги скользили вниз. Глядя на их совместные кряхтящие безрезультатные потуги Сасори ничего не оставалось, как схватить девушку за вторую руку. Вместе с Деем они вытащили ее на поверхность. – Они хоронят мертвецов стоя, – объяснил странную форму могилы Сасори. – Так заведено. Ноги целы? Прежде чем Сакура успела возразить, он тщательно ощупал ее лодыжки. Девушка растерянно оцепенела, не зная, куда прятать смущенные глаза от его заботы. – Спасибо, Сасори–сан, – пролепетала она, расчувствовавшись, когда мужчина оставил ее икры в покое. Тот молча кивнул в ответ. Она хотела поблагодарить и Дейдару, но парень уже шастал по кладбищу, внимательно осматривая каменные кучи, точно то были таблички с надписями. – Хорошо, что не в охотничью яму с кольями, – похвалил ее удачливость Какузу. Сакура содрогнулась, представив уродливо-мучительную смерть на кольях. – Зачем вы вообще поперлись на плато? – Тамико манерно выгнула брови. – Фотографировать, – отозвалась Сакура, поправляя фотоаппарат. – Я сразу говорила, мне надо было его отдать, сейчас бы не пыхтели тут, – выступала неугомонная помощница. – Сакура сделала все правильно, – вступился за практикантку Сасори. – И очень удачно, – в раздумье чуть слышно добавил он, поворачиваясь вокруг своей оси и оглядывая кладбище, – свежий взгляд всегда очень удачно. – Под ноги в следующий раз смотри, – сердито выплюнула Тамико, клокоча от гнева. – А то так и оставим потом в земле торчать, – предостерегла она. – Обязательно, – ничуть не обиделась на ее колкий выпад Сакура, тщательно отряхиваясь. Ревность. Что еще скажешь? – Большие же у них… мертвецы… – оценила она размеры ямы. – Мертвецы может и самые обычные. А оружие, с которым его похоронят, точно метра два будет в высоту, – заметил Какузу. – Оружие ну да, что тут непонятного, – закивала Сакура своим мыслям, – дикие племена, дикие нравы. Жену, топор и мамонта – всех в одну кучу. – Здесь покоятся Стражи, – Сасори явно покоробили ее невежественные рассуждения. От одного его тяжелого взгляда она поняла: ей лучше заткнуться и слушать внимательно, пока он говорит. – Умерших мужчин с оружием в руках хоронят по определенному периметру от поселений или святынь. Это своеобразная защита. – Но почему стоя? – рискнула раскрыть рот Сакура. – Чтобы им было легче выходить из могил на битвы, – пожал плечами Какузу естественности озвученного им противоестественного процесса. – Они тут к Армагеддону готовятся? – удивленно тряхнула головой Харуно и огляделась. – И разверзнется земля, и выйдут мертвые? – она проследила за перемещением Дейдары. Тот тщетно пытался что-то отыскать среди надгробных камней, угрюмо бормотал, хмурясь, и продолжал обшаривать плато. Сасори проследил за ее взглядом. – Идем, Дейдара, время! Блондин чертыхнулся, но послушался, еще какое-то время оборачиваясь на место захоронения воинов. – Может и она вот так же, в яму, мм, – почти зло пробормотал он, обвиняя неведомого кого, – а никто и не вытащил, хм. Сакура горько вздохнула и жалостливо потрепала его по плечу, не зная, как помочь чужому горю. *** Алкоголь действительно быстро выветрился, оставив после себя головную боль и резь в глазах. Хината держалась ближе к Итачи, до конца не оправившись от кошмара, и испуганно косилась на каньон. Они шли вдоль ущелья, ища переправу. Итачи и не думал отходить от девушки, попутно занимаясь вялотекущими исследованиями с помощью планшета. – Всё хорошо? – уточнил он у Хинаты, прежде чем отпустить ее руку. – Да, всё отлично, – кивнула девушка, поежившись и бросив очередной косой взгляд в мельчающий каньон. – Что там было? – Итачи сосредоточенно смотрел на нее, не понимая причины ее панического настроения. Хината растерянно пожала плечами, глядя Тен-Тен в спину. – Трудно сказать, – пробубнила она, чувствуя себя сумасшедшей. – Было жутко. Очень, – она перестала неотрывно, испуганно пялиться на Такахаши и доверительно добавила: – знаете, немного пугающе, когда дно приближается к тебе. Ее огромные серые глаза уставились на Итачи. – Ну, такое бывает, когда тонешь, – усмехнулся тот, мимоходом удивляясь ее впечатлительности. – А когда всплываешь? Тоже? Бывает? – губы девушки дрогнули, она резко отвернулась. Итачи недоверчиво сощурился. – Как будто гонится за тобой, – с содроганием вспомнила Хината. Итачи внимательно на нее посмотрел. Пьяный бред? Шок после падения? Он зажал между пальцами покрытую белесой