***
Он помогает Барду с ужином, ну если чистку картофеля, конечно, можно назвать так, но садовник не жалуется. Усевшись в угол, рядом с пыльным холщевым мешком картошки и водрузив на табуретку большущую кастрюлю, Финни предварительно вооружившись ножом поменьше, да поострее ловко избавляет картофелины одну за другой от черного плена шкурки. - Так держать, - кричит ему Бард и натягивает на широкие ладони прихватки. Кухню почти тут же затопляет дым - это их шеф приоткрыл духовой шкаф, куда чуть ранее был помещен отборный кусок говядины, ставший в последствии Финни думает, что он стал угольком, если, разумеется, от мяса хоть что-нибудь осталось. - Безобразие, - выдает господин в белом, кажущийся здесь каким-то слишком лишним в своем светлом костюме и недовольной гримасой на лице, - и вы зовете себя поваром? - теперь он обращается к кашляющему Барду. Финни не понимает, как мужчине в белом удается отодвинуть его друга в сторону, учитывая тот факт, что Бард только что и делал, так это упирался, не забывая сыпать возмущениями. Чарльз, кажется, его партнер - мужчина пониже и похрупше, но такой же привлекательный, как и его напарник, назвал этого человека именно так, занимает главное место - за плитой, почему-то Финни думается, что этому типу тут самое место, словно картина, написанная талантливым художником, нуждается в достойной раме так и Чарльз. Юноша потирает грязной ладонью щеку и вздыхает, глядя на то, как Барда усаживают на табуретку и просят ничего не трогать. Кажется, у них в гостях важный человек, раз сам дворецкий королевы взялся за сковороду и вилку. - А ты, - и вдруг замолкает глядя прямо на садовника. Взгляд его какой-то нехороший, по крайней мере Финни чувствует себя под ним ужасно неуютно, так смотрят на случайных любовников, чье имя оказывается предано забвению с первыми лучами солнца, на людей, что вдруг окликают вас в толпе и пытаются завязать разговор. Становится жутко неудобно и садовник ощутимо поежившись опускает подбородок на узкую грудь, собираясь вновь всего себя посвятить картошке, как вдруг его подбородка касаются чужие пальцы Финни, чисто инстинктивно дергается назад, отчего кастрюля с водой и овощами принимается трястись, расплескивая мутную воду вокруг себя. К его щеке, грязной как оказалось, неожиданно прикасается нечто влажное. Финни с благодарностью смотрит на Чарльза, что утирает ему щеки полотенцем. - А теперь я хочу увидеть, как кастрюля наполнится картошкой!***
- Это вам, - без тени страха и смущения говорит Финни и зажмуривается так сильно, что под глазами вспыхивают белые напополам с красными пятна, - спасибо, что починили мою шляпу, - и это кажется таким естественным и правильным, что улыбка на лица садовника становится лишь шире, а счастье, что с головой затопило его в это самое мгновение, лилось через край. Он протягивает стоящему перед ним мужчине небольшое стеганное одеяльце, удивительно мягкое и приятное по цвету и к тому же украшенное маленьким немного корявым рисунком солнца, выполненным красивыми золотистыми нитями. Одеяло это по размеру примерно с их столовое полотенце, Финни сам отмерял, именно поэтому знает, о чем говорит, сам же набивал сие произведение пухом и сам прошивал на машинке под строгим руководством леди Элизабет и госпожи Нины, что с жаром вызвались помочь ему. Чарльз (именно так зовут одного из дворецких ее величества, об этом Финни узнал чисто случайно, когда первого по имени позвал напарник), стоял перед ним словно соленной столб или чудная фигура из камня, его губы были сжаты в одну линию, что придавало его и без того строгому лицу некую серьезность и даже суровость, меж тем глаза смотрели прямо, с осторожностью и кажется... удивлением. Финни был бы прав, если б сделал ноги в первое же мгновение, так скажет ему Бард чуть позже, они вместе с Мейлин стоят за ближайшим углом и наблюдают потому что "я не позволю какому-то червю обидеть моего товарища", но он стоял все также неловко замерев перед высокой фигурой, крепко прижимая к узкой груди одеяльце. - Прошу примите его! - кажется, он кричит, нет, абсолютно точно кричит, если судить по тому, как сильно вытянулось лицо Фиппса, - я сам его сшил. Это для вашей курочки, я подумал, что ей бывает холодно поэтому... возьмите его! Он и сам не замечает, как собственный