Во мрачной тьме

Рисла IV, улей Волюптем, жилой блок 88-41 Постепенно к Вертеру приходило понимание, что «улей» - это самое подходящее название для этого города не только из-за запредельной плотности населения и многоуровневой застройки, превращающей всю громаду в десятки, если не сотни, кубических километров в одно исполинское здание. Оно имело смысл более глубокий и отвратительный, который проявлялся тем сильнее, чем глубже Вертер углублялся в его чрево. Он перемещался через все те же коммуникационные линии, пронизывающие всю громаду улья параллельно с основными туннелями и коридорами, только на этот раз не безоружный. Весь его внушительный аресенал, тщательно подогнанный и подтянутый, был распределен по телу, чтобы не выдать лишним звуком. Вдобавок, рядом неотступно следовал сервочереп, выделенный магосом Варнаком. На словах для обеспечения связи, по факту – для слежки за ним самим. Излишняя предосторожность. Улей велик, просто невообразимо огромен, но бежать здесь некуда. Вертер остановился и сверился с устройством, напоминающим помесь счетчика Гейгера и старинного планшетного миникомпьютера. Называлось это «ауспекс», работало по неясному науке принципу, и в настоящий момент улавливало только феромонный след, оставшийся в воздухе за одним из культистов, уцелевших после бойни в «Шести цветках». Именно бойни, потому что слишком неравны были силы. Вертер слышал доклад Германа и по нему выходило, что вооруженных там почти не встречалось. Какое-то сопротивление оказала только управляющая, та самая, что недавно встретила киборга на пороге борделя. Использовала, со слов дознавателя, «колдовство», надо полагать, какой-то особый вид псайкерских сил. Попытка оказалась хорошей, но тщетной, умений и могущества Германа хватило, чтобы развеять колдовство без следа и сковать ее, а удар шоковой дубинки докончил дело. Большую часть просто вырезали, некоторых взяли живьем. За исключением троих беглецов, которые наверняка мнили себя везунчиками, но на самом деле просто оттягивали неизбежное, потому что им позволили бежать. Сразу после завершения зачистки «Шести цветков», инквизитор собрал всю группу на брифинг, на котором определились с планом дальнейших действий. На Германа ложился допрос захваченных еретиков, чему он явно не обрадовался. Связано это было с тем, что психический контакт не только сильно выматывал псайкера, но и открывал его разум порче, что гнездилась в пораженных ересью умах. Слушая это объяснение, Вертер поймал себя на мысли, что слова «еретик», «порча» и «колдовство» уже не кажутся ему дикостью, а вполне гармонично ложатся на окружающую действительность. Варнак на брифинге не присутствовал, а вместо этого самозабвенно ковырялся в серверах, то есть в когитаторах, арбитров, пытаясь восстановить удаленные данные или хотя бы определить сигнатуры вируса, который их проредил. Архивариус с облегчением вернулся на борт корабля, распрощавшись с ненавистной поверхностью, и занялся привычным делом – координацией. С ним же отправилась Хаддрин и все четверо свободных бойцов. Локальный диалект улья заметно отличался от принятого в шпилях низкого готика, и для выполнения дальнейших задач оперативникам требовалось его знание. Процедура гипнообучения, впрочем, много времени не заняла, и примерно через четыре часа все вернулись обратно в улей. Вертер улучил момент при перелете, чтобы на полчаса погрузить себя в электросон, потому что на ногах он провел уже сутки, и неизвестно, когда получится отдохнуть. По возвращении оперативники получили от взмыленного инквизитора задачи: преследовать сбежавших еретиков, убедиться, что они успели вступить в контакт со своими сообщниками, после чего ликвидировать показательным способом, дабы посеять панику и заставить культ действовать необдуманно. Вертер думал, что его поставят в группу с опытными членами отряда, но у инквизитора, похоже, были какие-то свои соображения. Алисия, Джей и Айна шли втроем, а вот Гериону и Вертеру предстояло действовать в одиночку, только поддерживая связь через Вареза. Это тест на лояльность? Или проверка умений на предельной сложности? Или просто отряд, встревоженный его недавним контактом с материями варпа, не хочет сражаться с ним плечом к плечу? На этот раз хваленая интуиция молчала, а в лоб он спрашивать не решился. А после нескольких часов в улье ему уже было все равно. Настроение испортилось намного раньше, когда он немного осмыслил все случившееся с ним в борделе, усугубилось во время допроса главы арбитров, но окончательно скатилось только сейчас, раздавленное невероятной массой улья, отравленное переработанным воздухом и удушающей смесью промышленных выхлопов, проникающей даже через фильтры респиратора. Улей, бесспорно, производил сильное впечатление. Вероятно, когда-то