Поговорим о погоде и почему мы встретились

Мужчины такой народ — никогда ничего не смыслят.

       В моей квартире в скромном девятиэтажном доме пахнет карвалолом, сладкими нотками огромного букета белых роз и чувствами. Что вообще было вчера? Незабываемые эмоции на ночном теплоходе, приятные разговоры с Егором и такая ужасная развязка. А что будет дальше? Он, даже не взяв мой номер телефона, просто ушел вчера вечером. Наверное, он понял, как тяжело со мной, потому что судьба в любую минуту может подкинуть тебе что-то невероятное.        Почему на душе так плохо? Почему человек, которого я искреннее любила, который точно любил меня, вдруг резко предал, бросил, сделал больно? Вся эта история о том, что всё, что нас не убивает, делает нас сильнее — всё это полное дерьмо. То, что нас не убивает, делает нас злее, жестче, грубее, превращает в болезненных параноиков. Мне жутко остаться одной, жутко думать о том, что было бы, если бы Егор не присел тогда. Снова пуля попала бы в его тело, снова кома, или смерть? Мне безумно херово.        Сегодня у меня выходной, необходимо полить все кактусы, что расположить на моем стеллаже и пересмотреть любимый сериал, как говорится, устроить разгрузочный день. Поговоря по мобильнику с Ингой обо всем, что произошло у нас за эту неделю ее отсутствия, настроение поднимается, как только я узнаю, что на море в Алгавре у нее сорвало верх от купальника. Она в любой стране окажется в смешной ситуации! Инга замечательная! На носочках перебираясь по квартире, держа в руке ярко-желтую лейку, поливаю каждый живой цветок. Телефон, что лежит на кровати, издал писк, поэтому открываюсь от дела, чтобы узнать, что за уведомление пришло. — наверное, это Егор! — громко произношу, надеясь провести время с ним. Нет, я не влюбилась. Мне просто приятно находится с ним. Чертов Фейсбук расстроил меня, отправив глупое уведомление об обновлении этого приложения. Значит вчерашний день был заключительной точкой. Он же хотел со мной поговорить, у него это получилось. Взяв воздух полной грудью, продолжаю распределять воду между цветами. Слышу звук птички и лечу в коридор, успев посмотреть в зеркало, поправив высокий пучок, пряди которого выбились наружу, задумавшись, на сколько лет я выгляжу в этой пижаме с принтом в маленькую тучку.        Открыв дверь, сразу вижу молодого человека, что заслоняет лицо пышным букетом из различных цветов. — привет — улыбается он, а я уже таю. Мне безумно приятно видеть его этим утром. Делая шаг в квартиру, я успеваю поблагодарить его за цветы. — вчера ты сказала, что сегодня у тебя выходной — сидя на кровати, наблюдает за тем, как я заканчиваю поливать растительность на подаконнике. — черт, ты такая миленькая, такая домашняя — чувствую, как он улыбнулся за моей спиной. — давай я помогу — берет лейку — а ты беги одеваться. — я думала ты заскочил ко мне на кофе — смотрю на него снизу вверх, он снова улыбается. Неужели я испытываю у него только улыбку? — нет, у меня на тебя другие планы — скрестив руки, контролирую каждую его усмешку. — сначала съездил на процедуры, потом в участок, суд завтра. Я не стал вписывать твое имя, тебе же не нужны заседания, опросы. — спасибо, Егор — он ставит лейку и смотрит на меня, будто ожидая объятий. — ну иди ко мне — прижавшись к нему, чувствую биение сердца, и теряю пол под ногами, оказавшись в воздухе. Он молча обнимает меня, держа на руках. И я этот интимный, личный и невыносимо уютный момент я, как на зло, чихаю. И в этот момент он заливается смехом, опустив меня на пол. — ты что, никогда не чихаешь? — пытаюсь перебить его громкий смех. — просто, черт… — прерывается на очередной смешок, а меня начинает раздражать, что он не видит во мне девушку, видит маленького ребенка — это так смешно — облокачивается на туалетный столик. — иди одеваться — командует, рассматривая блеск для губ, что лежал на поверхности стола. — мы знакомы от силы три дня, а ты уже командуешь мной. Это нормально? — вижу, как Егор хмурится брови, скрестив руки на груди. — я руковожу сотнями людей, мне свойственно раздавать команды — важно отвечает он. — давай быстрее одевайся, Ричард не будет долго ждать — осматривая комнату, его взгляд останавливается на фотографии на стене. — кто такой Ричард? — интересуюсь я. — мой пёс, давай быстрее — торопит парень, и я все-таки удосуживаюсь пойти и переодеться.        