коркой прядь ее волос, и панцирь хрустнул, разломившись на кусочки. Черный локон под ним отливал синевой. – Невероятно, но факт, – пробормотал Итачи, изучая соляные обломки и волосы брюнетки. – Отмыться, и заебись, – прокомментировал сзади Хидан, задумчиво разглядывая Хинату, и провел рукой по своим волосам, стряхивая корку. – Ох, – Ино ошарашено хлопнула ресницами и нахмурилась, когда из-под светлого соляного налета проступила вовсе не русая шевелюра, а пепельная. – Ты как будто поседел, – на выдохе пораженно прошептала она, не веря глазам. Хидан беспечно взлохматил волосы. – Да эт просто слой грязи, – усмехнулся он. – Так странно, – Ино задержала взгляд на его подсыхающей одежде и коснулась рукава футболки. – Солевой раствор застыл. И волосы колом стоят, аж пиздец как зудит. Помыться, и всё заебись будет, – повторил он. Вскоре склон стал более пологим, каньон заметно терял в широте и глубине, и уж через несколько сотен метров и вовсе напоминал канаву с бегущим по дну тоненьким ручейком. Само дно выстилали обычные серые камни. Хидан спрыгнул вниз. – Можно и перебраться, – он с удовольствием шлепнул ботинком по воде. Девчонки попрыгали за ним, с опаской глядя в ту сторону, откуда только что пришли, и где вдалеке медленно колыхалась жижа, крутясь воронками. – Да, тут уже не так страшно, – согласилась Хината. Они с Хиданом коротко переглянулись, точно совещались, стоит ли рассказывать. Мужчина чуть вздернул вопросительно брови. Хината растеряно нахмурилась и поджала губы. Поверят ли? Итачи не поверил. Примут за психов. Может, так и есть, или то была массовая галлюцинация. Оптический обман? Но они оба могли поклясться чем угодно, что странное черное дно, кажущееся бесконечно глубоким, как будто поднималось к ним навстречу и затягивало неспешно в себя вместе с вязкой субстанцией, которую из себя же и извергало. – Давай, – Хидан протянул ей руку, и Хината смело шагнула за спасителем. Мужчины выбрались на противоположный берег первыми и помогли девушкам взобраться на склон. Деловито уперев руки в бока, Тен-Тен стояла посреди канавы и не спешила никуда взбираться. Она зорко всматривалась туда, куда убегал ручеек. – Так и будешь там стоять? – окликнул ее Итачи. – Погоди, – девушка озадаченно дернула рукой. – Началось, блять, – закатил глаза Хидан и обреченно понурил голову. – Там что-то есть, – Тен-Тен двинулась вперед по канаве. – Ээээ, ты куда? – взревел Хидан, которому совершенно не хотелось знать, что там есть, и чем это может закончиться. – Я быстро, – заверила его шатенка, отмахнувшись от возмущенного возгласа. – Ага, быстро она, – вздохнул Итачи и поплелся следом. – Вот же, блять, сучка беспокойная, – выругался Хидан, сверля взглядом спину Тен-Тен, и потащился за остальными. Берега каньона снова вырастали, нависая над путниками и тревожа воображение. То, что Тен-Тен заприметила издали, оказалось сквозным проходом, некогда бывшим обсидиановой пещерой. Ее потолок частично обвалился, ломаные куски высокого каменного свода грудами лежали под ногами, затрудняя движение. Через широкие трещины и дыры пробивалось солнце, причудливо играя в блестящей черноте камня. – Ах… – Хината потрясенно остановилась, впитывая в себя невероятное очарование туннеля. – Итачи-сан, можно ваш планшет, пожалуйста, – когда речь шла о работе, вся ее робость мигом улетучивалась. Отсутствие фотоаппарата ее удручало, но не останавливало. Теперь она делала зарисовки в блокноте на скорую руку. Только не в этот раз. Понимала, что никогда не сможет передать в рисунке и сотой доли всей царящей здесь красоты. Нужны снимки. – Не против, если я воспользуюсь камерой? – она даже не смотрела на него, разговаривая со стенами, словно спрашивала у них разрешения на вторжение в их личное пространство. – Я много не займу. Всего несколько кадров, – пообещала она. Учиха отдал ей планшет, пожав плечами, мол, почему бы и нет. Сделав ряд удачных кадров, Хината смахнула со стены мелкую пыль. Та волшебно закружилась в полосках света, наполняя тоннель сиянием. Девушка приблизилась вплотную к гладкой, почти стеклянной тонированной поверхности, и отпрянула, чуть не сбив Ино с ног. – Там… – прошелестела она побелевшими губами и указала на стену. Тен-Тен направила фонарь на то место, куда показывала Хьюга. Сквозь черный тонкий слой на них смотрели пустые глазницы черепа, идеального белого, вмурованного во мрак камня. – Что