он был более-менее привычным мегаполисом, устремившимся ввысь своими небоскребами, многоуровневыми эстакадами и пешеходными мостиками. Но потом что-то случилось, и уровни начали отделяться друг от друга. Ветшала старая инфраструктура, новая достраивалась прямо на ее руинах, сверхплотная компоновка и ограниченность ресурсов уничтожила частный транспорт как явление, а суровые экологические стандарты канули в Лету, и улей стал тем, чем являлся и поныне. Невообразимо огромным трупом, отказывающимся умирать, в раздувшейся туше которого буквально кишели бесчисленные люди. В большинстве своем они носили одежду простейшего покроя из грубой ткани, а их лица, никогда не знавшие солнечных лучей, напоминали обескровленные трупы. Они были в большинстве своем хилыми и невысокого роста – следствие скверной пищи и обилия токсинов в воздухе. В сравнении с сытыми и благополучными жителями шпиля они казались другой расой, если не другим биологическим видом. В глаза бросалась еще одна странность: в толпе не было видно ни одного старого лица, или даже просто пожилого. И им не было числа. Вертер думал, что родился и восемнадцать лет прожил в крупном городе, но многомиллионная Варшава конца XXII века могла претендовать в лучшем случае на звание одного из районов Волюптема. Несметные толпы людей текли по туннелям улья от жилых блоков-ячеек к сотням заводов и мануфакториев, или же расплескивались по более мелким учреждениям, подобно крови, исторгаемой сердцем и напитывающей прочие органы. Вертер поначалу не мог понять, чем такая орава ухитряется заниматься, но потом вспомнил про распространенное в далеком будущем благоговейное отношение к машинам и поразительное соседство почти волшебных технологий с примитивнейшей архаикой. Про конвейерное производство здесь, видимо, еще помнили, а вот автоматические производственные линии забылись. История сделала круг, может даже не первый раз по счету, и ручной труд снова стал основой экономики. И среди этого живого моря ему следовало выследить цель. Вертер еще раз сверился с ауспексом и понял, что слишком отклонился от курса. Согласно показаниям прибора, феромонный след уходил с основного туннеля в небольшое ответвление. Это было хорошим знаком, скорее всего, цель скоро окажется в поле зрения. А плохим знаком было то, что параллельный ответвлению коммуникационный туннель сужался настолько, что протиснуться в него можно было только ползком. Мысленно поблагодарив конструкторов лазерной винтовки, создавших ее по компактной схеме «булл-пап», он снял ее с плеча и полез в образованный трубами и толстенными пучками кабелей лаз. Сервочереп послушно тащился следом, и аколит с мрачным удовлетворением думал, что Варезу, наблюдающему за ним через визоры дрона, приходится любоваться исключительно на обтянутую камуфляжными штанами задницу. Спустя еще полчаса петляния по внутренностям улья, Вертер наконец понял, что близок к цели. Коммуникационный туннель привел его внутрь жилого блока, отдаленно похожего на привычные многоквартирные дома, но намного более крупного и тесного. И дальше ползти было некуда, дальнейшее ветвление коммуникационных линий сжималось до таких габаритов, что и крыса бы не протиснулась. Нужно было выбираться, но… ругнувшись сквозь зубы, Вертер вспомнил, что в своей форме и до зубов вооруженным, он, мягко говоря, не сможет смешаться с толпой. И даже если где-то умудриться раздобыть другую одежду, его также выдаст огромный по меркам улья рост и здоровая кожа лица. С другой стороны… Вертер покрутил настройки ауспекса и убедился, что жизненных форм в зоне покрытия почти нет. - Палец-5 вызывает Око, - сказал он, переключая вокс на передачу. – Палец-5 вызывает Око. Сервочереп тихо зажужжал от натуги, но все же передача каким-то образом дошла до временного штаба в шпиле. - Око на связи, Палец-5, - отозвался Варез. - Я в жилом блоке 88-14, мне нужно текущее точное время и расписание работы местных заводов. - Сутки на Рисла-IV составляют 28,3 стандартных терранских часа. Все мануфакторумы используют непрерывный цикл производства, и длительность рабочей смены составляет ровно 14 терранских часов, она начинается в начале и в середине каждых суток, таким образом разделяя население на две фракции, «первые» и «вторые», что служит частой причиной бытовых конфликтов. - Мне сейчас не нужны подробности, мне нужно знать, как скоро текущая смена вернется домой. - Через четыре стандартных часа, - обиженно буркнул Варез, уязвленный таким пренебрежением к его эрудиции. - Прекрасно, просто прекрасно… что на счет детей? - Длительность дня в образовательных учреждениях равна аналогичной на мануфакторумах, с целью приучения к трудовому распорядку и снижения преступности. - Системы слежения в жилых блоках бывают? - Нет, это