Воспоминания из будущего

Юэн опешил. Удивлённо выгнув брови, он кинул испуганный взгляд на седовласого мужчину, стоявшего рядом с ним. — Откуда вы знаете моё имя? Квай-Гон благосклонно улыбнулся. — Я знаю о вас столько, сколько вы и представить себе не можете, — прошептал он чуть слышно, наклонившись к Юэну. — Мне было поручено постоянно находиться рядом с вами и курировать вас, мистер МакГрегор. Но прямо сейчас я не могу рассказать вам всё, что должен. Нас могут услышать. Загвоздка в том, что я не имею права вам ничего рассказать и в реальной жизни — это слишком секретная информация. Но совсем скоро я приду к вам в сновидение, чтобы рассказать, каким особым даром вам посчастливилось владеть. Юэн сощурился. — Как это понимать? Квай-Гон томно прикрыл глаза. — Совсем скоро вы всё узнаете. Просто потерпите ещё один день. Так и случилось. Юэн, мучившийся весь день от догадок и сомнений, с огромным смятением в душе как никогда ждал наступления ночи. Удивительно, как он страдал от реалистичных сновидений эти два с половиной года и как каждую ночь предпочёл бы страдать от бессонницы, нежели снова возвращаться к этим фантастическим мирам, а сегодня он больше всего желал вновь туда вернуться. Он изнывал. Погрузившись с головой в работу, он старался не проверять время каждые десять минут и отвлекаться: читал лекции, работал с документами, бегал по деловым встречам — казалось, он всё делал как всегда. Вот только время тянулось, как никогда, медленно, словно стрелки часов не хотели встречаться со следующей секундой. Страдая от незнания, Юэн лёг спать часа на два раньше обычного, забыв про все дела, которые ему следовало бы сделать. И от предвкушения не мог заснуть ещё половину ночи. И лишь в тот момент, когда он усилием воли заставил себя уснуть, он встретился с Квай-Гоном. Это была уже глубокая ночь, и Юэн не понимал до конца, спит он на самом деле или всё это происходит наяву. Он оказался в бесформенном пространстве, где ровным счётом не было… ничего. Здесь не было белых стен или белого пола, здесь даже не ощущался воздух, это просто было прозрачная бескислородная среда, за которой не проглядывалось ничего. Юэн, оглядевшись, встретился взглядом с Квай-Гоном и в изумлении уставился на него. — Где мы? — только и спросил он, явно пребывая в шоке от происходящего. Но мужчина, лишь вновь слабо улыбнувшись, как улыбаются в ответ на вопросы любопытного ребёнка, спокойно ответил: — Мы в одной из самых безопасных — и самой опасной — среде. Мы находимся в вашем подсознании. Да, именно здесь формируются все ваши сны. Удивительно, правда? Попасть в свой разум. Юэн вновь окинул взглядом пространство. Он старался найти магнитные поля или микроволны, но вместо них увидел какую-то невозможную материю, составляющую среду. Он не подозревал, что подсознание выглядит именно таким образом. — И как мы здесь оказались? — настороженно спросил он. — Это слишком сложный процесс, а я не хочу загружать вашу голову сейчас ещё кучей информации. Пока что вам не нужно это знать. Юэн в недоверии хмыкнул. Квай-Гон тем временем продолжал говорить ровным, спокойным тоном: — Вы можете называть меня Лиамом. Это моё настоящее имя. Квай-Гоном я являюсь только в ваших видениях. — Приятно познакомиться. Мужчина сегодня тоже отличался — внешне. Не было тех седых длинных локонов и бороды — их заменили аккуратные, коротко стриженые русые волосы. Подбородок украшала лёгкая щетина. Однако в глазах остался тот же блеск, и та же лукавая улыбка всё ещё висела на устах Лиама. — Вам не кажется, что данное место не очень хорошо подходит для серьёзного разговора? — Лиам почесал подбородок. — Я думаю, нам нужно сменить обстановку. Он щёлкнул пальцами, и в одно мгновение окружающее их пространство резко поменялось — настолько резко, что Юэн не успел даже моргнуть. Он даже слегка качнулся в сторону от неожиданности. Теперь, вместо абсолютно пустой среды, перед ними предстал чудесный сад, словно вылезший из греческих мифов. Откуда-то издалека доносился тихий шелест водопада, над ним появлялся тонкий слой тумана, образованный молекулами воды, то и дело выпрыгивающими на воздух. По периметру стояли невероятной красоты деревья, украшали которые яркие, сочные плоды совершенно разных цветов — так и хотелось вкусить их и почувствовать их необыкновенный безмятежный вкус. Воздух был наполнен благоухающими ароматами, исходящими от цветов и кустарников — розовые, голубые, жёлтые и сиреневые лепестки так и манили взгляд, не позволяя отводить его. Юэн и Лиам оказались на