это? Фонари путешественников заскользили по туннелю, вычленяя другие фрагменты скелетов: плечевые кости, кисти рук, ребра. – Что это? – сбивчивым шепотом повторила Ино, разглядывая находку из-за надежного плеча Итачи. Ей стало жутко не по себе в узком туннеле под невидимым взором мертвецов. Внутри похолодело, как будто покойники окутали их ледяным дыханием. – Древнее ритуальное захоронение в камне, – Тен-Тен ничуть не смутил и не испугал вид торчащих отовсюду костей. Она одержимо изучала стены, вооружившись молоточком. – Они стоят? – шокировано догадалась Хината, боясь повысить голос и благоговейно взирая на жутковатый обычай. Вспомнилось живое черное дно омута. Ей представилось: эти люди могли так же, как и она, упасть в воду (или их ритуально скинули, согласно кошмарным обрядам), и дно их поглотило, со временем затвердело, умерло, вода ушла, а они так и остались стоять, впрессованные в камень. Дань неведомому божеству Гофа. – Стоя больше влезет, – хохотнул непробиваемый Хидан, которого, казалось, ничем нельзя пронять, даже братской могилой, в которой они очутились. – Это Стражи, – пояснила Тен-Тен, ползая вдоль стен, – они охраняют вход в священное место. – Будем копать? – оживилась Хината, радуясь возможности на практике документально осветить весь процесс извлечения древних останков. – Нет, – Тен-Тен с сожалением качнула головой, – не имеем права. Мы можем только найти и доложить о находке. Это заповедная территория другого государства, и им решать, стоит ли здесь проводить раскопки, и кто их будет проводить. Но нас укажут, как первооткрывателей. Можем этим гордиться, – с горьким сарказмом закончила она. У нее руки чесались расколоть стену и провести анализ скелетов. Но она не посмела взять и маленького кусочка, потому что каждый даже самый малюсенький фрагментик должен быть на своем месте. Тен-Тен сделала соответствующие пометки в журнале, на карте и велела Ино связаться с археологическим институтом, чтобы зафиксировать факт обнаружения захоронения. Сама же пошла вперед, озадаченно шевеля губами. Туннель полого спускался вниз, расширяясь, и вывел в природный амфитеатр, густо поросший травой. Карликовые деревья, сплетаясь кронами, образовывали практически сплошной навес, цепляясь ветками за головы путников. Итачи и Хидан достали топорики и прорубали путь, пока не уперлись в каменное изваяние, одиноко стоящее посреди травяного моря. Его почти полностью опутали вьюны, облачив в зеленый наряд. – От, блин, – Ино несколько раз споткнулась и посмотрела под ноги. Среди травы и корней в землю были втоптаны гладкие, полуразрушенные временем каменные пластинки, складывающиеся в геометрическую фигуру правильной формы, центром которой и был истукан. – Что это? – присев, Ино с любопытством разглядывала истертые пластины. – Могилы, – пояснила Тен-Тен, – под каждой табличкой стоит Страж. Они охраняют это место и идола, – девушка задрала голову, осматривая стены амфитеатра. – Наверняка там тоже есть, – пробубнила она. – Мы тут по трупам ходим, – спокойно констатировал Итачи. Ино поежилась и быстро распрямилась, стараясь больше не наступать на таблички. – К нему можно подойти? – Хината нерешительно мялась в трех шагах от истукана. – Да хули спрашивать, – Хидан подошел к изваянию и содрал облепившие его растения. – Думаешь, тебя молнией ебанет, если нарушишь границы? – подстебнул он ее благоговейные дремучие страхи. Хината покраснела, но уверено подошла к изваянию. Девушки с интересом обошли истукана кругом. Хината оперативно работала камерой планшета, чувствуя неловкость перед Итачи. Тот корпел над своей мини-лабораторией, не обращая внимания на робкие извиняющиеся взгляды фотографа и не требуя вернуть планшет. – Совершенно не вызывает никакого трепета, – недоуменно пожала плечами Ино, ровным счетом не понимая, как можно поклоняться, сходить с ума от веры и падать ниц перед куском гранита, надеясь, что на тебя снизойдет великая благодать. В жизни всего нужно добиваться усердием, а не дурными плясками по камням. Основную часть идола занимало грубо выбитое добродушное лицо с губами-варениками; огромные руки со здоровенными ладонями покоились на круглом животе. Ноги давно прочно вросли в землю. Тен-Тен внимательно изучала изваяние, хмурилась, кружила подле, водила руками по шероховатостям и выбоинам. – Ты че так на него пялишься? – не вытерпел Хидан. – Знакомого