не целесообразно. - Хорошо. Палец-5 – Оку, конец связи. Десять минут ушло на то, чтобы аккуратно вывернуть болты, удерживающие пласталевую пластину на каркасе. За которой открылась безмолвная темнота. Не слышно даже гула вентиляции, не смолкавшего прежде ни на мгновение. В пустом жилом блоке нет смысла тратить энергию на такую мелочь. Вертер сначала не понял, в чем дело, но попытался думать, так как думали создатели этого улья. Полностью проигнорировав удобство, он сосредоточился лишь на голой рациональности и на предельной экономии ресурсов, требуемых для поддержания рабочей силы, и нашел ответ. Жилой блок пустел, когда жильцы расходились по рабочим местам. Не было смысла тратить электроэнергию на освещение коридоров и циркуляцию воздуха. Горечь снова коснулась его горла, но волевым усилием Вертер подавил ее и мысленной командой перевел визор в инфракрасный спектр. «Темнота? Ну и ладно. Она лишь станет мне союзником». Изнутри жилой блок не представлял из себя ничего примечательного, и вряд ли тому виной был режим ночного видения. Длинные коридоры шли вдоль фасада, обращенного к основной туннельной магистрали, а между собой они соединялись несколькими лестничными колодцами. От этих фасадных коридоров в свою очередь отходили вглубь блока множество параллельных коридоров, в которые выходило множество одинаковых дверей без замков, различающихся только табличками с номерами. Расстояние между дверьми было невелико, ясно указывая на размеры жилой площади и отсутствие окон в квартирах. «Пожарная безопасность… психологический комфорт… - Вертер чуть было не закатил глаза. – Как люди вообще могут жить в такой скученности? Может, это не люди уже вообще? Морлоки какие-нибудь. А в шпилях элои живут. А морлоки их заманивают во всякие ловушки вроде того борделя и едят. И все эти культы, поклоняющиеся варповым глистам – просто прикрытие для целой индустрии каннибалов. И даже вмешиваться получается неэтично, потому что элои живут только за счет труда морлоков, а морлоки могут получить жизненно важные протеины и аминокислоты только из мяса элоев». Он еще раз сверился с ауспексом – далеко ли нужная квартира. След феромонного следа фиксировался где-то выше. Держа наготове лазган, Вертер осторожно поднялся по лестнице на нужный этаж и на секунду замер, прислушиваясь. Тихо. Настолько тихо, что его может выдать даже не стук шагов, а шорох одежды. Нужно двигаться очень, очень медленно. Но эта же тишина указала ему цель. Звуки голосов доносились из-за приоткрытой двери. Обитатели квартиры не боялись, что их подслушают, уверенные в том, что никого из соседей нет дома. Что никто не сможет так скоро их отыскать среди миллиардов других душ улья. Вертер подкрался вплотную и прильнул ухом к двери. - …надолго, не волнуйся. Нужно только переждать, - женский голос звучал взволнованно, старался успокоить. – Имперские шавки еще могут достать нас здесь, но в Подулье они сунуться не рискнут. Мы просто сбежим. - Дура! Ты не понимаешь! – мужской голос сквозил гневом и страхом. – Это не копы, и даже не арбитры! Это… я даже не знаю, что это были за твари. Говорю же, они просто появились из ниоткуда и начали убивать. Я такого снаряжения даже на пиктах не видел. За нас серьезно взялись. - Но что делать-то тогда? - Я уже сообщил Пророкам. Они получат мое послание не позднее следующего цикла. - И что тогда будет? - Я… не знаю. Но это все, что я мог сделать. Госпожа Саломе скорее всего погибла в бою, без нее уже ничего не может быть как раньше. Она была воистину благословлена Императором! «Чего?! - от удивления Вертер чуть не раскрыл рот. – Каким еще Императором?! Это еще одно именование Принца Наслаждений или у меня что-то со слухом?» - Деко… может ли быть такое, что время пришло? - Я не знаю. - Мы столько готовились… мы так ждали этого дня, - женский голос наполнился слезами. – Но он настает… и я его боюсь. - Все будет хорошо, - мужской голос ответил ей грубоватой успокаивающей нежностью. - У нас ведь получится? Мы сокрушим Империум Бога-Трупа, присвоившего благословенный лик Бессмертного Императора? - Да, моя милая, мы освободимся. - Деко, обними меня. Восславим же Императора! - Эси… иди ко мне… Слушая доносящиеся из-за двери ритмичные скрипы и стоны, Вертер переваривал информацию. Инквизитор гадал, как столько лет культисты оставались незамеченными? Вот он, ответ, на самой поверхности. Они твердо верили, что их молитвы и ритуалы посвящались Императору и, вероятно, даже не пытались скрываться. Вертер успел разузнать, что ответвлений и разновидностей Имперского Культа существует едва ли не больше, чем обитаемых планет, и еще одна секта не должна была привлечь пристального внимания. Но это лишь маленький штришок, а вот «пророки»… это уже интереснее. Видимо, группа