Анабиоз

* Темари никогда не стремилась быть просто хорошей девочкой, папиной дочкой. Она почти не помнила мать: ей было всего три года, когда та умерла при родах ее второго младшего брата – Гаары. Темари росла в окружении мужчин: отец, братья, дядя, первый сенсей – это не могло не сказаться на характере. Она предпочитала джинсы – юбкам, короткие волосы – длинным, боевики – мелодрамам, спорт – шоппингу, ум – красоте. От отца, президента крупной металлообрабатывающей компании, она унаследовала лучшие семейные черты: ум, волю, упорство – но кое-что, как говорил ее дядя Яшамару, перешло к ней и от матери – красота и гордость. Братья были куда более послушны отцу, чем она, но тот ни в чем не мог упрекнуть дочь: она никогда не забывала о статусе семьи и делала все, что этот статус от нее требовал. Темари всегда была первой ученицей параллели, старостой класса и членом школьного совета, многие были бы счастливы дружить с ней или хотя бы называть семпай, но свой круг общения старшая дочь семьи Сабаку очерчивала строго и точно. Вежливость и приветливость со всеми – одно, доверие – другое. Впрочем, никто не мог бы назвать ее снобом или вздорной девчонкой: Темари выбирала друзей не по одежке, а по уму, что задавало определенный уровень общения, который не всякий ее одноклассник мог поддержать. В друзьях она также предпочитала видеть парней, а дальше дружбы позволяла зайти совсем немногим, и то скорее из любопытства, чем из каких-то чувств. До встречи с ним. Это не было громом среди ясного неба, стрелой купидона, любовью с первого взгляда или какой-либо подобной чепухой. Они встретились случайно, на дне рождения какого-то друга ее друга, на который Темари пошла просто потому, что любила компании и вечеринки. Могла позволить себе любить в свободное от обязанностей старшей дочери семьи Сабаку время. Вечеринка была большой и шумной: праздник отмечался в частном доме, на обоих этажах царило веселье, и единственным тихим местом был уголок, где незнакомый Темари парень, коих для нее на вечеринке было большинство, обыгрывал всех в сёги. Баки, ее сенсей, давно показал Темари эту игру, и она довольно быстро научилась выигрывать у него, потому ей стало любопытно испытать свои силы сейчас. Сев на место очередного проигравшего, девушка смогла наконец рассмотреть местного чемпиона, который во время предыдущей партии почти не поднимал глаз от доски. Заостренный подбородок, собранные в торчащий на макушке хвост волосы, серьги в ушах, ровный высокий лоб, четкая линия бровей. Весь в темном, неброском, но аккуратном. – Проблематично… – как-то не слишком довольно выдал он после нескольких секунд первой взаимооценки. – Что-то не так? – спросила Темари. – Не люблю играть с девушками. – Надеюсь, не потому, что ты поддаешься красивым глазкам или длинным ножкам, иначе это будет очень скучная игра, – небрежно сказала она, расставляя фигуры на места. Их партия длилась около часа. За это время толпа вокруг них, разочарованная отсутствием быстрой и сокрушительной победы парня, рассосалась по дому, и у доски почти никого не осталось, кроме игроков да нескольких любителей самой игры. Поначалу Темари долго не задумывалась над ходами: она привыкла действовать быстро и решительно, но медлительность и расчетливость противника заставили ее изменить тактику. Парень был весь сосредоточен на игре и ни разу за всю партию даже не глянул на Сабаку, чем одновременно задел и заинтересовал ее. И конечно он выиграл. Не сокрушительно и эффектно, а медленно обступив позиции Темари со всех сторон, не задушив, но просто отрезав для нее любые возможности к действию. Недовольная как поражением, так и молчаливостью парня, Темари уже поднялась со своего места, когда услышала: – Достойно. Впервые после начала игры он вновь смотрел на нее. Ей захотелось что-нибудь съязвить, но парень поднялся и протянул ей открытую ладонь: – Шикамару. – Темари, – пожала его руку девушка, но голос ее звучал все еще достаточно холодно. – Думаю, пора сделать перерыв, – сказал Шикамару. – Ты не против компании? Они проговорили весь остаток вечера. Казалось, не существовало такой темы, которую бы Шикамару не мог поддержать, хотя в то же время Темари не чувствовала с его стороны ни хвастовства своими знаниями, ни попыток перещеголять ее. С ним было просто и интересно, и хотя он практически ничего не говорил о себе, своей семье или месте учебы, Темари не покидало ощущение, что она говорит с человеком, равным ей по взглядам, убеждениям, психологическому возрасту – возможно, даже более взрослым, чем она сама. Лишь когда в конце вечера к ним, сидящим на диване у веранды, где было тише всего, подошли двое парней – нечитаемый брюнет и улыбчивый блондин – Шикамару, перекинувшись с ними лишь взглядом, довольно поспешно свернул беседу, даже не представив друзей и сославшись на то, что ему пора. Он не попросил ее номера, не спросил e-mail’а или полного имени, чтобы иметь возможность найти ее в Сети, он даже не представился полностью сам. Это в определенной степени вновь уязвило Темари, но Сабаку и не думала выказывать недовольства. Она приветливо попрощалась без всякой надежды и мысли встретиться вновь и довольно быстро забыла о самом этом вечере. – Ну