Вишенка

Яркое весеннее солнце едва согревало долгожданное утро субботы. Милан с удовольствием кутался в длинный кардиган, смешливо щурился, когда легкий и все еще прохладный ветерок растрепывал его тонкие пряди волос, выкрашенные в нежно-сиреневый цвет, и чуть пофыркивал, словно недовольный кот. Томаш, как обычно, опаздывал, но зато не поленился отправить короткое сообщение, в котором жалобно просил подождать его еще несколько минут. Милан был не против, к тому же погода располагала к тому, чтобы потратить эти десять минут на созерцание только проснувшихся прохожих, что спешили по своим делам с самого утра выходного дня. Пражские улочки заполнялись энергичным течением, кофейни распахивали двери и заманивали сладкими ароматами свежей выпечки, а магазинчики приветливо ожидали новых гостей, прибывших в живописную столицу Чехии. Милану нравилось наблюдать за нескончаемым потоком туристов, словно он сам впервые оказался в этом райском местечке, где люди приветливы и доброжелательны, где царит относительный порядок и каждая улочка полыхает всевозможными красками. Милан и сам выделялся из толпы, пожалуй, даже больше, чем ему того хотелось. Омега был высок, прекрасно сложен и подтянут, привлекая внимание не столько внешностью, сколько невидимой аурой, которая окутывала молодого парня. Милан был по-своему красив, особенно в те моменты, когда чуть пухловатые губы растягивались в удивительно широкой и заразительной улыбке, из-за чего его светло-карие глаза щурились, делая его похожим на хитрого лиса. Он и был этим лисом, почти не скрывая свою натуру и дерзкий нрав, за который его любили приятели и вполне резонно костерили отцы. Правда, родительская любовь пересиливала, и Милану прощалось все без исключения, потому что омега хоть и был остер на язык, но отличался теплотой и отзывчивостью. За это Томаш часто называл его сладкой вишенкой, а сам Милан довольно поддакивал, с удовольствием принимая такое теплое прозвище. Ему вообще нравилось все, что было связано со сладостью. Милан любил кондитерские изделия, горячий шоколад и аромат ранней весны, которая каждый год приносила что-то новое и неизменно важное. Словно у этой поры было свое очарование: волнующее и долгожданное. Ветерок все еще игрался с цветными прядками, но внимание Милана было сосредоточенно на деревянной двери. Любимая кофейня друзей уже принимала утренних гостей, пропуская наружу сладкие запахи ванильных рогаликов и терпкость кофейных зерен, а Томаш по-прежнему где-то шатался, вынуждая Милана жалобно сглатывать слюну и завидовать всем, кто уже успел побывать внутри заведения. Нет, на улице было хоть и прохладно, но очень комфортно, однако всякое любование имеет свойство перерастать в скуку и томность ожидания. Вот и Милану уже хотелось побыстрее оказаться внутри, занять круглый столик и наконец расслабиться, согревая продрогшие пальцы. — Привет, сладенький! — Томаш появился со спины и, хохоча на ухо, чуть не опрокинул их двоих под тяжестью своего веса. — Не висни, Томаш, — парень отцепил от себя верткие пальцы друга. — Тебя в детстве не учили, что опаздывать плохо? — Ну, тебя же тоже учили, что язвить плохо, — пухленький омежка вздернул бровь. — Однако, все наставления обошли твой ум стороной! — Увы, тебя это коснулось тоже. Пошли быстрее, Томаш, там почти не осталось свободных мест, — Милан подхватил друга под руку и потянул к приветливо распахнувшимся дверям. — Оголодал, бедный, — Томаш по-доброму рассмеялся, заходя в уютный полумрак заведения. Помещение и вправду было не таким ярким, как того многие ожидали, представляя собой скромный кофейный ресторанчик. Но в приглушенном свете, в обилии шоколадных и бежевых оттенков, в облаке сладчайших ароматов — было весьма уютно и тепло. Омеги выбрали один из крайних столиков, сделали заказ и ненадолго притихли, наслаждаясь началом выходного дня. А когда на столик водрузили чашки с ароматным кофе и тарелки с аппетитной выпечкой, парни и вовсе растворились в удовольствии, поглощая сладости и смакуя горячий напиток. Милан