***
Он проснулся так резко, словно ему под ребра кто-то локтем заехал. Сел на кровати и заморгал глазами. Толкнул под бок Петира. Раз, другой... Проснись! Но того разве добудишься! Тот ещё соня! Особенно после вчерашнего... Из пушек палить можно — фиг он проснётся! Однако, разбудить его было просто необходимо. Джон толкнул его ещё раз. - Петир! Слышишь? Вроде, в дверь звонят. Пеееетииир! К тебе пришли! Слышишь ты? Проснииись! Бесполезно! Звонок в дверь между тем повторился. Громкий и настойчивый. Требовательный даже. Так звонит полиция в фильмах. Как раз перед тем, как арестовать преступника. Но они с Петиром вроде бы никаких преступлений не совершали. Так, потрахались немного... Вернее много. Прямо скажем, всласть потрахались. Джону даже казалось пару раз, что он умрёт от переизбытка счастья прямо во время оргазма. Но кончить он кончил, а скончаться так и не скончался. Так что никто не умер, а значит и незачем полицейским... Дзыыыыынь! Дзынь-дзынь-дзынь! - Чёрт! Петир, звонят же! Что делать-то, а? Человек за дверью стал методично, с маниакальным упорством, через равные интервалы нажимать на кнопку звонка. Это не полиция. Джон навалился на Петира всем телом, затряс его за плечи, забубнил в самое лицо: - Проснись, моё сокровище! Ауууу! К тебе пришли! Слышишь? Петир отмахнулся, попытался скинуть его с себя и отвернуться, заворчал недовольно. - Отвали, сука... Настойчивый посетитель тем временем, видимо, слегка вышел из себя, потому что надавил на кнопку звонка и теперь просто держал на ней палец. Бывают же такие люди! Пожар что-ли? Потому что если никого не убили и ничего не горит, то так ломиться к людям просто неприлично! Однако, меры нужны были экстренные! Иначе этот хам за дверью весь дом на уши поставит! - Петир, миленький! Надо просыпаться, пока тебе дверь не вынесли! Проснись, мой хороший, а то раздвину тебе ноги и оттрахаю. Прямо в попку, слышишь? - Ммммм... Чтобы не быть голословным, Джон подтвердил угрозу действием: раздвинул его красивые стройные ножки и попытался добраться до заветной дырочки руками. - Куда, сука, лезешь! Педик ты конченый, чёртов извращенец! Петир забился под ним так яростно, что Джон почёл за благо скатиться с него незамедлительно. - Я тебя не насилую, любимый! - сказал он ложась на спину и поднимая лапки вверх — ни дать ни взять маленькая сучка отдающаяся на милость своему кобелю, - Не бей! Я просто пытаюсь тебя разбудить! Не бей только! Синяки на морде ему ни к чему — с костюмом и галстуком плохо смотрятся. А у Петира кулаки были твёрдые, как из стали! Даром что раза в полтора меньше джоновых, синяки оставляли будь здоров! И применять их с Джоном он не стеснялся. Если что ему не по нраву, предупредит сначала, тихо так, с угрозой в голосе, а уж на второй раз молча бьёт. Горячий ирландский парень горяч во всем — и в сексе и в драке! - Тебе в дверь звонят, любимый! Слышишь? Уже минут десять звонят, не уходят. Что делать, а? Петир похлопал глазами, вслушиваясь в трели дверного звонка. - Кто это? - Хочешь, я пойду спрошу? - Сидеть! Я никого не жду... В субботу, в такую рань... Сколько времени? - Восемь. - ВОСЕМЬ?! Офигеть! Что это за гадина будит людей в субботу в восемь утра? Да после ночи траха! Это же просто бесчеловечно! И вообще наглость! - Оно не уйдёт, Петир. Десять минут трезвонит. Человек не уходил. Теперь между звонками слышался ещё и стук в дверь. - Интересно, кто это? - хмурился Петир. - Открой и узнаешь... - Если только... Да нет, не может быть... Она бы никогда не... Какой сегодня день? - Суббота, пятнадцатое. У Петира стало такое странное лицо. Джон-то его наизусть изучил, но такой смеси безумного страха и безумной же надежды ещё не видел. - Не может быть... Этого просто не может быть! ДЖОН! Быстро выметайся из моей постели! ЖИВО! Шевели задницей! Подушку! - Петир кинул в него подушкой, - Плед возьми! Если что... Ты пришёл ко мне в гости, мы выпили, ты остался на ночь... - Так и было, Петир. - Дурак! Ты спал на диване. Понял? Вали на диван! Плед! Плед не забудь, придурок! Да шевелись же ты! Трусы надень ради Бога, Джон! Блин, да