как? – улыбнулся Яшамару. – Это правда то, что ты хотела на свои восемнадцать? Конечно, она действительно хотела этого, и кто, как не дядя, должен был это знать? Спортивный байк Yamaha R6, сто тридцать пять лошадиных сил и сто пятьдесят километров в час на максимуме, рубленые, динамичные грани… Темари чувствовала, как все внутри дрожит от восторга и радостного предвкушения. – Надеюсь, ты не скажешь об этом своему отцу, – покосился Яшамару на племянницу. – Иначе нам обоим не сносить головы. – Конечно, не скажу, – улыбнулась Темари, не в силах оторвать взгляд от своего подарка. – Я же могу оставить его у тебя в гараже? – Да. И пока будешь сдавать на права, и потом, – кивнул дядя. – Думаю, тебе надо будет почаще приезжать ко мне, чтобы, скажем, заниматься практикой английского, – Яшамару работал в семейной компании Сабаку директором по связям с клиентами, и ему часто приходилось общаться с иностранными заказчиками или поставщиками. Темари подумала, что ей все сложнее сдерживаться от того, чтобы не броситься дяде на шею. – Два раза в неделю, тебя устроит? Отец одобрил желание дочери получить водительское удостоверение, но не знал – а Темари и не собиралась говорить ему – что та сдает сразу на две категории. После ее дня рождения байк простоял еще два месяца в гараже Яшамару, но Темари уже с сентября стала ездить к дяде, и не было случая, чтобы она не спустилась в гараж проведать свой подарок. Садиться первый раз за свой байк было волнительно и даже страшно. Качество мотора явно отличалось от учебных мотоциклов: его гул был насыщеннее и ровнее, подрагивание корпуса сообщалось водителю – даром, что Темари и так вся изошла от нетерпения за время обучения. Но стоило крепче взяться за руль, как ею овладевал восторг и уверенность, спокойная сила отлаженного совершенного механизма. Полагаясь на эту уверенность, Сабаку довольно быстро перешла с сонных коттеджных районов на городские улицы, потом – на скоростные магистрали, и наконец – на загородные автобаны. Движение на высоких скоростях вызывало у Темари двоякие чувства: ей нравилось ощущение потока, тугое сопротивление ветра и легкость, но, одновременно, эта общая волна, подчиненная единому устремлению вперед по руслу дороги, была слишком похожа на ту гонку, которой не в столь явной форме была и так подчинена ее жизнь. Старшая дочь Сабаку была уже в выпускном классе и готовилась к поступлению в Тодай (1) – самый престижный ВУЗ страны на экономический факультет, чтобы позже наследовать семейный бизнес. Это не было жизненной целью Темари – лишь целью ее отца, и именно он с полным осознанием и превращал жизнь дочери в бесконечную череду высот, которые Темари должна была взять. То же глава семьи проделывал и с сыновьями, но отдавал явное предпочтение старшему ребенку, отчего, стоило признать, атмосфера семейности закономерно и давно покинула их дом. Поэтому хорошо и спокойно Темари было лишь с дядей, а теперь появилась отдушина и в скоростной, но непременно аккуратной и осмотрительной езде, ради которой она жертвовала даже встречами с друзьями. И кто же знал, что нечто подобное сведет их вновь? Это была обычная заправка на междугородней трассе, со своим магазином и даже небольшим кафе-баром. Наполнив бак до верха перед возвращением, Темари уже шла к кассе, чтобы расплатиться за бензин, когда краем глаза заметила у другой колонки черный джип и знакомый торчащий хвост. Сабаку ездила недолго и до сих пор на заправках действовала с той скованностью новичка, который лишь начал обвыкаться с общими правилами, однако, к своему удивлению, она не заметила ничего такого в Шикамару. Все его движения были подчинены спокойной уверенности и даже автоматизму, как если бы он заправлял машину далеко не в первый раз. Анализируя это, Темари не могла припомнить, чтобы парень называл ей свой возраст или род занятий, но словила себя на том, что с приятным чувством вспоминает их единственный разговор несколько месяцев назад, когда вдруг услышала рядом с собой: – Привет. – О, привет, – Темари даже не заметила, как он подошел, к тому же она расплачивалась в этот момент и уже забирала сдачу. – Пятая колонка, – сказал Шикамару в окошко, отдавая деньги. – Извини за тот раз, мне действительно надо было спешить. – Ничего, – ответила Сабаку, отходя на два шага от кассы и надевая защитные перчатки. – Ты здесь одна? – Да. – На чем ездишь? Вместо ответа Темари обернулась и кивнула на байк, сейчас особенно выигрышно смотревшийся в прямом бледном свете сверху, падающем из-под навеса над колонками. – Отличная машина, – без лести, но и без восторга заметил парень – это была скорее оценка знающего человека. – Спасибо. В этот момент автоматические двери магазинчика разъехались в стороны, выпуская темноволосого мужчину с острой бородкой – он направился к джипу, который заправлял Шикамару. Парень, наблюдая за этим, не выказал никаких эмоций, но Темари было не так уж сложно догадаться о том, что сейчас произойдет. – Тебе пора? – спросила она, опережая его слова. Шикамару усмехнулся, и Сабаку, глядя на его профиль, почувствовала короткую теплую волну в груди, но не успела понять почему. – Да, прости, – парень вновь обернулся к ней: – Ты знаешь, говорят, в этом баре неплохо готовят