Дьявол любит нас

      Как только я закрыл за собой входную дверь, я понял, что что-то не так. Около маленьких башмачков Изи не стояло башмачков побольше – Тобиных, соседского мальчишки, которого я попросил приглядеть за Изи, пока выбегал в "Таргет" за забытыми яйцами. В голове тут же понеслись все возможные плохие исходы, но реальность оказалась хуже.       – Папа, папочка! Смотри! – взвизгнула малышка Изи, когда я вошёл в гостиную, – я вишу прямо на рогах папы Деймона! Смотри, какой сильный!       Я бестолково попытался уговорить сердце не вставать, когда перед глазами открылась картина происходящего. Моя маленькая девочка, принцесса, единственная и любимая доченька хваталась за один из двух острых багрово-красных рогов чудовища, что стояло посреди гостиной. Изи заливисто смеялась, раскачиваясь из стороны в сторону, а мне стало настолько страшно, что тело закаменело. Я даже рта открыть не мог, только стоял с бледным лицом и хватался за сердце. А уж когда Изи всё-таки соскользнула с рога, не удержавшись маленькими ручками из-за его гладкости – а я, поверьте, знаю, насколько эти рога гладкие! – думал, всё, оставлю Изи сиротой из-за внезапной остановки сердца. Но чудовище легко подхватило мою дочурку сильными руками и поставило на пол целой и невредимой, подтолкнув по направлению ко мне:       – Иди, малыш, поздоровайся с папой, – подмигнуло мне чудовище.       Изи подбежала ко мне и обняла за всё ещё дрожащие колени, я только погладил её по светлой головке:       – А где Тоби?       – Папа Деймон отпустил его домой, когда пришёл, – без затей объяснила Изи.       Да, за те недолгие пять лет, что мне приходилось иметь дело с этим чудовищем, я понял, что его истинный облик видим только мы с Изи, для остальных людей оно выглядело, наверное, крайне не подозрительно. Возможно, даже излишне заурядно. Но только не для нас с Изи. Малышка, видевшая этого монстра – хоть и редко, слава богам – с самого рождения, вообще не замечала ничего странного в облике "гостя", называя его почему-то папой Деймоном, а вот я... Я знал, что в огромном, двухметровом чудище с багряной кожей, увитой чёрными нательными рисунками, двумя мощными рогами на голове, сложенными за спиной чёрными перепончатыми крыльями, как у летучей мыши, и хвостом с острым когтеобразным концом не было ничего нормального. Сердце всякий раз замирало, когда это исчадие Ада наведывалось ко мне.       Конечно я пытался бежать! Менял работу и место нашего с Изи обитания, но нечистой силе земная география нипочём. Да и в глубине души я понимал, что бежать – несправедливо. Терпеть это чудище раз в год – это расплата за самое дорогое, что есть у меня в жизни: дочь Изабель. И если бы у меня была возможность что-нибудь исправить, я бы исправил всё, что угодно, но только не появление в моей жизни Изи.       Я помню тот вечер, как будто это было вчера... Грязный бар, я сидел пьяный в стельку на баре, оплакивая собственное одиночество. После расставания с очередным партнёром я окончательно убедился, что мне не нужен ещё один бойфренд, я хотел семью. Выросший в Канзасе в простой полноценной семье, я оказался не готов к этой вечной холостой жизни гея, но и пересилить себя, взяв в жёны какую-нибудь девушку, я тоже не мог. Я выл от одиночества и разбитых вдребезги ценностей, которые казались мне нерушимыми. Однако даже сейчас, в "великой и свободной" Америке, понимал, что не нужен государству и обществу со своей нетрадиционной ориентацией и традиционными представлениями о счастье.       Я не заметил, как он подсел ко мне. Появился, словно чёрт из табакерки, красивый и сильный, а главное, слушал так проникновенно обо всём том, что творилось у меня в голове, что слова откровений будто по волшебству лились из меня. И глаза были такими понимающими, что я не мог остановиться. Поэтому когда он предложил уйти из бара, я согласился немедля – нет ничего лучше, чем единичный перепихон, для успокоения разбитого сердца.       Конечно он спрашивал у меня все эти наводящие вопросы, которые подтверждали заключение определённой сделки, но я же был пьян в стельку! Ответы "да", "клянусь" и "я согласен" срывались с моих губ, минуя мозг! А потом был секс – печать в конце контракта. И только тогда этот незнакомец показал себя в истинном обличье. Тут я снова смею напомнить, что был пьян и почти не придал значения рогам, крыльям и аномально большому члену, махнув на всё рукой: "Гулять так гулять!"       Думал, надеялся, был уверен, что глюки, даже когда, сменив позиции, своими собственными глазами пялился на спайку крыльев и кожи на спине чудища. Более того, всё мне казалось таким красивым, а из-за того, что этот здоровяк позволил мне разок за ночь повести, чего вообще со мной практически не случалось, я оказался на седьмом небе от счастья.       