подбородок опускается на груди, а руки будто своей жизнью живут, оказываются вытянуты вперед, теперь край теплого одеяла касается белого фрака. Чужая рука неожиданно опускается на его светлую макушку, ладошки у этого человека теплые и достаточно широкие, пальцы несильно треплют короткие волосы, Финни стремительно поднимает голову вверх и смотрит так пристально, что становится неловко. - Спасибо, - улыбка так и не появляется на этом простом, но странно печальном лице, зато взгляд, взгляд становится каким-то более теплым что ли, хотя может Финни и показалось. Чарльз уходит на прощание махнув ему рукой, а Финниан так и остается стоять там, в коридоре, переполняемый чувством безграничного счастья до тех пор, пока его оттуда силой не утаскивает Мейлин.***
У них сегодня важный гость прибывший вместе с Фиппсом и Греем в красивой повозке запряженной белой тройкой, гость навязанный их молодому господину самой королевой; Финни, разумеется, не смог увидеть этого человека сколь его любопытство не было сильно, потому как он, по поручению Себастьяна, был занят сначала в саду (с утра), а потом на кухне (по эту самую минуту). На экипаж он сумел полюбовался лишь из окна, но к тому моменту, как загадочный сэр успел покинуть возницу, Финни все же не успел, зато спас пару сервизных чашек и Мейлин, что буквально обрушилась на него, как снег на голову. - Финни, помоги Мейлин с тарелками, - велит Себастьян и с некой опаской глядит в сторону трельяжа, - этот сервиз очень нравится господину поэтому... Может Финни и кажется, но глаза Себастьяна вдруг становятся красными, черный зрачок вытягивается и становится подозрительно похож на кошачий. Садовник быстро-быстро моргает, стараясь прогнать странное наваждение и не зря, потому что мгновение спустя их дворецкий глядит в их сторону абсолютно нормальными глазами. Кажется это и называется - заработался. - ... пожалуйста, будьте осторожны. И прежде чем они чуть ли не хором успевают крикнуть весьма бодрое "есть!" уходит по своим собственным, куда более важным делам. Они же с напарницей принимаются за работу, вместо лестницы решают использовать табурет, тот, которому Бард вчера самолично ножки прибил самый крепкий и стойкий, Финни недолго смотрит на треснутое округлое стеклышко заключенное в темную оправу, а потом почесав затылок говорит шатающейся на ровном месте Мейлин, что полезет вверх сам и будет подавать тарелки. Горничная глядит на него с благодарностью. А тарелки действительно красивые, с ровными краями, черные, что весьма необычно, украшенные росписью голубой краски, но тяжелые, чего садовник никак, если признаться, не ожидал. Рука вдруг начинает дрожать, отчего по комнате тотчас разносится неприятное дребезжание, Мейлин хватается то за голову, то за его ноги и не своим голосом просит, нет, не так, умоляет Финни не падать. И ему правда удается, оперевшись о шкаф, садовник восстанавливает утраченное равновесие и ободряюще улыбнувшись белой, как простынь, Мейлин, чуть сгибает ноги в коленях так, чтобы горничной было удобно взять из его рук партию тарелок. И тут случается ужасное: у табуретки, которую с таким жаром нахваливал повар, подгибаются ножки, слышится треск, снова звенит посуда и кажется Мейлин кричит. - Держу, - говорит ему кто-то в самое ухо. Финниан нерешительно приоткрывает один глаз и тут же охает, потому что пол, выложенный темной плиткой, вдруг оказывается неожиданно далеко, а сам он обнаруживается повисшим на чужих крепких и неожиданно знакомых руках. - Сэр Чарльз, я... Его же пальцы мертвой хваткой вцепились в воротник чужого, ужасно белого фрака, глаза глядят в чужие, такие спокойные и уверенные, как море, наверное, так выглядит море. - Надо же, успел, - за спиной Чарльза обнаруживается Грей, что с неподдельным интересом снизу вверх глядит на весьма и весьма колоритную парочку, - я-то думал тарелкам конец, - и это совершенно точно в стиле господина Грея, но Финни не зол даже напротив. - Был бы я дворецким королевы, если бы не был способен на такой пустяк? - Разумно. Э-э когда же обед, я ведь так и с голоду умереть могу. - Тебе стоит набраться терпения, Грей. А пока эти двое препираются, Финни безуспешно пытается вставить хотя бы одно слово, потому что Фиппс до сих пор держит его у себя на руках и похоже, пока не собирается отпускать.