лидеров культа или, как минимум, кто-то с высоким положением в иерархии. То есть иерархия существует, и ее лестница длинная, что в свою очередь говорит о значительной численности. Тоже не сложно, ведь если их цель восстание, свергающее власть Империума, то людей нужно много. Что они собираются делать дальше – другой вопрос. Вероятно, ульевики даже не в курсе про множество исполинских грузовых кораблей, ежедневно снабжающих Рислу IV провизией и водой, и полагают, что белковая паста появляется в пищевых процессорах сама по себе. - Око – Пальцу-5. Око – Пальцу-5, ответь, - неожиданно ожила вокс-бусина в ухе. - Палец-5 – Оку, слышу тебя, - шепотом ответил Вертер в надежде, что парочка слишком занята друг другом, чтобы обратить внимание на звук за дверью. - Плохие новости, Палец-5. Палец-1 закончил с допросом, у него ничего толком не вышло. У захваченной еретички в мозгу стоят такие блоки, что она мгновенно умрет при попытке ментального вскрытия, а остальные не обладали достаточно полными сведениями. Придется прибегать к сомнической депривации, но она требует много времени. Я слышал, что твоя цель обладает информацией о способах связи внутри культа. Возьми его живым. - Палец-5 – Оку. Я бы взял его живым, но только если вы пришлете мне личную карету. Я не смогу протащить его с собой через коммуникационные шахты, они здесь слишком узкие. И вообще, как ты услышал? - В сервочереп встроен лазерный микрофон, как. Минутку… хорошо... Палец-5, новая задача. Проведи форсированный допрос на месте, вопросы продиктуем. Форсированный допрос… Вертер мысленно взвыл. Инквизицию не волновало его мнение. Инквизиции было безразлично, что он никогда не хотел убивать, и всей душой желал никогда больше не браться за оружие. Инквизиция требовала результата, любой ценой, и отказ означал лишь то, что следующим «форсированному допросу» подвергнется сам Вертер. Он почти чувствовал, как лазган жжет механические руки, как немеет указательный палец на спусковом крючке, не имеющий ни единого нерва. Он до последнего надеялся, что сражаться придется только с разнообразными чужеродными чудовищами вроде генокрадов, что не придется опять смотреть через прицел на людей. В трюмах «Таласы Прайм» все было иначе. Корабельные упыри – чудовищные твари, лишенные последних капель человечности. Истреблять их – все равно, что травить тараканов в доме, только в радость. И в «Шести цветках» было иначе. Шок и ужас, вызванные видом искаженных варпом мутантов, задавили все мысли, задействовали приобретенные рефлексы выживания. «Иначе? Разве этот Деко и его подружка не состоят в секте, члены которой отращивают клешни и щупальца? Разве они не хотят погрузить этот мир в пекло гражданской войны, в которой даже просто от голода погибнут миллиарды? Шевелись, Владислав Вертер, испытательный образец номер одиннадцать. Тебе ли бояться замарать ручки, бывшему солдату и палачу, перемазанному в крови по локти? Не тебя ли Бессмертный Император преобразил и возвысил в металле? Каждый имеет место в его плане, и твое место здесь, в тенях, чтобы во тьму не погрузились остальные». Вертер, хотя и жил в Великой Польше, никогда не был религиозен. Эту черту он перенял от русского отца, который в минуты мрачной задумчивости глубокомысленно изрекал, что бога в этом поганом мире нет. И вот он находится в мире далекого будущего, где боги очень даже есть, и бесконечно жаждут душ смертных, и этот мир в миллион раз поганее всего, что было на Земле… Каков соблазн! Просто поверь. Поверь во всемогущего и всеблагого Императора, который ведет твою руку. Поверь, что ненависть это Его дар, что гнев и ярость угодны Ему, что карая еретиков ты лишь исполняешь волю Его. Вознеси Ему молитву, сложи с себя ответственность, и сразу станет легче. «И стать таким же, как зверье, которое я убивал в течение двух лет? Спасибо, но нет. Мои поступки следуют моей воле, и я приму эту ношу». Вертер снял лазган с предохранителя. Два человека, не ожидающих нападения, вряд ли вооружены. Если бы речь шла о ликвидации, все бы заняло полсекунды, но сейчас требовалось обезвредить обоих, не причинив серьезного вреда. Он легко толкнул дверь ногой, чтобы не выдать себя шумом и выиграть лишние доли секунды. Парочка ничего не заметила, полностью поглощенная процессом. Значит, можно рискнуть. Двумя прыжками с места он преодолел расстояние от входа до кровати и обрушил приклад лазгана на затылок мужчины. Какую литанию надо читать при этом, Вертер не знал, но надеялся, что дух оружия не обидится на него еще больше. В следующую секунду он ногой отпихнул бессознательное тело и наставил оружие на женщину. - Руки за… - начал было он командовать на диалекте улья, и только тогда заметил, что рука культистки, засунутая под подушку, как-то сильно быстро распрямляется