уплетал золотистые вафли, пропитанные ягодным сиропом, бессовестно облизывал длинные пальцы и с интересом поглядывал на Томаша, которому явно не терпелось поделиться последними новостями. — А пойдем сегодня на площадь? — неожиданно предложил омега, вытирая пухленькие пальчики белой салфеткой. — Говорят, там сегодня будет много туристов… — Томаш, там всегда много туристов, — Милан рассмеялся и, потянувшись через столик, щелкнул приятеля по носу. — Но погулять по Ирске можно. — А тебе лишь бы в Золотую улочку попасть, да? — Томаш уже привычно вскинул брови. — Что тебя тянет-то туда? — Сам не знаю, — Милан пожал плечами и легко улыбнулся. — Атмосфера там совсем другая, да и на туристов проще смотреть в тесноте, чем оглядывать целую площадь. А еще дорожка каменная, ну прелесть же! — Ах, ну как же! — Томаш вдруг догадался о причине. — Где еще можно зажать заблудившегося альфу, как не в узенькой улочке. Столько плюсов сразу! — Томаш, милый, завидовать плохо, — омега невзначай поправил сиреневые прядки и скромно посмотрел на друга. — Что тебе мешает попробовать самому? Только подумай, что вы встретитесь один лишь раз, испытаете всю прелесть единения, а затем полюбовно расстанетесь, не имея друг к другу никаких претензий. — Ты так говоришь, Милан, только потому, что еще не встретил своего альфу, — Томаш покивал со знанием дела. — Вот уж он отобьет тебе всю охоту ловить нерасторопных туристов. — Да ты и сам без альфы сидишь, а тело нужно ублажать. Томаш нахмурился, отвернулся к окну и задумчиво потеребил нижнюю губу указательным пальцем. Милану легко говорить, в принципе, как и делать: на такого омегу любой альфа обратит внимание. Складный, привлекательный парень с удивительно легким, но все-таки сладким ароматом вишни. Даже манера язвить и огрызаться не портила образ хитрого лиса. Нет, Томаш не завидовал и тепло относился к близкому другу, просто в отличие от него был скромнее и терпеливее, ожидая своего родного альфу. А Милан пользовался умением обольщать и напропалую флиртовал с каждым симпатичным альфой, правда, отношения дольше пары недель никогда не заводил. — Ладно, не об этом речь, — Томаш все-таки отлип от широкого окна, вновь концентрируя внимание на друге. — Там на площади сегодня должен быть Иржи… Я подумал, что может хоть сегодня он обратит на меня внимание. Милан цокнул, но промолчал. Влюбленность друга была очевидна и проста, хотя и несколько глупа, о чем Милан никогда бы не сказал вслух. Обижать Томаша не хотелось, все-таки омега был удивительным: бесконечно добрым, открытым, но очень ранимым. А еще достаточно привлекательным, чтобы вон тот незнакомый альфа у барной стойки не сводил с его друга жадного взгляда. Томаш, хоть и не отличался стройностью и высоким ростом, притягивал внимание темными кудрями, серыми глазками и вздернутым носиком, напоминая скромного и чересчур невинного ангела. Был бы Иржи более внимательным, то давно бы заметил те знаки внимания, которыми щедро разбрасывался его маленький друг. — Ну, раз там будет господин Горак, то возмущаться не буду, — Милан положил наличные в папочку, с легкостью поднялся из-за стола и протянул раскрытую ладонь Томашу. Площадь Святого Георгия была заполнена многочисленной толпой любопытных туристов. Тут и там сновали небольшие группы под внимательными взглядами гидов, местные просачивались с уже привычной улыбкой и пониманием в глазах, а Милан и Томаш, как и бывало со многими свободными студентами, лениво прогуливались по знакомым с детства улочкам, словно впервые проникаясь атмосферой, что царила в центре черепичной Праги. Милан даже не раз ловил себя на мысли, что будь он таким же гостем, прибывшим в небольшую европейскую страну, то обязательно бы остался на подольше, чтобы непременно увидеть и запомнить лучшее, что есть в их скромной Чехии. А так… Омега лишь блуждал среди яркости незнакомых лиц, словно находясь в вечном поиске чего-то более грандиозного, чем Пражский Град или величественные замки всей столицы. — Ой, Милан, смотри быстрее! — Томаш дернул его