для дорожной забегаловки. Не хочешь как-нибудь попробовать? Предложение не было таким уж неожиданным, но Темари все равно на секунду растерялась. – Хорошо, – ответила она. – В пятницу? – В восемь, – улыбнулся Шикамару, и девушка вновь ощутила этот короткий теплый прилив в груди. – Договорились, – ответила она, едва не опуская взгляд на шлем в руках, который очень захотелось надеть уже сейчас. – До встречи, – махнул рукой Шикамару, делая три шага спиной вперед к джипу и только потом разворачиваясь. – Рад был повидаться. Темари кивнула и сразу развернулась и пошла к байку. В горле стоял непонятный ком. На эту встречу она собиралась так, как не собиралась еще ни на одно свидание. Вроде бы ничего необычного: от нее не требовалось сложной прически или макияжа, грамотно подобранного платья или каблуков, никто вообще не говорил, что будет что-то большее, чем просто общение, но почему-то каждой незначительной мелочи, вроде майки под куртку и пробора волос, Темари уделяла столько времени, что в итоге чуть не опоздала к назначенному часу. Ровно в восемь она припарковала байк на стоянке заправки, сняла шлем, машинально пригладила все-таки растрепавшиеся волосы и поспешила войти в бар. Шикамару сидел за барной стойкой, покручивал пальцами стоящий перед ним высокий бокал с пивом и казался задумавшимся, но сразу заметил вошедшую Темари. В последний момент ухватив за хвост вмиг неведомо куда рванувшую решимость, Сабаку подошла к парню. – Привет, – поздоровалась она. – Ну что, оценил уже прелести местной кухни? – Как раз в процессе, – его губы тронула улыбка, и Темари почувствовала острую необходимость отвернуться и срочно заказать что-нибудь спиртное, несмотря на то, что его ей могли не продать. Но ведь этому парню как-то продали… Они вновь проговорили несколько часов без остановки. Напускная уверенность Темари быстро сменилась ее естественным, ровным и спокойным поведением, и девушка хотела думать, что это не только из-за алкоголя. Ей было приятно и легко с ним, интересно и немножко интригующе из-за того, что она никому не сказала об этой встрече. Когда короткая стрелка на часах над баром достигла цифры 11, Темари была вынуждена попрощаться: дядя скорее всего уже ждал ее. А завтра снова школа, школьная форма, собрание старост выпускных классов… – Увидимся на следующей неделе? – спросил Шикамару. – Можно во вторник, – предложила Темари. Они назначили новую встречу в этом же баре и разошлись: Шикамару остался в заведении, сказав, что за ним скоро подъедут, а Темари покинула помещение и направилась к байку. Несмотря на осознание того, что уже поздно и Яшамару наверняка беспокоится, она все-таки сделала несколько лишних петель по дороге домой. Скорость помогала сбросить запоздалое волнение. Он по-прежнему не спрашивал ее полного имени, не интересовался статусом ее семьи и ничего не рассказывал о себе. Темари ни разу не видела у него мобильного телефона и каких-либо документов. Это в определенной степени беспокоило ее, но она тут же опровергала всякие подобные мысли доводом о том, что каждый человек имеет право на личную и, главное, неприкосновенную жизнь. Они не договаривались ни о чем большем, чем следующая встреча в баре, не встречались нигде более и не обсуждали никаких личных тем, хотя у них определенно было много общих интересов. Со временем стало понятно, что особое предпочтение Шикамару отдает компьютерам и технике в более широком смысле, информационным технологиям, психологии и стратегии, и девушка все чаще ловила себя на том, что готова просто слушать его весь вечер, лишь направляя вопросами. Шел второй триместр ее выпускного класса. – Семпай, вы забыли шарф в кабинете школьного совета. Я принесла вам его, – кохай с поклоном протянула Темари забытую вещь. – Спасибо, – поблагодарила Сабаку. – Уже конец ноября, будьте, пожалуйста, аккуратнее к своему здоровью, – девушка снова поклонилась. – Конечно. До завтра, – попрощалась Темари и вышла из здания старшей школы. Заседание совета старост вновь затянулось почти до шести часов, так что следовало бы поспешить домой, чтобы успеть сделать все на завтра и на послезавтра, ведь примерно через сутки у них назначена новая встреча… Или… Ей кажется, или у ворот школы стоит никто иной, как Шикамару? Хорошо, что ее сегодня не забирает водитель отца… Парень неспешно расхаживал взад-вперед перед воротами и вновь, как и каждую их встречу, быстро заметил Темари. – Йо, – он достал одну ладонь из кармана теплой черной куртки, вскинул ее в приветственном жесте и тут же спрятал обратно в карман. Кончики его ушей были пунцово-красные от холода: последние дни погода испортилась даже для ноября. – Что ты здесь делаешь? – задала Темари закономерный вопрос. – Как ты вообще узнал, где я учусь? В ее тоне не было агрессии, лишь чистое удивление. – Это не так уж сложно, если имеешь доступ к Интернету, – ответил Шикамару как нечто, само собой разумеющееся. – Тебе идет, – добавил он после небольшой паузы, судя по взгляду, явно подразумевая ее шерстяное серое пальто с красным шарфом и не закрытые сапогами колени. Темари не подала виду, что смутилась. На их встречи она одевалась по-другому: молодежно, с уклоном в байкерский стиль – и теперь, одетая, как