в его сторону. Он метнулся в сторону, уходя с линии огня и одновременно вдавливая спуск. Его собственный прицел при этом сбился, и вместо того, чтобы разворотить жертве грудь, фиолетовый лазерный луч впился в нацеленный ею автопистолет. Лазган стрелял довольно громко, но его треск не мог сравниться с взрывом всех патронов в магазине пистолета и последовавшим за ним истошным воплем, огласившим пустой жилой блок. Женщина билась на узкой койке, заливая ее кровью и развороченной культи, на которой еще болталась пара пальцев, держащихся только на лоскутках кожи. Как там говорят? «Ни один план не предусматривает сопротивления противника»? Вертер прошипел сквозь зубы несколько непереводимых богохульных афоризмов, и торопливо закинул оружие за спину. Взять с собой медпакет он просто забыл, а в небольшой комнатенке не было ничего, напоминающего домашнюю аптечку. За неимением лучшего, он отрезал кусок простыни, нажал коленом на шею Эси, чтобы лишить сознания, и как можно туже затянул импровизированный жгут чуть выше локтя. Плевать, что грубо и через задницу – лишь бы не умерла в течение ближайшего часа. «Ладно… по крайней мере, снова тихо». Культистке он споро организовал кляп из той же окровавленной простыни, стащил с кровати и сковал вместе лодыжку ее правой ноги и кисть левой руки наручниками-стяжками, несколько пар которых он по наитию спер у арбитров. Затем настал черед Деко, с которым пришлось основательно повозиться. Вертер перевернул кровать и уложил на нее культиста, конечности которого он приковал теми же наручниками к ножкам. - Грубо сработано, - прокомментировал Варез по вокс-связи. Подконтрольный ему сервочереп выплыл из-за спины Вертера и завис рядом с бессознательным мужчиной. Киборг только огрызнулся: - Если такой умный, в следующий раз сам пойдешь еретиков ловить, а я буду сидеть на орбите и комментировать твои действия. - Грубо, но достаточно эффективно, - покровительственным тоном добавил адепт. – Незачем воспринимать все в штыки. И в следующий раз, прежде чем обворовывать священные Адептус, попробуй просто попросить необходимое. Агенту Инквизиции они не откажут. Если знать меру. - Ладно. Извини, - без раскаяния отозвался Вертер. – Видишь где-нибудь воду? - Угол слева от входной двери. Крупный металлический ящик – это бытовой термостат. Поищи там. Вопреки ожиданиям, повесившихся мышей в холодильнике не обнаружилось, зато нашлись несколько упаковок разного размера, содержащих одинаковую с виду однородную массу. Нашлось и требуемое: большая полимерная бутыль без этикетки, наполненная водой с отчетливым запахом хлора и еще каких-то химикатов. Вертер вернулся с находкой к тихо постанывающему Деко и влил немного воды ему в рот и плеснул на лицо, затем проделал то же самое с его подружкой. Будь у него побольше времени и хотя бы два солдата в подчинении, эта парочка к следующему утру пела бы соловьями с минимальными повреждениями. Но времени не было, как и собственных людей, так что придется применить полевые методы. Стоны культистов стали громче, когда они начали приходить в себя. Вертер переставил две свечи, единственные источники света в обесточенном помещении, так, чтобы они слепили Деко, не давая ничего толком разглядеть в темноте. И только закончив с приготовлениями, Вертер встряхнул еретика, заставляя обратить на себя внимание. Первая реакция была ожидаемой. Даже распятый, скованный по рукам и ногам, культист все равно страшно задергался и принялся ругаться так, что наскоро вложенных с помощью гипноиндуктора знаний едва хватало для понимания. Вертер несколько секунд слушал его тирады, перебарывая отвращение к тому, что ему сейчас предстояло сделать, а потом обрушил стальной кулак на солнечное сплетение еретика. Тот поперхнулся очередным проклятием и широко раскрыл рот в беззвучном вопле, не способный ни вдохнуть, ни выдохнуть. - Привет, Деко, - поздоровался аколит на ульевом диалекте. – Скажу прямо, дела твои плохи. Намного хуже, чем тебе хотелось бы. Но все же куда лучше, чем могли бы. Он вытащил из ножен на разгрузке штык-нож и поднес его к лицу культиста. - Сейчас я буду задавать тебе вопросы. Ты будешь на них отвечать. Каждый раз, когда я услышу неверный ответ, я буду отрезать от тебя кусочек. - Палец-1 – Пальцу-5, - прервал его вокс. – Пытать прислужника Принца Наслаждений может быть пустым занятием. Первая мутация, которую они получают всегда – это преобразование нервной системы. Любое ощущение приносит им только наслаждение, неважно, что является источником, разница только в интенсивности. - Ты не слышал, как визжала его подружка, когда ей кисть разворотило. Не сработает на нем, возьмусь за нее. - Пожуй говна, ты и твой Труп-на-троне! – выплюнул Деко, не слышавший этого разговора. – Я – верный слуга