Я не помню, где встретил тебя впервые.
Возможно, это был очередной предпоказ любого из непонятных новых фильмов о супергероях, или выставка современного искусства, но я не видел ни экспонатов, ни кинопремьер, я видел только тебя. Тебя, в лощеном строгом костюме-тройке черного цвета, с чертовым галстуком под белым отглаженным воротничком, и все, чего мне хотелось с того момента — намотать на руку этот чертов галстук и поставить тебя на колени передо мной. Я точно не помню, откуда узнал твое имя. Молоденький актеришка, ворвавшийся в Голливуд со всем своим британским лоском, прямо как твой наставник и папик, Колин чертов Ферт, за которым ты бродишь хвостом. Тэрон. Впервые слышу подобное имя, но оно звучит так, что с первых секунд, как оно заскользило на моем языке, я хотел выстанывать его в номере какого-нибудь «Хилтона», вдалбливая тебя в дорогущие простыни. Я помню, как ты впервые подошел ко мне. С этой вызывающей улыбкой на твоем смазливом личике, и с бесами, пляшущими в глазах, о, я видел их, и они смеялись, смеялись, ведь именно тогда я утонул. Когда я назвал тебе свое имя, ты протянул его так сладко, и я понял, что все, чего я хочу этой ночью — слышать, как ты стонешь мое имя, сука. И сейчас, когда ты бьешься подо мной в жаркой истоме на дорогущих простынях «Хилтона», когда ты пальцами впиваешься в мою спину, все, что я хочу слышать — мое имя, слетающее с твоих блядских губ. А на утро в газетах напишут, что Колину снова разбили сердце, но разве это волнует сейчас, когда твое тело дрожит под моим?