don't play with me, baby

      Чону всегда был нежным и хрупким для парня, но именно это и привлекало людей в нём, что парней, что девушек — он производил приятное впечатление своей мягкой внешностью, голосом и характером. Он всегда прилежно учился и был гордостью своей семьи. При его довольно-таки притягательной внешности и ангельском характере у него ни разу не было отношений. Не то, чтобы он не хотел, просто в его жизни на первом месте всегда стояла учеба, а о таком понятии, как «отношения», он даже не задумывался. Когда его одноклассники вовсю обустраивали свою личную жизнь, он сидел над конспектами и прилежно готовился к экзаменам, а свободное время проводил за чтением книг. Его очень привлекала классическая музыка и литература — еще одна особенность Чону, которую не воспринимали его ровесники. Увлекшись очередным романом, он не спал до рассвета. Каждая книга хранила свою собственную историю и не только в красивых символах, напечатанных на тонкой бумаге, но и в запахе, который хранила каждая страничка. Ему нравился запах книг.       Сейчас Чону девятнадцать, и он поступил в один из самых престижнейших университетов Сеула. Родители желали, чтобы их сын поступил на юриста, и продолжил прилежно учиться, и стал наследником их юридической компании, ради устройства которой отец потратил большую часть своей жизни, совсем не щадя себя, но у Кима были другие взгляды на этот счет. Его всегда привлекала история. Его друг Джехен помог ему решиться на столь важный и рискованный шаг в его жизни. За все свои девятнадцать лет он ни разу не перечил родителям и боялся ослушаться их.       Сегодня его первая пара со студентами с факультета журналистики, на которую он опоздал из-за того же Джехена, что закрылся в ванной и уж слишком долго принимал водные процедуры. Он бы мог забить на все это, если бы успел вчера принять душ после утомительного переезда в общежитие, но сил на это, к большому сожалению, не хватило, и он рухнул на толком не рассправленную кровать. Усталость взяла верх над всеми принципами, о чем парень сильно пожалел. Залетев в кабинет только спустя десять минут после начала пары, Чону неуверенно топтался у двери и с толикой страха смотрел на хмурого профессора, что прожигал в парне дыру. После недовольного бормотания и злого «войдите», Чону пробежался глазами по рядам, но друг сидел с каким-то парнем и что-то увлеченно ему рассказывал, не заняв ему место. Решив позже прочитать Джехену нехиленькую такую лекцию, что позавидует любой преподаватель, он направился на последний ряд, ведь только там были свободные места. Было неприятно и даже стыдно идти через всё помещение под тяжелый взор профессора и внимательные взгляды студентов. Девушки с неподдельным восхищением оглядывали его и чуть ли не раздевали взглядом, отчего Чону бросило в холодный пот. Только когда он присел на свое место и пожилой мужчина продолжил лекцию, парень смог спокойно выдохнуть, доставая тетрадь. — Проваливай отсюда, — пробасил кто-то над самым ухом. В голосе читалось сильное раздражение, а его обладатель даже не пытался скрывать своего недовольства.       Когда Чону поднял голову, он встретился с парой шоколадных глаз, что так и искрились злобой, он непроизвольно сжался. Блондин вальяжно облокотился на спинку стула и с ухмылкой взглянул на Кима, что растерянно смотрел на него, прижав портфель к груди. Все знали, что с Юкхэем шутки плохи и даже в разговор с ним ввязываться не рекомендуется. Парни обходили его стороной, побаиваясь, а девушки так и визжали, восхищенно хлопая ресницами, когда он проходил рядом. Многие пытались завязать с ним отношения, но тот был непробиваем. Кто же знал, что девочки давно его не привлекают?       Чону всегда мог постоять за себя, но только если это не касалось силы, и с лёгкостью мог заткнуть любого, кто посмел сказать что-то колкое в его или адрес друзей. Даже сейчас он думал, что сможет дать отпор, но как же он ошибался. — С чего бы это? Это место было свободно, поэтому я и сел сюда. Какие-то проблемы? — он мило улыбнулся и продолжил выкладывать нужные ему принадлежности. — А, может, мне не нравится, что ты тут сидишь?       