так резко, что омега чуть не присел от мимолетной вспышки боли в своей правой руке. — Да что там?! — обернувшись, Милан попробовал угадать направление пухлого пальчика, указывающего куда-то в пространство. — Смотри, как много альф! — Томаш даже подпрыгнул от нетерпения, разглядывая и вправду большую и весьма заметную толпу людей. Компания стояла чуть в отдалении от основных туристических групп и выглядела внушительнее уже хотя бы потому, что состояла она исключительно из одних альф. Милан удивился, но виду не подал: уж больно подозрительно смотрелись костюмные альфы на знаменитой пражской улочке. — Может, это не туристы? — Томаш нахмурился и потянул друга за собой чуть ближе. — Может делегация или… — Томаш, не гони коней, — Милан наконец отцепил от себя руку и, не удержавшись, все-таки съязвил: — Может это обычные клерки собрались выпить, а ты тут и рад лужей растечься! Или уже забыл про Иржи? — Ну тебя, — темноволосый омега надулся, пряча руки в карманах легкой куртки. — Уже и полюбоваться нельзя? — и немного помолчав, добавил: — Никогда не знаешь, где найдешь его. — Кого? — растерянно переспросил Милан, вдруг отвлекаясь на громкие голоса. В уже знакомой компании что-то назревало: альфы активно вели обсуждение и кто-то даже порыкивал от избытка эмоций. Определить к какому же виду гостей все-таки относится эта группа по-прежнему было сложно, но то, что мужчины явно были не местными, чувствовалось на каком-то подсознательном уровне. А потом Милан прислушался и с широкой улыбкой громко выкрикнул, обращая на себя слишком много внимания: — Немцы! — глаза омеги загорелись, словно от национальности альф зависела дальнейшая судьба целой площади. — Томаш, ты когда-нибудь видел таких крупных немцев?! Ни тебе тощей выправки, ни пивного пузика! — Вишенка, ты совсем сдурел? — Томаш попытался утянуть друга в другой конец Ирски. — Будто немцев впервые видишь, пошли уже отсюда! — Нет, конечно, не впервые, но вот таких… — Милан аж облизнулся, глядя на толпу мужчин уже совершенно другими глазами. — Давай-ка я тебя отведу к Иржи, а то боюсь, что с тебя станется не пустить меня во все тяжкие. Томаш насупился, но спорить не стал. Милан все равно пойдет искать себе приключения на крепкий омежий зад, а ему делать там нечего: одно дело посмотреть на альфью красоту и совсем другое — знакомить эту красоту со своими тылами. — Ладно, иди уже, только позвонить не забудь, — Томаш махнул рукой и медленно побрел в «Славию», куда они и так собирались забежать после насыщенной прогулки. Милан жест доброй воли оценил, помахал на прощание и бодренько поскакал в обратном направлении, боясь упустить из виду такой лакомый кусочек. Хотя, по правде говоря, омега и не собирался совершать чего-то опрометчивого, всего лишь познакомиться и пофлиртовать с приятной наружности альфой, коих хоть и было множество среди друзей и знакомых Милана, но вот таких… Золотая улочка кончилась быстрее, чем омега успел додумать последнюю мысль. Компания альф по-прежнему стояла в отдалении, но уже изрядно поредела, и теперь осматривалась, словно только сейчас заметив окружающую их красоту пражской архитектуры. Пару минут Милан потратил на то, чтобы заприметить самого симпатичного мужчину, а затем вздрогнул, когда со спины на его плечо упала тяжелая альфья ладонь. — Я могу вам помочь? Обернувшись, Милан чуть не присел при виде крепкого, да еще и на целую голову выше, альфы. Тот смотрел с нескрываемым интересом, щурил светлые глаза от яркого солнца, а руку так и держал на хрупком омежьем плече. Альфа был хорош собой, даже слишком, если бы не странный запах, который заклубился вокруг их пары, вынуждая Милана вдыхать воздух и задушено молчать. На ум тут же пришло сравнение с медовым пирожным, которые часто украшали ягодками и ложкой воздушных сливок. Милан раскрыл было рот, чтобы ответить на повисший в воздухе вопрос, но тут же захлопнул, когда альфа по-доброму улыбнулся и отступил от него на шаг. Аромат стал легче, куда нежнее, и омега сам потянулся вслед, но вовремя себя одергивая