Утром он исчез, а я ещё раз убедился, что всё это мне привиделось и постарался зажить своей прежней жизнью, когда вдруг однажды пришёл с работы домой и увидел на постели ребёнка. Младенца, девочку... Я сразу понял, что это мой ребёнок. Я думал, что все эти истории, когда молодая мать может из сотни младенцев без труда отыскать своего, это лишь сказки, пока не пришёл однажды домой и не взял на руки Изи. Это была моя дочь.       Друг с работы, которому я решился рассказать, что у меня появился ребенок, потому что я тут же взял месячный больничный, а потом начал приходить на работу сонный и глушить литрами кофе, заставил меня сделать ДНК-тест, не поверив на слово. Но тот лишь подтвердил то, что я и так знал.       Это только потом я подсчитал, что между той встречей в баре и появлением Изи прошло ровно девять месяцев, но до её первого Дня Рождения я был просто, глупо и беззаботно счастлив. От отношений с мужчинами я окончательно закрылся, да и наличие младенца не помогало в построении личной жизни, но я не чувствовал в этом потребности, полностью переключившись на уход за дочерью. Но у эйфории короткий срок годности...       Впервые это чудище пришло ко мне в ночь, когда Изи исполнился годик. Малышка уже спала в своей кроватке, и я как раз заглянул в детскую, чтобы в последний раз проведать её, увидев, что над моим сокровищем склонилось... оно. Бутылочка со смесью выпала из ослабевших рук, но так и не разбилась, затормозив перед столкновением, остановилась на расстоянии сантиметра от пола и вернулась ко мне обратно в руку. И вот тогда картина начала проясняться.       В памяти всплыло загадочное знакомство, странные вопросы и мои резвые ответы на них, и, конечно, исполнение моего самого заветного желания. А тот, с кем я переспал, оказался не феей, а демоном перекрёстка. Поэтому желание исполнено, вот только не за бесплатно... Когда он наконец повернулся, то так и назвал меня:       – Душа моя, – я только нервно сглотнул, – прости, но сегодня у нас в распоряжении одна лишь ночь.       В ту ночь он только брал. Раз за разом, а я... Наверное, именно за неимением другого физического контакта, разрядки я поддавался, отвечал и подмахивал. Я так боялся, что за отказ он отнимет дочь, что старался понравиться и доставить удовольствие изо всех сил, а потом и сам попал в эту ловушку, начав получать удовольствие ответно. Много позже я вспоминал эту ночь с ужасом в разуме, и постыдным томлением в теле – демон всё же оказался очень... бережным.       Он вернулся на второй День Рождения Изи, а потом и на третий, и на четвёртый. И всякий раз, отдаваясь ему, выплачивая долг, я боялся. Нет, не его облика – что не менее странно, я понимаю – а того, что он заберёт мою малышку. Конечно, он пока не давал повода к таким предположениям, но и я никогда не отказывал и не перечил. А Изи привязалась. В три года она не просто не испугалась возникшего у нас дома демона, а ещё и отчётливо назвала его "папой Деймоном". Лично я категорически отказывался признавать у того наличие имени, тем самым "очеловечивая" это чудовище. Я всё ещё был зол и обижен за то, что мной, по сути, воспользовались, ведь, будучи трезвым, не знаю, согласился бы я на такую сделку.       Казалось бы, за эти пять лет, я уже должен был привыкнуть к внезапным появлениям демона в нашем с Изи доме, однако сегодня кое-что было по-другому. Во-первых, до Дня Рождения Изабель, по совместительству Хэллоуина, оставалась ещё пара дней, а чудище уже было тут как тут. А во-вторых, он приходил ближе к вечеру, но сейчас не было и полудня. Мы как раз собирались с Изи сходить в парк, ведь на улице стояла прекрасная погода для конца октября.       – Душа моя, – вывел меня из раздумий демон, присев на диван. Изи тут же забралась следом и любопытным котёнком начала елозить как по дивану, так и по демону. – Наша прелесть сказала, что вы собирались на прогулку, не против, если я присоединюсь?       – Как будто я могу отказаться, – пробормотал я, но демон услышал и нахмурился.       – Прости? – уточнил он.       Я тут же исправился:       – Да, конечно.       – Ура! Папа Деймон идёт с нами! – захлопала в ладоши Изи.       Что ж, в любой ситуации надо искать свои плюсы, и в этой прогулке мне предстояло найти хоть один. Впрочем, вскоре я действительно нащупал нужное направление мысли и сборы в парк действительно пошли лучше. Перед тем как выйти из дома, я всё же покосился на демона и его голый до пояса торс.       – Ветровка не нужна? – я сомневался, что на него налезет хоть одна из моих, но иррациональная вежливость пёрла из всех щелей.       – Если тебе от этого будет спокойней, – белозубо улыбнулся демон.       Я лишь фыркнул. Что за моветон – все эти гнусные попытки убедить меня, мол выбор за мной. Однако ветровку всё же подал. Демон даже не попытался надеть её, просто повесил на предплечье и дождался, когда я закончу "упаковывать" Изи.       – Ты прекрасный родитель, – почувствовал я его взгляд между лопаток.       – С-спасибо, – глухо отозвался я, сбрасывая морок услышанного во фразе восхищения.       Я не боялся выходить на улицу с чудовищем, за последние два раза наших встреч я понял, что его истинный облик виден только мне и Изи. Помню, ей исполнялось четыре, мы пошли в крытый парк аттракционов, а когда вечером выходили из него, на улице нас уже встречал он. Изи, само собой, обрадовалась сказочно, а вот я поначалу напрягся, но потом заметил, что прохожие едва замечают нас троих. Вот и сейчас, пока мы шли по спокойному пригороду к парку, никто из встреченных на пути людей даже не оглянулся. Чёрт побери, даже мнительный не по годам Тоби посчитал безопасным оставлять мою дочурку с этим чудищем.       – Кем они тебя видят? – спросил я, поддавшись блуждавшему в мыслях интересу.       – Кем захотят, на кого фантазии хватает, – пожал плечами он, – вот мы сейчас идём втроём, ты, ребёнок, а я многим наверняка кажусь женщиной. Наименее интересная картина для внимания.       Я нахмурился и оглядел исподтишка его с ног до головы.       – Но ты ведь... мужчина? – решил всё же уточнить я.       Демон лишь рассмеялся:       – О, совершенно точно, душа моя. Я думал, что достаточно наглядно демонстрировал тебе это ранее, – он наклонился ко мне ближе и шепнул в самое ухо: – Обещаю, что в этот раз буду ещё усердней.       Холодный пот прошиб от этих слов, но я постарался не подать виду. Плата. Именно о ней я и хотел поговорить, раз уж мы на людях, и демон явно не собирается забирать своё прямо здесь и сейчас. Изи, как только дождалась разрешения, побежала здороваться со своими друзьями, а мы с демоном присели на одну из лавочек, под раскидистым дубом.       – Скажи, – начал не без внутренней дрожи я, – Изи не придётся расплачиваться, когда меня не станет?       Спросил, а сам съёжился от страха за возможный ответ. Я не хотел, чтобы моя дочь страдала.       – Что ты имеешь в виду? Ты взял ипотеку? – переспросил демон.       Пришлось разъёжится обратно и поднять глаза. Но только для того, чтобы увидеть зеркальное непонимание в кроваво-красных радужках и бездонных зрачках.       – Ка-какая ипотека, я про нас с тобой, – зашипел я, будучи уверенным, что надо мной издеваются.       – А что с нами? – так же не понимающе переспросил демон.       Ну точно издевается! Заставляет вслух признаться в том, на что я пошёл ради ребёнка. Но я на провокации так просто не ведусь. Поэтому я лишь поглубже вдохнул, пригладил и без того уложенные волосы и со всем возможным спокойствием ответил:       – Я хочу знать, кто будет расплачиваться за спокойную жизнь Изабель, когда я это сделать буду не в состоянии, – глаза демона окончательно округлились, но я лишь продолжил: – Сейчас я молод и полон сил, но придёт время, когда я стану немощным и попросту неспособным платить собственным телом, и тогда что?       – Ты кому телом платишь, окаянный?! – рассвирепел вдруг демон, я аж на другой конец лавочки отпрыгнул, – в бордель устроился?! Почему я не знаю? – последний вопрос был обращён явно не ко мне, а будто к себе, после чего демон на секунду завис, словно войдя в транс. – Да нет, никакого борделя, – бормотал он, всё ещё глядя в пустоту, – никаких других связей я тоже не вижу, тогда кому... – тут взгляд его прояснился и снова ввинтился в меня: – Кто заставляет тебя платить телом и за что?       Я буквально мышкой пискнул:       – Ты? За Изи?..       – Пресвятые врата Ада, что за бред? – возмутился демон, – кто запудрил тебе мозги и наговорил таких гадостей, душа моя? Эти небесные пернатые ублюдки?       – Нет, никто не говорил, я сам понял, – с каждым своим словом я всё больше и больше терялся и мямлил, а потом и вовсе поник: – но если ты не заставляешь платить меня телом, зачем тогда приходишь каждый год и... – тут всё же договорить начатое я был не в состоянии. Да, спать с демоном мог, а говорить – нет.       – Как "зачем"? – демон явно расстроился от полученного вопроса, – я всегда знал, что человеческая психика хрупка и способна подменять реальность ради спокойной жизни хозяина, но как можно было извратить наш с тобой союз в собственных глазах до такого абсурда? Мишель, я понимаю, что редко навещал вас с Изи, но, ты прекрасно знаешь, что мне и этого не положено делать, пока ей не исполнится семнадцать. Святые врата Ада, если бы я знал, что разлука со мной так сильно травмирует тебя, то я бы не потревожил вас до положенного времени...       