Когда исчезают все цвета

Всю дорогу до Уолтем Кросс они проделали в полной тишине. Джон не хотел привлекать к себе лишнее внимание разговорами - что, судя по всему, абсолютно устраивало Шерлока. Детектив уткнулся в собственный телефон сразу же, как они сели в такси, и за все время, пока они ехали, не проронил ни единого слова. Впрочем, Уотсону сейчас было не до разговоров. Вся его сила и сосредоточенность уходили на то, чтобы сохранять спокойное и безразличное выражение лица при виде монохромного пейзажа, проплывавшего за окнами такси. По мере удаления от центра Лондона и приближения к окраине, картинка становилась все более и более безрадостной. Полностью опустевшие, вымершие кварталы заставляли Джона внутренне содрогаться от ужаса – и он искренне надеялся, что это не слишком очевидно отражается на его лице. В противном случае, все старания детектива пойдут прахом. Будто бы почувствовав мысль Уотсона, Холмс бросил быстрый взгляд на напряженного, как натянутая струна доктора – и на краткий миг сжал его запястье, касаясь обнаженной кожи прохладными пальцами. Это движение было настолько быстрым и мимолетным что, когда Джон посмотрел на Шерлока, тот уже снова сидел, уткнувшись в свой телефон, как будто ничего и не было. И можно было бы подумать, что все это доктору показалось. Если бы не перчатка Холмса, снятая с правой руки. Мобильник Уотсона ожил, бесшумно завибрировав в кармане куртки. «Тебе нужно лучше контролировать свои эмоции. Это опасно. Клирики знают, куда смотреть». Пристальный взгляд – глаза в глаза, - и Джон едва заметно кивает. Шерлок отворачивается к окну. Городок Уолтем Кросс расположился в двенадцати милях к югу от Лондона. Некогда уютный и зеленый, с маленькими разноцветными двухэтажными домиками, сейчас он больше походил на старое заброшенное кладбище. Окна с выбитыми стеклами, распахнутые настежь перекошенные двери, подобно пустым глазницам незрячего, смотрели на медленно ползущую машину со всех сторон. На дорогах попадались полностью высохшие стволы выкорчеванных с корнем деревьев – и таксисту, следуя за мотоциклом сопровождения, приходилось вновь и вновь делать крюк по засыпанному битым стеклом тротуару, чтобы объехать их. Некогда яркие вывески были наспех замазаны уже привычной темно-серой краской. Посередине центральной площади, на которую они въехали, Джон заметил высокое, наполовину разрушенное строение, окруженное ажурной кованой решеткой. Витые украшения со стен были грубо выломаны, - но даже это не мешало увидеть его красоту, где каждый камень, казалось, дышал многовековой историей. - Это один из Крестов Элеоноры, - голос у Шерлока был немного хриплым от долгого молчания, - Точнее, то, что от него осталось, как видишь. - Кресты Элеоноры? - Памятные монументы, названные так в память о жене короля Эдуарда Первого. Когда королева скончалась, ее тело было доставлено в Вестминстерское аббатство в Лондоне. На каждой стоянке, где погребальный кортеж останавливался на ночь, позднее был воздвигнут крест. До наших дней их сохранилось только три. – Холмс кивнул головой на развалины, - Ну, относительно сохранилось… - Весьма относительно. - И правильно, - детектив пожал плечами, - Совершеннейшая глупость – воздвигать памятники мертвому человеку. И еще большая глупость – это пытаться их сохранить. Джон внимательно посмотрел на Шерлока, но так и не смог понять, - говорил ли тот на публику, или его на самом деле настолько не интересовало историческое достояние родной нации. Холмс спокойно выдержал его взгляд. На его лице не отразилось ни одной эмоции. Такой выдержке впору было даже позавидовать. - Мы приехали? – Уотсон заметил, что мотоцикл сопровождения остановился возле белой заградительной ленты, отливавшей серебром в ярком свете послеполуденного солнца. Здесь же обнаружилось несколько черных автомобилей без