и тоже отступая назад. — Я местный, — Милан осторожно улыбнулся, словно извиняясь за то, что помощь ему не нужна. — Вижу, — альфа ответил на улыбку, открывая вид на вполне заметные клыки. Милан вздрогнул, хотя больше от приятного открытия, что этот здоровый и красивый альфа так спокойно демонстрирует свою силу. И омега, еще раз осторожно осмотрев незнакомца, вдруг пришел к выводу, что он как раз из той приметной компании. То ли деловой костюм выделял мужчину, то ли точно такая же аура, как и у остальных альф, что до сих пор маячили где-то недалеко от них... Только вот именно этот казался другим, Милан даже нахмурился, выделяя детали из внешнего вида. — Немец? — Милан уточнял для галочки, хотя и так было понятно, что с этим он ошибся. — Нет, — мужчина рассмеялся и наконец решил представится: — Давид Новак. — Местный, что ли? — насупился омега, ожидая все-таки знакомства с иностранцем. — Милан. — Милан и все? — альфа прищурился и сделал шаг вперед, нависая над парнем. — Пока все, — Милан склонил голову к плечу и совершенно очаровательно улыбнулся, заставив вздрогнуть уже самого альфу, что не укрылось от внимательного парня. — Но если хотите предложить помощь, то я не отказался бы от прогулки. Давид кивнул, но действовать не спешил. Еще раз посмотрел на парня, о чем-то ненадолго задумался, а затем осторожно взял его за руку и потянул в сторону своей компании. Милан бы и возмутился такому странному поведению незнакомого мужика, да только от простого прикосновения по всему телу тут же разлилось что-то томное, почти тягучее, словно пришло возбуждение, накрывая омежий организм одной ласковой волной. Чем это было вызвано, Милан так и не понял, зато ощутил запах альфы уже иначе: сквозь медовую сладость просачивался тонкий аромат чего-то знакомого и неожиданно — родного. И это так удивило омегу, что он даже не заметил, как они остановились и несколько пар любопытных глаз обратило на него внимание. — Вечером без меня, — Давид стянул через голову карточку-пропуск, засунул ее в карман пиджака и хмуро добавил: — Город знаете, не в первый раз, поэтому клуб найдете сами. В отель никого не водить, к персоналу не приставать. — А ты уже пошел в разнос, да? — еще один незнакомый альфа бросил на Милана горячий взгляд. — Отлучился на пять минут, а уже подцепил мальчишку! — Мой омега, мне можно, — спокойно ответил Давид, крепче сжимая тонкую ладошку парня. — Угу, а метка где? — подал голос еще один альфа. — На заднице, — влез в разговор Милан, широко улыбаясь. — Но штаны снимать не буду, пофантазируй сам. Давид скосил на него странный взгляд, но промолчал, только кивнул своим знакомым и потянул омегу в сторону базилики Святого Георгия, где в это время уже было не так многолюдно и можно было спокойно прогуляться в относительной тишине. Весь путь до знаменитой церкви пара провела в молчании, хотя альфа по-прежнему держал омегу за руку и без конца следил за тем, успевает ли тот за его размашистым шагом. Милан успевал, но скрипел зубами. Что это вообще за театр абсурда? Вместо обещанного флирта его тянут невесть куда, молчат всю дорогу, да еще и прилюдно обозвали своим омегой! Омега с неудовольствием подумал о том, что вот так и приходят все приключения на его бедный маленький зад. Сначала лезет сам, затем вляпывается, а потом усиленно ищет пути к отступлению. Ох, прав был Томаш, когда говорил, что все ему аукнется. Вон, впереди него уже бежит и машет сереньким платочком. А Давид думал о том, что этот ничем непримечательный день преподнес ему самый лучший подарок. Вот он случайно бросает взгляд на парочку молодых омег, вот один из них выкрикивает что-то про немцев, а затем спустя несколько минут оказывается в такой досягаемости, что альфа не удержался и коснулся его еще до того, как успел заговорить. А потом мальчишка обернулся, показал свои хитрющие карамельные глаза и поразил очаровательной улыбкой. Еще и аромат, ничем не скрытый и не усиленный обычными духами. От его омеги пахло сладкой вишней, едва перезревшей и такой свежей, что во