прилежная ученица старшей школы, чувствовала себя неуютно. – И давно ты тут стоишь? – спросила она скорее для того, чтобы просто перевести тему. – Около часа, пожалуй, – легко признался парень. – Не был уверен, когда закончится совет старост. Темари помнила, что, кажется, пару раз говорила о своих школьных обязанностях, но осознание того, что об этом помнит Шикамару, наряду с тем, что он нашел ее школу, даже не зная ее полного имени, скорее встревожило ее, чем обрадовало. Никак не удавалось отделаться от ощущения, что парень знает о ней куда больше, чем она о нем. Возможно, это было не так важно, но все равно неприятно. Повисла небольшая пауза. – Слушай, я здесь на самом деле для того, чтобы предупредить тебя, – каким-то непривычным тоном начал Шикамару. – Завтрашнюю встречу придется отложить: мне надо срочно уехать на время, я не знаю, на какое точно. Это, – он достал из кармана сложенный вдвое небольшой листок, – электронная почта, на которую ты можешь писать, если что-то случится. – В каком смысле «случится»? – спросила Темари, принимая протянутую ей бумажку. – Просто на всякий случай, – сказал он. – Напиши мне на него какое-нибудь короткое письмо, чтобы я знал твой e-mail и мы могли договориться о встрече, когда я вернусь. А сейчас… – Тебе пора? – не без доли иронии спросила Сабаку, разглядывая электронный адрес на бумажке, словно пытаясь найти в нем подвох или тайное послание. Однако в нем не было ничего необычного: простенький, безликий логин и стандартный сервер.jp. Шикамару не отвечал. Темари подняла глаза и подумала, что парень как-то необычно смотрит на ее лицо. – Да, пора, – ответил он, прежде чем Темари успела сделать еще какие-либо наблюдения и выводы. – До встречи, – он развернулся и пошел быстрым шагом вдоль школьного забора. В конце улицы старшая дочь Сабаку разглядела знакомый черный джип: тот самый, что временами забирал Шикамару с их встреч раньше, чем уезжала сама Темари. В раздумьях о произошедшем выждав три дня, Темари отправила на данный ей Шикамару адрес письмо. В поле ввода текста она так и написала: «Какое-нибудь короткое письмо», – и щелкнула «Отправить». Следующие семь дней прошли в раздражающем ожидании. Она старалась не думать об этом, но ее все же беспокоил тот факт, что Шикамару явно что-то скрывал. Возможно, не посягни он на ее личное пространство в виде обычной жизни, школы, банально фамилии, Темари бы с радостью продолжала вести их обезличенное общение, в котором она нет-нет да ловила какое-то особое наслаждение. Но Шикамару первым переступил черту, и теперь ей нужны были ответы – своеобразный реванш во многом перед самой собой. От подобных мыслей надо было как-то отвлечься, и Темари воспользовалась возможностью с удвоенным рвением сесть за учебники перед поступлением. Даже к Яшамару перестала ездить под предлогом усиленной учебы под конец триместра. Но все равно повесила на рабочий стол ноутбука виджет ежечасной проверки почты. И все же ответ на ее «короткое письмо» был неожиданным и не более многословным: «В среду в восемь в баре». Даже подписи не стояло. На позлиться и остыть у Темари было еще целых три дня. Собираясь в среду днем к дяде, она пыталась представить их сегодняшнюю встречу. Какие вопросы она должна задать, а какие может задать? Это был не страх влезть во что-то опасное, а страх того, что Шикамару резко ограничит свое пространство и отстранится. Как ни крути, но Темари хорошо отдавала себе отчет в том, что она уже дорожит своим общением с ним и не хочет его терять, тем более из-за глупой обиды, что кто-то знает про другого больше. И когда он успел занять столько места в ее голове? В итоге, она не торопилась, но все равно приехала раньше на двадцать минут. В баре Шикамару не было, но Темари не хотелось оставаться в помещении, потому она вернулась к байку и присела на него с одной стороны так, чтобы видеть все подъезды на заправку. Уже наступил декабрь, потому вечером за городом ощутимо морозило, несмотря на теплый свитер под специальной защитной курткой. Через три с половиной недели Новый год, стоило бы уже подумать про подарки, а то с этой учебой она скоро совсем сойдет с ума… У заправки, не заезжая на ее территорию, остановился черный джип. Задняя дверца открылась, и из машины выпрыгнул Шикамару, на вид ничем не изменившийся с их последней встречи. Он быстро окинул взглядом стоянку, увидел Сабаку и направился к ней. Наблюдая за его приближением, Темари подумала, что так и не решила, что должна узнать наверняка. Но разговор начала не она. – Тебе не холодно? – спросил он. – Нет, – соврала девушка. – Кто тебя каждый раз подвозит сюда? – она проводила взглядом отъезжающий джип. – Друзья. – И ты никогда не приглашаешь их присоединиться? – наверное, это все же было не лучшим началом встречи, но отступить уже было невозможно. Шикамару помедлил с ответом, не отводя взгляда от ее лица, а потом сказал: – Темари, я сразу прошу прощения за то, что сейчас сделаю. Неожиданно его ладонь оказалась сзади на ее шее, под волосами, а еще в следующее мгновение Темари поняла, что ее целуют. Яростная волна возмущения поднялась откуда-то изнутри, но так и застряла где-то на уровне ключиц, потому что Шикамару уже отпустил ее, подняв открытые