Sing of the times

Через мгновение Гарри упал на землю, а я обессилено скатилась рядом с ним. Тело совершенно не слушалось, разум был затуманен. Я совсем не знала что делать. Пелена слёз постепенно застилала мои глаза, из-за чего видимость становилась хуже. — Гарри… — я схватила парня за полы рубашки и поспешно подняла её. Увидев рану, я ужаснулась. Порез был достаточно глубокий. Просто не подобрать слов, как меня трясло в эту секунду. Я вообще чуть в обморок не упала. Честно, меня пугает вид человеческой крови. Но сейчас я просто боялась за Гарри. Он был важнее моей жалкой фобии. — Только не задавай этот тупой вопрос, типа в порядке ли я, — просипел он и посмотрел на меня. — Сможешь встать? — он кивнул и сделал попытку. Я поддержала его и помогла подняться. — Ну, если шутишь и на ногах стоять можешь, жить будешь, — он улыбнулся. В душе у меня было настоящее цунами. Я пыталась подавить свои слёзы, но ничего не получалось. Мне хотелось вырывать собственные волосы на голове от безысходности. Если бы я только могла, то забрала бы всю его боль себе. Я взяла Гарри под руку и попыталась сделать шаг вместе с ним. Он слегка зашипел, но всё же смог добраться до машины. Усадив Гарри на пассажирское сиденье, я взяла у него ключи и села за руль. Заведя двигатель, я с ревом мотора выехала на магистраль. Ветер бил в лицо, меня душили слезы, которым я запрещала литься из глаз. Они были уже невыносимы. Казалось, что на тот момент я забыла, как дышать, внутри всё сжималось. Когда мы доехали до больницы, я помогла Гарри выбраться из машины. В здании нас встретила медсестра, которая сразу же побежала за врачом. Гарри забрали и увели в отделение скорой помощи, а я осталась ждать. Дело не только в том, чтобы у тебя был кто-то, с кем проснуться рядом. Дело в том, чтобы доверять другому, понимая, что он не предаст тебя. Знать, что среди хаоса, сказанных тобой слов, он сможет увидеть твои чувства и почувствовать твою боль, прижмёт тебя к себе и не отпустит. Главное в том, чтобы ощущать поддержку и заботу о себе, и не важно, рядом ли он сейчас, ты просто знаешь — ты важен ему! Всё дело в надёжности, в доверии и в том, чтобы не уйти, когда всё становится слишком странно. Из палаты вышел доктор и позволил мне войти. Гарри сидел на кушетке. Когда я вошла, он поднял свой грустный взгляд на меня. Я вопросительно посмотрела на доктора и прохрипела: — Как он? — ну и голосок у меня сейчас. — У него глубокий порез верхних тканей. Никаких жизненно важных органов не было повреждено, жить будет. Но ещё несколько сантиметров и нож задел бы селезенку, — я расстроенно кивнула. Я пыталась сдерживать себя в руках, хотя это очень сложно. По щеке покатилась слеза. Тем временем Гарри встал, поблагодарив доктора, взял меня под локоть и потащил на выход. Когда мы отошли к окну, он остановился, развернул меня к себе и заглянул в глаза. — Не плачь, малышка, — зеленоглазый стёр большим пальцем слезу с моей щеки. Я больше не могла сдерживаться и заплакала, уткнувшись лицом в шею кудрявого. — Я так испугалась за тебя. Ты даже не представляешь как! Я думала, что… — я запнулась, подавляя новый поток слёз. — Ну всё, не стоит это твоих слёз, не плачь, — он прижал меня к себе и начал слегка покачиваться из стороны в сторону. А я не могла ему ничего ответить. Оторвавшись от него, я обхватила руками его лицо и поцеловала. Стараясь вложить все чувства, всё, что накопилось, всё, что хочу, но не могу сказать. Оторвавшись от податливых губ, я попыталась сказать ему, что буду всегда рядом с ним, но только хотела открыть рот, как Гарри снова впился мне в губы поцелуем. — Кхм, молодые люди, я, конечно, понимаю ваши чувства, но не могли бы вы выражать их за пределами больницы? — обратилась к нам недовольная