опознавательных знаков, с наглухо затонированными стеклами. Детектив только кивнул в ответ на его слова, обращаясь к водителю такси: - Остановитесь здесь. И тут же выскочил из машины, оставив доктора самому расплачиваться за проезд. К слову сказать, сумма, которую Джону пришлось выложить, проделала изрядную дыру в его и без того скудном бюджете. Вдобавок ко всему Уотсон хорошенько приложился головой, когда вылезал из такси – так, что разве искры из глаз не посыпались. Джон рассерженно зашипел, прижимая руку к ушибленному месту. - Уотсон, ты не можешь быть хотя бы немного порасторопнее? Шерлок топтался возле оградительной ленты. Весь его вид выражал крайнюю степень нетерпения. Детектив был сейчас похож на молодого жеребчика, нервно покусывающего удила – только отпусти его, и он полетит вперед, не оглядываясь. Оставалось только удивляться, почему подобное проявление эмоций оставалось без внимания со стороны Системы. Возможно, когда-нибудь Холмс ему это объяснит. Когда они поднырнули под заградительную ленту, Шерлок залез во внутренний карман пальто и вытащил оттуда белый носовой платок. - Держи. - Зачем? – Уотсон изо всех сил старался не показывать своего удивления. - У тебя кровь идет. Ты всегда такой неуклюжий? - Нет. Только когда спешу за несносными убегающими детективами. Шерлок фыркнул, но глаза его при этом лучились искренним весельем. Джону отчаянно захотелось улыбнуться в ответ. Он уже начинал ненавидеть эту Систему – за то, что она запрещает такие простые и искренние вещи, как проявление эмоций, которые являются самой сутью человеческого существа. Как можно было идти против природы? Особенно, когда в твоей жизни появляются люди, или, может быть, какой-то совершенно конкретный человек, по отношению к которому так хочется эти чертовы эмоции проявить? Джон прижал к ушибу платок, еще сохранивший тепло тела Шерлока, и едва заметно кивнул ему головой в знак благодарности. Выразить свою признательность на словах он еще успеет. Дома. От группы людей, стоявшей возле машин, отделился один человек – и направился в их сторону. Это был Лестрад. - Я хочу напомнить вам, Холмс, что даже ваше особое положение не поможет вам, если вы будете вести себя так же, как это было в последний раз, - подойдя, он, не размениваясь на церемонии, сразу перешел к делу, - Вам позволили оставить ваши эмоции – так потрудитесь держать их при себе. Из груди Шерлока вырвался вздох, полный напускного драматизма. - Лекция закончена? Я могу уже, наконец, осмотреть тело? Лестрад бросил быстрый взгляд на часы, проигнорировав иронию в голосе детектива. - Подождите немного. Вдруг со всех сторон раздался негромкий отрывистый сигнал. Протяжное «Пиии-и-ии-и-ии-иииип» эхом отразилось от стен пустых домов, окружавших площадь, мечась и отскакивая от них, словно теннисный мячик. Джон не без удивления заметил, что он сам, в том числе, был источником этого звука. А если быть точнее – его браслет. - Впервые слышите Общий Сигнал, доктор Уотсон? – Лестрад не сводил пристального взгляда с лица Джона. - Во второй раз, если честно. – Доктор засунул руку в карман, чтобы достать футляр с инъектором, заметив, что все вокруг делают то же самое, - И Прозиум я буду себе вводить только во второй раз. - Во второй? – Клирик кивнул, как будто соглашаясь со своими мыслями, - Тогда все понятно. Да, я так и подумал, теперь это легко объясняется. - Объясняется что? - Остаточные эмоциональные проявления. Они не сразу исчезают полностью. Шерлок, стоявший за спиной Лестрада, многозначительно посмотрел на Джона. «Да-да, конечно. Я помню. Ты же говорил. И не надо на меня так смотреть…» - Вам требуется помощь с вашим инъектором? – Клирик подошел ближе, внимательно наблюдая за руками Джона; тот упорно не мог вставить ампулу. - Я помогу ему, - вдруг подал голос Шерлок, стоявший до этого молча, - И мы, наконец, сможем