Истинного Императора, и я не боюсь ни смерти, ни пыток! Вместо ответа Вертер отрезал ему треть левого уха. Культист заорал, а Владислав почувствовал, как внутри него словно повернулся заржавевший рубильник, к которому никто не притрагивался много лет. - Как тебя зовут? – спросил он буднично. – Полное имя. И отрезал еще треть уха. - Что ты делал в «Шести цветках»? Последние остатки левого уха упали на пол, и Вертер взялся пальцами за правое. - Декацио! – выдохнул сквозь зубы культист. – Декацио Марест. - Молодец. Кто такие Пророки? Деко ответил лишь гневным шипением. Вертер стиснул его большой палец на левой руке и нарочно грубыми движениями даже не срезал, а буквально сорвал с него ноготь вместе с частью мяса. Комнату наполнил очередной вопль боли, но и только. Вертеру пришлось повторить действие, прежде чем услышал хоть какой-то ответ: - Я не знаю! - А я считаю, что знаешь, - возразил Вертер, не поднимая тона. – Ты с ними связался. Каким образом? – И продолжил отрывать культисту один ноготь за другим, после каждого повторяя тот же вопрос. Деко выдержал экзекуцию всей левой руки и три пальца на правой, прежде чем хрипло выплюнул единственное слово: - Объявление. Вертер кивнул и поднес к губам допрашиваемого бутыль с водой, позволив сделать пару глотков. - Какого рода объявление? – уточнил он, держа окровавленный нож в поле зрения. - Простое. На пергаменте. По… повесил. - Где ты его повесил? – нож коснулся указательного пальца правой руки. - Тоннель DO-39! На углу, где он выходит на пищераспределительный блок, есть доска объявлений! Вертер вызвал в памяти виртуальную карту, которую составлял в процессе своего спуска, но ему это название ничего не говорило. Зато говорило Варезу. - Я вижу, где это, - сообщил он по воксу. – Палец-2, Палец-3 и Палец-4 не слишком далеко, я сейчас им сообщу. Выясни, что они должны искать. - Что было в объявлении? - «Восторгайтесь Бессмертным Императором, ибо велика его жертва»! Только одна фраза! - И только этого хватило, чтобы передать шифрованное послание? Ты что-то умалчиваешь, - один за другим Вертер срезал с пальцев культиста последние два ногтя. – Зачем ты это делаешь? Я не хочу тебя мучить. Мне также больно, как тебе. Но ты вынуждаешь меня своим упрямством. Видишь, у тебя ногти кончились. Но зато на её руке их еще целых пять штук. Он указал на подругу Деко, которая могла лишь нелепо дергаться на полу и мычать сквозь кляп. - А ведь я собирался отпустить вас. Я не с вашего мира, мне безразличны ваши внутренние дрязги. Можете катиться в подулье, если хотите, я не собираюсь вас преследовать. Мне нужна только информация, и головы главарей, - Вертер присел над еретиком, склонившись к самому его лицу. – Деко, не будь дураком. Твои увечья мучительны, но не смертельны, они довольно скоро заживут. Если поторопишься, то и оторванная рука твоей Эси не будет проблемой, ведь даже грубая аугментика лучше, чем ничего, а единственная инъекция спасет ее от заражения крови. - Истинный Император… - прошетал культист. – Он придет и спасет нас от еретиков, исказивших его учение, подменивших Его слова ложью Бога-Трупа. - И чем же он спасет вас? - Он дарует нам счастье, радость и блаженство! Это священники Трупа говорят, что мы должны проводить жизнь во тьме, не зная ничего кроме рабского труда и тяжелого забытья после него! Император любит и защищает! Он не мог желать для нас такой судьбы! - Я не силен в вопросах веры. Но если ты продолжишь упорствовать, тебя не ждет ни радость, и наслаждение, а только лишь страдания и смерть. А со смертью, Деко, все заканчивается. Тело обращается в прах, из которого возникло, сознание гаснет, точно задутая свеча, а душа растворяется в течениях варпа. Не остается ничего, кроме следа, который ты смог оставить при жизни. Ты оставил этот след, Деко? Ты ведь не великий герой, не святой или творец. Готов поспорить, у тебя нет детей. И не будет, если я сейчас превращу в фарш твое достоинство, или вырежу матку твоей Эси из ее чрева. Не лишай себя будущего, - нож Вертера заскользил по голому животу культиста вниз. – Ответь мне, чем выделяется твое объявление, кроме текста? Ведь кто угодно может повесить на доску пергамент со строчками из молебна Императору. - Оно красное. Обязательно на красном пергаменте. И левый верхний угол должен быть надорван посередине, - пробормотал допрашиваемый. - И что же значит этот сигнал? - Вторая строчка из Молебна – известие о беде. Красный цвет пергамента – что пролилась кровь. Надорванный верхний левый угол – провал. Я не знаю, кто должен прочесть его, но знаю, что пройдет день, прежде чем весть будет получена. - Она дойдет до Пророков, - кивнул Вертер. – Вот видишь, Деко, ты не глуп, и умеешь поступать верно. Я тоже продемонстрирую свои добрые намерения. Он