ладони, как бы сдаваясь на чужую милость: – Я, между прочим, сразу извинился. – Идиот, – процедила она, отталкиваясь от байка и сокращая оставшееся между ними расстояние. Шикамару не растерялся, сразу подхватывая ее в объятия. Темари умела целоваться, но в этот раз ее губы, казалось, совершенно не слушались хозяйку. Он рассказал, что родился в Токио, однако, еще когда он был совсем ребенком, родители переехали в другой город, где Шикамару вырос и учился до пятнадцати лет. В старшую школу он решил поступать в столицу и поступил – даром, что это была одна из престижнейших частных школ страны. Про класс тоже не было необходимости спрашивать: Шикамару мимоходом сказал, что поступил только в этом году – Темари не стоило труда посчитать, на сколько лет он младше нее. Все это, как и свою фамилию, и день рождения, и название улицы, на которой живут его родители, Шикамару рассказал или сам, или честно ответил на вопрос Сабаку. А еще он подрабатывал в ремонте автотехники, обслуживающей всю префектуру, – отсюда и вечерние разъезды с коллегами на джипе по ближайшим пригородам. Для последнего заказа пришлось выезжать на место в течение десяти дней подряд и даже пропускать некоторые уроки, но именно благодаря этой подработке Шикамару мог сам оплачивать свое обучение. Как он узнал о ее школе? Семья Сабаку была все же достаточно публичной, чтобы новости о ней время от времени мелькали в прессе, а Интернет, как Шикамару и говорил до этого, позволял найти и узнать о публичном человеке если не все, то по крайней мере многое. Он говорил обо всем этом настолько легко и открыто, что у Темари даже немного кружилась голова от этой откровенности и, конечно, от того, что происходило между ними. Шикамару отвечал на любой ее вопрос, и именно поэтому она перестала их задавать. – У тебя кто-то появился, да? – Яшамару тоже всегда умел задавать неожиданные вопросы. – И не отрицай, последнее время ты просто светишься, – добавил он прежде, чем Темари успела что-либо возразить. Спорить с дядей было невозможно. Как минимум потому, что спорить на эту тему Темари была еще не готова. Оставалось лишь спрятать мимолетную улыбку в наклоне головы. Семья Сабаку была приглашена на благотворительный предрождественский вечер. Никакой специальной программы, просто богатые люди, шведский стол выпивки и закусок, несколько музыкантов и светское общение. В общем, скукотища. – Как подготовка к поступлению? – сменил тему Яшамару. – Все идет по плану. Отец хочет, чтобы я уже с первого курса посещала нашу компанию, – Темари провела рукой по струящейся юбке своего бирюзового платья, поправляя его. – Значит, все же именно ты будешь наследницей? – спросил дядя. – Вероятно. Заметив, что Темари не склонна обсуждать это, Яшамару решил сменить тактику и немного развеселить ее. И он даже знал чем, а точнее – с чьей помощью. – Кстати, – он взял племянницу под руку и повел ее к окну, у которого уже кто-то стоял, – возможно, вы знакомы, но хотел бы тебе еще раз представить, – молодой человек у окна обернулся на звук приближающегося голоса. – Хьюга Неджи, племянник Хьюга Хиаши, талантливый молодой человек, приятный собеседник и тот, кто дважды в неделю безжалостно раз за разом опрокидывает меня на татами. Здравствуй, Неджи-кун, – они обменялись рукопожатием. Темари, конечно, знала Хьюга Неджи. Не лично, но как племянника главы международной корпорации, с которой отец был бы не прочь заключить несколько контрактов. – А это в свою очередь моя племянница, Сабаку но Темари, дочь моей покойной сестры, прекрасная и умная девушка, – представил ее Яшамару. – Так вот кто каждую неделю направляет моего дядю на путь воина, – светски улыбнулась Темари, протягивая молодому человеку ладонь. – Скорее, лишь выравнивает эту дорогу перед ним, – Неджи несильно пожал кончики ее пальцев. Он был высок, красив и ему чрезвычайно шел костюм. Однако несложно было и поверить, что это именно тот мастер боевых искусств, которым уже несколько месяцев восхищался ее дядя: от Хьюга словно волнами исходила спокойная уверенность. – Могу я сразу задать вам каверзный вопрос? – спросила Темари с самым невинным видом. Ей все же хотелось проверить, насколько внешность совпадает с содержанием. – Конечно, – ответил молодой человек. – У вас довольно необычная для парня длина волос: она не мешает вам во время тренировок? – темно-каштановые волосы Неджи были распущены и лишь на конце, примерно на уровне лопаток, перехвачены тонкой резинкой. – Длина волос указывала на статус воина в былые времена, сейчас это скорее личный выбор каждого. В том числе того, кто занимается боевыми искусствами. Длинные волосы становятся легкой целью для противника и могут или добавить вам мастерства, или лишить победы, – произнес Хьюга без хвастовства, излагая именно то, что думал. – Не верь ему, Темари, – вмешался Яшамару. – Меня короткие волосы отнюдь не спасают от поражений у этого молодого человека. Темари подавила смешок, но осталась более чем довольна ответом Неджи. Кажется, она нашла любопытного собеседника на этот скучный вечер. – Как думаешь встречать Новый год? – Или с друзьями, или к родителям поеду – еще не решил. Снова заправка, бар и барная стойка. Их заправка, их бар и их барная