Часть 1
3 марта 2018 г. в 22:46
Интересно, это на Чаре похолодало, или это из-за дырки в голове такая хорошая вентиляция? Эх, Джимми, ты всё-таки сделал это. Хотя старина Тайкус знал, что всё этим кончится. Ты перевернул вверх дном весь Доминион вместе с Менгском ради своей дамочки. Разумеется, ты бы не позволил никому поднять на неё руку, даже лучшему другу, чья жизнь висит на волоске. Тайкус знал, но не мог ничего с этим поделать. Или смерть от инъекции какой-то дряни, или от твоего выстрела. Хех, ну так даже лучше: быть застреленным на поле боя, как настоящий мужчина, а не помереть от укола, словно жалкая лабораторная крыса.
Туманную дремоту прервал навязчивый образ, пробудивший, казалось бы, навсегда засыпающий разум Тайкуса, настолько сильный, что ему невозможно было противиться. Это был образ действия, строго повелевавший встать и идти куда-то вперёд. Будто бы весь смысл жизни павшего преступника собрался в этой примитивной цели. Он вновь ощутил своё тело, а вместе с ним что-то нелепое и дёргающееся возле шеи, ног и руки. Ну, мало ли в какую кашу из зергов он ненароком свалился.
Тайкус нехотя продрал глаза. Странно, будто бы теперь он видел мир через жёлтоватый фильтр каких-нибудь промышленных очков. Может, пуля задела его мозг в том месте, что отвечает за зрение? Образ креп и усиливался, увлекая куда-то вперёд, захватывая все мысли. Что ж, бывалому разбойнику и самому интересно, что там может быть такого интересного, что ему трудно мыслить о чем-то другом. Он огляделся, ища точку опоры, чтобы встать.
Да, он и правда прохлаждался посреди мерзкой каши из зерговского мяса, в тёмной пещере, куда свет проникал только через далёкий вход. Но это ничего, старина Тайкус купался в крови чаще, чем принимал душ. Тем более, что в этом чёртовом скафандре мыться не очень удобно. Мёбиусы о комфорте не сильно заморачивались. А теперь в его костюмчике как будто стало меньше места. Он что, успел разжиреть, пока валялся тут?
А вот и его винтовка. Эх, эта малышка и её сестрёнки столько раз спасали его шкуру, что и не перечесть. Порой Тайкус со смехом думал, что он любит больше: большие и громкие пушки, или красивых и страстных женщин. Но что это за дрянь на неё налипла? Какая-то жирная зерговская личинка? Так ведь вроде артефакт выжег всю зерговскую органику в радиусе доброй пары километров.
— Пшла прочь! — с отвращением прохрипел Тайкус, ухватившись свободной рукой за личинку и дёрнув со всей своей недюжинной силы, преумноженной боевым скафандром.
Но вдруг резкая боль пронзила его правую руку, будто бы он дёрнул сам себя. «Что за срань?» — промелькнуло в мыслях поморщившегося преступника. Кажись, эта гадость как-то присосалась к его правой руке, сжимавшей пулемёт! Опершись свободной рукой о каменистый пол пещеры, Тайкус тряхнул винтовкой, надеясь понять, где именно эта личинка умудрилась найти или прогрызть брешь в броне и впиться в его кожу. Но то, что он увидел…
То была не личинка, но нелепое жирное щупальце, исходящее из уродливого комка плоти и плотно окольцовавыющее верный пулемёт Тайкуса. И, о, пресвятая мать-богородица! Эта чертовщина окутала целиком его правую руку и налипла на скафандр! Краем глаза Тайкус вдруг увидал на собственном плече едва колышащися шипастый отросток, кои растут на спине зерглингов. Его взор метнулся к другому плечу, и встретил там такой же. Захрипев в исступлении, Тайкус глянул себе под ноги, но и здесь его встретил кусочек ужасной картины в виде трёх уродливых когтистых пальцев, смешавшихся с металлом бронированного ботинка. Прямо как у… заражённых. Он попытался пошевелить пальцами вооружённой руки, но ощутил на их месте только непонятную массу.
— Чё-ёрт! — мученически простонал Тайкус, на секунду сомкнув веки.