Теперь глазами хлопал я, совершенно точно понимая, что я ничего не понимаю. Кажется, я и мой демон были на разных плоскостях в этом разговоре, но сейчас мне хотелось уже наконец расставить все точки над "i" в теме расплаты.       – Я ничего не понимаю, – честно признался я, – но ответь мне чётко на вопрос: ты не заберёшь у меня Изи? – демон начал закипать по второму кругу, но я, изрядно осмелев, оборвал его жестом на полуслове и повторил вопрос: – Ты не заберёшь у меня Изи?       – Нет.       Я постарался проигнорировать тон, которым это было сказано и продолжил:       – Тогда зачем навещаешь нас каждый год?       Демон долго вглядывался в меня, а я в него, он пытался уловить в вопросе шутку, но я всем своим видом показывал, что мне совсем не до них.       – Хочу проведать своих мужа и ребёнка, – процедил в конце концов он и скрипнул зубами: – Нельзя?       Я пару раз хлопнул глазами, пытаясь унять щипку в носу, но облегчение накрыло меня такой мощной волной, что я смог лишь позорно разрыдаться, закрыв лицо руками. Нет, я по-прежнему не понимал, где у нас с демоном прервалась нить понимания, но сам факт того, что моя дочь была в безопасности и никто не собирался забирать её у меня, а всего лишь "хотел проведать", выбил у меня почву из-под ног.       Впрочем, вскоре я почувствовал, что моё тело и правда сменило дислокацию, переместившись – не без чужой помощи – на сильные колени. Конечно, я попытался вырваться.       – Отпусти, люди же смотрят, – пробормотал я сквозь пальцы. Стыд от внезапных, совершенно не мужских слёз постепенно заполнял разум.       – Никто на нас не смотрит, – проворковал мне на ухо демон и посильнее прижал к себе.       – Я ничего не понимаю, – снова повторил я, – и это не причуда моей психики, я с самого начала так думал и с самого начала ничего, получается, не понимал.       – Это... Это многое объясняет. А почему раньше молчал? – спросил меня он.       – Да как-то не до разговоров было, – заметил я.       Демон хрюкнул приглушённо, а меня такая злость взяла, что я даже локтем его двинул, не побоялся.       – Смешно?! Смешно тебе?! – поднял я на него красные от слёз глаза.       – Ну, немного, – не стал скрывать тот.       Я уже открыл было рот для очередного комментария, но заметил на горизонте тучи.       – Погода портится, надо собираться домой, – выпутался из хватки я и позвал Изи, после чего обернулся на демона, – и только попробуй исчезнуть до того, как мы всё выясним.       Тот честно попытался скрыть ещё одну улыбку и кивнул.       Пока мы шли домой, я думал о том, что сейчас разогрею суп и накормлю Изи, потом уложу на дневной сон, а в это время допрошу "папу Деймона" обо всём.       Малышка начала клевать носом, едва доев выпрошенный крекер, и я отнёс её в детскую. Кажется, после хорошей порции свежего воздуха и сытного обеда её сморило быстрее обычного. Я поцеловал её в бархатный лобик, подоткнув одеяло, и прикрыл за собой дверь.       Демон нашёлся на кухне, перед ним стояла непочатая тарелка супа, а я, как назло, понял, что своей мне было недостаточно. Когда я уселся напротив него за стол, он лишь молча пододвинул мне порцию, совершив пасс рукой, после чего от жидкости снова пошёл пар.       – Мишель, – позвал меня демон, пока я ел суп, пришлось поднять на него глаза, – я никогда тебя ни к чему не принуждал, – заметил он, вздёрнув бровь.       – Ну да, просто не договаривал.       – Когда мы познакомились...       – Я был в стельку пьян!       – Твои желания были искренними, – с нажимом указал на очевидное он, а я тут же стушевался, снова подозрительно захлюпав носом. И демон накрыл одну из моих ладоней своей, примирительно продолжив: – и они совпали с моими.       – И поэтому ты выбрал меня?       – Не только. Я знал, что ты будешь отличным родителем для нашего ребёнка, а ещё ты мне понравился. Сильно.       – Изи моя дочь, – скуксился я, – я делал тест.       – Мишель, ну ты же взрослый мальчик, – как с маленьким говорил демон, – ты должен понимать, что у любого ребёнка двое родителей.       – Но мы оба мужчины, – робко заметил я.       – О, поверь, – поднял брови демон, – природа жестоко напоминала мне об этом все девять месяцев беременности.       – Что?! – подавился супом я.       Пока я откашливался, демон решил воспользоваться ситуацией и под предлогом похлопываний меня по спине, снова усадил на колени.       – Душа моя, – погладил меня по щеке он, – не понимаю твоих удивлений. Ты же знаешь, как получаются человеческие дети. И если не ты ходил с нашим ребёнком под сердцем, то должен был догадаться, что эта участь выпала другому.       – В твоих глазах я чересчур догадливый, – гневно прищурился я и спросил очевидное, – и почему же не мне, кстати?       – Ты же человек, человеческие мужчины и их тела не приспособлены к таким метаморфозам.       – А демонические, значит, приспособлены?       Демон на секунду завис, будто решая внутреннюю дилемму, и ответил скороговоркой:       – Мишель, я не простой демон, – и тут же поинтересовался: – А как много из нашего разговора в ночь знакомства ты не помнишь?       – Много, – признался я, но сейчас пропускать ничего не желал, поэтому вернулся к теме, которую мой не-просто-демон так сильно захотел проскочить: – А если не простой демон, то кто?       – Ну, у меня много имён... – снова попытался слиться тот, но я буравил его взглядом не хуже рентгеновского луча, поэтому он со вздохом продолжил: – Старший Сын, Сатана, падший ангел... Но я предпочитаю – Люцифер...       Пресвятые врата Ада, мне родил ребёнка сам дьявол, который сейчас незаметно наглаживает меня по коленке.       – А почему тогда Изи называет тебя папой Деймоном? – вырвалось у меня.       – Когда ей исполнилось три, я попытался объяснить ей, что у неё один папочка – человек, а другой – демон, но она восприняла это несколько буквально, а я не решился её поправлять, – сконфуженно пояснил Люцифер.       Я вдруг отчётливо понял, что он тоже без ума от нашей малышки, и на душе от этого потеплело.       – Тебе правда нельзя навещать нас? – спросил я.       Люцифер вздохнул:       – Не то что бы нельзя – никто не может мне запретить, сам понимаешь, но это... нежелательно.       – Почему?       – В любом ребёнке слишком много невинности, светлой любви – мне не место рядом с этими чувствами. Изи, она хоть и моя маленькая принцесса Ада, не исключение, а уж с таким папочкой, как ты, – заметил он, но я лишь непонимающе нахмурился. – Ой, да брось, думаешь, я не знаю, о том, что ты подкармливаешь бездомных собак и дежуришь каждое второе воскресенье месяца в приюте Святого Патрика?       – Если уж нарушил запрет, так ещё и следишь, то почему так редко навещаешь? – вопрос сам собой сорвался с моих губ.       Ещё утром я был готов на всё, лишь бы эти встречи закончились, но сейчас, зная уже так много, я испытывал обиду за то, что Изи растёт практически без второго отца, ну и... За себя тоже было обидно. Как там Люцифер говорил? Своих мужа и ребёнка?       – Душа моя, у меня всё же есть работа, и она практически никогда не терпит отлагательств, – спокойно пояснил он, – конечно, когда я заберу вас к себе, – задумчиво потёрся он подбородком об мою макушку, – мы сможем быть вместе практически всё время. Однако на Земле мне действительно не место, я здесь гость, а наблюдать за вами я могу, где бы ни находился.       Я снова напрягся, кое-что из ответа меня сильно насторожило:       – А когда ты заберёшь нас? – "И куда" – хотелось добавить, но я сдержался, чтоб уж совсем идиотом не выглядеть.       – Когда придёт время, – размыто ответил Люцифер, – а пока живите, наслаждайтесь смертностью всего окружающего вас и ни о чём не думайте, – он погладил меня по голове и улыбнулся: – а "папа Деймон" защитит вас от любых невзгод.       – Люцифер, – я уставился на собственные руки, не в силах поднять глаза, чтобы задать ещё один, не менее важный вопрос: – А если ты навестил нас сегодня, то, получается, на День Рождения Изи уже не придёшь?       Может, это и было незаметно для Люцифера – в чём я изрядно сомневаюсь, конечно – но я лишь отчасти беспокоился за то, что дочь, возможно, не увидит на празднике второго папу. Да, я всякий раз боялся этих встреч, но отчасти и ждал. Я не знал, что мы с Люцифером, оказывается, супруги, но действительно не был ни с кем, кроме него, и в каждую нашу встречу разум благочестиво отступал на задний план, давая свободу изголодавшемуся телу.       К большому моему стыду, всё было Люциферу заметно и понятно, судя по появившейся на багряном лице улыбке.       – Конечно, приду. Скажи, душа моя, – погладил меня по бедру он, – во все наши предыдущие встречи я чувствовал на тебе страх. Неужели, он был лишь от этой бредовой идеи, что ты платишь мне своим телом за безопасность Изи?       – Что ты пытаешься спросить? – не понял я.       – Ну, я неспроста подсел к тебе именно в баре. Я долго наблюдал за тобой и твоими желаниями, – выдал ещё один неизвестный до этого момента для меня факт Люцифер, – и подгадал момент, когда ты будешь наиболее... раскрепощён, – подобрал слово он, – разбитое сердце, утопленный в алкоголе разум идеально притупили твой страх перед моим истинным обликом, когда дело дошло до зачатия. Оно невозможно при камуфляже, – пояснил он. – Во все последующие ночи с тобой я, признаться честно, думал, что ты боишься именно моего внешнего вида, поэтому ничего и не говорил, чтобы лишний раз не расстраиваться. Чары маскировки не действуют на Изи или тебя, когда союз уже заключен. А, получается, ты боялся совсем не этого?       