Эйсу, холодно

Холодно. Деревья уютно укрыты снежным одеялом. Дороги, по которым давным-давно уже никто не ходит, занесены. Сугробы, выросшие после недавней пурги, достигают роста среднестатистического ребенка в маленькой деревушке в Ист Блю. Но братьям-непоседам всё ни по чем: они весело носятся по округе, обстреливая друг друга холодными снарядами. Быстро. Так быстро, насколько это возможно, чтобы снег не успел растаять в маленьких горячих ладошках. Хоть они всего лишь дети, но их игра не выглядит безопасной. Воздух пропитан духом соперничества, а перестрелка больше походит на попытки убить друг друга. Хотя какая разница? Ребятам весело! Вдоволь набегавшись, братья, хохоча, без сил падают в ближайший сугроб. Они вспоминают наиболее выдающиеся моменты сегодняшней битвы, решая - кто же победил? Как всегда, однозначного ответа на вопрос нет. Оба не желают признавать поражение. Выяснилось, что Эйс попал в Луффи тридцать четыре раза, в то время как снежки Луффи достигли цели тридцать пять раз. Скрепя сердце, Портгас всё таки отдает победу младшему, который аж подпрыгнул от возбуждения и накатившего восторга - ему очень нравится выигрывать у брата. Эйсу десять, но он силен не по годам. Кажется, что для него нет ничего невозможного. Он, определенно, идеал для семилетнего брата, которому еще многое предстоит постичь. Соперничают они буквально за всё. Глупо? Возможно. Но кто остановит этих беснующихся братьев? Никому кроме адмирала дозора, по совместительству дедушки Луффи, Гарпа это не под силу. Но он, к большому сожалению Дадан и ее разбойников, появляется не так часто, как хотелось бы. Луффи задорно улыбается и поддразнивает брата, сиюсекундно получая за это локтем в ребра. - Эйс! Больно же! - вопит младший, катаясь по земле, успевая в промежутках злобно коситься на улыбающегося брата. - Так тебе и надо! Не будешь дразниться. Теперь у нас равный счет: семьдесят побед у каждого, так что не задирай нос, в следующий раз я обязательно выиграю! - победно выкрикнул старший. - Ладно уж, пошли домой. Холодно, Эйсу, - захныкал Луффи, дергая за рукав вовремя подошедшего брата, который лишь у виска покрутил, сказав, что не надо на холодной земле так долго лежать. Путь до дома не близкий: дорога лежит через заснеженный лес великанов-деревьев, кишащий даже в лютые заморозки дикими тварями, не брезгующими полакомиться детишками. Но если с животными можно было как-то справиться, то вот с холодом - нет. Больше всего Эйса напрягал повисший на нем брат, неустанно жалующийся на невыносимый мороз. - Даже мозги замерзают, - доверчиво шепчет Луффи в самое ухо брату. - Было бы чему замерзать, - ехидно замечает тот. - Эйсу, холодно. - Слезай с меня, будет теплее. Наивный Монки Д. неуклюже спрыгнул со спины брата, мягко приземлившись пятой точкой в сугроб. - Ай-ай-ай! Холодно-о-о! - Черт с тобой, иди сюда, - старший вытянул братишку из снега, отряхнул и присел рядом с ним, оказавшись чуть ниже самого Луффи, - давай сюда свои руки. Луффи недоуменно уставился на Эйса своими огромными, наивными от природы глазищами, но руки всё-таки протянул. Портгас сложил их лодочкой и взял в свои ладони. Признаться, его руки были ничуть не теплее: такие же красные, с окоченевшими пальцами, уже почти не способные что-либо ощущать. Но в тот момент - это было не важно. Эйс поднес маленькие ладошки брата к своему лицу и поцеловал их. Младший, как завороженный наблюдал за действиями старшего, боясь его спугнуть. Кажется, в эту минуту Луффи даже затаил дыхание, чтобы не создавать лишнего шума (что само по себе уже очень странно и несвойственно ему), только бы не испортить этот волшебный миг. Но всё хорошее - быстротечно. Портгас убрал руки Луффи от лица и посмотрел на притихшего брата. - Эйсу, у меня нос замерз. - Даже не уговаривай, греть не буду. И вообще, пойдем скорее, я проголодался! В подтверждение его слов живот, как по команде, заурчал. Только вот эти звуки