От осознания своего ужасного положения терран вспыхнул неконтролируемым отчаянным гневом и взревел словно дикий зверь. Но зверство его длилось недолго. Чужеродный образ всё сильнее влёк его дальше, размывая остальные мысли подобно бурному потоку и в какой-то момент ноги сами собой медленно заковыляли к выходу из пещеры. Как символично, Тайкус вышагивал из тьмы к свету. Увы, этот путь вовсе не в мир иной. Но бывалый разбойник брёл по нему, грузно переставляя ноги, ведомый чужеродной мыслью. Зерги ведь управляются силой мысли свои королев. Стало быть Тайкуса «его» королева уже нашла и теперь зовёт к себе.
— Проклятье, — тяжело выдохнул Тайкус и почувствовал, как сжались его внуренности в разных местах, и даже там, где у него лёгких в помине не было.
Наконец он вышел из пещеры на поле, где среди пекла вулканической планеты полыхали и обугливались почерневшие останки уродливых живых строений и самих зерговских тварей, поражённых смертоносным излучением артефакта. А там, вдалеке на горизонте виднелись обломки терранских зданий и техники. Кораблей же и след простыл. Вот что ты наделал, Рейнор. Наплевав на дружбу и родство братьев по оружию, на все те старые добрые времена и всё то пекло, пройденное вместе, ты не раздумывая пустил пулю в лоб другу. Ради бабы. Безумной бестии, погубившей миллиарды. Это твоя благодарность за всё.
А вот и та королева, которая призывала его. Шесть грузных ног на жирной туше, соединённых кожаными перепонками, комично сухой и щуплый торс, тоненький ручонки с двумя пальцами, швабра из шупалец на голове и в довершении всего безротая морда с подрагивающими… чем-то. Вроде это называется мандибулы. Было трудно вспомнить, зов погружал воспоминания в густой туман без возможности смотреть сквозь него.
— Ну, привет, красотка — едко улыбнувшись, гаркнул Тайкус, подходя к королеве.
Всё же былую наглость он не утратит даже находясь в самом крупном дерьме. Королева смерила заражённого полным равнодушного презрения взглядом. Непонятно как, но Тайкус углядел в её взоре эти чувства, ибо знал их настолько хорошо, что даже на морде зерга мог их прочитать. Слишком часто он встречался с этим взглядом. Хах, вот тебе и сходство зергов с терранами. С королевой также были и другие твари: зерглинги, тараканы и несколько этих нелепых толстозадых заразителей. Небось, один из последних как раз и «позаботился» о свежеубитом терране. На месте Тайкуса любой уважающий себя человек, окажись от один лицом к лицу со стаей зергов, как минимум напрягся бы. Однако он не ощущал ни страха, ни банальной лёгкой тревоги от такой встречи. Вообще все его ощущения притупились. Сухой и пропитанный едкими испарениями воздух Чара не отдавался в горле болью при дыхании, несмотря на разбитый шлем и сломанные воздушные фильтры. Да и конечности стали хуже ощущать окружающий мир, будто болевой порок закоренелого преступника притупился. И даже весь спектр негативных эмоций: отвращение, гнев, частично страх, а вместе с тем и какая-то тоска — подавлялся волей королевы.
Посмотрев недолго на заражённого морпеха, эта небольшая стая зергов с рычанием и хрипением двинулась в сторону остатков терранской базы. И снова внедрившаяся извне воля перехватила мысли Тайкуса, заставляя идти следом за королевой и не отставать. Он легко повиновался, ведь и сам был не прочь узнать, куда его приведут. И с удивлением отметил, что когда он покорен, его голову не так сильно штурмуют те зерговские псионные силы, с помощью которых королева повелевает зергами и самим Тайкусом. И вскоре пожалел об этом, ведь ярость, отвращение и отчаяние снова заклокотали где-то внутри, но он не мог их выпустить, а только шёл вперёд. Через однообразные, унылые, каменистые равнины они брели прямо к базе, в то время как к стае постепенно присоединялись всё новые твари. Они, до этого или замершие в исступлении оттого, что расстались со своей верховной королевой, или попрятавшиеся куда-то, выходили навстречу новой.
— Интересно, — прохрипел вслух Тайкус, чтобы не забыть собственные мысли, стремившиеся затеряться в инфицированнои разуме. — А как выбирают новую королеву?
Идущая впереди претендентка на власть, не сбавляя шага, слегка покосилась на террана и тут же отвернулась.
— Что, слишком хороша для беседы с дядей Тайкусом? — прохрипел тот, но не получил в ответ никакой реакции, — Ну и катись ты к чёрту.