Когда Люцифер замолчал, я понял, что от меня явно ждут ответа, и, в принципе, я готов был ответить честно, но всё равно перед этим покраснел словно юнец.       – Да, я боялся не этого. – Люцифер под боком тихо зарычал, но я почему-то понял, что так показывается удовольствие от полученного ответа, что меня подстегнуло к ещё одному храброму признанию: – Я любуюсь тобой.       Тарелки и ложки со стаканами взметнулись вверх, потому что я оказался опрокинутым на стол, а между моих ног устраивался дьявол. Он склонился ко мне, уловив мой рваный выдох от такой внезапной смены позиций.       – Покажи, – шепнул он мне в губы, прежде чем поцеловать.       И я показывал. Показывал, как и во все предыдущие наши с ним разы. Я просто не мог себя контролировать, а уж сейчас, когда страх за самое дорогое, что было у меня в жизни, не висел дамокловым мечом надо мной и моими действиями, я даже не пытался. Я целовал Люцифера, впивался короткими ногтями в его горячую кожу на спине в попытке прижать сильнее и стискивал коленями мощные, рельефные бока. Когда пальцы задевали края крыльев, движения мои машинально становились невесомыми, ведь его крылья были моей тайной слабостью. Мягкие на ощупь, бархатные. Невесомо царапнувший по шее хвост тоже получил свою порцию ласки. Я бы попытался помассировать его основание, но Люцифер был слишком большим, и я не мог в такой позе дотянуться руками до его копчика.       Когда широкая ладонь огладила мой пах через джинсы, я невольно выгнулся от остроты прикосновения. В надежде, что у нас есть время на один крохотный, быстрый секс, пока Изи спит, я дрожащими руками расстегнул пуговицу на ширинке и вжикнул молнией, не заботясь о том, что футболка с кофтой всё ещё были на мне. Люцифер помог избавиться от джинсов, склонившись к моему паху. Он покусывал выступающие тазобедренные косточки, постепенно подбираясь к самому главному, а у меня в глазах темнело от происходящего.       Я всё же сфокусировал взгляд на том, что происходило у меня между ног, и конечно же не смог удержаться от того, чтобы огладить два мощных гладких рога, однако когда Люцифер принялся за минет, руками пришлось ухватиться за столешницу, старательно зажмуриваясь в попытке сдержать стон.       – Ну что ты напрягся весь, – вернулся к моему лицу недовольный Люцифер, – я же полог от любого шума поставил, ещё когда ты Изи спать относил, – он поцеловал меня с громким чмоком и подмигнул, когда отстранился, – не сдерживайся.       – Тогда я хочу секс, – удержал за рога Люцифера я, когда тот уже начал склоняться обратно.       – Она проснётся минут через пятнадцать, – вздохнул тот, – мне за это время точно не управиться, а вот тебе в самый раз.       Он снова пропал из поля моего зрения, и я уже почти надумал на него за такие гнусные инсинуации в мой адрес обидеться, но тут мой член оказался в восхитительном горячем рту и решительно запретил мне обижаться до оргазма. А потом и обижаться не на что стало, потому что я кончил минуты через три.       – Эх, знал бы, что у нас с тобой такая путаница, поговорил бы раньше, – прижал меня к себе Люцифер и поцеловал во влажный висок. Или лизнул, я точно не понял, но послушно подставил губы под напрашивающийся за этим поцелуй.       Я надеялся, что он останется до вечера, но как только Изи проснулась, он пошёл к ней в комнату, а из неё она уже вышла одна и с грустинкой в глазах. И я впервые её понимал.       Да, у меня всё ещё был миллион вопросов, но моё положение уже не казалось мне таким бедственным. Оказывается, я согласился не просто на сделку, а на брак, и не с кем-нибудь, а с самим дьяволом, а ещё он подарил мне дочь, предварительно выносив её в своих, не побоюсь этого слова, чреслах. Признаюсь честно, подробности из этой сферы я пока знать не хотел, но всё же некоторые детали мне стали ясней.       Например, почему он позволил мне вести в нашу первую ночь, а в последующие только брал. Не то чтобы я жаловался, даже под воздействием страха я не мог отрицать очевидного наслаждения от нашего секса, но я всё же был мужчиной и тоже хотел иногда вести. Однако я понимал – точнее, только сейчас понял – если это желание может вылиться в очередную, прости господи, беременность, то я, пожалуй, потерплю.       Люцифера не было два оставшихся до Дня Рождения дня, и во время них я много думал и вспоминал все те мелочи, что не замечал последние пять лет. Ни разу мы с Изи не нуждались в деньгах, находили всё необходимое, не нарывались на людскую грубость или жестокость.       