Дисгармония, туман, бесконечность

Не так просто скрыть от друга, что почти четверо суток ты совсем не спал. А если твой друг является к тому же твоим соседом и квалифицированным врачом, это становится практически невозможным. Разглядывая в зеркале темные круги под глазами, Шерлок даже подумал о маскирующем карандаше. Нужно было что-то делать. Он в достаточной степени знал биологию, медицину и психологию, чтобы понимать, что уже достиг предела. Больше он на таблетках не продержится. Ну, возможно, еще день. А дальше что? Обморок? Нет, дальше он просто уснет, и это неприемлемо. Или все же лечь? Попросить ли Джона разбудить его через какой-нибудь небольшой промежуток времени – минут через пятнадцать, скажем? Но что дадут ему пятнадцать минут – ничего. Ему нужны часы сна, спокойного сна в кровати, а не пять минут полудремы в такси. Или ему нужен хороший психолог. Поднимите руку те, кто считает Шерлока Холмса сумасшедшим. Да господи боже… Пошатнувшись, Шерлок схватился за край раковины. Он едва не уснул стоя. Он так старательно держал глаза открытыми – и не заметил, когда закрыл их. Если бы у него было дело! Одно стоящее дело – и он забыл бы о сне, но дела не было. А если бы не было Джона… Он ни за кого не волновался бы тогда, и за него никто не волновался бы. Он бы лег и спокойно уснул безо всяких страхов. О, разве это не было бы прекрасно? Какого черта! Шерлок резко встряхнул головой, стремясь отогнать эту нелепую до крайности мысль. Что он там думал о деле? Что если бы оно было, то Шерлок был смог на нем сосредоточиться и забыть обо всем постороннем? Кажется… кажется, ничего подобного. Не сможет он сосредоточиться ни на чем – ватные мысли, дрожащие от усталости ноги и кружащаяся голова не лучшие помощники при раскрытии преступлений. Ничто на свете Шерлок не ненавидел так, как беспомощность. Он вспомнил, как в детстве даже любил все это – он не был тогда беспомощен, он чувствовал себя особенным и сильным, и очень гордился, когда понял, что так бывает не у всех. А что сейчас? Сейчас он выйдет к завтраку, а потом усядется в кресло с книгой и станет читать. Нет, лучше встанет у окна, чтобы не расслабляться сидя. Или пойдет погулять – на улице как раз холод и сильный ветер, отрезвляющая погода, очень кстати. Да, прогулка – хорошая идея, главное – не заболеть; если заболеть, то точно потеряешь контроль над собой. И уснешь. Шерлок почувствовал, как при одной мысли об этом в груди зарождается страх, и усилием воли подавил его. Насколько смог. Так глупо бояться того, что еще не случилось. Ему, может быть, стоило согласиться тогда, когда Джон предложил ему… Это скорее всего ничем не помогло бы, однако Шерлок теперь уже не узнает наверняка. Если только не примет это предложение сейчас… Джон ведь сам сказал, что оно остается в силе. - Ты не… - Джон облизывает губы. – Ты серьезно про каждую ночь? - Нет, я, конечно же, пришел к тебе в три часа ночи, чтобы пошутить, - огрызается Шерлок. Пока у него еще есть силы язвить. - С тебя станется… - тихо бормочет Джон. Абсурднейшее предложение из всех, что Шерлоку когда-либо делали. Он отказался, и сделал, безусловно, правильно, так почему он все еще раздумывает над этим? - А снотворное? – Джон выглядит так, словно его осенила гениальная идея. – Ты пробовал снотворное? - Похоже, ты считаешь меня идиотом, - отвечает Шерлок и собирается встать. – Если собираешься продолжать в том же духе, то спокойной тебе ночи, я ухожу. Он так выделяет голосом слово «тебе», что Джон виновато хмурится и кладет руку ему на плечо: - Извини, просто… ну, знаешь, самые очевидные идеи часто не приходят в голову. - Вздор, - отвечает Шерлок, но уже не собирается вставать. Снотворное… Барбитураты, которые выписывали ему, делали все в десятки раз хуже. Шерлок был исключительным во всем – настолько, что это уже становилось банально. Даже в том, что касалось снотворных препаратов – ну чем тут можно выделяться? Снотворное усыпляет. Но вместо крепкого спокойного сна оно вызывало у него кошмары. Или даже галлюцинации. Или вообще не действовало. - А ты никогда не пробовал спать не в одиночестве? – осторожно уточняет Джон. Шерлок раздраженно фыркает, и тут же злится на себя за эту раздражительность. Потому что – в чем виноват Джон? Что такого он может придумать из того, что еще не