Обречена

Выть, раздирая трёклятую метку до крови, душить предательские всхлипы в подушке и прятать на утро опухшие от слёз глаза - в пекло такую Истинность от которой гнилью и страданиями несёт за километры. Клеймо жгло, пуская корни под кожу, оплетая до хруста кости и подбираясь к задыхающемуся в агонии сердцу. Глупому сердцу которое разрывало каждую ночь от развлечений принятой Пары. В очередной раз встречаясь с потускневшими серыми глазами бледной, болезненной, словно выпитой, девушки в зеркале, Саманта обещала себе разорвать этот порочный круг или хотя бы оплатить супругу той же монетой. Но не могла. Попросту не умела изменять так легко и играючи. Обрекать на маленькую смерть человека, к которому что-то забитое, втиснутое в самые дальние уголки души всё же теплилось. Музыка бьёт по ушам, какая-то лёгкая дрянь гуляет в крови, что утром непременно аукнется. Но это всё становится таким незначительным, когда крепкие руки с узором не то чёрных Меток, не то просто татуировок, (о втором думать легче и в разы приятнее), по-хозяйске прижимают к груди, заявляя права. Сэм не может вывернуться из этого капкана, но точно знает, что чёрные глаза смотрят на всех враждебно, заставляя держаться на расстоянии. Погружая её в свой мир. В маленькую вселенную где центром был он. "Дурой, какой же я была наивной дурой" Саманта сипло вдыхает, проталкивая воздух в лёгкие. А ведь были времена, когда она гордились, что Эрик обратил внимание именно на неё. Как называла подруг завистницами. Как радовалась дьяволовой Метке и не понимала чужих сожалений ей. Сейчас бы Сэм все отдала, чтобы вернуться в годы студенчества, чтобы сломя голову рвануть от Брауна с его до тошноты красивыми ухаживаниями. Ведь наивная была, до абсурдного. Всё понять не могла никак, что Метки-татуировки на руках его - мёртвые. Что не одна за ними девчонка с разорванным сердцем на клочья. Сколько жизней изломанных - думать страшно. А её Метка всё ещё белая. До отвратного просто. Ведь она - обреченная. Обреченная любить его.