увидела? – Ревнуешь? – улыбнулась девушка. Она опустилась на корточки, примяла траву у ног изваяния и довольно улыбнулась. – Так и есть, – шепнула она и вынула диктофон. – Что есть? – Хината нависла над ней, упираясь плечом в идола. – Это Арава, – победоносно воскликнула Тен-Тен, тыкая пальцем вниз. – Его имя? – Хината наклонилась ниже, делая очередную серию фотографий. – Нет, Арава – мертвый язык индейцев Южной Америки. Я видела там похожие изваяния. Здесь руны на аравийском. – И че пишут? – Хидан застыл у нее за спиной, склонив голову. – Пишут, что согласно легенде, – Тен-Тен говорила на диктофон, – древний мудрец перед смертью заключил свой дух в камень… – Ну, блядь, куда ж еще, – скептически прокомментировал Хидан. – Самое место, куда заключаться! – Хидан, заткнись, – сердито шикнула Тен-Тен, нажав на паузу. – И согласно преданию, его дух освободится и принесет высшие знания, как только тысяча девственниц… – Дай угадаю! – восторженно воскликнул Хидан. – Как только тысячу девственниц насадят на его каменный хуй! Бля, все любят целок, даже каменные мужики! – он довольно хлопнул в ладоши, ожидаемо вогнав Хинату в краску. – Ты где-то видишь у него хуй? – недобро сощурилась Тен-Тен, тихо выходя из себя. – Так стерся, бедолага, столько желающих, – мужчина развел руками. Тен-Тен глубоко вздохнула, успокаиваясь, и отвернулась от Хидана. – Еще слово, и я тебя побью, – предупредила она. – Ты просто не позволяешь моему рту заткнуться, – рассмеялся Хидан, кладя руку ей на плечо. Такахаши с силой шлепнула его по пальцам. – Согласно легенде, как только тысяча девственниц его ПОЦЕЛУЕТ! – она покосилась на улыбающегося доктора и погрозила ему кулаком, – на его народ снизойдет великое знание. – Теперь ясно, почему у него такие огромные губы. Чтоб никто не промазал, – улыбнулась Ино, заражаясь скептическим весельем Хидана. – А почему именно тысяча? Почему не две? Не пятьсот? Не миллион? – в привычной манере Хидан глумился надо всем подряд, оспаривая глупые сказки. – Откуда такая цифра? – Потому что это всего лишь легенда, выдуманная первыми аборигенами, – Тен-Тен поднялась, – чем больше детей, тем больше девочек – девственниц, чем больше девочек, тем больше детей. Простая фишка для продолжения рода и увеличения численности. – Видимо, не очень старались, раз истукан еще здесь и не обратился в научную библиотеку, – заметила Ино, щелкнув статую по носу. – Ну, девчонки, давайте, кто поможет местному населению вырастить третий глаз, – подбодрил девушек Итачи, – не скромничайте. Хидан весело огляделся в поисках затаившихся девственниц. Тен-Тен таинственно улыбнулась и коснулась губами холодных каменных губ. Хидан удивленно крякнул. – Да ну нах, – он недоверчиво-уважительно уставился на Такахаши, открыв от изумления рот. – Че, серьезно? – Не думаю, что от этого ему станет хуже. А вдруг зачтется, – рассмеялась она. Прикоснуться к губам статуи было равносильно прикоснуться к тайне: волнующе и грустно. Ничего не произошло, чуда не случилось, гром не грянул, камень не раскололся, великий дух с ними не заговорил. Сказки. – Вдруг ты ему сейчас всё табло обнулила? – всерьез возмутился Хидан, раздражаясь, что Тен-Тен охотнее целуется с грязным изваянием, чем с ним. – Не, ну ты прикинь! Сидит он тут, ждет, когда его освободят. Приходим мы, чувак уже радостно потирает ладошки, о, сколько девок, по-любому парочка девственниц есть. И тут опа, Тен-Тен его целует и у чувака цифры, херак-херак, завертелись перед глазами в обратном направлении, и, дзинь-бля! зеро-зеро-зеро-зеро. И он такой, да ну наахууй! Всё сначала. Тут не только хуй отвалится. А ему, мож, и оставалась-то всего одна целка, – сокрушенно покачал головой мужчина. – Так ты не целка, да? – он по щенячьи печально сдвинул брови и ткнул девушку в бедро. – Отвали, – смеясь, отмахнулась от него Такахаши и пошла вдоль стен амфитеатра, наговаривая на диктофон. – Судя по его состоянию, – Ино разглядывала идола, наклоняя голову из стороны в сторону, – его никто не навещал уже лет сто. Он должен еще спасибо сказать, что хоть кто-то не побрезговал с ним целоваться. – А ты? Нэ? – Хидан подмигнул ей, вкладывая двойной смысл в вопрос. – Глупости всё это, – хмыкнула девушка и уселась за рацию. Только Хината с долей зачарованности смотрела на идола. – Уходим, – после всех необходимых процедур распорядилась Тен-Тен, первой направляясь в туннель. – Я сейчас, – Хината