стойка. Темари каждый раз при встрече хотелось коснуться губами хотя бы скулы Шикамару, но она сдерживала себя. Сиди они за столиком, было бы проще, не настолько на виду, но это было бы уже не то. Не так волнующе, не так трепетно, не так заманчиво. Их уже узнавали бармен и еще пара работников заправки – они не мешали им и не лезли не в свое дело, но Темари все равно каждый раз было и радостно, и неловко. Встречаясь дважды в неделю, они по-прежнему говорили обо всем на свете, и время встреч летело слишком быстро, каждый раз оставляя после себя шлейф необсужденных тем, после чего они еще несколько дней писали друг другу длинные e-mail’ы недосказанных мыслей. И хоть они не позволяли себе никаких проявлений чувств в баре, перед расставанием, стоя у байка Темари, они подолгу не выпускали друг друга их объятий. – Не стоит это делать с таким усилием, – Неджи направлял ее действия в процессе освоения нового приема. – Здесь нужен контроль и напряжение, но важно не переусердствовать, иначе вывихнешь что-нибудь себе, а не противнику. С благотворительного вечера прошел месяц. Они еще несколько раз, не без участия Яшамару, виделись до Нового года, и девушка каждый раз с удовольствием находила хотя бы несколько минут на общение с Хьюга. В конце концов все как-то само вышло к тому, что Темари попросила несколько уроков самообороны. – Хорошо, покажи еще раз, – решительно вздохнула Сабаку. Неджи вновь показал ей последовательность движений. Иногда наблюдая за ним со стороны, Темари ловила себя на мысли, что ей очень нравится смотреть, как он двигается. Что-то внутреннее, незримое придавало движениям Неджи особую плавность и грацию, что-то, что Темари было интересно и в чем-то очень близко. Поскольку Шикамару был связан с ремонтом автотехники, несколько раз Темари обращалась к нему за советами по уходу за байком, однажды полушутя сказав, что не против прокатиться и вместе. Она думала, что он ни за что не согласится, потому что ему придется сидеть сзади, но на следующую их встречу при Шикамару был мотоциклетный шлем, который, по его словам, он одолжил на работе. И пока Темари прикидывала варианты, какой маршрут проложить, Шикамару надел шлем и сел на место водителя. – Ты умеешь водить? – она почти не была удивлена. – Немного, – ответил парень. – Мотоцикл, автомобиль… справлюсь с микроавтобусом. – Что ж, я дам тебе шанс, – улыбнулась Темари. – Но, если провалишься, вперед сяду я: все-таки это мой байк. Она была абсолютно серьезна в своей угрозе, однако ехать сзади и обнимать его сквозь куртку было не менее восхитительно, чем вести самой. Для занятий самообороной Темари ездила в расположенный почти в центре города спортивно-тренировочный комплекс, в котором занимался сам Неджи. Ей по-прежнему было приятно и интересно их общение, и она никогда не торопила водителя отца забирать ее после занятий. У них было много общего: Хьюга также заканчивал выпускной класс и также собирался в Тодай, также был старшим в семье и также стремился оправдать возложенную на него ответственность – и это близко роднило их, несмотря на то, что он был выше ее по статусу. Они редко говорили прямо о таких вещах, но Темари черпала определенные уроки и силы из их общения и надеялась, что своим обществом дает Неджи то же. С тех пор, как Шикамару в первый раз взял с собой шлем, они стали кататься вместе довольно часто, в том числе и по городу. Когда же этому мешали пробки или погода – а со временем и когда на дорогах было довольно спокойно, а на улице не слишком морозно – они оставляли байк и гуляли просто по улицам, хоть и не по центральным. Сибуя, Синдзюку, Маруноучи (2) – они как-то само собой, негласно избегали этих районов, и Темари не имела ничего против. В центре была высока вероятность встретить кого-нибудь из школы, а ее внешний вид – плотные штаны, защитная куртка, перчатки – могли вызвать ненужные вопросы. По этой же причине Темари никогда не предлагала посетить кафе, а в кино они были от силы два раза, и пусть ей очень нравилось гулять с Шикамару по вечернему городу, наполненному какой-то особой атмосферой, лучше всего она чувствовала себя в баре на заправке, где не нужно было опасаться случайных взглядов и можно было быть самой собой. Но нельзя было сказать, что она чего-то стеснялась – напротив, этой зимой Темари чувствовала небывалый прилив сил. Она с легкостью справлялась с учебой и внеклассными занятиями, советом старост, успевала посещать уроки самообороны, общаться с друзьями. Она ловила себя на том, что чаще улыбается и шутит – Темари цвела, сама того не замечая. С Неджи они тоже виделись не только в додзё. Семья Сабаку регулярно посещала какие-либо публичные мероприятия, и довольно часто на них присутствовали и Хьюга. На одном из них в начале февраля Темари познакомилась с красивой, тихой девушкой Хинатой, младшей сестрой Неджи, и статным, представительным Хиаши – главой корпорации Хьюга. Последнее произошло не без участия ее отца, который напрямую вмешался в разговор Темари и Неджи, как раз тогда, когда тот знакомил ее с Хинатой, пожал молодому человеку руку и спросил, где Хиаши, после чего ситуацию уже нельзя было повернуть в другую сторону. Темари было крайне неловко, в первую очередь перед Неджи