***
"И когда я стал таким?" - спросил сам у себя Национальный Герой, сидя в большом кабинете на энном этаже громадного здания Министерства. Особая форма Мракоборца идеально бы сочеталась со смазливым личиком Поттера, если бы сейчас он не был так бледен и не сидел бы, ссутулившись за дубовым столом, перебирая в истертой памяти все самые прекрасные моменты своей жизни. Гарри Поттер, парень, который спас всех, не смог спасти себя и увяз в пластмассе и дешевых развлечениях: в крохотной квартирке парня уже семь месяцев чемоданы стояли неразобранными, а из домашней утвари был только потрепанный годами, доставшийся еще от старых хозяев диван, душевая с почти полным отсутствием горячей воды и мини холодильник, наполненный давно стухшими продуктами и жестяными банками сливочного пива. Возвращаясь домой после тяжелой смены, Гарри здоровался с Буклей, спертым пыльным воздухом и гнетущей тишиной. Поттер даже не заметил, когда жизнь обрела угол в сто восемьдесят два градуса и нагнула мага над тем же столом Министерства, но результат оставался тем же - парень всецело отдавался Аврорату, наплевав на себя, лишь изредко связываясь с друзьями, выкуривая по пачке сигарет в день. Все, что осталось от улыбчивого кудрявого брюнета, - лишь все еще живые изумрудные глаза. По велению судьбы, особому везению мага, наставлению Господа Бога, Мерлина или Дьявола, на помощь утопающему в меланхолии и разврате пришел платиновый блондин с ртутными, явно проклятыми глазами. - Хреново выглядишь, Поттер, - отозвался обладатель огромных чарующих глаз с восхитительной ухмылкой на губах. Драко Малфой потягивал виски со льдом, уперевшись спиной о барную стойку, с вызовом глядя на Гарри. Белая рубашка с закатанными до локтей рукавами и расстегнутым воротником великолепно смотрелась на бледном крепком теле бывшего Слизеринца, и даже легкая небрежность платиновых волос придавала шарм идеальной осанке парня. В тот день погода вела себя словно последняя сука: обжигала лицо ледяным ветром, царапая кожу острыми каплями дождя. - Давно не виделись, Малфой, - улыбнулся брюнет, поощренный игривым беглым уколом серо-стальных глаз. Одному Всевышнему известно, стал ли причиной взрыва огненный виски, общая атмосфера того ресторана, в котором по счастливой случайности оказались бывшие сокурсники, или давно таящиеся в уголках грудной клетки сокровенные слова "Я так хотел увидеть тебя", но в ту ночь планета будто сменила полюса, экватор искривился, а солнце стало на одну сотую мили ближе к Земле, и все встало на свои места, ведь они оба заснули только под утро, перебирая на ощупь все, что должны были сказать уже очень давно: Драко калачиком свернулся в кресле под пледом, а Гарри еще долго наблюдал за мирным выражением красивого лица Слизеринского Принца. Сказать по правде, Малфой ведь тоже не спал - лишь кротко поглядывал на Гриффиндорца из-под опущенных ресниц, боясь шелохнуться. Вскоре обмен воспоминаниями сменился глубокими поцелуями, и уже через три дня Драко елозил голой задницей по столешнице в собственном доме, скатывающийся все дальше от края под напором Гриффиндорского Льва между своих ног. Парни сами не заметили, как в большом особняке Малфоя появилась зубная щетка Поттера, потом его собственная кружка для чая, а потом и вся остальная одежда, а шокированная сменой обстановки белая сова поселилась во дворе. Постепенно в скрупулезно вычищенном доме поселился запах лаймовой цедры, хвои и мяты - все в нем пропахло Гарри, и Малфоя нередко вело от этого аромата комплекса еловых ветвей и мятной зубной пасты. Запах стал настолько родным, что, когда Поттер находился в Аврорате слишком долго и мята выветривалась из открытого окна, мчась вслед брюнету, Принц безумно скучал по щекочущим ноткам травы и, как только Гриффиндорец появлялся на пороге, набрасывался на него, с остервенением кусая губы, шею - все, до чего мог дотянуться. Так все и началось. Они стали пенициллином друг для друга, и теперь были зависимы друг от друга, как Гарри был зависим от крепких сигарет, а Драко - от наблюдений за выпускающим клубы дыма Поттером.***