махнула задержавшемуся у выхода из амфитеатра Итачи. Плутовато оглянувшись и убедившись, что осталась наедине с истуканом, она почти любовно провела рукой по его лицу и кратно коснулась шершавых губ. Сердце дрогнуло и бешено застучало, будто она сотворила что-то противозаконное: аморальное и преступное, голова пошла кругом. И Хината на краткое мгновение провалилась в темноту, снова очутившись в омуте, окутанная пенящимся дном. Оно давило на нее, стремясь смять, поглотить, растереть в атомы. Хината судорожно впилась пальцами в морщинистое, иссеченное трещинами лицо идола, но вместо прохлады камня под ладонью пузырился жидкий огонь. Кожу кололо и жгло. Девушка с усилием одернула руку, беззвучно вскрикнув. Видение исчезло. Она бешено озиралась вокруг, стоя в мирном, шумящем зеленью амфитеатре. Солнце ласково пробивалось сквозь кроны, птицы щебетали в ветвях. Тяжело дыша, девушка протянула руку к изваянию, глядящему в пустоту печально-добродушными глазами, и торопливо убрала, одумавшись. Бросив тревожный прощальный взгляд на истукана, она поспешила за остальными. – Зачем эта Стража? – Ино искоса поглядывала на стены туннеля, стараясь быстрее миновать проход. – Теории разделились. Какузу-сан считает, что они охраняют недра, где таится великая священная сила, до которой никто не должен добраться. – Тен-Тен на минуту задумалась, прокручивая в голове его гипотезу, и в который раз не соглашаясь с ней. – Они защищают внутреннюю энергию от внешнего мира. Сасори-сан разделяет его мнение. Я же уверена, что Стражи, напротив, призваны удерживать что-то внутри, возможно что-то ужасное, что никогда не должно выйти на поверхность. – А что говорят те, кто их хоронил? – Те, кто их хоронил, давно рядышком стоят, – вздохнула Тен-Тен. – Но местные… – Местные молчат. Либо делают вид, что не знают, к чему эти обряды, либо просто не отвечают. – Херов орден иезуитов. Непосвященный ничего не знает, посвященный обо всем молчит, – сердито вставил Хидан. – Угу, – согласилась Тен-Тен. – Так, интересно, насколько мы отклонились от маршрута, – она вынула карту, на которой уже успела отметить амфитеатр, и огляделась. – На стрелу, – тихо ляпнула за их спинами Хината и стушевалась, когда все посмотрели на нее. – Чего? – переспросила Тен-Тен, хмурясь. – Нет, нет, ничего, – Хината медленно покачала головой и закрыла глаза. Не стала повторяться. Резь только усилилась, добавляя боль в висках. Ладонь горела, хотя не было никаких видимых повреждений. Она видела ее. Стрелу. Так же четко, как на своем фото или на карте Сасори. Только теперь та светилась, рассекала землю, улетая вперед, и словно делила остров на две части. Обвалившаяся пещера находилась точно на ее траектории. – Что с тобой? – чуть слышно произнес Итачи, касаясь ее плеча. Хьюга сильнее тряхнула головой. – Голова… и глаза… опять… сейчас пройдет, – пролепетала она. – Это от голода, – авторитетно заявил Хидан, – давайте пожрем, что ли. – Давайте, – охотно согласилась Такахаши, – только быстро. Сасори сказал прибыть через два дня на метеостанцию. – Придем через три, – Хидан стянул с плеч рюкзак, – охота увидеть перекошенную недовольством рожу этого занудного уебка. – Только давайте не в канаве, – наморщила лоб Ино, косясь на коллективное погребение стоячих покойничков. Выбравшись на берег, путники углубились в лес, выходя на прямую траекторию до станции. *** Они прошли не более километра, – Сасори предупредил (к великой радости Сакуры), что до остановки на ночлег осталось около часа, – как на горизонте показалась процессия. Она неторопливо двигалась им навстречу. И, как правильно догадалась Сакура, направлялась в сторону кладбища. В центре кортежа, запряженная двумя лошадьми, ехала телега. По конструкции она больше походила на катапульту, на наклонной перекладине которой лежал покойник. Создавалось впечатление, что его собираются запульнуть прощально вдаль. Сакура даже прибавила шаг, так не терпелось увидеть туземцев и их дражайшего стража Армагеддона, в чьей могиле она имела удовольствие «плясать». – Эй, ты куда? – Сасори прихватил ее за рюкзак, когда она почти проскочила мимо него, и лишь недовольно прищелкнул языком, когда Дейдара бегом ринулся к процессии. Он налетел на впередиидущего туземца и на жуткой неразборчивой смеси языков, наречий и жестов кинулся что-то объяснять про пропавшую девушку. – Стой, идиот, – Тамико нагнала его и