что же это! Джон метался по комнате в поисках трусов и пледа, периодически роняя на пол подушку и натыкаясь на мебель. - Трусов здесь нет, Петир! - сказал он наконец с жалобным отчаянием. Стук в дверь становился всё более настойчивым. - Чёрт! Где мы трахались вчера в первый раз? - Кажется, на кухне, Петир. - Бегом туда. Найти трусы и одеться! Быстро! И тихо там, Джон! Только попробуй мне врезаться в мебель — убью к чертям! Мышкой, Джонни, мышкой! Трусы и остальная одежда нашлись на кухне. Накануне вечером Джон, помнится, как раз пытался загрузить грязную посуду в посудомойку, когда Петир набросился на него сзади и практически изнасиловал. Практически — потому что Джон вообще-то надеялся, что его изнасилуют. Оттого и наклонялся над посудомойкой медленно, и надолго замирал в такой позе, дразня Петира своим задом в тесных модных брюках. Додразнился до грязного секса прямо на полу кухни, который продолжился потом в гостиной и душевой, плавно перетёк в спальню на кровать, затем на широкий подоконник спального окна... Поди теперь вспомни, где какая одежда осталась... Трусы висели на спинке стула на кухне на подобие какого-нибудь знамени. Знамени тому фееричному траху, который был у них накануне с Петиром. Джон натянул их на себя. Шиворот-навыворот. Петир вчера так рвал с него одежду, что всё оказалось вывернуто наизнанку! Пришлось снимать и переодевать. Потом Джон мышкой юркнул назад в спальню, по пути сдергивая в дивана плед и заворачиваясь в него. - А дальше что, Петир? - спросил он, задыхаясь, - Ты откроешь? - Да... - Петир закусил губу, - Нет! Стой! Открой ты. Скажешь ей... - Ей? - Джон нахмурился. - Ей или ему, или кто там... Спросишь, что они хотят. Скажешь, я сплю. Скажешь... Что-нибудь придумаешь! Подушка где? - Там! - Джон махнул в сторону гостиной, - Открывать? - Давай! Ты спал, понял? Проснулся и пошёл открывать, потому что меня не добудился, понял? Джон цокнул языком и покачал головой. - Врушка! И отправился открывать, полный нехороших предчувствий. Он знал, с кем ему предстоит познакомиться...***
- Да? - Здравствуйте! - Привет! - Вы кто? - А вы, простите, кто? Они смотрели друг на друга хмуро и недружелюбно. Их взаимная неприязнь родилась сразу же, просто мгновенно! Если с Петиром это была любовь с первого взгляда, то с его девушкой они друг друга с первого же взгляда невзлюбили. - Почему вы так долго не открывали? - спросила она раздраженно. Таким хозяйским тоном, что Джон просто взбесился. - Спали! - у Джона возник соблазн добавить что-нибудь про ночь безудержного траха, но он не хотел так подставлять любимого. - Суббота вообще-то! Рань несусветная! - Дурацкая привычка спать по пол дня! - заявила девица, пытаясь пройти в квартиру. Как к себе домой! Джон уперся о косяк рукой и ногой, перекрывая ей дорогу. - Нормальная привычка. Все нормальные люди в такую рань спят. Чего уж точно никто не делает, так это не ходит в гости по утрам! - Пустите меня! - Вы кто такая, и почему ломитесь в чужую квартиру? - Это не чужая квартира, - она оскорбленно поджала губы, - Это квартира моего жениха! Ишь ты, поди ж ты! Жениха! Вот новости! Джон окинул её пристальным изучающим взглядом, от которого она покраснела до корней рыжих волос, упрямо вздёрнула подбородок и сверкнула на него гневным взглядом. Ничего особенного, девица, как девица. Рыжая дылда, глаза голубые, нос длинный и острый, как у лисицы, пухлые капризные губы ярко напомажены. Губы были бы даже недурны, если бы не складывались в такую противную спесивую гримаску. Кожа белая, гладкая. Мраморно белые сиськи в глубоком декольте только что наружу не выскакивают, трясутся от возмущения вместе с их хозяйкой. Ну, ОК, сиськи ничего себе так. Ноги длинные. Бесконечно длинные ноги в узких джинсах. Но в общем ничего особенного. Что только Петир в ней нашёл? - Где Петир? - гневно спросила девица, кривя губы и дрожа на него сиськами. - Петир спит! - отрезал Джон, - Перебрал вчера немного. - Понятно, - прошипела она, снова выбесив Джона. Понятно ей, вишь! - А вы кто? Собутыльник? - Я друг! Я любовник! Я его