Жаль, что праздник Изи в этот раз выпал на будни, хотя я всё же попросил на работе короткий день – все считали меня отцом-одиночкой, и иногда – очень редко – я бессовестно пользовался положением. Улицы и соседские дома уже были готовы к Хэллоуину и вечерним колядкам. Изи в этот раз тоже просилась на поход за конфетами, а я не привык ей отказывать. Собственно именно из-за этого разрешения она не капризничала, когда утром я отвёз её в садик, предупредив, что заберёт её Тоби на пути из школы и посидит с ней, пока я буду добираться с работы.       Когда я вошёл домой, то тут же заметил, что Тобины башмачки отсутствовали, а из гостиной доносился заливистый детский смех. Я поспешно стянул с себя ботинки и убедился в том, что успел предположить.       – Привет, душа моя, – оглянулся на меня Люцифер, держа на руках Изи.       Сердце больше не ёкало противным, нервозным спазмом, когда я услышал к себе это обращение, но внутри разливалось тепло, проступая на лице застенчивым румянцем.       – Привет, пойдёшь с нами на Хэллоуин? – спросил я, пройдя в комнату, и поцеловал дочь, после чего, отбросив все сомнения, подарил поцелуй и Люциферу.       – Конечно, единственный день, когда я могу выглядеть собой, и никто не обратит на меня внимание – как такое пропустить? – ухмыльнулся он.       – А ты решила, какой костюм выберешь? – обратился я к Изи.       – Нет, но мне поможет папа Деймон, – весело отозвалась та.       – А ну-ка, перечисли, – подбодрил её Люцифер.       Изи сползла с рук и потащила его в детскую, решив, что наглядные примеры лучше. Я поспешил за ними.       – У меня есть миленькая кровожадная фея, – начала загибать пальчики Изи, – миленький кровожадный зайчик, миленькая кровожадная овечка или миленькое смертоносное привидение.       – Меня несколько напрягает каждый из вариантов, – вставил свои пять копеек я.       – Мишель, не стоит, – заверил Люцифер, не слишком грациозно усевшись на один из детских стульчиков, – Изи, конечно, принцесса Ада, но она в первую очередь девочка. Им свойственно тянуться ко всему миленькому.       Я открыл было рот, чтобы пояснить, что меня не это напрягло, но потом махнул рукой, поняв бесполезность затеи. В конце концов, мне надо было подготовиться и надеть свой собственный приготовленный на Хэллоуин костюм.       Пока Люцифер помогал Изи влезть в её высокохудожественный комок из оборочек, шифона и стоячей фатиновой юбки, колдовал – и тут я не был уверен в метафоричности утверждения – над причёской, а также помогал выбрать нужные туфельки, я в душе был занят совсем другими вещами, но не менее важными, и тоже пытался влезть в костюм.       Когда я вышел в гостиную, где меня уже ждали дочь с, кхм, мужем, реакция от него была неоднозначной. Понимаю, белые футболка с джинсами и большие перьевые крылья наводили на определённые выводы, но чем дольше Люцифер вглядывался, тем больше замечал нужных деталей.       – Это что, татушки? – спрашивал он, вертя меня в своих руках и так и эдак.       – Ага, переводные, правда, – подтвердил я. В отличие от дьявольских эти были белые и не сразу замечались на светлой коже.       – Ничего-ничего, – приговаривал Люцифер, – как только я тебя к себе заберу, настоящие проступят. Ох, и на руках тоже! Ну-ка, а это что, рожки?!       На голове в светлых волосах действительно прятался тонкий ободок, на который были приклеены два крохотных белых рога.       – Вот это да, обязательно тебе такие отращу, – пообещал Люцифер.       – Что? – переспросил я.       – Само! – тут же поправился тот и улыбнулся своей белозубой улыбкой, – само отрастёт, душа моя!       – И хвостик, ещё, хвостик, – я поспешил повернуться задницей, чтобы продемонстрировать кроткий заячий хвостик – какой нашёл, увы.       – Нет, хвостик будет длинный, – возразил Люцифер, критично меня оглядывая, потом встретился с моим взглядом и решил, что нужны уточнения: – Функций больше.       – А крылья? – вконец разошёлся я. Тем более что спорить по функционалу хвостиков у меня компетенции не было.       – Точно не пернатые – чихаешь только от них, будут как у меня, – с гордостью расправил свои перепончатые крылья Люцифер, смахнув с подоконника одним из них цветочный горшок. Тот, конечно же, не долетел до пола, а вернулся на законное место.       Мы гуляли до позднего вечера, любовались багряным закатом, когда выходили, а затем яркими – колдовскими – звёздами, пока Изи собирала конфеты по округе. Домой мы возвращались, когда она, утомлённая беготнёй с друзьями, уже спала на сильном плече "папы Деймона", мой же вечер, как я надеялся, лишь набирал обороты.       