А ты любишь смотреть на звезды?

       Сколько времени прошло с того момента, когда она потеряла то, что так бережно ценила? Неделя, месяц, год?…        Время тянулось медленно, каждая минута словно пытка. Она ждала, потеряв отчет времени, ждала, когда следовало отпустить и забыть.        Она никогда не забудет.        Звук гитары разбивал тишину, а нежный голос сидящей напротив блондинки ласкал слух. Карие, почти черные глаза устремлены куда-то вдаль, а пальцы ловко перебирают жесткие струны, создавая нежную мелодию. Что-то про звезды, что-то про любовь...        Саша любила такие вечера: сидящая напротив девушка, ради которой она была готова даже на самые безбашенные поступки, звук гитары, горячий шоколад с нежным зефиром... Такие дни полюбились Саше больше всего, ведь именно они были наполненны той самой искренностью и детской беззаботностью, когда каждая из них показывала себя совершенно с иной стороны. Зажатая и неуверенная в себе Саша заливисто смеялась, наслаждаясь каждым мгновением, а пытающаяся показаться грубой и нелюдимой Вика превращалась в домашнего и очень ласкового ребенка. Именно в такие моменты, и только в такие, они были искренними друг с другом.        Никто, кроме них самих, не знал их настоящих. "А ты любишь разглядывать звезды по ночам?"        — ...да кому ты вообще сдалась?        Четко и решительно отчеканила Вика, с некой усмешкой глядя в глаза напротив, что наполнились слезами. Кажется, блондинка не чувствовала той дикой боли, сдавливающей и ломающей кости, что сейчас ощущала Саша. Она видела перед собой слабачку, не способную постоять за себя как следует.        Она никогда не видела в Саше подругу.        Лишь глупую и наивную влюбленную девчонку, которую надо просто-напросто перевоспитать.        Внутри Саши что-то разломалось на части.        Сердце билось, как бешенное, а по щекам текли жгучие слезы.        — Ты все время плачешь, вместо того что бы хоть что-то решать, - знакомая и надменная усмешка, - не думаю, что ты хоть чего-то добьешься в своей никчемной жизёнке, ничтожество.        Ее слова, словно ножи, приносили удар за ударом, только вот крови не было. Эта мучительная, страшная боль намного сильнее любой физической.        Психологическая пытка, которой Саша подвергалась чуть ли не каждый день.        Снова, снова..        Очередная ссора, заканчивающаяся оскорблениями со стороны Вики, за которые она, как всегда, не извинится, а Саша продолжит улыбаться, и прощать прощать уже в сотый раз.        Однако это было последней каплей.        - З-за ч-что?..        Губы побледневшей Саши дрожали, горючие слезы текли по щекам, оставляя солоноватый привкус. Вика снова доминирует, снова издевается, играясь с чувствами еще неокрепшей, но в тоже время сильной девушки, словно маленький котенок с мышкой.        Она продолжала смеяться, смотря на рыдающую девушку с самым настоящим презрением.        — Ты жалкая, — с насмешкой бросила Вика. Она знала, что сидящая напротив сейчас тихо извинится и забудет об этих словах. Уже довольная победой, самоутвердившаяся, Вика готовится получать извинения...        Девушка просто была не готова к тому, что Саша внезапно встаёт, уронив стул, что громко ударился об пол, привлекая внимание людей. Но Сашу это уже не интересует.        Она решительно надевает на плечи свой зеленый рюкзак, выходя из обоссаной забегаловки, где когда-то раньше проводила дни с той, которая в очередной раз больно пырнула ножом.        Она туда не вернется.        Ничтожество        Слова эхом разносились в гудящей от напряжения голове.        Это был последний день.        Последний день, завершающий их сложное общение, что, казалось бы, к лучшему, но…        Они были разными.        Одна жестока, не умеющая чувствовать, а другая… юная, любящая, но еще такая наивная...        Год шел за годом. Острая боль притупилась, и лишь иногда в голове девушки появлялись мысли о том самом дне, решившим и полностью изменившим Сашину жизнь.        Она стояла на крыше. На крыше десятиэтажки, но вовсе не для того, чтобы спрыгнуть. Холодный воздух, вдохнутый полной грудью, обжигал испорченные курением легкие и успокаивал.       Саша начала курить.       Первые дни она задыхалась, кашляла, стреляя сигареты у прохожих, но уже после затяжки давались с легкостью, да и появилась возможность самой покупать сигареты, на которые уходила большая часть Сашиной зарплаты.        Она подходит к самому краю, делая очередную затяжку. Короткие синие волосы развеваются по ветру, закрывая взор. Она медленно заправляет выбившиеся волосы за уши, лишь бы разглядеть всю картину, что открывалась перед ней.        А под ногами люди. Бегущие по делам люди, словно муравьи: маленькие, куда-то вечно спешащие, они так далеко, словно по ту сторону мира.        Сашиного мира. Одинокого, где существует лишь она и пачка дешевых сигарет.        — Не простудишься?        Внезапо послышавшийся издалека голос разрезает тишину. До боли родной, который она не слышала уже так давно.        Тот самый голос, который она уже не надеялась услышать.        Это сон? Нет. А что же?        С огромным усилием Саша обернулась. Блондинка стояла у входа на крышу. Остриженные по плечи волосы, пальто персикового цвета, и как-всегда без шапки. Более выраженные скулы, исчезнувшая пухлость губ, что раньше выдавала её настоящий возраст.        Саша горько усмехается, снова затягиваясь, пуская ядовитый дым в легкие. Он так успокаивал, даже приводил в чувство. — Давно не виделись.        Довольно холодно произносит Александра, делая еще одну затяжку. Но тут Вика медленно подходит, и берет из Сашиных рук сигарету, туша об собственное запятье. Это была ее странная привычка. И как всегда, блондинка не поморщилась: на лице не дрогнул ни один мускул.        — Я думала, ты все-таки суициднуться решила, — усмехнулась Вика, но голос ее предательски задрожал.        Саша поднимает взгляд.        Куда-то исчезла вся Викина надменность, и на долю секунды синеволосой кажется, что передней совершенно другая девушка.        Саша видит перед собой другую Вику, выросшую, уже не ту маленькую и жестокую девочку.        Дальше не нужно даже слов. Саша нежно утирает с ее щеки скупую слезу, и улыбается, впервые за все это время, искренне.        — Все хорошо.        Крепкие обьятия, которых так не хватало обеим, слезы, то самое тепло, что было потеряно. Она, сжимая в объятиях хрупкую Сашу, понимает что больше не даст ей уйти.        Саша совсем не поменялась.        Саша верит, и теперь уже понимает, что верит не напрасно. Ей совсем не важно, как блондинка ее нашла. Ей важен этот самый миг, этот самый момент.        Они не отпускают друг друга, наслаждаясь этими долгожданными объятиями.        И обе понимают, что больше никогда друг друга не отпустят. Никогда.