В твоих руках...

      В это не так легко было поверить. Но стоило только посмотреть на профессора, поймать его теплый взгляд, как не верилось в другое. Как он – человек с таким поистине теплым и добрым сердцем – столько лет умудрялся быть тем, кого ненавидели, презирали и боялись.       А может быть, дело было в том, что теплоту его сердца нужно было заслужить? Сделав навстречу ему хоть полшага. Поверив ему и в него, хоть на грамм.       Эйлин верила всецело. Она никогда не думала, что для ее любви возможно счастливое будущее, где они будут вместе. Но это будущее наступало. Необратимо. Неизбежно. И прекрасно.       Снейп сидел в кресле, что стояло сбоку от кровати, держа в руках большую кружку чая. Эйлин же прямо в одежде лежала на кровати, давая отдых своей спине. Они не разговаривали. И почти не смотрели друг на друга. Но от этого молчания никому из них не было неловко. И это молчание не хотелось прерывать.       Всё вокруг будто погрузилось в какое-то странное оцепенение, застывшее в преддверии счастья. Эйлин украдкой смотрела на профессора, пытаясь понять, почему он так быстро переменился к ней. А Снейп ни о чем, в общем-то, не думал. Перед его глазами все стояло то молодое деревце из-за окна и синяя ласточка.       - Эйлин,- вдруг проговорил он и посмотрел на нее. Она смущенно улыбнулась, так и не поняв, как ей самой следует себя вести.- Как твоя спина?       - Сейчас не болит.       - Может быть, прогуляемся тогда?.. Тебе, несомненно, нужно вернуться в Хогвартс и закончить обучение,- сказал он словно бы между прочим.- Но до конца недели ты можешь пожить здесь, если хочешь.       - Хочу? Я думала… я не хочу возвращаться в Хогвартс. Мне там больше нечего делать,- Эйлин медленно села, спуская ноги с кровати, и в упор посмотрела на Снейпа.       - Всего лишь несколько месяцев. Выпускные экзамены. А потом мы поженимся.       - Ты словно гонишь меня,- вдруг воскликнула Эйлин в каком-то странном волнении.       - Гоню? – Снейп быстро поставил кружку с недопитым чаем прямо на пол и, поднявшись на ноги, подошел к девушке. Она смотрела на него почти со слезами. Он опустился на колени перед кроватью и сжал ее руки в своих.- Я _никогда_ не прогоню тебя. Но тебе следует закончить обучение…       - Не думаю, что этот зазнайка Поттер будет его заканчивать!       - Зазнайка Поттер? – Снейп даже рассмеялся от того, как это прозвучало из ее уст – почти так же холодно, как обычно из его.- Эйлин, ты же умная девушка…       - Я просто не хочу расставаться с тобой,- сказала Эйлин и выругалась про себя за эти слова. Они звучали как в самой распоследней магловской мелодраме, что так любила летом смотреть ее тетя. А потом она подумала, что в этих мелодрамах девицам не полагалось так говорить, чтобы не показывать мужчинам своих истинных чувств, которыми те в последствие часто пренебрегали и пользовались. И девицы оставались у разбитых корыт. В ее жизни такого никогда не будет.       Любовь в глазах Снейпа была настоящей. Дерево, что возрождалось на выжженной земле его души – говорило лучше всяких слов. И ее ласточка. Эйлин даже пожалела, что увидела это дерево. Она словно получила доказательства того, во что хотела просто верить.       - Тебе и не придется. Я ведь вернусь в Хогвартс с тобой. Полагаю, что за столь короткое время они еще не нашли преподавателя Защиты от Темных искусств. Его никогда не было просто найти,- он чуть подмигнул девушке.- Уверен, что после того, как Поттер расскажет всем о моих настоящих мотивах… меня примут.       - Ты уверен, что он расскажет?       - Ну… если только не забудет. Ты ему напомнишь… Эйлин,- тихо произнес он. От его голоса мурашки пробежались по спине девушке, сердце забыло как стучать, а легкие как дышать. В этом голосе, в ее собственном имени, сказанным профессором, хотелось раствориться и застыть навечно. Такая непреходящая была в нем любовь, такая великая нежность.       Нежность и его грудь щемила. И ему хотелось сделать что-нибудь такое, чтобы показать Эйлин, как сильно он ее любит. Но в голову ничего не шло. Он _не умел_ выражать любовь. Ему никогда это не нужно было делать. И он бы не подумал, что когда-нибудь придется, когда-нибудь ему _захочется_ показывать свои чувства.       Эйлин коснулась рукой его щеки. Снейп отчетливо вздрогнул от этого прикосновения. И взяв ее руку, поцеловал в открытую ладонь.       - Так просто,- выдохнул он.       - Любовь никогда не была сложной,- ответила Эйлин шепотом.       - Я люблю тебя,- так же шепотом отозвался Снейп. Он уронил голову на ее колени, обнимая ее ноги. Эйлин отстранила его, и опустилась на колени рядом с ним, чтобы утонуть в его объятье. Он положил обе руки на ее голову, притягивая к себе, и поцеловал.       Если бы Эйлин когда-нибудь целовалась до этой минуты, она бы, возможно, подумала, что Снейп совсем не умеет целоваться. Но у Эйлин никогда не было парня и происходившее сейчас было самым правильным и прекрасным, что когда-либо случалось с ней в жизни.       Если Снейп хоть когда-нибудь и целовал женщину… а, впрочем, нет. Снейп никогда прежде не целовал ни одну. С Лили их развела судьба подростками. И Лили никогда не любила его так – только лишь как друга.       Губы Эйлин были нежными, мягкими и податливыми. Касаясь их губами, он словно касался живых лепестков роз. Целуя ее, он словно пил Artemisia и Mentha большими глотками – живительную влагу. У ее губ был вкус солнца и дождя, а еще немного снега. Но не холодного, а того, что бывает очень редко - весной, падая пушистыми белыми хлопьями.       Если бы Эйлин когда-нибудь целовалась прежде, она бы точно не стала сравнивать прежние поцелуи с тем, как целовал ее Северус теперь. Редко какие поцелуи могут быть наполнены таким трепетом и нежностью.       Эйлин не верила, что это происходит с ней. Она всей душой хотела поверить, что заслужила это счастье. Что ее любовь к Северусу воскресила самого Северуса. И она спасла не только и не столько его жизнь, как самое его существо.       Снейп не верил, что это происходит с ним. Он хотел поверить, и не мог. Он привык к одиночеству, к боли, к терзаниям души, к ненависти, к злу… и ко стольким другим вещам, сама мысль о которых теперь была ему невыносима. Ему никогда не приходилось привыкать к хорошему к себе отношению. А теперь, ему нужно было привыкнуть сразу и к этому и к тому, что девушка, которую он полюбил, любит его в ответ.       Это была взаимная любовь.       Это была любовь воистину. И любовь навечно.       Он оборвал поцелуй, обнимая ее крепче, прижимая к своей груди как самое дорогое сокровище. На мгновение яркой вспышкой его пронзило воспоминание – когда он точно так же прижимал к себе Лили. И чтобы прогнать его, он прикоснулся губами к виску девушки.       Она была теплая, она была живая. И она была вся его. Она была _его_. Только его. Его нежность, его любовь, его жизнь.       - Эйлин,- прошептал он.- _Моя_ Эйлин.