приходило в голову Шерлоку? Ничего – или все же?.. - Мне было семь, когда я перестал спать вместе с мамой, - ровным голосом сообщает Шерлок. – Потому что это уже не помогало. На самом деле, это не совсем правда. Ему действительно было семь, но он перестал приходить каждую ночь к матери в спальню вовсе не потому, что считал это бессмысленным. Он перестал приходить к маме потому, что рядом с ней ему ничего не снилось. А ему так нравилось видеть свои сны, жить ими, разгадывать загадки… Господи, он был маленьким идиотом. Зачем ему было нужно доказывать свою особенность еще и в этом? - Ну, не с мамой, - слабо усмехается Джон. – Я имею в виду – с тех пор прошло так много лет, ты никогда не хотел попробовать спать с… с кем-то еще? Возможно, это было бы… - Как ты себе это представляешь? - обрывает его Шерлок, и Джон улыбается: - Я не настаиваю, просто думаю… это могло бы помочь. - Да о чем ты… - а затем Шерлок осекается, от только что пришедшей на ум догадки он вздрагивает, как от струи ледяной воды: - Постой, ты предлагаешь нам… ты действительно это предлагаешь? Джон хмурится, видимо, слегка удивленный реакцией Шерлока. Но не выглядит смущенным, когда просто отвечает: - Да. Разумеется, Шерлок отказался. И сейчас отказался бы снова. Тот факт, что Джон – мужчина, тут, конечно же, совсем ни при чем, дело всего лишь в нерациональности предложенного. Цель Шерлока – выспаться. Джон, лежащий рядом, не поспособствует этому никак – почему бы ему этому способствовать? Организм Шерлока… Стоп. Ладно, хватит. Лгать окружающим, возможно, нехорошо, но лгать самому себе - это просто жалко. Да и сил на это больше нет. Предложение Джона было не настолько абсурдным, как хотелось бы думать. Если говорить совсем честно, оно ни на грамм не было абсурдным. Все это могло бы сработать, и Шерлок понимал это тогда так же ясно, как сейчас. Его цель – не заплутать в лабиринтах разума, а не просто выспаться. Джон, лежащий рядом, легко может помочь ему заснуть, потому что где он в безопасности, если не рядом с Джоном? Да и разбудить его, если что, Джон тоже сможет. Правда, сперва Шерлоку все равно будет сложно понять, где он находится, и что из этого реально, но… С Джоном определенно лучше, чем без Джона. А отказался он потому, что… это был страх? Не страх, но знание того, что неминуемо произойдет в будущем, и стремление этого избежать. Нет, он снова лжет себе. Ему страшно. Все-таки - да. Он опасается того, что будет, если Джон действительно ему поможет. (А в том, что Джон поможет, Шерлок был уверен – не на сто процентов, но все же.) Проблема заключается не в этом. Никакой друг, даже самый лучший из всех – а Джон безусловно таковым являлся, - не будет спать с тобой каждую ночь. Одну, или две, или даже тридцать ночей подряд, но не вечность. У Джона будет своя жизнь, будет жена и будут дети, и если сам Шерлок в это его будущее еще как-нибудь может вписаться, то их совместный сон – никак. Так что не стоит даже начинать. Все логично. Логичнее уже некуда. Рационально, правильно и понятно. Следовать этой логике Шерлок больше не будет. Он хмыкнул. Бесконечные доводы рассудка таяли перед необходимостью лечь спать. И, возможно, он совершает сейчас большую ошибку, но, в конце концов… Он же не враг себе. Он ведь должен как-то уснуть. По-прежнему стоя перед зеркалом, Шерлок смотрел на свои руки. Они подрагивали – не слишком сильно, но достаточно заметно для любого, кто посмотрит. Достаточно заметно для Джона. Он чувствовал себя бесконечно униженным – и кто унизил его? Его собственный мозг, кто бы мог подумать. Забавно. Нет, ни капли не забавно. Мерзко – вот куда более подходящее слово. Шерлок одернул воротник футболки и вышел из ванной. Воскресенье, половина одиннадцатого утра – сегодня же воскресенье, верно? Какие планы были у Джона? Уже неважно. Кипел чайник, и запах поджаренного хлеба разносился по квартире. Такой домашний уют, теперь прочно ассоциирующийся с Джоном. Обычно Шерлок любил наблюдать картину «Джон на кухне», он привык к этому, - жаль, что сейчас он не мог в полной мере насладиться ею. Слишком много солнечного света – и ему пришлось зажмуриться, слишком резкое движение – и голова закружилась вместе со стенами. Но зато с каждым вздохом решимости все прибавлялось – у него оставался последний шанс, и он был обязан