с Хинатой, и она искренне надеялась, что единственная заметила взгляд отца, которым он смерил наследника Хьюга – так торговец оценивает товар. Кроме того, впервые она с любопытством и нетерпением ждала 14 февраля. Шоколад пришлось готовить у дяди, который все пытался в лишь ему свойственной шутливо-серьезной манере выведать у Темари хотя бы имя ее избранника, но та лишь улыбалась, отшучивалась или отмалчивалась. Это был ее выпускной класс, могла она позволить себе немного интриги и приключений? Четырнадцатое выпадало на субботу, но Темари с Шикамару уже не единожды встречались на выходных, поэтому никто не мог уличить ее в том, что она поехала к Яшамару по какой-то особой причине. Они увиделись ближе к вечеру на заправке – он снова ждал ее со шлемом в руках. Несмотря ни на что не желая показаться слишком сентиментальной, Темари отдала шоколад почти официально, без всяких признаний, которые, однако, были лишними между ними, потому что напускная строгость Темари говорила краше всяких слов. Отлично понимая это, Шикамару принял шоколад, поблагодарил, поцеловал ее и спросил, не хочет ли она съездить на вечеринку к его знакомым, устроенную в честь праздника – Темари ответила, что не против. Предложение было самым обычным, но взволновало ее больше, чем шоколад: до этого они не знакомили друг друга со своими друзьями, и ей было приятно, что Шикамару первым решил это сделать. На ее байке они обогнули город и поехали в настоящий лабиринт частных домов с небольшими садами, где, несмотря на близость столицы, из транспорта до Токио ходило лишь метро, а местные жители предпочитали передвигаться на велосипедах или личных автомобилях. В аккуратном, двухэтажном доме, никак не украшенным снаружи и не выдающим внутреннего веселья, было шумно и многолюдно, но, на удивление, несмотря на повод и соответствующую музыку, почти не витало никакого романтического флера – просто старшеклассники собрались отдохнуть в выходные. Знакомых, которых встречал и представлял ей Шикамару, было немного, с остальными они знакомились на ходу, болтали о мелочах и курсировали по дому дальше. К мимолетному удивлению Темари, почти никто из представленных ей не являлся одноклассником или одноклассницей Шикамару – даже не учился с ним в одной школе, и все это были просто знакомые. Только одного человека он представил ей как своего друга – это был тот самый улыбчивый парень-блондин, который был на той же вечеринке, где они впервые встретились, но Темари не была уверена, что правильно расслышала его имя, а тот растворился в толпе также быстро, как и появился перед ними. Сабаку было хорошо и весело, она чувствовала себя легкой и свободной, и несмотря на то, что, как и Шикамару, ничего не пила, ее пьянило уже само происходящее и то, что рядом был он, любимый человек. В какой-то момент, когда они, держась за руки, переходили с этажа на этаж, она просто потянулась к нему, а он к ней. Это был естественный, искренний порыв, но видимо они выбрали неудачное место для него: их постоянно задевали и толкали, поэтому Темари не сопротивлялась, когда Шикамару отстранился и потянул ее в какую-то комнату, закрывая за ними дверь. Они вновь прильнули друг к другу, словно в первый раз – каждый раз как в первый – имея возможность дать себе чуть больше воли, чем позволяли обычно. Темари даже не вздрогнула, когда его ладони оказались под ее майкой, на коже: это было естественным продолжением того, что происходило между ними, и ей это нравилось. Она отвечала на его поцелуи, оставив где-то далеко, еще, пожалуй, дома у дяди, весь свой статус, обязанности и долг перед семьей, потому что ей нужно было это: судорожный глоток свободы, который она получала только рядом с Шикамару. Поцелуи и вздохи – все смешалось. Он не был напорист, и Темари сама трепетно льнула к нему, когда ладони Шикамару оказались выше – сначала на ее ребрах, потом на груди, надавливая на нее сквозь чашки лифчика. Темари почувствовала нарастающее напряжение внизу живота, и именно в этот момент дверь в комнату открылась и в нее ввалилась парочка старшеклассников: – Ох, мы не знали, что здесь уже занято, – улыбнулся пьяноватый парень, а прячущая лицо в волосах девушка хихикнула ему в плечо. – Мы найдем другое место… Дверь за ними закрылась, но грубоватый и фамильярный тон без следа растворил всю былую атмосферу. Шикамару опустил руки обратно на талию Темари. – Нам лучше остановиться, – сказал он. – Я не планировал ничего подобного. Их взгляды встретились. Темари была смущена, но теперь понимала, что незапланированный секс в чужом доме, полном незнакомых людей, которые могут войти в любой момент, – это явно не то, чего бы хотела и она сама. Однако при иных обстоятельствах, их бы мало что остановило – это она тоже понимала. Она коротко поцеловала Шикамару, и они вышли обратно в коридор, спустились на первый этаж, провели на вечеринке еще около часа и уехали, расставшись на заправке. Случившееся лишь проложило новую глубину в их отношениях. В понедельник Темари спешила домой после занятий в додзё, поэтому не могла составить Неджи компанию за уже привычной чашкой кофе после тренировки, но попросила подождать ее, пока она переоденется. – Это тебе, – уже стоя у лестницы на первый