схватила за локоть. Траурное шествие не остановилось, никто не смотрел на нервозного блондина, буравящего их безумным взглядом. – Эй! – он с силой дернул другого мужчину за плечо. Тамико крепко повисла на руке Дейдары, отчаянно тряся головой. – Простите его, – пролепетала она на ломаном наречии, извиняясь за хамоватого парня. – Они не станут с тобой говорить, – Какузу учтиво кивнул старейшине, возглавлявшему шествие, – идем в поселение. Там заночуем. Дейдара выругался, но сдержался, чтоб не кинуться на молчаливых чурбанов, шагающих вокруг телеги. Сакура стояла и смотрела, раскрыв рот. Ничего дикарского, варварского в обличии этих людей не было. Одеты они были в самую обычную, цивилизованную одежду, а не набедренные повязки и обрывки шкур; у некоторых при себе имелись ружья. Она задрала голову и уставилась на поскрипывающую «катапульту». С высоты всей конструкции мертвец смотрелся весьма величаво. Но роста был самого обычного для взрослого мужчины. Облачен в одежду из дубленой кожи. Самым выдающимся было, пожалуй, оружие. Сакура не могла оторвать от него глаз, сфотографировать побоялась, но постаралась запомнить в мельчайших деталях. Когда Какузу говорил о двухметровом оружие, она представляла обычное доисторическое копье. Но в окоченевшей руке мертвец сжимал добротную, устрашающего вида алебарду с наконечником из непроглядно черного камня. Если и существовала идеальная чернота, то она была сконцентрирована здесь: мерцающая, торжественная. Она как будто отслаивалась, растекалась и тянулась за телегой, погружая мир в ночную тьму, словно мертвец в телеге вез за собой ночь. Сакура невольно засмотрелась, не реагируя на окрик Сасори, и вздрогнула, когда его рука легла ей на предплечье. – Почему они везут хоронить его ночью? – не двинувшись с места, она провожала взглядом тихую процессию. – Другого времени не нашлось? Или снова ритуал? – она вопросительно изогнула бровь, повернувшись к Сасори. – После погребения они останутся на плато и заночуют среди могил. Идем, – он потянул ее за собой. – Или тоже хочешь заночевать на кладбище? Сакура рьяно мотнула головой. – Но зачем? – Во сне на них снизойдет озарение предков. – Мммм… – Сакура понимающе замычала, не переставая удивляться странностям обычаев. – Может, и тебе поспать на могилках, – на полном серьезе предложила Тамико Дейдаре, – и тебе предки чего подскажут в поисках. Дейдара зло фыркнул, расценив ее искренние слова как издевку, сжал кулаки, за малым не врезав Тамико, и помчался вперед во весь опор, выбивая комья земли из-под ног. Его воображение рисовало ему всевозможные жуткие картинки: как она падает в вырытую могилу, ломает ноги, теряет сознание, не может выбраться. А похоронщики в темноте кидают на нее сверху труп и закапывают ее заживо. От этих мыслей волосы вставали дыбом, руки тянулись к взрывчатке, чтобы разворотить весь погост и найти ее тело, как доказательство. Он затравленно выдохнул и взъерошил влажные волосы. Нет, так глупо она бы не погибла. Дейдара остановился у первых домов, поджидая остальных. – Я сам с ними поговорю, – настоятельно предупредил его Какузу, минуя импровизированные ворота, за которыми располагались десятка два домов, не хижин или юрт, как представлялось Сакуре, а обычных небольших деревянных домиков, довольно крепких, способных выстоять в ураганные ветра. За домами простиралось возделанное поле, рядом приютился загон с сараем и еще ряд хозяйственных построек. Навстречу путешественникам вышли несколько человек, первой шла пожилая женщина. С ней и заговорил Какузу. Дейдара весь подался вперед, вслушиваясь в беседу. Женщина что-то долго объясняла, качала головой, указывала на небо, махала руками за поселение и постоянно хмурилась, слушая Какузу. Дейдара ерзал на месте, снедаемый нетерпением. Как только разговор был окончен, он подлетел к Какузу и резко дернул за руку, облизав пересохшие от напряженного волнения губы. – Ну? Че? ЧЕ, м? – он хмуро заглядывал Какузу в лицо, заранее не веря ни единому слову. – Да все тоже. Несколько лет уже на этом месте, но года три к ним точно никто не приходил. – Суки, мм, – Дей свирепо сжал кулаки, – наверняка сожрали уже, кто ж сознается! – Остынь. Нужно им жрать ее? – хмыкнул Какузу. – Но это только часть племени, другая ушла за каньон. – Мы их не видели, – вмешалась в разговор Сакура. – А кто сказал, что они там остались? – пожал плечами мужчина. – Основная