его использовать. Честное слово, он собирался начать разговор со слов «Пожалуйста» и «Давай попробуем, я готов». Но то, что он сказал на самом деле, звучало несколько иначе. - В этом нет никакого смысла. Как и руки, его голос тоже дрожал от усталости, и он не был уверен, что говорил достаточно громко, чтобы его услышали. - В чем, в завтраке? – переспросил Джон с легкой улыбкой, но улыбка почти сразу сменилась озабоченностью. Ритм дыхания Джона изменился, когда он заметил все: и руки, и синяки под глазами, и дрожь голоса, и напряженную позу, и то, как Шерлок отворачивался от слепящего глаза солнца. - Ты… может, сядешь? – предложил Джон, но Шерлок не собирался садиться. Он не был уверен, что окажется в состоянии потом встать, и в таком случае Джону придется тащить его в спальню, что станет в высшей степени… В общем, Шерлок хотел бы этого избежать. Он уже и без того был беспомощен. - Я ведь правильно понял, о чем ты говоришь? - Да, - сказал Шерлок и повторил: - Да, я практически уверен, что ты... что я едва ли мог обратиться к тебе по еще… по поводу… Запутавшись в словах, он растерянно замолчал. Такого не случалось раньше. Ощущение было, как после анестезии у зубного врача – язык слушался его плохо. К тому же у него появилось странное чувство, что мир вокруг ощутимо побелел. Его разум, измотанный четырьмя сутками бодрствования, сдавал позиции в предвкушении отдыха. Он ляжет спать, понял Шерлок, цепляясь за стул; он ляжет спать, даже если Джон откажет ему. Он готов рискнуть чем угодно. Ему уже почти все равно, чем поступаться. Вдруг теплая ладонь Джона бережно обхватила и повернула к окну его лицо. - Извини, я знаю, что тебя раздражает свет, но мне нужно взглянуть на твои глаза, - сказал Джон, словно ему в самом деле нужно было извиняться. Чувствовать прикосновения Джона было на удивление приятно – сказывался заметный недостаток тактильных ощущений. Отличный довод, чтобы согласиться. Отличный повод, чтобы отказаться. Нет, он не откажется. - Воспалены, - констатировал Джон меньше, чем через две секунды. – Ты с тех пор так и не спал. Слова звучали, как риторическое замечание, но Шерлок понимал, что это был вопрос и что Джон ждет ответа, поэтому едва заметно кивнул. - Какого черта! – вспылил Джон. - И ты поэтому от меня подальше держался все это время? Чтобы я не заметил? Какого… Ты хоть понимаешь… Ты небось и таблетки пил! А, да что с тобой говорить, ты же на всю голову двинутый! С каждым словом голос Джона все повышался, и это больно било по ушам. Так больно, что Шерлок даже почти не обращал внимания на смысл произносимых другом слов. Собственно, это было не очень важно, в Джоне говорили нервы и тревога, Шерлок это отлично понимал. - Ладно, - Джон взял себя в руки. - Извини. Ты пришел, чтобы… - Чтобы мы пошли спать, - сказал Шерлок. - Боже, это собьет мне весь режим дня, - ответил Джон, но он уже направлялся к двери, так что и эти слова тоже не слишком много значили. Постель. Подушка и одеяло. Его комната. Шерлок не был здесь столько времени - он не заходил сюда, боясь, что не сможет удержаться от искушения прилечь, - и теперь все показалось таким странно незнакомым. Настолько, что мозг по привычке попытался начать анализировать обстановку. Усмехнувшись сам себе, Шерлок медленно, с наслаждением опустился на кровать. Будь что будет, в конце концов. - Самое ужасное во всем этом то, что это может не сработать, - сказал Шерлок. – Я могу проснуться таким же вымотанным, как заснул. «Или могу совсем не проснуться», - мысленно добавил он, но не стал говорить этого вслух. Джон… он еще не знал. Часть сознания Шерлока требовала, чтобы он, раз уж начал, рассказал Джону все. Другая часть желала как можно дольше откладывать этот разговор, который не будет ни легким, ни коротким. Шерлок сглотнул, пытаясь прогнать из горла вязкий и абсурдный страх – Джон, разумеется, сможет разбудить его. Но как сам Шерлок, проснувшись, поймет, что это реальность? Что это та единственная нужная ему реальность? - Ты меня не слушаешь, - Джон, оказывается, уже лежал рядом с ним. - Прости, что ты говорил? – Шерлок очень старался не закрывать глаза. - Уже неважно. Поговорим, когда проснешься. Если станешь кричать, я тебя разбужу, - Джон, подложив ладонь под щеку, уткнулся в плечо Шерлока лбом. – Спи. И Шерлок заснул.