заняться осмотром тела, пока ваши криминалисты не затоптали все улики. Детектив подошел к Уотсону, немного загородив его спиной от пытливого взгляда Лестрада, и забрал инъектор из его рук. Затаив дыхание, Джон заворожено наблюдал за тем, как длинные пальцы одним ловким движением ставят ампулу с Прозиумом на место – она зафиксировалась с легким щелком, - и захлопывают крышку. - Видишь? Все просто. Самое главное – звук. Держи. – Детектив вложил инъектор в протянутую ладонь доктора, - Дальше, думаю, справишься сам. - Да, конечно. Поршень сработал мягко и плавно – ничего общего с пистолетом, как показалось Уотсону в первый раз. В месте инъекции сразу же появилось легкое покалывание, переходящее в жжение – и Джон мысленно чертыхнулся про себя. Менее болезненные витамины Шерлок, конечно, выбрать не мог. Это что – проверка на прочность? Или он испытывает его нервы? В глазах у детектива плясали веселые чертенята, хотя он сам при этом оставался совершенно спокоен. Однако, он не отрывал пытливого взгляда от лица Уотсона, который пытался справиться с эмоциями, вызванными дискомфортом. Или Шерлоком. - Все в порядке? - Да, да. В полном порядке, - Джон убрал инъектор в футляр, захлопнув крышку – после чего тот перекочевал на свое законное место, в кармане куртки Уотсона. – Думаю, в следующий раз, я уже справлюсь с этим самостоятельно. - Отлично. – Холмс резко развернулся на каблуках, оказавшись почти нос к носу с Лестрадом, - Теперь, наконец, мы можем осмотреть тело? Доктор подумал, что если бы у Клирика были эмоции, в этот самый момент он обязательно должен был закатить глаза и тяжело вздохнуть. Это была бы самая правильная реакция на поведение детектива – и Джон с трудом удерживал себя от того, чтобы не выразить сочувствие Лестраду и восхититься его терпением. Кажется, он только что нашел плюс в применении Прозиума? Ну прекрасно. Они пошли в сторону полуразрушенного Креста Элеоноры, аккуратно обходя крупные каменные обломки, которые были разбросаны здесь повсюду. Джон старался смотреть только себе под ноги – он все еще продолжал чувствовать на себе пытливый взгляд Клирика. И это было похуже, чем находиться под прицелом у вражеского снайпера. Уотсон перевалился через относительно невысокий забор неловким кульком, благополучно зацепившись полой куртки за один из зубцов. Плечо прострелило резкой болью, и рука доктора неловко соскользнула вниз. Послышался треск рвущейся ткани – и Джон с трудом сдержался, чтобы не выругаться сквозь зубы. - Тебе не хватило острых ощущений на войне? – длинноногий Холмс легко перемахнул через забор следом за ним, как будто только этим всю жизнь и занимался. - О чем ты? - Я говорю о твоем, исполненном элегантности и армейской отточенности пируэте… - Я думаю, это не имеет никакого отношения к тому, зачем мы сюда приехали, - на удивление, доктор нашел в себе силы, чтобы говорить абсолютно спокойно, – оставь свои язвительные замечания при себе. - Он абсолютно прав, Холмс, - подошедший следом Клирик зажал в руке, обтянутой кожаной перчаткой один из острых зубцов забора, и немного потянул на себя, - Вы могли бы показать доктору Уотсону калитку, вместо того, чтобы демонстрировать переизбыток сарказма в вашей гениальной голове. Послышался тонкий протяжный скрип давно несмазанных петель – и часть витой решетки двинулась в сторону, открывая небольшой проход. Узкий – лежащий рядом большой кусок каменного орнамента не позволял калитке открыться сильнее, - но достаточный, чтобы через него мог протиснуться боком один человек. Это даже было почти похоже на иронию – если бы Лестрад был способен иронизировать. - Действительно, Холмс. Ты мог бы показать мне калитку. - Я всего лишь проверил твою внимательность, Уотсон. Я взял тебя с собой на место преступления в качестве ассистента. Мне нужны твои глаза. И наблюдательность. - Так