Заведомо зная, что Егор просмотрит все детали моей квартиры, собираюсь как можно скорее, чтобы у него было мало времени на рассмотрение всех фотографий, висящих на стене. На моих плечах оказывается джинсовка, и мы отправляемся знакомится с Ричардом. Я люблю собак, и думаю, что мы подружимся.        Болтая в салоне автомобиля обо всем, я не замечаю, как спустя час мы оказываемся в котеджном поселке, название которого я не увидела. — здесь и живу — винтажные ворота потихоньку распахиваются, открывая вид на красоты этого, кажется с первого взгляда, двухэтажного дома из кирпича. — ты в этой махине с ума не сходишь один? — вспомнив о сорока шести квадратных метрах квартиры, где я живу, этот вопрос сразу приходит на ум. — нет — краткий ответ и Булаткин загоняет автомобиль во двор. В этом месте нет ароматных бутонов цветов, но присутствуют идеально ровные газоны, насаждения кустов и мелкие фонарики вдоль каменной дорожки. Скромно и по-холостяцки просто. — а какая-нибудь домработница? — удивляюсь, как можно поддержать этот пентхаус в чистоте. — раз в неделю ко мне приходит женщина — снова краткий ответ, и я решаюсь замолчать. Наблюдая, как он зачем-то осматривает машину, ударив ногой по шине переднего колеса. — что ты делаешь? — очередной вопрос, просто я понять не могу зачем мы приехали сюда и почему стоим на улице. — смотрю, в каком состоянии машина на гонку — нахмурив брови, пытаюсь внутри себя подавить желание спросить: «что за гонка?» и молча стою в недоумении. — поедем сегодня в Видное. В пол одиннадцатого домашняя гонка. Чисто ради адреналина, если я выиграю, пришедший к финишу второй водитель должен заплатить мне сто тысяч, или наоборот — теперь Егор взял меня за руку, двигаясь по мощеной дорожке. — ты что-нибудь знаешь о спокойной жизни? — рубрика: вопрос-ответ, объявляется открытой. На меня тут же падает взгляд довольных синих глаз и огромная рука на талию. — знаю, это не интересно — улыбнувшись, он открывает дверь. — Ричард! — эхо раздалось по всему дому, и в этом момент, из-за угла выбегает огромный доберман. Черная умная морда, длинные лапы и благородный вид. Вцепившись в предплечье парня, единственное, о чем я успеваю вспомнить, это то, что домерманы являются одними из самых злых собак. — ей, ты чего? — гладя пса одной рукой, приговаривая, какой он хороший, беспокоится Булаткин. — я его боюсь — искренне и честно выдаю, в то время, как черный доберман желая меня понюхать (а может и откусить пол руки) тянется ко мне. — он и мухи не обидит — берет мою руку в свою — давай же — протянув руку Ричарду, чувствую холодок дыхания, черный нос касается поверхности кожи и в этот момент вся моя кисть оказывается облизанной. Мы подружимся с тобой, домерман Ричард!        Закинув ноги барный стул напротив, я вольяжно восседаю в кухне, ожидая, когда же кофемашина приготовит две чашечки ароматного напитка. Ричи убежал на задний двор, увидев кошку, что нагло забежала на чужую территорию. — вот значит как — вскочив со стула, я отпускаю руки на плечи парня, что уже улыбается — ты не захотел пить мой домашний кофе из турки, поэтому привез меня сюда, чтобы выпить его из кофемашины? Ведь так, Егор Николаевич?! — парень облизывает губу, прижав мои руки к телу, поглаживая рукой по волосам. — кажется, все было именно так — взяв меня за руки, я чувствую тепло его тела, нежность и чуткость в этих прикосновениях.        Я до жути люблю держаться за руки. Это как нечто необыкновенное, словно один маленький мир сливается с другим миром, создавая при этом целую историю, совершенно точную и неповторимую. Я люблю, когда мои холодные руки кто-нибудь греет. Становится невероятно тепло не только рукам, но и в сердце, где в одну минуту происходит сто двадцать пять ударов. Я люблю держаться за руки, словно делясь своими мыслями, чувствами, переживаниями. Мне нравится, когда кто-то понимает меня, будто бы так было задумано природой: два совершенно разных человека однажды взялись за руки и больше не расставались друг с другом. — видишь, он очень хороший мальчик — показав взглядом на Ричи, что лежит в дверном проёме, контролируя ситуацию, блондин допивает напиток. — он замечательный. Но, знаешь, такие охранные собаки не сразу внушают доверия — честно признаюсь, убирая чашки со стола. — этот пес бы не стал тебя есть, у тебя же одни кости да кожа — констатирует факт, а я до жути злюсь, надув щёчки. Далее следует поцелуй в лоб, непередаваемые эмоции, кажется, кто-то начал влюбляться.        