сучка, которую он за прошедшую ночь отымел, куда смог, бессчетное количество раз! Перемежая жёсткий трах с нежными занятиями любовью, с традиционным уже и практически ритуальным «посткоитальным» кормлением Петира из рук Джона, плавно переходящим в новый трах, с просмотром голубой порнухи "для поиска новых идей", по словам Петира, а на самом деле для того, чтобы посмотреть, как Джон станет отчаянно краснеть и брезгливо морщиться, глядя на бесчисленные задницы и члены, чтобы потом жадно наброситься на один единственный такой любимый член и обсосать-облизать-обцеловать его со всех сторон. Я его мальчик! А вот кто ты такая! Джон вздёрнул подбородок. - Мы друзья! - Простите, как ваше имя? - прищурилась она на него. - Джон. Джон Сноу. - Никогда не слышала, - заявила эта наглючая девица, деловито отодвигая Джона в сторону и проходя в квартиру, - Петир никогда не упоминал вашего имени... - Вашего он мне тоже не упоминал, - Джон обогнал её и снова встал, заграждая ей дорогу, - Кстати, вы не сказали, как вас зовут. И почём я знаю, что вы невеста? А то вламываются, понимаешь, с утра в субботу всякие подозрительные... Так каждый придёт невестой назовётся! Я тоже могу сказать, что я невеста. Вломятся в квартиру, а потом ценных вещей не досчитаешься! Девица громко ахнула и аж затряслась от такого оскорбления. - Где Петир? - выкрикнула она в лицо Джону. Тому даже показалось, что она собирается вцепиться когтями ему в лицо. - Что происходит? - раздался сзади тихий хриплый голос. И они оба обернулись к завернутому в одеяло Петиру, который и правда выглядел так, словно только-только глаза продрал. - Твой приятель не пускает меня к тебе! - заявила рыжая лахудра, пользуясь ситуацией и снова обходя Джона. И попадая прямиком в объятия к его Петиру! К ЕГО Петиру! Джон заскрежетал зубами. А девица обвила шею Петира руками и поцеловала его в губы! Прямо при Джоне! Этого Джон стерпеть не мог! Он зажмурился. Перед глазами мелькали злые чёрные мушки, яростно жалили его в самое сердце. Это он Петира ревнивым называл? Сейчас он покажет всем, что такое ревность! Убьёт этих голубков обоих! Одного предварительно залюбит насмерть. Чтобы Петир знал, как изменять ему со всякими... невестами... Что, правда невеста? Петир что, жениться на ней собрался? На этой лахудре? А как же Джон? «Я не голубой, и у меня любимая девушка...» Спокойней, спокойней... Дышать. Всё нормально. Надо успокоиться. Джон открыл глаза. Первое, что он увидел, это рука Петира на её заднице. И её розовый язычок, рвущийся в рот к его Петиру. ЕГО Петиру! Твою же мать! - Я пойду кофе сварю, - сказал Джон мрачно, развернулся и свалил поскорее. Пока его не разорвало к фигам! Пошёл на кухню. По дороге оделся. Включил кофеварку и задумался. Оставаться ему по-любому не было смысла. Кофе можно и дома попить. Петир сейчас всё равно будет занят со своей... невестой. Так что Джон тут, как ни крути, третий-лишний. Да и смотреть на то, как его любимый сосётся с какой-то рыжей лахудрой, не было никаких сил. Джон прислушался к тихим голосам в прихожей. Врёт же, как дышит! - Мы немного выпили, понимаешь... Ну не мог же я отпустить его одного в таком виде. Конечно, Джон остался... Дорогая, Джон отличный парень! Если бы ты узнала его получше... Вот уж никакого желания знакомиться поближе с этой... невестой! Они действительно немного выпили. И поужинали. Джон приготовил пастуший пирог. Очень неплохо получилось, Петиру понравилось! Потом они ещё немного выпили. Так, для запалу. Потом Петир изнасиловал его на полу кухни... И потом они трахались, как безумные, до пяти утра. Джон чуть не помер от счастья! Да, дорогая, не мог же я отпустить Джона в таком состоянии! А что мы оба ходим странно, так это не от того, что у Джона вся задница растраханна к чертям, а у меня член опух. Нет! Это мы просто горячим чаем облились! Джон в ярости пнул дверцу кухонного шкафчика. Маленькая кофейная чашечка, стоявшая на краю, упала и разбилась в эффектные «дребезги». Прямо как джоново сердце. - Что-то случилось? - ехидный голос за спиной заставил его подскочить на месте. - Чашка