рту собралась вязкая слюна, так хотелось попробовать на вкус медовую кожу. А еще этот удивительный цвет волос, глядя на который вспоминаешь цветение сирени, что с самого детства привлекала его внимание. Такой красивый и одновременно смешливый омежка, напоминающий не то лиса, не то чертенка. Да, пожалуй, чертенка. Вон, отбрил ребят из делегации, ляпнув им про метку! Не побоялся, не кинулся с обвинениями, что приняли за съемного мальчика, даже промолчал, услышав его заявление. Такой омега и покусать сможет, и шутку любую принять. А Давиду было только в радость: его омега не должен быть кроткой овечкой. Знал бы он… — А мы, собственно, куда? — Милан с удовольствием отметил, что альфа хоть и крепко держал его руку, но осторожно, не принося даже легкой боли. — В укромный уголок, — Давид обернулся и вдруг ехидно улыбнулся. — Снимать штаны и ставить метку. Странное, конечно, ты место выбрал, но мне определенно нравится. — Э-э-э, нет, постой! — Милан попытался вырвать свою руку, отчего затормозил и даже уперся пятками в асфальт. — Какая метка?! Мы и полчаса-то не знакомы! Альфа тоже остановился, но вместо того, чтобы отпустить, приблизился почти вплотную. — Не сейчас, так потом поставлю. Какая разница? У Милана от шока даже рот приоткрылся. — В смысле? Ты что, каждого встречного омегу метишь? — Ага, всех, кто пахнет вишней и красит волосы в сиреневый цвет, — Давид усмехнулся. — Так много ли таких омег, радость моя? Милан прищурился, оценил размах широких плеч и вдруг снова повел носом, подхватывая вместе с легким ветерком еще и запах альфы. На секунду даже захотелось прикрыть глаза и… Милан отчетливо осознал, что перед ним стоит его пара. Осознание пришло как-то само, словно гулящий ветер освежил голову, а новый, но такой знакомый аромат заполнил собой каждую клеточку, раскрывая истинное значение и поведения, и слов, и даже реакции на этого самого мужчину. Омега будто бы открыл для себя нечто новое и такое пьянящее, что подкосились бы ноги, если бы не мгновенно взбурливший кровь адреналин. — В уголок, говоришь? — Милан облизал губы и шагнул вперед, почти соприкасаясь с грудью альфы. — Ну так пошли! Давид аж растерялся под таким неожиданным натиском. Омега ухватил его за руку и с такой силой потянул за собой, что сравнение с танком пришло само собой. Вот уж кто пер напролом, сбивая все на своем пути. Ему только и оставалось, что плестись сзади да рассматривать округлую попку, так удачно обтянутую темной тканью джинс. Милан же пробежал один переулок, огляделся по сторонам и, приметив темное местечко между двух невысоких домов, втолкнул туда альфу, нисколько не смущаясь ни обстановки, ни своего поведения. И даже не позволил мужчине распустить руки — сам припечатал того к кирпичной стенке, наконец прижимаясь и утыкаясь носом в изгиб альфьей шеи. Медовый запах снова окутал их пару, отчего омега зажмурился и почти замурлыкал, чуть ли не впервые ощущая себя в такой безопасности, как с этим альфой. Ни один другой так не будоражил его сознание, вызывая толпы мурашек и явное желании быть пойманным в крепкие сети. — От тебя пахнет медовой выпечкой, сливками и самую капельку — вишней, как от меня самого. Вкусно… Давид усмехнулся, обхватил омегу за узкую талию и прижал к своей груди еще сильнее, тоже зарываясь носом в копну светло-фиолетовых волос. Парень не брыкался, хотя напряжение чувствовалось почти физически. Еще час назад и представить было трудно, что они встретят друг друга и окажутся зажатыми в тесном закутке, распаленные неожиданным желанием. Милан отстранился, заглянул в светлые глаза альфы и, сам того не замечая, потянулся к его губам. Юркий язычок мазнул по нижней, подцепил верхнюю, а затем проник глубже, даря альфе их первый поцелуй. Только не прошло и секунды, как Давид отстранился и с удивлением посмотрел на омегу. — У тебя что, язык проколот? — Ага, — Милан вытянул язык, демонстрируя металлический шарик в самом центре. — Нравится? Альфа едва сдержал стон, когда не просто подумал, но еще и представил, каким образом можно