это был тест? И я его только что благополучно провалил? Должно быть, ты, со своими эмоциями, сейчас крайне раздосадован этим фактом. Шерлок только громко фыркнул и резко развернулся на каблуках, - так, что взметнувшиеся полы пальто подняли небольшой вихрь из пыли под его ногами. Но Джон успел заметить, каким неприкрытым восторгом засветились глаза детектива. Часть округлой стены Креста Элеоноры была выломана, открывая посторонним зрителям внутреннее помещение с небольшой возвышенностью посередине, которая сейчас была очень похожа на жертвенный алтарь. Вид распластанного на ней тела с широко раскинутыми руками заставил Шерлока издать звук, больше всего напоминающий радостное восклицание – и детектив размашистым шагом устремился к нему, оставив Джона и Лестрада далеко позади. Уотсон не сразу понял, что было странного в том, что он увидел – до того момента, пока не подошел ближе. Широко распахнутые глаза. Лицо, искаженное невыносимой болью. … и черный форменный плащ Защитника Системы со срезанными пуговицами. - Это Клирик? – осторожно поинтересовался Джон у Шерлока, который кружил над телом, словно какой-нибудь коршун. - Да. Пятый, за последний месяц. - Пятый? Я думал, что в современном Лондоне не осталось места для преступлений. Вы не справляетесь? Доктор обернулся на сосредоточенного Лестрада - Клирик стоял рядом, заложив руки за спину, - и Джон был готов поклясться – он хмурился. Иначе как еще объяснить эту глубокую складку между сведённых бровей? - Система действует не так давно, доктор Уотсон. Она еще не совершенна. И это, - Лестрад кивнул на тело, - Побочный продукт. Мы усиленно работаем над этим, и рассчитываем на сознательную помощь каждого гражданина. Была ли эта шпилька в его адрес или нет – Джон так и не понял. Что же, возможно узнает позднее. Он повернулся к Шерлоку. - Зачем я здесь? - Тело, Уотсон. Включи свои высокопрофессиональные мозги и скажи все, что можешь касательно этого бедолаги - время смерти, предположительная причина, словом, покажи, на что ты способен. - Еще одна проверка, Холмс? – Джон опустился на колени рядом с телом, - И что же будет, если я не справлюсь? Мне достанется бОльшая часть нашей квартплаты? - Я об этом не подумал, - Шерлок хмыкнул, - Но твоя идея мне определенно нравится. Со своей стороны я добавлю к этому уборку, готовку и, пожалуй, пополнение запасов в холодильнике. К тому же, посуду ты уже мыл… Уотсону отчаянно захотелось рассмеяться – что, кстати, никак не вязалось с тем фактом, что в настоящий момент времени он был занят изучением весьма непривлекательного тела мертвого человека. С Холмсом совершенно невозможно оставаться серьезным. - Я рекомендую вам не потакать эмоциональным проявлениям вашего коллеги, доктор Уотсон, - Сухой голос Лестрада, прозвучавший совсем близко, быстро вернул Джона к реальной действительности. – Сейчас я закрою на это глаза, потому что это можно списать на остаточные проявления эмоциональности. Но через неделю после Обращения, я буду иметь совершенно законные основания привлечь вас к ответственности за Эмоциональное Правонарушение. Джон обернулся через плечо на поджавшего губы Шерлока, и медленно кивнул. - Я вас понял, Клирик. Этого больше не повторится. - Все ради вашего благополучия, гражданин, - ответил Лестрад сухой стандартной фразой, от которой по спине Уотсона почему-то побежали мурашки, - Так что вы можете сказать о теле? Доктор вновь склонился над трупом, вновь пробегая глазами по тому, что он уже успел заметить, во время его первого осмотра. - Тут у нас мужчина, белый, на вид тридцать пять – сорок лет. Признаков насильственной смерти нет. Повреждения обеих рук прижизненные, - Джон пока показал на широкие темные полосы на запястьях, где кое-где местами была содрана кожа. - Он определенно был связан, пытался вырваться, дергался. От тела пахнет испражнениями – из-за того, что его руки были связаны, он был вынужден ходить под себя. Губы пересохшие и потрескавшиеся, язык опухший, что говорит о сильном обезвоживании организма. Вот что интересно, кстати. У тела практически отсутствует трупное окоченение, то есть мы имеем дело с агональной смертью – этот мужчина умирал долго и мучительно, на протяжении многих часов, возможно даже дней. Но при этом на лицо признаки передозировки – зрачок сужен, у кожи синюшный оттенок. Однако следов инъекций я не заметил. И да… еще вот это… Джон аккуратно отогнул воротник пальто, демонстрируя крупную шарообразную опухоль на шее погибшего, с правой стороны от кадыка. - Он был одним из Первых, - задумчиво произнес Лестрад. - Первых? – Джон перевел удивленный взгляд на детектива. – Что это значит? Шерлок подошел ближе. - Один из первых Клириков – тех, кто получал инъекции экспериментального препарата, ставшего прототипом Прозиума. Несовершенного. Небезопасного. Это Прозиумная гематома, Уотсон. Они есть у всех, кто был в Системе с самого начала ее зарождения. Этих людей ненавидят – искренне и по-настоящему, Эмоциональные Преступники переносят на них всю вину за случившееся. - Просто потому, что они Первые? – догадался Уотсон. - Да. Мало кто знает всю историю от начала до конца, поэтому им проще всего винить тех, кто первым стал на страже Системы. - Это поэтому у всех Клириков такие высокие воротники? Чтобы максимально закрыть шею и обезопасить их? Лестрад медленно кивнул и посмотрел на Шерлока. - Доктор уже высказал свое мнение, - хотя, по причинам его неопытности, оно оказалось несколько субъективным. У вас есть, что добавить, Холмс? - Я думаю, Уотсона оскорбило бы такое пренебрежение его профессиональными компетенциями, если бы он был в полной мере подвержен эмоциям, - детектив бросил мимолетный взгляд на Джона. - Его вины нет в том, что он еще не видел людей, умерших от Прозиумной ломки. И, по-хорошему, я должен был бы возмутиться тому, что вы так пренебрежительно отнеслись к мнению моего коллеги – человека, которого я сам выбрал и которому безоговорочно доверяю. По крайней мере, в профессиональных вопросах… Джон поспешил отвернуться, чтобы скрыть свое удивление. - Холмс, не начинайте, - Клирик устало потер лицо рукой, затянутой в перчатку, и разве что не застонал от досады, - я не буду приносить свои извинения, прошлого случая с Андерсеном и так было достаточно. - Расслабьтесь, Лестрад. К нашему взаимному удовольствию, Уотсона не трогают ваши подколы – скажем за это спасибо Системе и ее гениальному изобретению. Но впредь, я бы попросил вас воздерживаться от подобного рода замечаний. Вы работаете со мной, а я работаю с Уотсоном. Логическая цепочка довольно проста, и я, кажется, выражаюсь предельно ясно. Вы все поняли, Клирик? - Да. Холмс лучезарно улыбнулся и громко хлопнул в ладоши. - Отлично. Люблю, когда все разногласия улажены. Теперь вернемся к нашему трупу, – он повернулся к Джону, не сводящему с детектива внимательного взгляда. - То, что ты недавно описал – это признаки смерти от Прозиумной ломки. Название глупейшее и чересчур пафосное, согласен, - ну да не я его придумал. Подобная смерть наступает в том случае, если человека, который долгое время делал себе инъекции Прозиума, лишить этого «удовольствия» – и умирает он действительно долго и мучительно, с адскими болями, оставаясь при этом в полном сознании практически до самого конца. Я думаю, Лестрад потом даст нам ознакомиться с результатами вскрытия, чтобы ты мог изучить этот процесс на биохимическом уровне, данная информация тебе еще может пригодиться. Доктор кивнул. - Хорошо. - Смерть наступила не здесь, его принесли сюда двое мужчин – уже мертвого. Об этом свидетельствуют следы вот здесь, - Шерлок решительно ткнул пальцем куда-то в сторону, и Джон действительно увидел две пары едва