подошел к Эси, беззвучно рыдавшей на полу, и потратил половину оставшейся воды, чтобы промыть страшную рану. Затем он из обрывков простыни он быстро нарезал бинтов и сделал перевязку, не забыв посетовать на отсутствие даже местных анестетиков и дезинфицирующих средств. Заодно Владислав снял наручники-стяжку, усадив культистку в менее мучительной позе, но вынимать кляп не стал, после чего вернулся к Деко. - Ладно, продолжим. Пророки – это ваши лидеры? - Да. - Сколько их? - Не знаю. Немного, я думаю. - Верю. Где они скрываются? - Где-то в улье, иначе бы вести не доходили так быстро. - Улей или шпили? - Не знаю. В шпилях светло, чисто, богато. Зато в улье затеряться проще простого. - Палец-5, спроси его непосредственных связях. Кто ему приказывал, с кем он контактировал. - Логично. Эта женщина, Саломе, руководила только «Шестью цветками», или же ее влияние было шире? - Вертер снова коснулся ножом кожи, но пока не делал надрез. - Бордель был ее собственностью. Она была в числе первых, кто услышал глас Истинного Императора. Ее знали и почитали все. - Она была одним из Пророков? - Я не знаю. Может быть и так. - Ты выглядишь не лучше тех людей, что я видел в тоннелях. Ты такого же невысокого роста, а твои кости искривлены. Ты родился в улье, и твоя жизнь прошла в нищете и голоде. Как ты попал в шпиль? - Я с двенадцати лет работал на мануфакторуме «Лорано Латерес». Там и познакомился с учением Истинного Императора. Оттуда меня забрала к себе сама госпожа Саломе, недавно. - То есть на этом мануфакторуме много таких, как ты? Культист замялся с ответом и Вертер, уже было выдохнувший с облегчением, что все закончилось, оттянул кожу на его груди и срезал ее ножом, после чего поддел образовавшееся отверстие изнутри, уцепился пальцами за край и с силой рванул на себя. Треск сдираемой заживо кожи потонул в захлебывающемся крике. - Я же просил, - сказал он на ухо культисту, слегка душа его, чтобы тот умолк. – Ты не молчишь, не врешь и не юлишь, иначе будет больно. Ты отвечаешь честно, быстро, подробно. Тогда не будет больно. На мануфакторуме «Лорано Латерес» много таких, как ты? - Д-да… м-много! - У вас должен быть отличительный знак. Как вы друг друга различаете? – Вертер снова потянул за полуоторванный лоскут кожи. - ААааа! Пу… Пуговицы! На рабочей робе есть две пуговицы! На рукавах! Те, что дальше от края манжет, должны быть чисто срезаны, а те что ближе – всегда застегнуты. - Ну вот, другое дело. А что на счет места, где работает Эси? Там тоже много ваших? - Да, там тоже! - Сколько всего людей в организации? - Не знаю! Еще рывок. - Аааа!!! Много! Много тысяч! Мы не знаем! Не знаем друг друга! - Да, это разумно. Ячейки изолированы, ликвидация одной не повредит остальным. Ваша цель – восстание так? - Да… - У вас есть оружие и техника? Среди вас есть профессиональные солдаты? - Есть оружие… должно быть… я не видел… солдаты нет. Объятия Истинного Императора… ххаа… закрыты для тех, кто проливает кровь ради… крови. - Палец-5 – Оку. Этого достаточно? Варез ответил далеко не сразу, видимо, консультируясь с остальными оперативниками и инквизитором. - Да, вполне. Заканчивай тут и отходи к туннельной магистрали DJ-17, я проложу тебе маршрут. - То есть, это еще не все? - Нет, другие тоже кое-что смогли разузнать, введу в курс, когда соберетесь вместе. - Так, позавтракать похоже мне не светит… - В термостате была протеиновая паста. - Спасибо хоть трупы жрать не предложил. - Технически, любая потребляемая тобой пища состоит из… Вертер вырубил вокс и достал из-за спины лазган. - Деко, знаешь, я не с этого мира, - обратился он к тяжело дышащему культисту. – На моей родной планете когда-то очень давно жил человек, который говорил, что мы должны уметь прощать, иначе всем будет плохо. Но здесь не прощают никого и никогда. Может разучились, а может и не умели никогда. С точки зрения большинства, ты – еретик, не заслуживающий ничего кроме сожжения. Но, знай, что я тебя прощаю, что бы ты ни сотворил в своей жизни. Тебя, Эси, я тоже прощаю и не держу зла на тебя, хоть ты и пыталась меня застрелить. Простите меня и вы, если сможете. Две филетовых вспышки пронзили темноту, и наконец-то воцарилась тишина. Никто не стонал и не всхлипывал, лишь на самом пределе слышимости угрюмо гудел машинный дух лазгана, требовавший настоящей битвы, а не расстрела безоружных людей. Владислав Вертер стоял посреди учиненной им бойни, и боролся с желанием пустить себе самому лазерный луч в череп. Сегодня он струсил, и от страха совершил отвратительный поступок. Купил себе жизнь у инквизитора, выменяв ее на страдания и смерти двух незнакомых ему людей. Можно было сколько угодно прятаться за различными оправданиями, дескать, это были еретики, поклонники Губительных Сил, и