Every time I have a toothache Mama take me to the dentist. Every time I have a toothache Mama take me to the dentist. I have a toothache, I have a toothache. I don’t want to clean my teeth. I have a toothache, I have a toothache. I don’t want to clean my teeth. I have a toothache (детская песенка для изучения английского)
Акихито проснулся засветло, когда Токийский залив отливал серой сталью, в воздухе чувствовалась утренняя предрассветная свежесть, приносимая океаном, а первые лучи солнца ещё не коснулись края горизонта. Его разбудила пульсирующая боль, пришедшая из совершенно неожиданного места. Такаба, регулярно нарывавшийся на приключения, неоднократно получал вывихи, растяжение практически всех конечностей (и мышцы куда более нежной, за что отдельное «спасибо» Асами и Фейлону) и даже однажды сломал мизинец! А последствия постельной еженощной йоги от Асами давно стали привычными для фотографа. Но к такому жизнь его не готовила! Нет, эта новая боль щупальцами распространялась откуда-то из недр челюсти, отдавая в мозг и на левое ухо. Глухо застонав, Акихито вывернулся из-под тяжёлой руки любовника и угрюмо хмурясь отправился в ванную. Баюкая в ладони больную челюсть, Акихито слепо шарил с минуту выключатель, роняя баночки и скляночки Асами в раковину и нещадно поливая мужчину едкими замечаниями по поводу чересчур активной заботе о внешности. Вот зачем ему два вида воска для волос, гель для фиксации, батарея дезодорантов, все виды средств для бриться и три вида одеколонов?! Акихито и одной баночкой с воском обходился, уже третий год. Как купил на окончание университета, так и пользуется. Подумаешь, сроки годности! Он же не есть его. А дезодоранты ему вообще дарят на праздники, так и тратиться совсем не нужно. Отдельного внимания заслуживал ряд со средствами для ухода за полостью рта: ополаскиватели, нити, гели, специальные пасты и какие-то отбеливающие полоски для курильщиков. Он, Акихито, например, не курит, так что все эти средства спокойно заменяет одной лишь зубной пастой. Которую ему, к слову, тоже подарили на какой-то из прошлых праздников. Когда ронять уже было нечего, свет, наконец, включился. Зеркало отразило взлохмаченную хмурую физиономию фотографа с едва припухшей щекой. Попытка открыть рот и посветить туда телефоном, чтобы оценить масштаб трагедии, не увенчалась успехом — челюсть отказывалась двигаться, отозвавшись новой порцией боли. — Ну, ничего, — пробурчал Акихито под нос. — Потерплю, и пройдёт, как всегда, — откопав в аптечке Рюичи какое-то обезболивающее, фотограф вернулся в кровать досыпать. Вскоре боль утихла, и Такаба погрузился в беспокойный сон, вновь придавленный сверху Асами.***
— Всё в порядке? — на третье утро после этого поинтересовался Асами, хмуро разглядывая спину притихшего у кухонной плиты Такабы. — Угум, — пробурчал в ответ невразумительно фотограф, стараясь не поворачиваться к любовнику лицом. — Такаба, если у тебя на работе проблемы — не нужно скрывать, я выслушаю и попробую помочь, — предпринял Асами ещё одну попытку разговорить своего хмурого и неразговорчивого сожителя. — Или опять что-то на меня нарыл? — ехидно поинтересовался Рюичи, вспоминая события последних двух дней. Именно два дня назад весёлый и неумолкающий парень начал превращаться в мрачного брюзгу. — Если бы ты был женщиной, я бы подумал, что у тебя ПМС, — хохотнул мужчина, раздражённый тем, что его любовник даже не хочет повернуться к нему лицом. — Такаба! — наконец, разозлившись, Асами за плечо развернул дёрнувшегося от испуга парня на себя. Половина лица фотографа опухла и поплыла, как от удара, но ни синяков, ни царапин видно не было. Внимательно осмотрев лицо фотографа и убедившись, что никто не посягал на него, якудза облегчённо выдохнул, рассмеявшись. — И это всё? Больной зуб — причина твоего отвратительного настроения? Я