небольшом возвышении. Под ними пол был устлан плиткой с замысловатыми узорами, изображающими сюжет древнегреческих мифов, по периметру стояли четыре скамье и выделяющейся резьбой по чёрным железным подлокотникам. — Однако вы удивлены, Юэн, — хмыкнул Лиам, наблюдая за реакцией профессора. — Вам интересно, что я такого сделал, что нас занесло сюда? О, всего лишь немного изменил путь ваших мыслей. — Я такой красоты в жизни не видел, — выдохнул МакГрегор. — Не говорите так. Вы видели такой пейзаж однажды, просто не помните. Иначе откуда он проявился так отчётливо в вашем подсознании? Обладай вы даже такой богатой фантазией, всё это вы бы не построили в своём разуме в считанные секунды. Я не смею копаться в ваших мыслях более — давайте уже приступим к делу. Лиам указал на одну из скамью, стоявшей под могучим крепким дубом, жестом приглашая Юэна присесть. Тот сразу же согласился, опускаясь на деревяную поверхность. Лиам сел рядом, повернувшись к нему полубоком. — Постарайтесь понять всё, что я сейчас вам расскажу. Возможно, некоторые аспекты вызовут у вас бессчётное количество вопросов, но — вы поймите — ответить на все я не могу. Иначе вы запутаетесь окончательно. То, что с вами происходит, без сомнения, можно назвать великим даром, и я открываю вам его, указывая на ваш истинный путь. — Пожалуйста, — Юэн сделал глубокий вдох и прикрыл глаза, — просто расскажите мне, что со мной творится. — Тогда вам нужно запастись терпением, мой юный ученик. И забыть на пару минут про весь ваш скептицизм и желание всему находить логическое объяснение. Юэн уже понимал, что разговор дастся ему тяжело. Однако это был единственный шанс узнать, куда он попадает каждую ночь вместо того, чтобы спокойно смотреть сны. — Я готов, — он сложил руки на коленях и выдохнул. — Что ж… — Лиам доверительно улыбнулся. Его улыбка казалась поистине такой тёплой и мягкой, что Юэн видел в этом человеке огромную мудрость и глубокие познание. — Вы верите в реинкарнацию? Юэн вскинул бровь. — Конечно нет, я человек науки… — тут он задумался. — Хотя сейчас уже трудно во что-то не верить. Но разве моим перемещениям в другие миры объяснение дано только такое? Реинкарнация… Это звучит подозрительно. — Но представьте, что она существует, и душа каждого человека после его смерти переселяется в тело другого существа. В нашем случае чаще — в тело другого человека. — Это что-то из буддийского мировоззрения, да? Если женщина заработала хорошую карму, то в следующей жизни она станет мужчиной? — Юэн сощурил глаза. — Возможно, что из буддийского. Однако последователи этого учения были правы, что верили в переселение душ. — Но у этого эффекта нет никакого научного объяснения, — профессор покачал головой. — Не всё нуждается в логике, профессор. Я уже говорил, что сегодня вы должны перестать ставить всё под её контроль. — Однако же что-то существует, значит — имеет смысл. — Ещё какой. Но об этом вы узнаете позже. Итак, представьте, что у каждого человека есть душа… — вновь начал он, но Юэну не терпелось его перебить: — И в виде чего она представлена? — он поёрзал на месте. — Прозрачной оболочки, помещающейся между нашими костями? — с недоверием он посмотрел на Лиама. Он ожидал, что тот в итоге разозлится и перестанет всё объяснять — Юэн был ужасно противным слушателем — но тот хранил спокойствие и внутри, и не показывал его снаружи. — Профессор, бросьте задавать вопросы через каждое слово, вы, право, не ребёнок, — после этих слов Юэну стало немного стыдно, и он решил молчать. Молчать и просто слушать Лиама — всё-таки тот назвал его своим учеником. И хоть это ударяло по самолюбию — он ведь всё-таки был профессором, а не юным неопытным учеником, он понимал, что пора бы прекратить взывать к своей самооценке и просто послушать то, что ему скажут. — Душа не может быть материализована, — произнёс Лиам. — Она — внутри нас. Она — неотъемлемая часть нашего разума. И пока вы не поймёте этого, вам не постичь трудности, которые я расскажу прямо сейчас. Так что слушайте. Есть древняя притча, которую рассказывают таким же, как вы. Душа и Разум появились одновременно, как Вселенная — после большого взрыва. Они не могут существовать по отдельности, они всегда должны быть единым целым. Но беда в том, что Разум может умереть, в то время как Душа не имеет конечной точки. Она просто есть. Вы профессор физики, и познать бесконечность вы уже пытались. Так вот, бесконечность проявляется в соединении Души и Разума. И когда Разум умирает вместе с его обладателем, Душа выискивает его