И правда, как только я на цыпочках проскользнул в собственную спальню, на постели меня уже ждал Люцифер. Казалось, что он стал ещё больше, глаза его горели огнём ещё ярче, а желание во мне вот-вот грозилось политься через край. На пол полетели праздничные атрибуты, джинсы с футболкой, бельё, а сам я рухнул в объятия моего краснокожего дьявола.       Я плавился под его жадными прикосновениями, тянулся за лаской, словно похотливая кошка, целовал всё, что Люцифер предлагал мне целовать и хватался за всё, что он позволял мне хватать – я не собирался упускать ни единого шанса, зная, что такая возможность выпадет мне лишь через год. Пока я поклонялся его красоте, выцеловывая каждый сантиметр его груди, он мял мой зад и кружил смазанными пальцами у дырки, потом шлёпнул звучно и велел сесть ему на лицо. Естественно, я сел так, чтобы тоже иметь возможность орально приласкать моего дьявола.       Я успел кончить, пока он ласкал меня своим длинным, демоническим языком в промежности, после чего меня всё же начали растягивать по-нормальному. Я, отойдя от оргазма, снова принялся сосать огромный член Люцифера. Всякий раз, когда мне выпадала возможность это сделать, я со сладким ужасом едва мог представить, что такая дубина войдёт в меня, однако она всякий раз без проблем входила.       И этот раз не был исключением. Люцифер имел меня и раком, и лицом к лицу, и поскакать заставил. Не то чтобы я сопротивлялся, если честно. В какой-то момент я невольно ухватился за рога для устойчивости, но, по-моему, Люцифер не обиделся на это. А уж когда я поймал губами коготь маячившего перед лицом хвостика, дьявол закатил глаза от удовольствия.       Такого секса у нас не было даже в первый раз. Чтобы мы кончали в унисон, чтобы стискивали друг друга – или только меня, но всё же – до хруста в перерывах между соитиями.       – Люцифер, – позвал я его, когда мы восстанавливали дыхание.       Он лежал на животе, изредка подрагивая крыльями, а хвост покоился на бедре, и мне открылся вид на его узкую поджарую задницу, из-за чего я, собственно, и подал голос. Он лениво переложил голову на подушке поудобней, дав понять, что весь внимание. Я приподнялся на руках и поцеловал ложбинку позвоночника от шеи до самого основания хвоста. Помассировал его, как и хотел парой дней раньше, огладил сложенные крылья.       – А если мы снова попробуем, ну, как в первый раз, – смутился я от собственного вопроса, – то ты снова забеременеешь?       – У-у-у, мой развратный мальчик, – в голосе послышалась улыбка, – действуй, я разрешаю.       – Нет, я не могу снова обречь тебя на те муки, которые ты пережил, – покачал головой я.       – О да, это было воистину ужасно, – отозвался Люцифер.       – Что?! Правда? – я оторвал руку от его ягодицы, которую наглаживал и был, как мне раньше казалось, не в силах остановиться.       – Да, столько любви и нежности, когда Изи наконец появилась на свет, я не испытывал никогда. Даже с тобой, душа моя, и это было чудовищно. Мне пришлось почти сразу оставить её тебе – светлые чувства жгли меня изнутри.       Люцифер нащупал мою ладонь и снова вернул её к себе на зад, но я был всё ещё в сомнениях.       – А физически?       – Мишель, я созреваю раз в тринадцать лет, поэтому у нас ещё уйма времени, так ты собираешься трахать меня или нет?       Уж после этого я воспользовался разрешением по полной. Я с глупой радостью заметил, что Люцифер не просто позволял себя брать, его член стоял, когда я пристроился у него за спиной, и я делал всё возможное, чтобы он получал не меньше удовольствия, чем я. Кончил я первым, но как только отдышался тут же перевернул его на лопатки и отсосал со всем присущим усердием, сравняв, так сказать, счёт.       – Знаешь, – улыбнулся Люцифер, когда мы лежали лицом к лицу, за окном уже намечался рассвет, а я так не хотел, чтобы эта ночь заканчивалась, – я, наверное, не смогу покинуть вас на целый год.       Я бросился к нему в объятия, уткнувшись в твердую грудь, пряча исказившееся от боли лицо:       – Не покидай, прошу, не покидай, – шептал я, смешивая слова с хаотичными поцелуями.       Ещё каких-то три дня назад моя жизнь была затуманена страхом от очередного визита краснокожего демона, а сейчас больше всего я боялся того, что он снова оставит меня и Изи. Я и сам винил себя за то, что так долго не решался прояснить всё, сделав поспешные и такие неверные выводы о нём.       – Как пожелаешь, душа моя, – поцеловал меня Люцифер в макушку.       Я, само собой, понимал, что дьявол вряд ли будет встречать меня с работы каждый день, но я собирался оставить молчаливые, полные недопонимания и страха визиты в прошлом. Мы не были должником и кредитором, но кое-что я всё же задолжал Люциферу. Я поднял голову, чтобы встретиться с ним взглядами, поцеловал багряно-чёрные губы и прошептал:       – Спасибо за дочь.