Вот и границы недавней базы, разукрашенные искорёженным металлом техники и построек, кровавыми узорами и грудами тел. Здесь вперёд выступили неуклюжие заразители. Среди месива они отыскивали целые человеческие тела и щедро поливали их своей зелёной жижей. Кто-то из усопших так и не пошевелился, но многие вдруг задвигались. В прояснившемся разуме, на время свободном от приказов всплыло вновь чувство тошнотворного омерзения. От всего, что его окружало: уродливых зерговских морд, собственного изувеченного тела и чудовищного процесса превращения, который ему довелось наблюдать. Чужеродные ткани пробивались сквозь щели в броне как трава сквозь камень, оплетая скафандр вместе с конечностями и оружием, небрежными кучами плоти приковывая руку заражённого к его винтовке, а его самого — к костюму. И спустя пару минут эти свежие мертвецы нелепо поднимались на ноги. Какое-то время они в замешательстве смотрели по сторонам. А потом те, из чьего горла торчали щупальца, горько ревели и хрипели, способные же говорить проклинали всё и вся. Кто-то даже начал всхлипывать, хотя скорее это был просто звук. Тайкус очень сомневался, что заражённые могут плакать как здоровые. Но все их вопли прекратились, когда королева стаи подняла свою тушу чуть выше и как-то по-особенному взмахнув тонкими ручонками. Конечно, покорились не все, но чем больше сопротивлялись заражённые, тем больше пустоты появлялось в их взгляде. Псионная сила беспощадно подавляла бунт.
— Хорош упрямиться, девочки! — грозно гаркнул им бывалый преступник. — Чем больше выпендриваетесь, тем сильнее загнобят. Смиритесь.
Многие не послушали его, но взгляд некоторых прояснился.
— Господи, за что?! — бедственно простонал один из оживших, осознав, что произошло.
— За всё и сразу, — съязвил Тайкус, неуклюже вышагивая из-за спины королевы стаи. — Привыкай, дружок.
Один из морпехов, чей рот обжили два щупальца, со страшным глухим рёвом вцепился обеими свободными руками в плечи другого и затряс в приступе паники.
— Дон?! — поражённо ахнул тот. — Блять! Мы заражены!
— Как это ты догадался? — засверкал улыбкой преступник.
— Т… Тайкус Финдли? — еле повернув голову, удивлённо спросил кто-то. — И ты тут?
— Джимми постарался, — кисло ухмыльнулся Тайкус.
— Рейнор не… — хотел наивно возразить кто-то, но королева огласила новый приказ, согласно которому надо было поднять оружие и быть наготове.
— Что это?! — испуганно вскричал один морпех. — Оно… нгх! Оно в моей голове!
— Не… могу… думать! — застонал другой.
— Это приказ! — громогласно пояснил Тайкус, попутно повинуясь беспрекословно. — Выполняйте, иначе имя своё забудете, идиоты!
И отряд заражённых, стихнув на время, пришёл в боевую готовность. Тайкус не ощущал в мыслях угрозы, но знал, что зерги замирают так только в момент опасности. У этих покрытых хитином зверюг чертовски острое чутьё. Ну, если старине Тайкусу вновь дадут повыпускать кишки зергам, он будет только рад. Из одного плена в другой. Для закоренелого преступника такие метания в порядке вещей. Правда, в терранской тюрьме ты не превращаешься в мерзкую непоротливую тварь, но там и не пустишь никому кровь толком. Нигде не лучше, но ко всему можно привыкнуть.
Среди невысоких вулканических скал неподалёку мелькнул стремительный силуэт зерга. Затем ещё один, и ещё. И вскоре другая королева с угрожающим шипением вышла на приземистый хребет. У этой особы головной гребень был покраше, да и сама она выглядела как будто массивнее. Сразу стало понятно, что девочки хотят повздорить. Что ж, где заварушка, там и Тайкус. «Вперёд, мистер Финдли. Свобода ждёт!» — такие речи ему втирали Мёбиусы, пока заталкивали в клетку в виде этого чертового скафандра. Что ж, свобода не дождалась. В разуме Тайкуса вспыхнула нестерпимая жажда битвы, продиктованная его королевой. И он с упоением отдался её воле, гордо подняв свою винтовку и надавив со всей силы спусковой крючок, зарытый где-то под слоями уродливой плоти. И лишь одна мысль промелькнула в его горячей голове, охваченной боевых куражом.
„Надеюсь, оно того стоило, Джимми…”