Мы до самой темноты, провели время в гостиной. Положив ноги на Егора, одной рукой гладя пса, мы разговаривали, шутили, смеялись. — я неплохо рисую картины маслом — нерешительно признаюсь, точно зная, что сейчас начнутся расспросы. — а я неплохо вешаю картины на стены — мы оба улыбаемся, наши пальцы переплетаются. Мне уютно. Мне удобно. Мне так хорошо. — я умею готовить самый прекрасный вишневый пирог — мы оба заручились, что этот вечер станет вечером откровений. — а я знаю всю биографию Ван Гога, от корки до корки — вновь одаривает меня улыбкой, за этот вечер я даже успела полюбить его идеальную улыбку. — можно спросить, зачем? — смешок, еще с большей силой прижимает меня к себе. В ответ лишь молчание. — я учусь в МГИМО, заочно. И уже два года не общаюсь с родителями — ввпаливаю на одном дыхании, чтобы как можно скорее уйти с этой темы. — можно я спрошу, почему? — наш диалог напоминает самый настоящий монолог. Но нам интересно узнавать друг друга. — я в ответ тоже промолчу — начинаю вести себя как настоящая вредина, на что получаю поцелую в щёчку и команду, что пора собираться, если мы не хотим опоздать на мероприятие.        Мы едем в машине около часа, тишина сменяется разговорами. Почему я так легко открываюсь ему? Честно говоря, мне кажется, что между нами что-то зарождается. — почему после твоего ранения, первое, что ты сделал — закурил? — глубокий вдох водителя, что ведёт машину, внимательно смотря только на дорогу. — просто очень хотелось. Я курю очень редко, лишь тогда, когда мне действительно херово — сообщает молодой человек. — вопрос закрыт — оповещаю я, глубоко зевнув. — теперь с тебя масляная картина, милая. А пока мы приехали — среди деревьев, что растут на обочине показалась вывеска: «Видное». Недалеко расположились группы людей, несколько автомобилей. Повсюду играет музыка и светят огромные прожекторы. Я думала, что это менее масштабно. — Егор, это не опасно? — задаю вопрос, заметив, как он напрягся. — нет — кроткий ответ, и машина оказывается на обочине. Блондин заметно напряжён.        Поздоровавшись с другими участниками этого «торжества», смотрю, как Егор водружает на крышу автомобиля голубой флаг " Булаткин», ровно зафиксировав его. — не слишком много пафоса? — вообще то, это моя фамилия — улыбается, приказав сесть в салон и пристегнуться. Наблюдаю, как он разговаривает с мужчинами, жмёт кому-то руки, а потом возвращается в машину. — едем через город, потом по второму транспортному, через Одинцово и обратно — вертит в руках карту с указанным маршрутом. Больше не буду спрашивать точно ли это безопасно, немного беспокоюсь, но стараюсь не подовать виду.        Машины выстраиваются в две полосы, встав руг за другом. Мерцают огоньки, каждый водитель, выпендриватся как может, лежит из кожи вон, чтобы показать мощь своего транспорта. Раздается громкий выстрел в воздух, и все автомобили срываются с места. Егор жмёт на газ, в его глазах только азарт, я взимаюсь в сидение, моля, чтобы это закончилось как можно быстрее.        Спустя пол часа ожесточенной борьбы за сто тысяч рублей, мы вырывается вперёд, выходя на финишную прямую, как черный блестящий BMW обгоняет нас, помигав дальним светом в знак благодарности. Пытаюсь понять, какие инициалы написаны на развивающемся на ветру флаге, но не могу разобрать буквы. Пару секунд, Егор вдавливает левую педаль, стараясь вырваться вперёд и придти первым, но спустя секунду, черный автомобиль первый пересекает финишную черту, а Булаткин, резко ударив рукой по рулю, выезжает на одну прямую с победившим водителем, и открыв окно, громко аплодирует парням, чьи лица я не могу разобрать в темноте. — вы молодцы! Сто тысяч ваши! — приходя в себя от восторга, радуется водитель гелендвагена. У меня захватывает дыхание от адреналина и избытка эмоций. — Аврора?! — парень, сидящий в машине напротив произносит мое имя, и я тут же замечаю второго, сидящего на пассажирском сидении. — ты их знаешь? — начал волноваться Булаткин. — Егор, знакомься, это Паша и Кирилл, мои братья — поджав нижнюю губу, краснею от всей неловкости ситуации, за ранее ожидая расспросов с обеих сторон.