женщина. — Простите, — Гарри усмехнулся и направился на выход. — Ты видела её лицо? — парень попытался изобразить недовольную рожицу, но это получилось скорее смешно, чем правдоподобно. Я толкнула его слегка в плечо и засмеялась сама. — Я поведу, — Гарри протянул мне руку, чтобы я отдала ему ключи, когда мы подошли к машине, но я отрицательно закачала головой. — Ты с ума сошел? — удивленно воскликнула я. — Гвендолин, ты серьёзно? Это всего лишь царапина. Я в порядке. Ты что, будешь слушать нравоучительные рассказы дока? — возмутился парень. — Если понадобится, то да, — заявила я. — Упрямая моя, — Гарри подошел ко мне и обнял, целуя в висок. — Я люблю тебя, — прошептал парень и, пользуясь моментом, отобрал у меня ключи. — Так не честно, — воспротивилась я, садясь на пассажирское сиденье. Он лишь самодовольно улыбнулся и сел за руль. Я взяла телефон, чтобы посмотреть на время, когда Гарри тронулся с места. На часах было начало четвертого утра. — Слишком поздно, чтобы ехать домой, но ещё не поздно кое-что тебе показать, — с энтузиазмом проговорил парень. — И что же? — не удержалась я, задав вопрос. — Иногда секретам лучше оставаться нераскрытыми, — не сводя взгляд с дороги, добавил Гарри. — Ох, ну да, простите, мистер «Зануда», — съязвила я. Стайлс не обратил никакого внимания на мои слова. Этого и следовало ожидать. Плохая черта Гарри, которую я терпеть не могу — отрицание. Он всё время отрицает, когда кто-то хочет наладить с ним отношения. Он всегда скрывает свои истинные чувства, прячась за непробиваемой маской. Он постоянно делает вид, будто ему всё равно. Кажется, что всё не так. Тяжелая тишина в моей голове — обычный ход событий. — Принцесса, закрой глаза, — попросил Гарри, как только остановилась машина. Я исполнила его просьбу и ждала, что будет дальше. Через мгновение я почувствовала, как Гарри взял меня за руку и помог выбраться из машины. Он вёл меня аккуратно, что порой казалось, будто его нет рядом. Сначала мы шли куда-то, а потом я поняла, что поднимаемся. Спустя долгое время бесконечная лестница закончилась, и мы вышли на ровную поверхность. — Открывай, — раздалось у меня над ухом. Я открыла глаза и широко улыбнулась, мы находились на высоте, с которой открывался вид на весь Лондон. Здесь ты чувствуешь себя свободным, нежели в суете, творящейся на земле. — Это прекрасно, — протянула я, подходя к краю и осматривая место, где мы находились. Свобода — это единственное, что я чувствовала сейчас. Какой же он прекрасный. Ничего потрясающего, как ночной Лондон, в мире нет. Вокруг огоньки, на улицах редко появляются люди, машины так и не перестали ездить. Может, одна, но мир машин вечный, а именно здесь, в центре города. Вдалеке видно колесо обозрения, полностью светящееся, и это придает ему необычайный вид. Деревья только изредка нагинаются, так как в такое время ветра почти нет. — Раньше здесь я проводил большую часть своей жизни. Я хочу, чтобы тебе понравилось это место точно так, как оно нравится мне. — У тебя это получилось, — я улыбнулась. Вдруг я задумалась, что до сих пор ещё не спросила у Гарри о его увлечениях из детства, которые стали явными только сейчас. — Гарри, расскажи мне о своём детстве. Я хочу знать о тебе то, чего никто не знает, — он засмеялся и закачал головой. — Принцесса, моя история грустная, тебе не понравится. Разве мама с Джеммой тебе уже не рассказали? — удивился шатен. — Разве не ты говорил, никогда не судить человека, пока не поговоришь с ним лично, ведь до этого ты не знаешь истинную причину его поступков? — Хорошо. Ты наверняка хочешь узнать о гонках и о том, что произошло сегодня? — парень выжидающе посмотрел на меня, на что я убедительно кивнула. — С детства мои родители не ладили между собой, в семье были постоянные