От этого холодного и наглого тона Кима бросило в дрожь, но он не хотел так просто сдаваться. — Если не нравится, можешь пересесть, никто тебя не заставляет терпеть моё общество. Видишь, как все просто. — Что ты сказал, мелкий ублюдок…       Лукасу не дал договорить профессор, что чуть ли не метал молнии, и жутко покраснел от накатившего его гнева. — Либо вы замолчите и начнёте наконец-таки работать, либо вон отсюда!       Дальше лекция прошла в спокойно и без каких-либо происшествий. Юкхэй молчал, гневно сжимая в пальцах ручку, а Чону внимательно слушал и записывал нужный материал. Когда прозвенел долгожданный звонок, все начали собираться, громко переговариваясь и как-то странно поглядывая на Кима. Он это заметил, но не придал этому никакого значения, ну мало ли что людям в голову взбредет, ему нет до этого дела.       Он понял, что все плохо, когда был прижат к холодной стене у входа в кафетерий. Его плечи сильно сжимали, до боли впиваясь пальцами, и все те же шоколадные глаза смотрели на него сквозь взмокшую от бега челку. Вон тяжело дышал, злоупотребление алкоголем и табаком, прогулы физкультуры плохо сказывались на его здоровье. Но он не останавливался, проводил ночи напролет в душных, наполненных запахом алкоголя и похоти клубах и пропускал лекции, проводя время в пыльном гараже со своими друзьями. Тэн давно забросил учёбу и устроился на работу, ни в чём не нуждаясь, а Тэён, также как и Лукас, губил свое здоровье. — Чего тебе? — Поговори мне ещё! — огрызнулся Вон. — Чтобы я больше тебя рядом с собой не видел, иначе — пеняй на себя. Со мной шутки плохи, малыш. Ну, бывай.       Он похлопал Чону по зудящему плечу и с победной улыбкой ушёл прочь. — Боже, извини, я забыл тебя предупредить на его счёт.       Джехен и Чону сидели в небольшом, но вполне себе уютном кафе у их общежития. Они увлеченно говорили, ну, точнее, Джехен говорил, а Ким внимательно слушал друга краем уха и попивал свой коктейль. Он обещал познакомить его с каким-то Тэёном, с которым он, вероятно, сидел на паре. Чону пока ни с кем не хотел заводить дружеских отношений, пока не обустроится здесь, но его друг думал иначе, ссылаясь на то, что кроме школьных, у него так таковых знакомых и не было. — Лучше побаивайся Лукаса, он на самом деле может принести много проблем. Недавно он побил одного парня, потому что тот не захотел пропустить его в очереди в кафетерии, ты представляешь?! И люди закрывают на это глаза, да и вообще…       Джехену не дал договорить парень, который сел на соседний стул и приветливо улыбнулся. У него были розовые волосы, небрежно уложенные по обе стороны, и выбрита одна бровь, блестящие карие глаза, а сам он был будто фарфоровый. Чону бы ни за что не решился на подобный эксперимент со своей внешностью, но ему нравилось. — Привет, — при всём своем грозном виде он был очень мягким. — Давно ждете? — Нет, недавно пришли. Чону, это Тэён, Тэён — Чону.       Парень приветливо улыбнулся и протянул свою ладонь для рукопожатия. «А всё-таки заводить новые знакомства даже приятно» — подумал Ким про себя. — Мне показалось, или вы говорили о Лукасе? — А ты знаешь его? — Чону искренне удивился и недоумевающе вскинул бровь. — Да, он мой друг, мы часто зависаем вместе. Он уже начинает меня раздражать со своими пассиями. Юкхэю опять понравился какой-то парень, а он теперь срывается на всех по поводу и без повода. Мы что, виноваты, что он вести себя правильно не умеет? Нагрубил ему, чуть ли не по стенке размазал, а теперь ноет. Бедный и несчастный, пфф, — Тэён театрально закинул голову и сделал грустное лицо, от чего Джехен заливисто рассмеялся.       