среди множества других — ещё не испорченных мыслями — существ. Так, покидая похолодевшее тело, она находит новое пристанище в виде новорождённого — младенца. Именно Душа воспитывает в человеке Разум, пока тот не утверждается окончательно. Тогда Душа успокаивается и доживает с Разумом ещё очень долгую жизнь. Но иногда случается и такое, что Душа начинает скучать по старым Разумам, которых она пережила. И тогда она спешит показать их нынешнему, молодому Разуму. В таком случае человек начинает видеть странные сны о прошлых мирах, как будто вселяясь в них и подставляя им своё подсознание. Его собственный разум слабеет и подчиняется Душе. Человек всё чувствует на собственном теле: все физические и моральные изменения, происходившие с его, так скажем, прошлой жизнью. Другими словами, нас посещают видения. Мы чувствуем на себе их реальность, в отличие от обычного сна, который является всего лишь нашим подсознанием. Здесь же мы видим настоящие, уже произошедшие события, глазами их очевидцев, потому что в прошлом мы сами были этими очевидцами. — Но зачем Душа так делает? Есть ли у этих видений какая-то цель? Мы же не можем верить притче, правда? Это же больше похоже на сказку для детей. У вас наверняка есть более доступное логике объясне… — не успел Юэн договорить, как Лиам остановил его одним взмахом руки. — У Души есть определённая цель. Она хочет пролить свет на прошлое и открыть нам его тайны. Буквально познакомить нас с самим Временем через призму наших видений. Позвольте мне объяснить вам на примере. Самые запутанные события всегда лучше объясняются на примерах. Юэн сглотнул слюну. — Давайте. — Вы наслышаны об ассоциациях, верно? О дежа вю? Вы не задумывались, что, возможно, они играют огромную роль в нашей жизни? Ведь для чего-то они существуют? — Лиам сощурил глаза. — Это ведь обыкновенная взаимосвязь между предметами, событиями, явлениями, — возразил профессор. — Мы натыкаемся взглядом на случайные вещи, подсознание их анализирует, а воображение выдаёт нам нечто подобное, встречавшееся ранее. — Насколько ранее? Может, это случилось год назад? Может, вспоминая свой рабочий кабинет, вы сразу вспоминаете, к примеру, кипы книг, ряды столов, студентов? Но что, если вы испытываете дежа вю и тут же вспоминаете, что когда-либо такое уже случалось, однако совершенно не можете вспомнить когда? Не задумывались ли вы об этом? Юэн вздрогнул. — Разве все дежа вю связаны с моими прошлыми инкарнациями? Вы это хотите сказать? — Совершенно так, — спокойным тоном произнёс Лиам. — Люди могут испытывать всё: любовную связь, бытовые проблемы, впечатления от путешествий, всё что угодно — и всё их сознание свяжет с их предыдущей жизнью. Так это работает. В притче сказано, что Душа скучает по всем Разумам, с которыми она была связана. Возможно, в этом есть частичка правды. Иначе бы она не срабатывала на ассоциации так болезненно. — А что, если я не хочу получать эти видения? Лиам на секунду отвернулся, заслышав чудесное пение птицы. Та бесшумно опустилась в ветви на землю и начала клевать крошки, рассыпанные в траве. Когда она закончила трапезу, Лиам усадил её на свой палец, и та снова принялась щебетать, подставляя свою головку ласковому солнцу. — Душа сама решает, каким людям их посылать. У неё нет определённых ограничений. Человек может быть великим полководцем или учёным в прошлой жизни, но никто не отрицает, что он мог быть обыкновенным крестьянином или прислугой. Это не зависит ни от статуса, ни от социального положения, ни от богатства. Карма здесь вообще не играет роли. Лиам больше походил на садового короля с птицей в руке, нежели на опытного серьёзного ментора. Наверное, так даже лучше. Когда у человека добрые глаза, ему больше доверяют. — И много таких людей? — поинтересовался Юэн. — Официальная статистика находит меньше одного процента населения одной страны. Зависит от многих факторов: плотности, территории, этнического состава. — Относительно мало. Эти люди находятся под каким-то контролем? Руководством? Есть ли какое-то прибежище для нас? — Юэн вздрогнул. «Нас…» Он и сам не заметил, как уже самолично поверил в ситуацию с реинкарнацией и причислил себя к одному из таких людей. — Для вас были созданы специальные лагеря, в которых вы находитесь под присмотром более опытных Разумов. — И как же нас называют? — Переселенцами, — Лиам выдохнул. — А теперь, когда я рассказал тебе основную информацию про переселение душ, позвольте мне объяснить, что же происходит с вами. Потому что вы видите не прошлое, а будущее.