Музыка со всей силы била по барабанным перепонкам, но игривые нотки малфоевского бархатного голоса было прекрасно слышно. За круглым столом приватной комнаты сидели Слизеринцы, Гриффиндорцы и даже парочка студентов Пуффендуя участвовали в разговоре. Бывшие выпускники Хогвартса - старые друзья, враги и соперники - по крайне странному стечению событий встретились в престижном пабе на окраине Лондона и сейчас активно обсуждали учебные будни, оставшиеся далеко позади. "А помните, как Невилл..." - с этих слов начиналась практически каждая история, заставлявшая каждого присутствующего смеяться до колик в животе, а Лонгботтома - смущенно улыбаться. Сейчас никто не боролся за кубок по Квиддичу, за самую красивую первокурсницу или лучшую оценку от Снейпа - все маги были равны и школьная вражда давно забыта. - А помните, как Невилл разбил флакон Крысиной Микстуры и... - воодушевленно начал Рональд, но не закончил, припоминая, что виновником стойкого запаха мокрой собаки в кабинете зельеварения был именно он, а выпускники снова разразились смехом. Драко с толикой терпкой ностальгии слушал рассказы сокурсников, подперев подбородок ладонью, опираясь локтем на край лакированного стола, иногда вставляя нужное слово, от которого Блейза раз за разом сгибало в новом приступе истерического смеха. Гарри сидел рядом, откинувшись на спинку кожаного дивана, наблюдая за слегка оттопыренной задницей блондина, обтянутой черными узкими джинсами. Принц заерзал на месте, когда теплые шершавые пальцы Поттера неспешно забрались под рубашку и огладили бледную кожу под ней, прошлись вниз по позвонкам, лишь слегка коснулись нежного местечка там, где топорщились магловские джинсы, которые так шикарно сидели на поистине волшебной заднице Слизеринца. С трудом придавая своему лицу невозмутимый вид, Драко чуть подался назад, предоставляя больше места для своего Героя, украдкой поглядывая на его потемневшие изумрудные глаза через плечо так, что бы никто больше не заметил (хотя все были заняты рассказом о провале Когтеврана в Квиддиче и особо не обращали внимания на судорожные вздохи блондина). Это был их, Гарри и Драко, маленький секрет. - Я был королем в Квиддиче! - Вскинул руками и после приобнял брюнетку за талию вальяжно развалившийся на кожаном диване Блейз. - Громкое заявление, - вклинился в разговор Гарри низким, чуть хриплым голосом, продолжая выводить кружево пальцами на пояснице Малфоя. - Да я всегда был королем Хогвартса! - парировал Слизеринец. - Не мели чепуху, Блейзи. Я оприходовал полшколы. И даже сейчас, если я захочу, то отниму все твои игрушки, - вкрадчиво произнес Драко, подмигивая насупившейся девушке в укрытии рук Забини. Ровно в следующую же секунду блондин пожалел о том, что вообще раскрыл рот. Пальцы с позвонков спустились на ткань джинсов и, вцепившись в шлевку,с силой потянули на себя. Поттер поднялся и, вежливо улыбаясь друзьям, произнес: - Уже поздно. Мы, наверное, пойдем. - Но я не хочу спать! - возмутился Драко, поднимая взгляд на брюнета, что сейчас возвышался над ним каменной, злой до чертиков скалой: - А мы и не будем, - шепнул Гарри, склоняясь к самому уху Слизеринца. Страх, желание и еще больше страха мгновенно смешались в душе Принца, но он все же поднялся вслед Гриффиндорцу, пару раз моргнув, завороженно глядя в одну точку на противоположной стене, взвешивая "за" и "против". - Ну, что ж, идем так идем, - повел плечами Драко, принимая свою кожаную куртку из рук Поттера, которого, кажется, потряхивало от раздражения. - Эй! Что...? Нет! - тараторил Забини, бегая глазами от Гриффиндорца до своего сокурсника, хмурясь и непонимающе хлопая карими глазами, пока Гермиона (к слову, она одна поддерживала Гарри в его решении сплести судьбу с Хорьком) не прошептала ему что-то такое, от чего он густо покраснел и сбивчиво забормотал: - Ну, в общем... это... Увидимся, ребята. Хорошо вам там... ну... время провести... - опуская глаза в пол. - Пока, ребята. Увидимся, - улыбнулся Герой, обнял обоих Уизли и махнул рукой остальным, а затем сильным толчком между лопаток ускорил важно вышагивающего перед ним Малфоя: - Живее, Драко. Неприкрытое раздражение чувствовалось в хриплом голосе, а рваные нетерпеливые движения говорили о том, что Драко не на шутку разозлил Поттера. - В чем дело, Поттер? - ворчит