Чону задумчиво закусил губу и посмотрел в окно. Ещё тёплое солнце грело людей в своих приветливых лучах и оставляло блики на коже, птицы громко щебетали, наслаждаясь последними теплыми днями, прежде чем осень вступит в свои права, ветер нежно окутывал в свои объятия прохожих, щекотал шею и щеки, игрался с волосами. Парень улыбнулся и подставил лицо под тёплые лучи, вдыхая витающие в воздухе нотки свежеиспеченных булочек. Ему нравилась такая домашняя атмосфера. Такого рода заведения всегда оставляли приятное впечатление, хотелось возвращаться снова и снова, чтобы почувствовать тот уют, которого, к большому сожалению, не было в его доме. Отец постоянно пропадал на работе, разбираясь с клиентами, старший брат постоянно развлекался с друзьями, не заботясь о семье, а мать, как ни старалась, не могла устроить дома приятную атмосферу. Отец пытался повлиять на Чону, но тот ни в какую не соглашался, уже готовясь сбежать из столь надоевшего дома, но мама поддержала стремления и мечты сына, хоть и была недовольна. — Он гей? — удивленно взвизгнул Джехен, чуть ли не давясь коктейлем. — Чему ты удивляешься? — Да по нему и не скажешь… — Такой из себя мачо, вокруг которого вьются девицы… Да, кто бы мог подумать, что он окажется геем? Он этого и не скрывает, просто никто не спрашивает, — Тэён хмыкнул. — Ты сам разве не замечал, что Лукас никогда не контактирует с девушками, только если на это есть особая причина? — Да нет, не обращал. Я как-то не особо им интересовался. А ты случайно не того самого?.. — А ты как думаешь? — он положил подбородок на сложенные в замок руки и лукаво улыбнулся, смотря прямо в глаза младшего, а тот, в свою очередь, густо покраснел, цепляясь за полы растянутой кофты.       Осознав, что здесь ему уже ловить нечего, Чону отправился в общежитие, но прежде попрощался и похлопал друга по плечу, тем самым подбадривая его. Погода была просто великолепна, поэтому парень решил немного прогуляться по парку. Свежий, пропахший скошеной травой воздух заполнял лёгкие, на скамейках сидели парочки и наслаждались последними теплыми днями, дорожки устилали первые пожухлые листья, и, наверное, только эта деталь напоминала о приближающейся осени. Чону так бы и бродил по пропахшему свежестью парку, если бы не заметил у берега реки знакомую светлую макушку. Парень, раскинув руки в стороны, рассматривал пушистые облака и улыбался своим мыслям. "А ведь Юкхэй не такой, каким хочет казаться, — подумал Ким, — он ранимый парень, который совсем отчаялся и потерялся в этой жизни, прячется под маской безразличия".       Ему стало его жалко. Невольно засмотревшись, он улыбнулся и направился в сторону общежития. Сегодня был очень трудный день. — На протяжении нескольких лекций вы будете делать проект, поделившись на пары, один человек с исторического факультета, другой — с факультета журналистики, — пробасил профессор, — и чтобы не было каких-либо происшествий, я сам определил пары… — все заметно напряглись, желания делать проектную работу с посторонним человеком не было абсолютно, — Ким Чону подготовит работу с Воном Юкхэем, возражения не принимаются! Ты у нас способный мальчик и, надеюсь, сможешь приструнить этого оболтуса. Тему определите после лекции. Дальше…       Все сочувственно посмотрели в сторону потерянного парня и мысленно пожелали ему удачи, ведь ему будет ой как непросто. — Малыш, — рядом с Кимом на свободное место приземлился Лукас и положил руку ему на плечо, чуть сдавливая, — ты спокойненько себе делаешь проект, сдаешь его, упомянув моё имя, а я тебя не трогаю, — он слишком фальшиво улыбнулся и раскинулся на спинке стула, как он любил это делать. — Заманчивое предложение, не находишь? — Чёрта с два, Юкхэй. Ты будешь делать его со мной. Если я буду делать его один, то там будет прописано только мое имя, и, поверь, исход этого тебе вряд ли понравится. Профессор Квон сожрет тебя заживо и даже не подавится. И, на будущее, я тебе не малыш, у нас нет даже года разницы, чтобы ты меня так называл, — прозвенел долгожданный звонок. — Не парься, тему я выберу сам. Жду тебя после занятий в библиотеке. Не придешь — я тебя везде достану и сразу же расскажу об этом профессору. — Зануда, — только и смог пробубнить Лукас, срываясь с места.       