различимых следов, тянущиеся цепочкой от самого входа. - Фактически, на лицо у нас даже не совсем убийство, потому что этого несчастного в общем-то никто не убивал. Его просто крепко связали и заперли, скорее всего, где-то в подвальном помещении – и оставили, пока он не умер. - В подвальном помещении? – Лестрад подобрался ближе. - Да. Причем, где-то здесь же, в Уолтем Кросс. - Почему ты так думаешь? – Джон поднялся на ноги, стряхивая с коленей пыль и каменную крошку. - Это же очевидно. Снаружи нет никаких следов от протекторов – кроме тех, что оставили машины Клириков и наше такси. - Шерлок поднял руку, заметив, что Лестрад открыл рот, чтобы возразить, - Я знаю, что ты скажешь – следы могли смыть осадки. Если бы осадки были, они бы уничтожили и следы наших носильщиков, а они тянутся с самой улицы. - А что подвальное помещение? - Посмотри на его ногти, Уотсон. Под них набилась земля и известка. Скорее всего, когда он пытался выбраться, и потом, когда у него началась ломка, он скреб ногтями по стенам, и по земляному полу, на котором лежал. Уверен, биохимический анализ выявит в этой почве наличие грибков Aspergillus или Penicillium – и тот, и другой характерен для подвальных помещений. - Но ты же не по почве под ногтями определил, что этот мужчина был заперт в подвале? – Джон снова посмотрел на тело. - Почва ничего не доказывает. - Ты прав. Зато доказывает запах. От его одежды и волос все еще пахнет плесенью. Лестрад захлопнул блокнот и сунул его в карман. Уотсону показалось, что его движения были несколько резче, чем обычно. - Все это – бесполезная информация, Холмс. - Вы правы, Клирик. Бесполезная. Для вашего ограниченного рамками и отравленного Прозиумом ума – даже более, чем бесполезная, – охотно согласился детектив. - Однако подвал, в котором умирал этот бедолага, и здание, в котором находится этот подвал смогут рассказать нам больше. Гораздо больше. Найдите его. - И это все? – в голосе Клирика отчетливо послышалось удивление, - Найти подвал? А вы сами не хотите поискать его, Холмс? - Нет, Лестрад. Не хочу. Мы с доктором очень торопимся. Нам нужно попасть в Протекторат, чтобы успеть получить Абонемент на сегодняшнюю ночь. В этот момент выдержке Джона Уотсона мог позавидовать даже сам Джон Уотсон. Обратная дорога в такси прошла в полном молчании. По крайней мере, до тех пор, пока они не въехали в Лондон. У Джона было много вопросов и много эмоций, но он понимал, что сейчас – не время и не место, - и поэтому терпеливо ждал, пока они вернутся домой, на Бейкер-Стрит. Он позволил себе свободно откинуться на сиденье и расслабленно прикрыть глаза. Время от времени, Джон ощущал на себе пристальный взгляд Холмса, который, видимо, пытался прочитать по лицу доктора, что творится у того в голове – и раз за разом терпел неудачу. Во второй раз здание Протектората уже не казалось таким устрашающим, но все же что-то внутри Уотсона болезненно сжалось при взгляде на него. Воспоминания были еще слишком сильны – он машинально потер шею в том месте, где тонкая игла инъектора прошила кожу, впрыскивая его первую дозу Прозиума. Когда такси остановилось, - Шерлок, как будто только этого и ждал, - детектив с самым невозмутимым видом извлек из кармана пальто свой телефон и уткнулся в него. - Я подожду тебя здесь, Уотсон. - Но… - Джон пристально посмотрел на Шерлока, который даже не удосужил его взглядом, - Холмс, если мне не изменяет память, именно ты настаивал на том, чтобы мы заехали сюда. - Нет, с твоей памятью все в порядке. - И?.. – Доктор наклонился, чтобы выхватить телефон из рук детектива, но тот, мгновенно среагировав, успел перехватить его за запястье. - Я подожду тебя здесь. А тебе следует поторопиться, Уотсон. В вечернее время Абонемент выдается за два часа до его непосредственного использования, а нам еще нужно добраться до нашей квартиры и, как