Принц, открывая тяжелую входную дверь перед собой, наслаждаясь тут же ворвавшимся в ноздри свежим холодным воздухом. - Куда мы так торопимся? Гарри проклинает весь мир за то, что аппарировать вне магической зоны запрещено, и буквально силой заталкивает Малфоя в машину. - Я не девчонка, передо мной не нужно открывать двери! - ворчит блондин. - Да, не девчонка. Но трахать буду, как суку. - Садясь за руль. Зажигание, газ... - Ты должен знать, кому принадлежишь, Драко, - не отрывая взгляд от магистрали, произнес брюнет, сжимая кожаное колесо до побелевших костяшек. - О чем ты вообще? - скривился в своей привычной манере Малфой, наблюдая за тем, как углубляется складка между нахмуренными густыми бровями. - Закрой рот, Драко, - прохрипел Гриффиндорец, а, значит, спорить с ним нельзя.***
До их особняка парни добрались за считанные минуты. Все это время в салоне стояла гробовая тишина, дробящаяся лишь ревом мотора черного Porsche. Драко, скрестив руки на груди, нервно наблюдал за сменяющими друг друга зданиями и пролетающими мимо машинами, людьми, а Гарри - сверлил глазами асфальт. Припарковавшись наспех, Поттер скомандовал "Выходи" и сам покинул пахнущее натуральной кожей пространство "немки". Малфой молча повиновался и направился за брюнетом в дом, где по-прежнему пахло хвоей. Мальчик-который-выжил стянул с себя ботинки и черное пальто, бросая беглые взгляды на блондина, который только ошалело наблюдал. Ярко-зеленые глаза встретились с ртутными серыми, и выдержку к черту: Поттер впивается в податливые нежные губы, кусая, тут же зализывая, извиняясь, снова кусая, срывая с чужих плеч куртку, вжимая своим весом в стену позади. - Что на тебя нашло, Гарри? - разрывая поцелуй, спрашивает Драко и тут же надрывно стонет, когда чужое колено с силой втискивается между его ног. - Заткнись, Малфой! - прикрикивает брюнет, облапывая гибкое тело, кусая нежную шею, скулы, ключицы. - Гарри! - вжимаясь вставшим членом через ткань одежды в колено между ног, стонет платиновый блондин, раздирая собственные губы в кровь, запрокидывая голову, руками прижимая Поттера ближе к себе. - Ты не понял меня, маленькая шлюшка? - хрипит Гарри и, развернув Драко лицом к стене, сжимает одну упругую половинку через джинсы, а затем впечатывает свою ладонь в другую, чувствуя сладкую дрожь и истерический стон Принца. - Ты не понял и то, что принадлежишь мне. - Гарри, пожалуйста, - наплевав на свою гордость и весь малфоевский род, блондин трется задом о каменный стояк Мальчика-который-выжил. - Быстро ты сегодня, - Ухмыляется, разворачивая лицом к себе и, надавливая на плечи, приказывает опуститься на колени перед собой, расстегивая параллельно пуговицу на брюках: - Поработай-ка, детка. Драко тянется к ширинке Поттера дрожащими пальцами, но получает легкий шлепок по руке: "Без рук!". Малфой нетерпеливо ерзает, трется носом о выступающими под тканью член, цепляется зубами за собачку и, чувствуя привкус железа на языке, тянет вниз, а затем и сами брюки вместе с тесными боксерами. Капелька белесой смазки соблазнительно выступила на головке, будто бы умоляя слизать ее - и Драко снова подчиняется собственным высоким (и не очень) мечтам, проводя языком только по крохотной дырочке уретры, затем вбирая только головку. Где-то над головой слышатся шумные вздохи - Гарри с силой бьется затылком о стену, выдыхая через нос. Малфой проводит языком по всей длине, огибая каждую венку, а затем вбирает в рот до середины, останавливаясь, судорожно выстанывая что-то нечленораздельное с огромным членом во рту, и продолжая сладкую пытку обоих. Когда чувствительная головка упирается в нежное небо, Поттер наматывает платиновые шелковые волосы на кулак, о чем мечтал последние шесть часов, тянет от себя так, что блондин выпускает плоть наружу, и тут же вбивается обратно, прижимая Драко еще ближе, приказывая расслабить горло и брать глубже. На языке чувствуется приятная терпкая тяжесть, джинсы жмут, и в груди разливается теплый воск. Насильно отстраняя Малфоя от себя, Гарри смотрит сверху-вниз: раскрасневшееся прекрасное лицо, растрепанные волосы, припухшие губы и поддернутые похотью серые глаза. Проводя сочащейся головкой по малиновым