применить этот наверняка умелый язык. Вот же проказник! Мужчина сам наклонился, подцепил зубами пухлую нижнюю губу, а затем накрыл его рот своим, углубляя поцелуй. Гладкая штанга лишь придавала пикантности, возбуждая и вызывая не самые скромные мысли у альфы. Милан вдруг отстранился и, бросив на мужчину потемневший взгляд, медленно опустился перед ним на колени, сжав ладонями его крепкие бедра. От запаха и близости с ним вело так сильно, что омега даже не пытался скрыть свое возбуждение, напрочь игнорируя здравый смысл. Подцепив ремень, Милан торопливо расправился с ним и ширинкой брюк, а затем приспустил их вместе с бельем, на пару мгновений замирая при виде крупного и полностью окрепшего члена. Давид молча наблюдал за инициативным омежкой и едва не прикусил себе язык, когда Милан приблизил свое лицо к его паху, утыкаясь носом рядом с основанием члена, вдыхая терпкий аромат кожи. Омега фыркнул, потерся щекой о бедро и осторожно лизнул головку, пробуя ее на вкус. Сверху послышался сдавленный стон, и Милан уже бодрее принялся за изучение: мазнул губами, скользнул языком от головки до самого узла, чуть прикусил уплотнение и тут же подтянулся, вбирая в рот твердую плоть. И как он не старался растянуть этот процесс, тело все равно реагировало быстрее. Головка то и дело прижималась к небу, проскальзывала дальше и упиралась в едва расслабленное горло. Со стороны открытой улицы доносились голоса прохожих и это, пожалуй, подстегивало и подводило к грани намного быстрее. Еще и маленький шарик, скользящий по всему члену, доводил до исступления. Милан плотнее сжал губы и наконец позволил мужчине задать другой темп, из-за чего уже через пару минут альфа кончил, тяжело дыша и почему-то не решаясь посмотреть вниз. То, что его только обретенный омега способен на такой внезапный финт, стало приятным открытием для Давида, но вот осознание, что Милан сам прижал его к стенке и сделал все сам, привело альфу в еще больший шок. Не так он себе представлял первую встречу с истинным, хотя ничего против подобного не имел и даже был согласен на повтор подобного трюка. Правда, хотелось хоть как-то поддеть омегу и все-таки указать на то, что альфа из них двоих именно он. — Ну, раз знакомство состоялось, предлагаю закрепить полученный результат, — Давид подхватил парня, поставив того на ноги, и тут же развернул его лицом к стенке. — И прошу, Вишенка, не ори как голый в бане! Милан даже не успел сообразить, что его альфа имеет в виду. В голове все еще шумело, хотя оргазм и был чужим, ощущения были такими, словно это он сам получил удовольствие, которое прошило его насквозь. Давид же ловко расстегнул его джинсы и, пока омега ничего не понял, припечатал его к стенке одной рукой, а второй резко потянул штаны вниз. Можно было и перевести все в шутку, да только Давид решил брать от жизни все: альфа присел на корточки, с удовольствием оценил свой округлый подарочек и мазнул языком по ягодице, наконец попробовав медовую кожу на вкус. Милан судорожно вздохнул, машинально поджав ягодицы, а затем вскрикнул, больно ударяясь лбом о кирпичную стену. Альфа, будь он трижды неладен, впился зубами в его зад, ставя на нем ярко-выраженную метку! — Ты что творишь?! — с ужасом спросил омега, оборачиваясь и пытаясь рассмотреть след от зубов. — Я же пошутил! — Ну а я серьезно, — альфа растянул губы в широкой улыбке и звонко шлепнул его по свежей метке. — Мой вишневый омега. — Вот дурной! — взвыл Милан, подтягивая джинсы. Давид рассмеялся, чмокнул омегу в приоткрытый рот и помог тому привести себя в порядок. — Не злись, Вишенка, это только начало. Милан закатил глаза, потом посмотрел на альфу и едва сдержался от громкого смеха. Кто же знал, что ему так повезет с альфой: в любви еще не признался, а задницу пометил. Хорошо, что дело поправимое, да и впереди еще предстояло настоящее знакомство. Только… Что ж он теперь Томашу скажет? Милан тяжело вздохнул, усмехнулся странным мыслям и вслед за альфой вышел на залитую весенним солнцем улочку. Вот оно, внезапное и долгожданное.