Тварь туманная.

TYL Хибари Кёя. Хибари Кёя, глава независимой организации CEDEF, внешней разведки мафиозной семьи Вонгола, и Десятый Хранитель Облака, никогда не думал, что кто-то настолько сможет тронуть его преимущественно ледяное сердце, любящее лишь битвы и достойных противников. Но этот..ананасовидный представитель травоядных задел какую-то струну его души, о которой грозный хищник доселе не знал. Все свои 26 с лишним лет он прожил с осознанием того, что его удел - случайные редкие связи и никаких серьезных отношений, слишком опасна его жизнь и работа. Но вот появляется этот мальчишка на десяток лет младше него, и все устои летят к чертям. Десятое поколение Вонголы никак не ожидало, что вследствие микроскопической ошибки в расчетах Ирие Шоичи, который все доводил свою "Машину Времени" до совершенства, их переместит назад во времени, причем не так, как с Базукой, а полноценно, без возможности вернуться. Впрочем, паниковать Вонгола не привыкла, и, здраво рассудив, что рыжий гений что-то да придумает, чтоб вернуть их обратно, постаралась приспособиться к жизни в этом времени. Возник забавный парадокс. В одном времени оказалось два Десятых поколения. Первые несколько минут Хранители и босс ожидали неминуемого апокалипсиса, коллапса Вселенной и чёрт знает чего еще, но, поняв, что ничего такого не происходит, расслабились и отправились искать себя-прошлых...или нынешних, они сами в этом еще путались, откровенно говоря. Примерно помня, где и кто любил проводить время, Савада-старший отыскал почти всех младших Хранителей и Дечимо в средней Намимори, кратко, но внушительно описал сложившуюся ситуацию ёмким словом "Пиздец", и решительно раздал указания, где, кто и с кем будет жить отныне. Младшие охуевали, но слушались. Таким образом, всё устроилось как нельзя лучше. Взрослый Гокудера, преодолев вопли и мат себя-мелкого с помощью непробиваемого спокойствия, отточенного за эти десять лет в совершенстве, занял одну из двух комнат маленькой квартирки Хаято на окраине Намимори. С Ямамото получилось легко и просто - добродушный бейсболист сам предложил старшему пожить у них с отцом. Ламбо, посомневавшись, поселился в гостеприимном доме семьи Савада вместе с Тсунаёши-старшим. Мелкий Савада изрядно поднапрягся, но как-то смог это пережить. Сасагава и его старшая версия быстро сошлись на почве любви к боксу и уже к вечеру жарко спорили о результатах очередного матча на уютном диване в доме Реохея. Только Рокудо и Хибари, косясь друг на друга с подозрением, не знали, где проведут свою первую ночь в прошлом. - Оя, Кё-кун, предлагаю пойти в Кокуё, найти мелкого Мукуро, и поселиться там, - поступило от хохлатого иллюзиониста щедрое предложение, на которое Облако коротко прорычал "Отъебись" и ушёл искать ночлег в городе, благо, гостиниц было предостаточно. О том, чтоб сунуться к младшей версии Ежа не было и речи - Хибари предпочитал одиночество и уважал это право, данное самому себе. Рокудо, впрочем, сообразив, что Кокуё-ленд не лучшее место для ночлега, поступил так же, временно отложив знакомство с самим собой 16-летним. Первые несколько дней взрослые и младшие притирались друг к другу, осторожно налаживая контакт. Как ни странно, эпичная встреча Мукуро с главой CEDEF произошла немного не так, как можно было бы себе представить. .. - М-мукуро, ты не мог бы перестать прижиматься ко мне? - пищит придавленный к дивану Савада. В гостиной, залитой солнечным светом, много народу, шумно и нечем дышать, и у Хибари начинает болеть голова. Он только что предложил Хранителям в двойном экземпляре временно съехать всем вместе в особняк, давно ожидающий своего часа в окрестностях Намимори. В будущем, это будет один из нескольких домов, принадлежащих Хибари, а в данный момент просто пустующее здание. Обсуждение вполне здравого предложения затягивалось, и звонкое "Ку-фу-фу" и из ниоткуда свалившийся прямиком на Тсуну иллюзионист улучшению настроя Кёи не поспособствовали. Сверкнув сталью глаз в сторону себя-мелкого, начавшего сопеть аки ёж и стиснувшего тонфа, Хранитель Облака обратил свое внимание на нарушителя и без того шаткой дисциплины. - Рокудо Мукуро, слезь с Савады. - Кёя постарался максимально сделать голос строгим и командным, но тот предательски дрогнул на последнем слове. Ананас- "мини-версия" лениво повернул хохлатую голову, потягиваясь по кошачьи и разваливаясь поперек колен покрасневшего до ушей Тсуны. Разноцветные глаза, лукаво прищуренные на Хибари. Легкая полу-улыбка, в уголках рта так и дрожит ехидство. Тонкие черты лица. Стройные ноги, обтянутые джинсами, худой, весь словно состоящий из углов. Под рубашкой отчетливо вырисовываются позвонки и лопатки, плечи еще пока хрупкие, в отличие от старшего. - Хибари, - мелодичный голос звенит колокольчиком в ставшей слишком душной комнате. Хочется на воздух, не видеть этих глаз, не слышать своеобразный смешок, и самое главное - не выдать себя перед всеми, вон, Рокудо-старший уже и так косится. Рывком встать с дивана, стараясь не слишком быстро идти, и скорее на улицу, дышать, расстегнув пиджак и рубашку. Хибари Кёя готов проклинать себя за то, что повелся на обманчивую хрупкость, на только расцветающую, но уже слишком явную сексуальность в каждом движении. Забить бы до смерти, но что-то внутри него возражает, взбунтовавшись. Как странно, что Кёя не видел этого десять лет назад, и сейчас не видит этого во взрослом Ананасе, только лишь в этом дерзком и нахальном Тумане. На следующий день они всем скопом переезжают в особняк. Хибари краем глаза наблюдает за липнущим - кто б сомневался! - к Рокудо мелким туманником. Тот непривычно тепло улыбается на попытки мелкого повисеть на его шее и подергать за длинный хвост таких же синих, как и у Мукуро, волос. Мукуро называет его "братик". Хибари ломает в руке спинку стула, не вовремя попавшегося на пути. Рокудо обнимает новоприобретенного братишку со спины, ехидно улыбаясь бледнеющему от ярости Кёе. Мукуро откидывает голову на плечо высокого иллюзиониста, прижимаясь и накрывая ладони взрослого своими. В глазах младшего стелется туман, губы выдыхают нежное "Братик". Хибари идет на тренировочный полигон забивать манекены до смерти. Их пластиковые тела разлетаются острым крошевом от ударов выпущенных из тонфа шипов, а Кёя думает, что по возвращении обязательно обезглавит Ирие и вырвет ему позвоночник, дабы не совершал больше рыжий механик таких вот "ошибок в расчетах". Хибари склонен винить сейчас кого угодно, даже не к ночи будь помянутого Бьякурана, в своих метаниях, но только не самого себя. На следующий день Хибари Кёя, глава внешней разведки Вонголы, ставит тайком камеры видеонаблюдения в каждой комнате особняка. Коробочки с дисками аккуратно подписаны и разложены по числам. Эти записи - всё, что останется через год. После гибели цепного пса Вонголы.