минимум, успеть обоим принять душ. Доктор почувствовал, как волосы у него на затылке встали дыбом, а левая рука сама по себе с силой сжалась в кулак – так, что коротко остриженные ногти больно вонзились в ладонь. - Но я… - он замялся, впервые в жизни не зная, что сказать, эмоции накрывали его волнами, - Я еще никогда не получал этот самый Абонемент. Я не знаю, что делать. - Нет ничего сложного, уверен, ты легко с этим справишься - даже с твоими примитивными мозгами, Уотсон, – Шерлок, наконец, оторвался от своего телефона и пристально посмотрел доктору в глаза. - Система и ее служащие все сделают за тебя, главное – предъявить им свой браслет. - Ладно. Но раз уж ты не удосужился оторвать свою задницу от кресла, чтобы пойти вместе со мной, в душ я иду первым. И только попробуй мне возразить. Джон быстро выскочил из машины, и поэтому не успел заметить, как вытянулось от удивления лицо Холмса. Внутри здания Протектората ничего не изменилось – кажется, даже девушка, сидевшая за высокой стойкой, была той же самой, у которой Уотсон проходил регистрацию. Впрочем, возможно, причина была в безликой серой одежде и совершенно безэмоциональном выражении лица, которое делало служащих Системы похожими друг на друга, как однояйцовые близнецы. Подавив в себе желание приветливо поздороваться, Джон только коротко кивнул в знак приветствия и вытянул вперед правую руку с тускло мерцающим на запястье браслетом. - Мне… Я приехал за Абонементом. Девушка одним отточенным движением выставила на стойку считывающее устройство – похожее на то, что доктор видел в руках у Клирика Лестрада. Сканер тихонько пикнул, скользнув красным лучом по маркировке на браслете. Да, это определенно уже становится привычным. - Вам нужен Абонемент на сегодняшнюю ночь, гражданин Уотсон? - Да. Сохранить невозмутимое выражение лица становилось сложнее с каждой минутой. Пальцы служащей Протектората быстро запорхали над клавиатурой компьютера, внося необходимую информацию в личный профайл доктора. - Полное имя вашего партнера? - Ээээ… Холмс. - Гражданин Уотсон, - девушка, на секунду оторвалась от своего занятия и подняла на доктора глаза, - я попросила вас назвать полное имя вашего партнера. - Шерлок Холмс. - Это все, что я знаю, – Джон искренне надеялся, что голос не выдал его растерянности. - Этого достаточно. – Вновь послышался негромкий перестук клавиатуры. - Где будет происходить акт сношения? - Что? - Адрес, гражданин Уотсон. Адрес, где вы будете сношаться с гражданином Холмсом. - Бейкер-Стрит, квартира 221В. Невидимый Джону принтер зажужжал, послушно выводя на печать какой-то документ. Девушка приклеила в крайнем верхнем углу яркую голографическую наклейку, - которая наверняка что-то обозначала, - и протянула бумагу доктору. - Это полный Абонемент на восемь часов, - быстро, на автомате затараторила служащая Протектората, даже не глядя на мужчину. - Партнеры Джон Хэмиш Уотсон и Уильям Шерлок Скотт Холмс, адрес Бейкер-Стрит, квартира 221В. Все правильно? - Да. Доктор взял документ и уставился на него невидящим взглядом. Все произошедшее больше походило на театр абсурда, чем на реально действующую систему. Служащая Протектората перестала обращать на него внимание, тем самым давая понять, что разговор окончен - Джон был свободен и мог отправляться на все четыре стороны. Но Уотсон почему-то не мог сдвинуться с места, продолжая пялиться на нелепую по своей сути бумажку, которую он по-прежнему держал в руках. Список вещей, которые Джон захотел припомнить Холмсу, вырос просто в геометрической прогрессии. И оставалось понять только одно - каким образом доктор намерен ужиться с этим несносным типом. Впрочем, эти перспективы почему-то совершенно не пугали. Телефон в кармане куртки глухо завибрировал, извещая о приходе нового сообщения. «Поторопись. Ты возишься непростительно долго. ШХ».