запишу тебя к своему зубному сегодня же, — мужчина потянулся к телефону, но был остановлен повисшим на его руке вопящим фотографом. Выражаться членораздельно Такаба уже был не в силах, а потому только мычал и яростно вращал глазами, обещая любовнику все возможные кары, если тот посмеет записать его к коновалу-шарлатану! — Мф-ф-ф, нсмй, — казалось, Такаба бы даже покусал мужчину, если бы его рот открывался хоть на сантиметр. — Ты… боишься дантиста?.. — отсмеявшись и утерев выступившие в уголках глаз слезы, поинтересовался Асами. Смех разгладил лицо, а упавшие на лоб и виски непослушные пряди волос сделали его, казалось, моложе на целый десяток лет. Акихито бы заметил это и немало удивился, если бы не пытался с яростью выхватить из рук откровенно измывавшегося над юношей якудза телефон. — Темноты и дантистов, — едва ворочая опухшим языком, просипел Такаба. — А знаешь, сколько в темноте прячется дантистов?! — пошутил Асами, за что его даже попытались пнуть и снова укусить, но юноша ударился больной щекой о локоть любовника и, тихонько взвыв, начал скакать по кухне, баюкая её в ладонях. — Киришима, — быстро набрав телефон секретаря, Асами, смеясь, избегал нападок фотографа. — Запиши Такабу к доктору Ямагути с острой болью и подбери нас через пятнадцать минут у входа. Именно пятнадцать минут Асами понадобилось, чтобы одеть яростно сопротивляющегося Акихито и погрузить в подъехавшую машину.***
— Н-да, — сухонький старичок в очках сокрушённо качал головой, осматривая нечто в недрах рта Акихито, который держал открытым его нервный покусанный ассистент. Только манящий блеск платиновой кредитки Асами заставлял его всё ещё приторно улыбаться и успокаивать буйного пациента. — Так-так, — сокрушённо вздыхал пожилой доктор. — А это что тут у нас… Ага! Нашёл! — с энтузиазмом он вытащил откуда-то из-за спины стальной сприц с огромной иглой и пока пациент не оправился от шока, быстро ввёл обезболивающее в десну, кивнув Киришиме, чтобы держал голову юноши. — Я нянькой не нанимался, — ворчал секретарь, схватив фотографа за уши и фиксируя голову на кушетке. — Ага! — восторженно кивнул доктор, разрешая Киришиме отпустить покрасневшие хрящики ушей Такабы. — Боль сейчас пройдёт, посидите пятнадцать минут, а потом будем резать. — Н-х-х! — прохрипел Такаба, чувствуя, как немеют губы, язык и перестает ощущаться нижняя челюсть. — У вас, молодой человек, режется третий нижний моляр слева. И растёт он неправильно, нужно вырывать, — Такаба начал было снова вырываться, но тут на его ладонь легла горячая рука Асами. — Если будет больно, можешь сжать мою руку, — тяжело вздохнув, предложил якудза. Ассистент доктора отвёл взгляд, молясь про себя, чтобы эта чокнутая процессия скорее покинула кабинет, а доктор Ямагути лишних вопросов не задавал в принципе, Асами был одним из самых щедрых клиентов.***
— Ну вот, раз и все! И не больно, — успокаивал доктор Такабу, показывая вырванный зуб на подносе. — Я ещё сфотографирую сейчас для карточки лунку, заложу костный материал, наложу пару швов, и пойдёте отдыхать домой. Хотите посмотреть на снимок лунки? — Акихито обессиленно замотал головой, до сих пор не отпуская руку Асами, которую сжимал в течение операции. — Держите лёд шесть часов после удаления, чтобы отёка не было, завтра — на повторный приём и, если всё будет хорошо, дней через десять сниму швы. А заодно полечу ещё один зубик рядом.***
Две недели спустя, выходя с сияющим лицом от доктора Ямагути, Такаба перекатывал под языком леденец, выданный ему заботливым дантистом за хорошее поведение. Фотограф счастливо улыбался и размышлял: как же хорошо жить без зубной боли! А Киришима, следивший из-за угла за Такабой, чтобы тот не сбежал от доктора, думал, что здоровый рот Акихито — залог душевного и физического комфорта его босса. Ради этого и покусанных пальцев не жаль.