масса продолжает жить ближе к побережью, – он указал предположительно туда, где испокон веков обитало племя. – Может, им что-то известно. Но сегодня мы точно никуда не пойдем, – поумерил он лихорадочный блеск сумасшедшего энтузиазма в глазах Дейдары. – Ночью ожидается сильный дождь и шквальный ветер. Дейдара беспомощно стиснул кулаки и выругался сквозь зубы. – А как же те, на кладбище? – искренне озаботилась судьбой незнакомцев Сакура. – Ну пойди, отнеси им зонтик, – хмыкнула Тамико. – Нам разрешили заночевать в сарае, – Какузу ткнул пальцем за спину. – Там рядом типа летний душ, вода дождевая, холодная, – просветил он, – кому надо, пользуйтесь. Грязные и потные, они были рады и этому. Солнце окончательно спряталось, принеся на остров холод ночи. Путники привели себя в относительный порядок и укрылись в сарае. Сасори зажег фонарь и впервые за весь долгий день обстоятельно ел, не отвлекаясь на посторонние дела. Сакура с любопытством изучала помещение. Ничего достопримечательного здесь не было. Повсюду стояли инструменты для работы в поле, мешки, корзины. Висели пучки трав. Остро пахло зерном и травой. Какузу вернулся из душа последним. – Всегда бы так, – в его голосе улавливались нотки скупого удовольствия. – Не на голой земле и не под открытым небом, еще и с ливнем, – он скинул с плеч широкое полотенце, и Сакура чуть не поперхнулась. Так пялиться было сверхнеприлично, но она не могла отвести глаз. Мощный рельефный торс и крепкие мускулистые руки Какузу были сплошь изрезаны шрамами. Длинные, пересекающиеся, они делили его тело на неравные куски, как будто кто-то жестоко разорвал и неумело сшил мужчину, точно куклу. Сакура надрывно сглотнула, слезы ненароком подступили к глазам. Ей было жутко видеть шрамы, но и отвернуться было выше ее сил. Видимо, Какузу немало пришлось пережить в своих скитаниях. – Не плачь, они уже не болят, – хрипло рассмеялся мужчина и натянул чистую одежду. – И… извините, – прошептала практикантка, потупившись. Тамико сменила повязку на лице Какузу, внимательно изучив подживающую рану и найдя ее вполне удовлетворительной. – Не заматывай, – отказался мужчина от перевязки ладоней, развернул спальник на дощатом полу и устроился поудобнее, приступая к ужину. – Сядь, поешь, – пригласительно кивнул он Сакуре, вскрыл консервы и с аппетитом уминал мясной паштет, закусывая хлебом. Даже боль раненой щеки не могла испортить ему зверский аппетит. – Бухнем на радостях, м? – совершенно безрадостно предложил Дейдара, выуживая из рюкзака флягу. – И для настроения, – довольно хлопнула в ладоши Тамико, улыбаясь. Сакура нырнула рукой в рюкзак и нахмурилась, замерев. – Это всё, конечно, замечательно, – удрученно пробормотала она и склонила голову, бесцельно перебирая вещи в рюкзаке, – но мой спальник остался у Хидана. – Хах! – задорно усмехнулась Тамико и смело глотнула из фляги обжигающе-бодрящий напиток. – Будешь спать на голом полу. Или топай к Хидану! – Очень умно, – едко заметил Сасори, окатив Сакуру колючим взглядом, и убрал остатки ужина. – Почему твой спальник оказался у него, мне непонятно? От его холодного осуждения Сакура чувствовала себя провинившейся школьницей. Она мялась на месте, теребя край рюкзака, пока не догадалась взглянуть на Дейдару. Его доброжелательный, вопросительно-улыбающийся взгляд ее успокоил. – Потому что он носильщик! – безапелляционно заявила она, вздернув голову. Она всего лишь отдала носильщику спальник, а не секретные рукописи, которые Сасори постоянно теребит. Акасуна мягко хмыкнул и взялся за разметку карт. – Вообще-то он врач. Самый настоящий, дипломированный, – предвосхитил он ее удивленный вопрос. – Ничего страшного, поспит на полу, – раскрасневшаяся от алкоголя Тамико неопределенно махнула рукой, – места полно. Впредь умнее будет. Или же… – ее губы растянулись в довольной лукавой улыбке, – я могу одолжить ей свой спальник. Так и быть, – она надменно покосилась на практикантку, – а мы с тобой поспим вдвоем, – и скользнула ладонью по колену Сасори, наклоняясь ближе. – Мне и одному тесно, – Сасори карандашом отвернул ее лицо от себя, морщась от резкого запаха алкоголя в ее дыхании. – У Тсукури двойной спальник, – нашлась бравая девушка, – займем у него для нас. Ему всё равно пока некого туда класть. Подружку-то он… – Тамико, заткнись, мм! – резко осадил ее Дейдара, пребывая не в самом радужном настроении. – Ты, блять, и