разбилась, - ответил он мрачно, не оборачиваясь, - Напился вчера, вот руки и дрожат. - Понятно... - даже не глядя слышно, как она губы поджимает. Джон попытался не скрежетать зубами слишком громко. - Простите, Джон, что я так на вас набросилась, - продолжила рыжая дылда с поджатыми губами. Вроде как извиняется, а голос всё такой же сучий. Высокомерный — аж зубы стынут! - Но просто Петир действительно о вас не рассказывал. - Мне он о вас тоже не рассказывал. Во всяком случае, имени вашего я так и не знаю, - Джон обернулся специально, чтобы одарить её глумливой улыбкой. Ишь ты, принцесса! Элементарных правил приличия не соблюдает, а туда же! - О! - она не покраснела и не смутилась, как он надеялся. - Санса. Санса Старк. И протянула ему руку. Джон лихорадочно искал предлог, чтобы её не пожимать, но так ничего и не придумал. Пришлось взять её узкую, прохладную, вялую ладонь и немного потрясти. - И давно вы с Петиром знакомы? - тон её опять вызвал воспоминания о полиции в фильмах. Крашеные стены, железные стулья, свет в глаза... - Некоторое время. - Вы вместе работаете? - Нет. Мы вместе спим. Вернее, не спим, а трахаемся. Как сумасшедшие кролики. Петир любит секс. И меня трахать он любит, даже очень! Хоть помрёт, но не признается в этом. Во-первых, потому что некоторые рыжие... невесты, очевидно, считают, что мужика надо мурыжить, чем сильнее, тем лучше. Как-будто такой пушистый зайка, как Петир не найдёт себе тысячу желающих на свой член! Так что потом не надо удивляться, что в самый неподходящий момент его член может оказаться, так сказать, вне зоны доступа для таких невест! А во-вторых, потому что самый офигенный минет всё ещё продолжает доставлять ему Джон, а не всякие... невесты, у которых ещё помада на губах не обсохла! - Как вы познакомились? - Случайно. - Где? Джон обернулся и посмотрел на неё в упор исподлобья. От такого взгляда, помнится, самые борзые хулиганы в его школе и колледже дрожали и тушевались. Невеста тоже немного смутилась, но виду пыталась не подавать. - Знаете, - сказал ей Джон, не сводя с неё убийственного взгляда и вкладывая в свой голос весь сарказм и всё пренебрежение, которое только мог отыскать в глубинах души. Отыскалось много... - Я не знаю, какие у вас отношения с Петиром, но я вам точно не жених. А потому не чувствую, что обязан участвовать в вашем допросе с пристрастием. Извините. Девица немного покраснела и дёрнула подбородком. Упрямая сучка. - И если хотите мой совет, то на вашем месте я бы повременил с подобными допросами к Петиру тоже. По крайней мере до тех пор, пока у вас на пальце не появится кольцо. Иначе есть риск, что оно вообще никогда не появится. Я, пожалуй, пойду. Ха! Джон обошёл пунцовую девицу и двинулся в прихожую, по дороге прихватывая свой пиджак и сумку с лэптопом. - Бейлиш! - крикнул он в глубь квартиры, - Я сваливаю! Пока! Успел увидеть краем глаза бледное красивое лицо своего любимого: взгляд напряженный, рот сжат, — и вышел вон. P.S. Петир позвонил ему вечером следующего дня. - Злишься? - спросил он вместо приветствия. - Нет, - соврал Джон. - У тебя нет ни повода, ни права злиться, Джон. - Я не злюсь. - Я не ждал, что она придёт. Что, по-твоему, я должен был делать? - сказал Петир с вызовом. Джон перестал злиться. Петир ведь действительно не виноват, что она припёрлась и устроила допрос. Вон он и сам себя хреново чувствует после этого! Даже позвонил, чтобы извиниться... Бедный зайка! - Всё нормально, Петир, я не злюсь. Петиру стоило бы лучше выбирать, в кого втюриваться. Вообще-то вот Джон тут ходит! Почему бы не в него? Но говорить ему такое сейчас, значит задеть его чувства, а бедняжке и так досталось сегодня. - Я зайду к тебе завтра? - Завтра же понедельник. - После работы. - Зачем, Петир? В трубке наступила тишина. Джон слушал его дыхание и считал удары своего сердца. - Поговорим, - сказал наконец Петир, - И закончим начатое... Он отключился. Джон положил трубку и посмотрел в темноту за окном. Туда, где всего в квартале отсюда, любовь всей его жизни, Петир Бейлиш, также стоял у окна и глядел в ночь.