принадлежали младшему, уже пустившему слюни от одной только мысли о еде. Магия, разрушенная таким вот нехитрым способом, оставила братьев наедине с голодом. Момент был безвозвратно упущен. Подгоняемые голодом и страшным рычанием живота Луффи, братья довольно скоро выбрались из леса, прихватив с собой и его обитателя - ужинать-то чем-то надо (у Дадан вряд ли найдется что-то кроме сакэ). Знакомой дорогой дети поднялись по холму и пошли по направлению к скрытому в заснеженных деревьях дому. Сначала, конечно, язык не поворачивался называть этот приют для разбойников домом. Однако со временем, когда привыкли к обитателям и их странностям, стали проще к этому относиться. Эйс живет тут почти с рождения - ему не знаком никакой другой дом, кроме этого грязного, шумного, но веселого места. Луффи же привезли сюда пару лет назад. И несмотря на то, что он давно привык к своему новому месту, воспоминания о жизни с дедушкой иногда пробуждаются в нем и с новой силой давят на едва зажившие раны. Но тут у Монки есть брат, пускай не по крови, но по убеждениям. Они всегда вместе, почти неразлучны с тех пор, как сумели найти общий язык. И это не может не греть душу. Братья ввалились в дом, громко споря о чем-то, о чем позже и не вспомнят, получили взбучку от Дадан и наперегонки побежали в тёплую ванную. - Семьдесят первая победа! - послышался чем-то голосок. Старуха лишь устало закатила глаза. - Тише там, не то получите у меня! - скорее для приличия, чем от злости проворчала Дадан и ушла допивать очередную бутылочку сакэ. Ребята, закончив с водными процедурами и плотно поужинав, направились в спальню. Вообще, комнаты у них были разные, но в такие холодные темные вечера, когда за окном завывает метель и кружит вьюга, братья спят вместе, чтобы было теплее. Когда в доме стало совсем тихо Луффи, прижимаясь к Эйсу, просит его рассказать какую-нибудь историю про пиратов. Одну из тех, которые частенько можно услышать в какой-нибудь таверне, где останавливается всякий сброд. Младшего подтрясывает то ли от нетерпения, то ли от холода. Портгас легко касается его лба губами и выносит вердикт: - Ты заболел. - Нет, всё нормально. Завтра проснусь здоровым, - протестующе хнычет Луффи. - Тогда засыпай. У нас будет много-много дней для историй. В конце-концов, однажды мы сами ее сотворим. Станем великими пиратами и про нас будут все говорить! - Эйс едва ощутимо поцеловал брата в лоб, - А когда проснешься, я буду рядом и расскажу самую лучшую из всех историй. Обещаю. Младший ничего не сказал, лишь посильнее обнял брата и растянул рот в улыбке. Таков был его ответ. *** Луффи проснулся один, дрожа всем телом, с которого градом лился пот. - Эйсу....холодно, - он шепчет как безумец, решивший открыть тайну, сокрытую от всей Вселенной, - как жаль, что это всего лишь сон, Эйсу. Соленая капелька быстро скатилась по щеке. А за ней еще одна. И еще. Дрожь всё не унималась, начало лихорадить. Пережитое не давало покоя. Да и как тут успокоиться-то? Первое, что вспоминается по утру - это свои же окровавленные руки, обнимающие брата, которого медленно покидает жизнь, его залитое слезами лицо, его улыбка, его голос. Он сам. Эйс...Эйс... Битва при Маринфорде, без сомнений, отразилась на всём мире, но он не рухнул. В отличие от маленько мирка Монки Д. Луффи, пирата в извечно соломенной шляпе, с улыбкой и любовью к старшему брату. Это так несправедливо! Так обидно! Преодолеть столько препятствий, победить стольких сильных противников, но не суметь спасти самого близкого человека. Ничего не остается, кроме как злиться на себя за свою слабость и продолжать тренировки. Ради него. Но как бы упорно Луффи не тренировался, сколько бы ни бегал и ни размахивал кулаками, ему всё равно не согреться. Холод пронзил самое важное - сердце. Теперь некому согреть его... - Эйсу, холодно! - снова и снова повторяет давным-давно известный всему миру пират. Но волшебства больше не происходит.