предатели, отвернувшиеся от света Императора. Это действительно было так… для самого инквизитора и его свиты. Но не для Вертера. Это была не его война и не его враги. И хотя умом он постепенно охватывал современный смысл слова «ересь», намного более жуткий, чем существовавший в М3, но принять его душой еще не смог. Он чувствовал себя слишком чужим в эпохе, отдалившейся от его дня рождения на тридцать восемь тысячелетий. Впервые в жизни ему захотелось помолиться. Не ради мифического рая и загробной жизни, а чтобы хоть кто-нибудь помог простить ему самого себя. Помолиться не за себя, отвратительный сплав машины и плоти, а за тех, чьи жизни только что забрал. Но молиться было некому. Четверка Темных богов интересовалась вещами прямо противоположными, да и Император не принял бы молитвы за тех, кто отвернулся от него. Сквозила горькая ирония в том, что несуществующий христианский бог мог бы дать ему то, чего не могли настоящие боги. Можно было только истерзать свою душу настолько, чтобы в прощении не нуждаться, или же выдумать себе железное оправдание, которое перекроет все совершенные злодеяния. Последние куски простыни Вертер использовал, чтобы стереть кровь с рук и ножа. Он не стал трогать тела, следуя приказу, по которому ликвидацию следовало провести устрашающе. Перелил остатки воды из бутылки в собственную фляжку, но побрезговал брать протеиновые рационы из холодильника. Для него это выглядело сродни осквернению могилы. Вместо этого, следуя за сервочерепом к точке рандеву, он нашарил в разгрузке невесть сколько там провалявшийся батончик из трупного крахмала, и с остервенением вгрызся в него зубами. С остальной группой он встретился примерно через час в отнорке какого-то узкого тоннеля. Тройка боевиков, запакованных в тяжелые штурмовые панцири, смотрелась громоздко и устрашающе, и для Вертера оставалось загадкой, как они ухитрились действовать, не привлекая излишнего внимания. Брату Гериону, при колоссальных габаритах брони, было куда проще: его голографическое поле могло придать любой облик, или даже полностью скрыть из виду. Сейчас, однако, никто уже не таился. И когда Вертер вышел из-за угла, в него впервые никто не тыкал стволами. Только Алисия, которую можно было отличить разве что по голосу и дробовику в руках, насмешливо заметила: - Опять с ног до головы перемазался. Ты что, чисто работать вообще не умеешь? - Как учили, так и работаю, - огрызнулся он. – Нужна чистота – найми горничную. - Зачем нанимать? Можно и тебе швабру выдать. Джей вдруг заржал. - Чего смешного? – холодно осведомился Вертер. - Да представил тебя в белом чепчике. - Больной ублюдок… - Тихо, - Ультрадесантник, как оказалось, умел устрашающе рычать даже шепотом. Сервочереп Вареза проплыл между ними и завис так, чтобы все его видели. - Объясняю ситуацию всем, кто не в курсе, - прозвучал его голос из динамков. – Почтенный брат Герион в ходе выполнения задания провел собственное небольшое расследование и выяснил, где одна из ячеек культа проводит свои собрания. Господин инквизитор принял решение об уничтожении этой ячейки в тот момент, когда она будет в сборе. По возможности, следует определить руководителя и захватить его живым, но это в том случае, если не будет неоправданного риска. - Ячейка? – спросил Вертер. – Какова предполагаемая численность противника? - До полутысячи человек, если исходить из размеров помещения. - А это не шибко дохуя для пяти человек? Даже если они безоружны, то могут просто растоптать случайно. - Четырех человек и одного Астартес, во-первых, - поправил его адепт. – Во-вторых, у вас есть достаточно времени, чтобы занять выгодные позиции. - Если у тебя есть план улья, то, может, подскажешь, где тут распределительный щиток? Мы все имеем оборудование для ночного зрения, отключение света дало бы тактическое преимущество. - Это информация под юрисдикцией Адептус Механикус, в корабельном архивариуме ее нет, а добираться до анклава долго. Да и не особо поможет. Скорее, освещение будет от свечей и факелов. - Что на счет псайкеров? – спросил Джей. – С одной мы уже столкнулись, и повторять это без Германа не сильно хочется. - Он занят, вместе с господином инквизитором и Арбитрес отправились к командованию Сил Планетарной Обороны. Но ячейка небольшая, и большинство ее членов – рабочие завода, расположенного над нами. Но если что – с вами Айна, дело как раз для нее. Кадианка только молча кивнула. - Если больше вопросов нет, то можете выдвигаться. Брат Герион, если вас не затруднит, возьмите сервочереп с собой. Заряд батарей ограничен, я бы не хотел тратить его на пустое ожидание. Десантник без лишних разговоров сгреб дрон своей закованной в броню ручищей и повесил на магнитный пояс. - А теперь за мной, смертные, - пророкотал он. – Отвага и честь!