ссоры и битая посуда — это всё сильно отражалось на мне. Я просто не мог сидеть дальше и смотреть, как отец обижает сестру с мамой. Тогда я пошёл в бойцовский клуб, где меня научили драться и не только, я наконец смог давать отпор отцу и защищать Джемму с мамой. Но мне было мало этого, я ввязался в одну компанию с не очень хорошей репутацией, она славилась тем, что нагоняла страх на весь город. Этого я и хотел, чтобы каждый боялся меня, понимал, что связавшись с моей семьей, он будет иметь дело со мной. Так и случилось, однажды, когда я вернулся домой с очередной гонки, застал то, как отец с мамой стояли в проходе и снова ругались, я видел, как она плачет, Гвен… — Гарри запнулся на миг и у меня на глазах проступили слезы, потому-то сам он едва ли не плакал, но сдерживался, сдавливая жевалки. — Тогда я не выдержал и избил его за всю ту боль, что он принес нам, вся злость, что сидела во мне, в один миг вышла наружу. Это и была моя обратная сторона, которую я так не хотел, чтобы ты увидела. Я сказал ему, чтобы больше никогда не смел подходить к нашему дому и забыл, что в его жизни были такие люди, как мы. С тех пор я дал себе обещание, что не позволю никому посягнуть на то, что дорого мне. Я постоянно ввязывался в драки, ходил на бои, а вскоре на гонки. Я думал, что это правильно, что я становлюсь сильнее и имею больше власти, но это не так. Когда я в очередной раз увидел, как мама тихо плачет на кухне, я не смог этого выдержать и решил навсегда покончить с темной стороной. Я начал свою жизнь с чистого листа и пошёл на «X»-фактор. Я понял, что иду в правильном направлении, когда наконец увидел счастливые лица сестры и мамы. Вскоре у меня с Джеммой появился отчим. Я был искренне счастлив за маму, Робин стал мне поистине отцом. Он сильно повлиял на моё формирование, и я благодарен ему, что выбрал этот путь. Всё шло как по маслу, мы с парнями ездили в туры, получали признание фанатов со всего мира, казалось, что может случиться. Но вскоре Зейн заявил об уходе из группы. Как известно, после ухода одного из солистов, распадается и вся группа, но наша держалась, недолго. Между нами начались постоянные споры и разногласия, в итоге мы приняли решение, что нужно взять паузу и группа на время приостановит своё существование. Каждый из нас ушёл в сольную карьеру, понимая, что если рейтинги взорвут чарты, в группу он не вернётся. Я начал сотрудничество с «Syco Music» и выпустил свой первый сольный альбом. Который в первый же день ударил по рейтингам. Всё было бы ничего, если бы в скором времени с нами не стало Робина. Это был катастрофический удар для меня и моей семьи. Сложно забыть человека, который подарил надежду. Останавливаться на достигнутом было бы глупо, особенно Роб не одобрил бы этого. Держаться на плаву мне помогали фанаты, которые для меня — вторая семья. Однажды Джемма подошла ко мне и сказала: «Я знаю, что тебе больно так же, как мне, но не нужно закрываться в себе. Если он физически не здесь, его душа всегда рядом. И я не думаю, что он хочет, чтобы мы страдали. Ведь он здесь, просто мы его не видим». Вроде ничего в этих словах нет, да и мама мне говорила то же самое, но какое они оказали на меня влияние. Ведь… Я не знаю. Я её послушал. И сейчас я стал тем, кем я являюсь, тем, кем я должен был стать, — я внимала каждое слово, сказанное Гарри, до тех пор, пока он не завершил свою пламенную речь. Я опустила взгляд в пол, чтобы не было видно моих красных глаз, но, видимо, он успел это заметить. Гарри подошёл ближе и обнял меня со всей нежностью, что мог. — Ну вот, я же говорил тебе, что она грустная, — он аккуратно гладил меня одной рукой по волосам, а другой держал мою ладонь. — Гарри, она не грустная, она жизненная, правдивая. Я увидела тебя совсем