Только ему он позволял говорить с ним в таком тоне. Это бесило, но он не мог с собой ничего поделать. Разрываясь от противоречивых чувств, Вон в очередной раз прогулял пару по физкультуре и искал нужную для работы литературу. На него это совсем не похоже. В любой другой раз он бы послал такого заносчивого парня в далекое эротическое, но не Чону. Этот мальчик-цветочек будил в нём странную нежность, которая была ему чужда, и необъяснимый трепет. Разве не это называется любовью?       Он воспитывался без матери, всеми покинутый мальчик. Отец постоянно работал и приводил в дом женщин, каждый раз разных. Некоторые приходили на одну ночь, а утром уходили, оставив за собой легкий шлейф дорогих духов. Другие оставались подольше и играли роль заботливой мамочки для Лукаса, но того от этого жутко воротило, ведь никто и никогда не сможет заменить тёплые и нежные руки матери. А некоторые даже и не пытались что-то из себя представлять, расшвыривая деньги отца налево и направо, избивали малыша по всяким пустякам, а Вон старший всегда закрывал на это глаза. Наверное, именно из-за этого он и не любит женщин. Может, если бы мама была жива, он бы не стал таким и, вероятно, не выбрал бы деятельность журналиста, не встретил бы Чону… Эта мысль угнетала. Только сейчас Юкхэй понял, почему ему понравился этот парень. Его улыбка, такая сахарная, до боли напоминала улыбку его матери, в голосе были похожие нотки, такие ласковые, в нём хотелось раствориться. — Ты давно тут? — сзади неожиданно подошёл Чону и внимательно посмотрел на стопку книг, покоившихся в чужих руках, чуть прижимаясь к телу Лукаса, что тот слегка вздрогнул. — Уже набрал весь материал. Работа быстрее пойдет.       Он сел за столик, который Юкхэй занял специально для них, и принялся искать нужную ему тетрадь. Ким тяжело дышал из-за бега, взмокшая из-за жары челка спадала на глаза, а по лбу, очерчивая скулы, а после проходя к ключицам, скатывалась капелька пота. Вон застыл на месте, наслаждаясь этим прекрасным видом. Сердце в груди вытворяло невероятные кульбиты, а кровь прилила к щекам. Он быстро отвернулся, приводя в порядок сбившееся дыхание. Грудная клетка была готова разорваться на тысячи мелких частиц, он вел себя, словно влюбившаяся школьница, что не могло не бесить.       Два часа прошли незаметно, и старая библиотекарша должна была уже закрывать свои владения от посторонних глаз. На удивление Чону, Юкхэй не говорил никаких колкостей, не пытался улизнуть. Он оказался вполне сообразительным парнем, который с лёгкостью может вытянуть свои оценки на отлично, но, видимо, у того не было ни сил, ни желания на такие, как он сам говорил, глупости. Он увлеченно изучал нужную литературу и периодически делал какие-то записи. «Если будем работать в том же темпе, то сможем закончить раньше срока» — подумал Ким, разминая затекшую спину. — Может, продолжим у меня в комнате, или ты устал? — он поднял взгляд на Лукаса, что не мог решить, какую книгу взять домой для изучения. Он решил серьезно взяться за это дело.  — Джехен собирался с другом в клуб, а потом у него останется, выходные все же.       Чем быстрее они закончат, тем лучше. — Хорошо, только зайдем в магазин пива купить, чтобы, так сказать, лучше думалось.       Он подмигнул и направился к выходу. Пыльные коридоры университета были полностью пусты, даже все преподаватели ушли домой, хотя обычно задерживались здесь чуть ли не до ночи. Выйдя на улицу, лёгкие заполнил свежий воздух, на город опускалась ночная прохлада, освежая уставшие за день головы. Было на удивление тихо, лишь вдалеке можно было услышать щебет птиц и шелест листвы, которую ласкал ветер. Солнце уходило за горизонт, окрашивая небо в яркие цвета от нежно-голубого до алого красного.       Они незаметно для себя дошли до магазинчика у общежития. — Подожди немного. Я быстро.       