так сегодня весь вечер нарываешься, хмм! – Ой, да брось ты! – дернулась блондинка и заносчиво вскинула голову, считая себя абсолютно правой, от того неуязвимой. – Все молчат, но каждый так думает. – Сасори, уйми свою бабу, иначе я ей въебу, мм, – угрожающе прорычал Дейдара и вскочил. – Успокоились, – вмешался Какузу, сунув опьяневшей Тамико кулак под нос. – Молчу, молчу, – девушка миролюбиво подняла вверх ладони, горделиво фыркнув, – уж и пошутить нельзя, – она пьяно хихикнула, но тут же попыталась сделать серьезно-печальное лицо. – Садись, хорош мяться, мм, – грубо бросил Дей и, указав на свой спальник, отвернулся, смачно глотнул из фляги и угрюмо замолчал. Хотелось ужраться до одури. И уже трахнуть кого-нибудь в беспамятстве. Например, Тамико. Ведром по голове. Сакура сконфужено уселась рядом с Дейдарой и незаметно провела пальцами по его локтю, успокаивающе. По-дружески. Парень глухо хмыкнул, бросив на соседку тяжелый взгляд, предназначенный вовсе не ей, и несильно сжал ее пальцы из признательности. На душе потеплело. Сакура хитро улыбнулась Дею, подсев еще ближе, и буквально набросилась на еду, не стесняясь хрустеть и причмокивать. – Вот это аппетит, – похвалил Какузу и протянул флягу. Сакура еле улыбнулась, рискуя растерять еду изо рта, с кивком приняла угощенье и сделала маленький глоток, изумившись приятному мятному вкусу крепкого алкоголя. – Наслаждайся, – усмехнулся мужчина на ее удивленный взгляд. – Есть что интересное? Все посмотрели на занятого делами Сасори, не зная, к кому конкретно он обратился. – Тебе по порядку перечислить, мм? – Я не с тобой разговариваю, – продолжая отмечать точки на карте, он указал на фотоаппарат. Сакура спохватилась и молча протянула ему камеру. Сасори сморщился и вздохнул, листая внушительную коллекцию новоявленного флориста. Ботаники. Что с них еще взять? – Всем спать, завтра ранний подъем, – отдал он команду, не найдя ничего впечатляющего и не особо разочаровавшись. – Сакура спит в моем спальнике, – он поднялся, освобождая девушке место. Та пораженно выдохнула, округлив глаза. – Сасори-сан, не беспокойтесь, я посплю на полу, – вежливо отказалась она, чувствуя себя виноватой за причиненные неудобства. Сасори одарил ее коротким резким взглядом. – Надеюсь, когда-нибудь ты усвоишь, что спорить со мной бесполезно, – с прохладцей заметил он. Сакура растеряно кивнула, сомневаясь, что когда-нибудь перестанет спорить с тем, что считает неправильным. – А ты? – воодушевленно подпрыгнула Тамико и вальяжно разлеглась, завлекательно облизнувшись. – Со мной? – она подмигнула не в меру серьезному мужчине. – А я на мешках, – Сасори уложил на пол несколько полупустых мешков с зерном и, чуть поерзав, устроился поудобнее, плотнее кутаясь в куртку, и закрыл глаза. – Оу, тут и мне места хватит! – воскликнула Тамико, порываясь взобраться на удобный с виду лежак. – Тамико, ляг и спи, – спокойно осадил ее притязания Сасори, – сунешься сюда, я тебя вышвырну, как кошку помойную, – предупредил он. – Правильно, правильно, гони эту мразь, хмм, – неразборчиво рыкнул Дейдара, изрядно надравшись. – Пфф, – хмыкнула девушка, ничуть не обидевшись. Быстро расправившись с ужином, Сакура робко пересела на спальник руководителя, еще сохранивший тепло хозяина и, под прицельным взглядом вечно недовольной Тамико, нырнула внутрь и сладко потянулась, прикрыв глаза. Было тепло, уютно и до неприличного приятно. Какузу без лишних предупреждений выключил фонарь, сарай погрузился во тьму. – Спасибо, Сасори-сан, – чуть слышно произнесла Сакура, лежа от мужчины на расстоянии вытянутой руки, и всмотрелась в нагромождение мешков. Сасори не ответил, но она была уверена, он ей кивнул. Дейдара посидел несколько минут в темноте, периодически прикладываясь к фляге и неразборчиво ругаясь. Затем поднялся и направился к двери, попутно как бы невзначай с силой пнув Тамико в бок. – Ай, урод! – взвыла девушка, переворачиваясь и хватаясь за ушибленное место. – Завались, хммм, – злорадно проскрежетал зубами Дейдара, выходя на улицу. – Ты куда? – Обеспокоенно окликнула его Сакура, приподнимаясь на локте. – Топиться, хмм, – хмуро бросил Дей на прощание. Пьяный и злой, он способен наломать дров в расстроенных чувствах. Она искренне переживала за неуравновешенного парня. – Спокойной ночи, – тяжело вздохнув, добросердечно пожелала Сакура, беспрестанно глядя в закрытую Дейдарой дверь.