губам, Поттер не сразу чувствует собственную дрожь и, когда Драко нетерпеливо приоткрывает губы и слегка высовывает язык, натягивает волосы сильнее и вколачивается из последних сил во влажную тесноту. Принц задыхается, елозит на полу, раз за разом упираясь носом в жесткие короткие волосы на лобке, а перед глазами звезды пляшут канкан. Становится только хуже, когда по велению хриплого "Встань!" приходится подняться на негнущихся ногах и ждать следующего приказа. - Обопрись на комод. Драко трясет. Он упирается ладонями о деревянный комод, куда Гарри вечно бросает ключи, когда возвращается домой, прогибается в спине, истерически разглядывая однотонную стену, а в голове мысли путаются и концентрируются на каменном стояке. Руки Поттера тянутся к ширинке, щелкает пуговица, ремень. Брюки и белье повисли где-то на щиколотках, открывая вид на округлый зад. - Считай, - хрипит брюнет, и в следующую же секунду снятый с его брюк ремень с характерным звуком приземляется на бледную кожу, а по всему дому (а может, и улице) растекается несдержанный стон. Драко закусывает губу, сдерживает слезы и незамедлительно подается назад в поисках необходимой и уже привычной боли. - Считай! - повторяет. - Один. - Тихо, голос предательски дрожит. Удар. "Два". Еще один. "Восемь". Бледная кожа покрылась красивыми алыми пятнами. Член уперся в торс, и Малфой только молится Мерлину, чтобы не кончить вот так - только от порки (к слову, дается это с трудом)."Десять, Мерлин, Гарри, пожалуйста!". Влажная головка прошлась между двумя раздвинутыми пальцами половинками туда-обратно, размазывая смазку по входу. - Святая Монтикора! Гарри! - надрывно стонет Драко, насаживаясь на только-только входящую головку, но Поттер ухмыляется и опускается на пол. - Что ты... Мерлин! - вскрикивает, когда судорожно сокращающегося колечка мышц касается язык. Вылизывать изнури трепещущего Слизеринского Принца было, кажется, физически необходимым - вот так, на коленях, познавать все тридцать семь оттенков любви. Да-да, это именно любовь. Гарри понял это, когда его очередная вылазка с Оперативным отделом затянулась, а связь с Министерством пропала, Драко обил пороги Аврората, закатывал истерики, угрожал - делал все, чтобы узнать, где его Гриффиндурок, жив ли он. И вот сейчас он стонет, подается назад, чертыхается, кусает губы, пальцы, а Мальчик-который-мальчик-который-влюбился-в-Хорька-который-выжил не может вспомнить, за что он так злился на ртутноглазого блондина. Да и ни о чем вообще думать не может - только толкаться языком глубже, вылизывая нежные стенки. - Гарри, пожалуйста! Пожалуйста... Я хочу тебя! Я хочу, чтобы ты вставил мне! Я хочу, чтобы ты трахнул меня, Гарри! - стонет Принц, глотая слезы. Нет больше сил терпеть. Поттер снова встает на ноги и одним резким движением входит в ритмично сокращающееся колечко, а Драко сгибает пополам: "Мерлин... Еще!". Вколачиваясь в податливое тело, Гарри сжимает чужие бедра до белых пятен, шлепает, кусает загривок, рычит утробно, раз за разом проезжаясь по простате так, что малфоевский идеальный позвоночник хрустит, когда Драко выгибается в спине и тянется губами за поцелуем. Находясь на остром краешке оргазма, лавируя между истерикой и смертью, Малфой шепчет только "Еще... пожалуйста... люблю...", а затем громко стонет сорванным голосом и кончает, заливая себя, комод и даже Поттера своей, кажется, дымящейся спермой. Гарри хватило всего пары секунд, чтобы излиться внутрь с гортанным рычанием, сжимая ослабевшее тело в объятиях. Каждое движение доставляла тупую боль, между ног стекала сперма, а дышать было почти невозможно. Малфой, затраханный и довольный, глядел устало на такого же довольного Поттера. Оба сидели на полу в коридоре в окружении разбросанной одежды. - Так на что же ты так сильно разозлился? - наконец прохрипел Драко, подползая к Гриффиндорцу и усаживаясь рядом, кладя голову ему на плечо, не в силах переместиться в спальню. - Я не помню, - признался он, обнимая платинового блондина, - но было круто. Но не смей меня больше доводить! - Как скажешь, Гриффиндурок, - тепло улыбается Слизеринский Принц и кладет свою руку поверх большой поттеровской, сразу же сплетаясь пальцами.