Небо, которое некогда было темно-голубых оттенков, совсем почернело, и из-за высотных зданий показался маленький кусочек полумесяца, который постепенно освещает темный небосвод своим необыкновенным, чарующим светом. Романтика. Чону вздохнул, оглядывая почти пустынную улочку: то тут, то там лежали старые газеты, страницы которых шумно перелистывал ветер, асфальт покрывал ковер из свежих опавших листьев, приятно шуршащих под ногами, на проводах сидели голуби и тихо ворковали между собой. Погода радовала. На небе не было ни одного облачка, теплый ветер окутывал уставшее тело в своё одеяло, а урчание котов убаюкивало сознание. Если бы не Вон, он бы принял душ и сразу же завалился бы спать, накрываясь любимым пледом, купленным его матерью на день рождения. — Ну, пошли, — пробасил над ухом Лукас, держа пакет с пивом и еще какими-то закусками. — Ты любишь сладкое? — Очень, — Ким улыбнулся и подставил лицо под струи тёплого воздуха. — Я пирожных купил.       Он улыбнулся так нежно и ласково, что у Чону сперло дыхание. Таким он нравился ему в разы больше. Хотелось оберегать его, крепко обнимать и никуда не отпускать. У Кима явно поехала крыша, раз он думал о таком. Зайдя в комнату, они наткнулись на конкретный бардак или, как его называл Джехен, «творческий беспорядок». Было безумно стыдно, поэтому, временно выгнав гостя за дверь, он принялся убирать «плоды творения» своего непутевого друга. Быстро сложив вещи в шкаф и заправив чужую кровать, парень пропустил Вона в комнату. Он искренне удивился, как можно за такой короткий промежуток времени привести помещение в такой порядок. Это было для него загадкой. — Хочешь пива? — Извини, не пью. Ты говорил что-то про пирожные…       Работа шла своим чередом. Когда время перевалило за полночь, а Лукас был изрядно пьян, они решили закончить и отложить проект на следующий день. Чону никак не мог отпустить его в таком состоянии к себе в комнату, ведь она находилась совсем в другом корпусе, поэтому пришлось расстелить ему на кровати Джехена. Ничего страшного, перетерпит, нечего было оставлять такой беспорядок, а отговорка о том, что он слишком спешил и не успел прибраться в этот раз явно не прокатит. — Чёрт, — на голову Вону с верхней полки свалилось тяжелое одеяло, неаккуратно сложенное Джехеном, и придавило его к полу. Ударившись головой, он был готов взорваться от переполняющей его злости. — Да неужели нельзя было все нормально сложить? Откуда у вас руки растут?! — Это я у тебя хочу спросить. У нас руки растут откуда надо, а у тебя навряд ли. Это ты нажрался и еле-еле стоишь на ногах, поэтому не спихивай свою вину на других. Ты вообще…       Чону не дал договорить нависающий над ним Юкхэй. В больших блестящих глазах читался гнев, а рот изогнулся в кривой ухмылке, что Кима невольно бросило в дрожь. — Юкхэй? — Что ты сказал, мелкий гаденыш? — Что слышал, придурок. Научись держать себя в руках и не кидаться на всех по пустякам, может, люди потянутся. — Бесишь!       Сказав это, Лукас утянул его в грязный поцелуй. Он терзал его губы, то нежно проводя по ним языком, дразня, то прикусывал чуть ли не до крови. А Чону вовсе и не был против. Он плавился в чужих руках и каждой частичкой тела отзывался на прикосновения. Повалив его на кровать, Вон навис над ним, смотря прямо в тёмные глаза, и начал спускаться мокрой дорожкой от мочки уха до хрупких ключиц, выпирающих из-под домашней растянутой футболки. — Так это я тот парень, о котором ты постоянно думаешь? Это льстит мне.       Он улыбнулся, словно чеширский кот, и с видимым превосходством посмотрел в чужие глаза, хоть и находился прижатым к кровати чужим горячим телом. Даже это не смогло его остановить. — У Тэёна язык длинный… Просил же никому не говорить, а он разболтал. Так, подожди, ты сказал, что твой друг идёт в клуб? Не с Тэёном ли? — С ним. — Теперь ясно, кого он так долго окучивает. Ну ничего, я ему язык вырву, будет знать, как трепаться. — Ой, да замолчи ты уже.       Чону утянул Лукаса в сладкий поцелуй. Неумело проникая в чужой рот языком, он протяжно простонал и прижался ближе. Он был опьянен чувствами к Вону. Но только сейчас понял, что то всепоглощающее чувство, которое он называл ненавистью, на самом деле было симпатией и сильным желанием прикоснуться к столь желанному телу.