Свет

Чацкий стоял у парадной и уже пять минут сосредоточенно натягивал пальто. Конечно, это можно было сделать намного быстрее, но его голова была полностью занята клубком нерадостных мыслей. Как Софья могла стать такой равнодушной, такой жестокой по отношению к нему? А вдруг так было всегда? Не жил ли Александр в одних своих наивных мечтах до того крепко, что не замечал очевидного? - Нет смысла сейчас об этом рассуждать. Голос его прозвучал ожидаемо тоскливо. Взгляд был, однако, горделивым и слегка болезненным, а за пеленой самих глаз будто сквозила расколотая тревога. Оставаться он здесь доле ни минуты не хотел. Балы же, право, после сегодняшнего разочарования в ближайшее время посещать не будет однозначно. Совершенно не то настроение. В полутьме коридора почти неслышно появилась высокая фигура. Чацкий со вздохом прекратил своё затянувшееся занятие, выпрямил спину и вскинул голову. - Что вам от меня снова угодно? Не страшайтесь заразиться безумием, я уже практически уехал. Чацкому не было интересно, кто там. Хоть Фамусов, хоть Софья, хоть... Фигура прошуршала вперед, и у каскада свечей объявился Молчалин. С беспокойным выражением лица тот застыл под медовым светом, молча наблюдая за мгновенно раздражающимся в метре от него Чацким. - Ну вот с вами, сударь, у меня точно желания разговаривать нет. Волшебным образом нашлись силы почти мгновенно наконец застегнуться, руки начали быстро приглаживать золотистые волосы. Молчалин не знал точно, зачем пришёл сюда. Как он сам мысленно решил, ему просто хотелось ещё раз увидеть такого, живого, что ли, человека. Ему сложно это объяснить. Молчалин провожал своими большими тёмными глазами чужие движения, словно такое положение дел было самим собой разумеющимся. Ничего странного. Каждый день он так глядит на Чацкого и безмолвствует, а Чацкий каждый день, да, каждый божий день всем своим видом чуть ли не рычит от такого непрошенного внимания. Относительная идиллия протянулась недолго. - Что вы на меня так смотрите? Зачем пожаловали? Меня провожать не нужно. - Чацкий бросил искрящийся недовольством взор на наблюдателя. Молчалин как-то неотчётливо усмехнулся, со вздохом наклонил голову. Тишина. - Чтож, прощайте. Надеюсь, больше мы с вами никогда не встретимся. Чацкий уходит. Молчалин отводит глаза, кивает и направляется к себе в комнату.