другим, нежели раньше, и ничуть не жалею, — я отстранилась и заглянула ему в глаза. В них играли первые лучи золотистого светила. Сейчас его глаза были подобны зеленому лесу. Но одно мгновение, и его зрачки расширились так сильно, что казались черными. Создавалось впечатление, будто этот парень знает меня целую вечность. Ночь уже сдавала свои позиции туманному утру. Я повернулась в сторону неба и облокотилась о перила. Каким он бывает разным — рассвет, но первый взгляд свой вольно или невольно мы дарим небу. Рассвет бывает светлым и ясным, когда первый луч встающего на востоке Солнца ещё не виден, но уже ощущаем по той особой тональности, которую приобретает восточная часть неба. Солнце разбавляет иссиня-чёрный бархат неба, придавая ему более светлый оттенок, как будто золотистый почерк кисти был спросонья брошен на небесный свод, приглушая свет звёзд и создавая причудливое свещение. Как удивительно гармонично земная жизнь связана с жизнью неба. И вот первый луч встающего светила окрасил всё в сияющие, радужные тона, разводя утренние тени и давая всему сущему новый импульс жизни и радости. Брошенный в человеческое сердце, солнечный луч установил незримую, тайную связь с ним, создавая то внутреннее настроение, которое сердце пронесет в себе через весь текущий день, несмотря на приходящие горести и разочарования. Как необыкновенно важна эта сокровенная связь. Она открывает человеческую душу для восприятия красоты и любви. Сердце чуткое, открытое для этих высочайших чувств, способно творить и нести с радостью результаты этого творчества людям. Как преображает творчество человеческую жизнь, напитывая её радостью и одновременно давая понимание глубочайшей ответственности за результат этого чуда. — Теперь многое иначе, тебе не кажется? — вдруг подал голос парень. Я слегка повернула голову в сторону Гарри и согласно кивнула. Зеленые глаза излучали наслаждение, наслаждение этим моментом, и что-то ещё? Предвкушение чего-то? В этот момент парень взял мою ладонь и сплёл наши пальцы. Он поднёс их к своей груди, именно там, где находилось его сердце. — Не всегда жизнь нам преподносит только сюрпризы, иногда мы страдаем, мучаемся и отвечаем за свои ошибки. Я знаю, что любовь бывает сильной, а бывает очень хрупкой, и бывают моменты, над которыми действительно стоит задуматься. Я хочу, чтобы мы всегда были вместе, чтобы наша любовь разгоралась с каждым днём всё ярче и ярче. Больше всего на свете я боюсь потерять тебя, любимая. Поэтому в сотый раз прошу у тебя прощения, мой ангел. Сказать, что я удивлена — значит ничего не сказать. Слова Гарри, они будто не из этого века. Он всегда говорит, будто из другой эпохи, я всегда поражалась его нестандартной манере общения. Ещё с детства я изучала разные мифы и легенды про древний мир, всё это притягивает меня и до сих пор. Именно, может быть поэтому Гарри смог так быстро подобрать ключ к моему сердцу? Может всё-таки правду говорят про родственные души, и я смогла найти её? Я отрицательно закачала головой и смахнула стекающую слезу. — Я никогда не смогу обижаться на тебя, — Гарри искренне улыбнулся и поцеловал меня в уголок губ. Его улыбка была счастливой, как никогда раньше. Я была на седьмом небе от счастья, осознавая, что я делаю этого человека таким рядом с собой. — Малышка, я хочу, чтобы ты ещё кое-что знала… — Гарри не успел договорить, как его прервал телефонный звонок. Он с недовольством вытащил телефон из кармана джинсов и отошёл в сторону. — Да, — голос парня стал реже металла, а лицо было таким, будто ему дали выпить яд. — … — Ты что не так что-то понял? — Гарри был готов взорваться, это было видно по его выпирающим венам на лице. — … — Хорошо, завтра я вылетаю, — с меньшей агрессией ответил шатен и сбросил вызов.