этаж, она протянула молодому человеку коробку, перевязанную красной лентой. – С прошедшим Днем святого Валентина. Брови Неджи едва дрогнули, и Темари чуть улыбнулась его удивлению. – Ты не единственный, не обольщайся, – со смешинкой добавила она. – До встречи. Сабаку уже спустилась на целый пролет, когда Неджи позвал ее: – Темари. Она обернулась. – Спасибо. На его лице была красивая, мягкая улыбка, делавшая его почти идеальным. В Хьюга Неджи вообще все было почти совершенно и идеально, но это меньше всего смущало Темари. Она отлично понимала, что он такой же человек, из плоти и крови, с чувствами, мыслями и сомнениями. – Не за что, – светло улыбнулась она в ответ и продолжила спускаться. Темари изначально готовила шоколад с расчетом всего на троих людей: Яшамару отхватил свою часть почти сразу, чуть ли еще не во время готовки, Шикамару получил в положенный день, а с Неджи она не могла встретиться раньше, да и была уверена, что она не единственная, от кого он получил шоколад. Это был теплый, дружеский комплимент с ее стороны, не более того. ** В школе начались выпускные экзамены. Она отложила все тренировки и встречи с друзьями, но все же не могла совсем отказаться от встреч с Шикамару. Пусть всего раз в неделю, но эти короткие встречи придавали ей сил, как целый день отдыха. Темари и оглянуться не успела, как настала первая неделя марта, а вместе с ней и конец ее школьного обучения. На заключительную церемонию пришел Яшамару: отец был только что избран в палату представителей (3), поэтому не мог оторваться от дел, даже зная, что старшая дочь будет выступать от лица выпускников, а Канкуро и Гаара и так находились там же, только стояли со своими классами. Но Темари сама не ощущала значимости этого события, потому что как только она, закончив речь, сошла с трибуны, ее мысли сразу перенеслись к предстоящим вступительным экзаменам. На той неделе она не могла позволить себе свободный вечер, поэтому они, едва ли не впервые, встретились с Шикамару всего на два часа и сразу в городе, но эта встреча была Темари важнее всяких мер предосторожности. Они просто посидели на лавке в парке и поговорили о ничего не значащих вещах, но это определенно помогло Сабаку пережить общий стресс того периода. Она бы еще с радостью увидела Неджи, но понимала, что он, скорее всего, занят так же, как она сама, поэтому в день вступительных экзаменов лишь написала ему короткое приободряющее послание и получила от него в ответ такое же. – Поздравляю с поступлением, – Темари подставила щеку под поцелуй. Они сидели на обочине какой-то небольшой дороги такого же небольшого пригорода и смотрели, как зацветает сакура. После всех экзаменов в короткую неделю оставшихся каникул Темари хотелось кататься и видеться с Шикамару каждый день – она совсем потеряла голову от этой, входящей в силу весны. Стояла тихая ясная погода, диск солнца едва начал касаться горизонта: ее не было дома весь день. – Хотел тебе сказать: мне нужно будет пропасть на пару дней по работе. – Пф, – чуть-чуть разочарованно фыркнула Сабаку. – Значит, снова писать на e-mail? – Только не настолько короткие письма, – поддержал Шикамару. На вступительной церемонии она встретилась с Неджи. Это было ожидаемо: Темари знала, что он тоже сдал все экзамены и сделал это едва ли не на высший балл. На долгой и довольно скучной торжественной части в большом зале они сидели рядом и время от времени переговаривались шутками о восходящих на сцену и обменивались новостями: за прошедшее время им было что обсудить. Придя после церемонии домой, она узнала, что отец хочет ее видеть. – Ты звал меня? – Темари заглянула в его кабинет на втором этаже. – Да, – отец положил на стол какие-то бумаги, которые разглядывал с напряженным лицом. – Заходи. – Я узнала свое расписание в университете, – сказала она, закрывая за собой дверь. – Я смогу приезжать на работу во второй половине дня после обеда... – Хорошо, – перебил он ее. – Уверен, ты будешь отличной правой рукой Гаары, – отец прямо посмотрел на Темари. Та промолчала. Отец не бросал слов на ветер, еще меньше он угрожал и еще реже он менял свое решение – он просто ставил перед фактом своих детей. И кроме того его слова могли значить, что он не столько доволен Гаарой, сколько недоволен Темари. Поэтому она ждала продолжения. – Канкуро никогда не проявлял должного внимания к нашему бизнесу и даже к личностному развитию, поэтому мне остается надеяться только на Гаару… – это была явная провокация, но Темари на нее не повелась. – Что же, ты даже не спросишь меня, почему я так решил? – его глаза на секунду сузились. – Ты всегда знала, сколько надежд я возлагал на тебя, сколько сил вложил... Его дочь молчала. – Я долго прощал ваши с Яшамару проделки за моей спиной, но неужели ты думаешь, что я ничего не знаю о них? – отец подался вперед, нависая над столом будто хищная птица. – Я прощал твои походы на низкосортные школьные вечеринки, шумные компании и вольные интересы, даже мотоцикл, потому что ты никогда не забывала о чести семьи, пока не связалась с… – он резко поджал губы, оборвав сам себя. Темари не дрогнула: не видела повода. – С кем? – твердо спросила она. Глава семьи вздохнул так, будто у него под ногами путался маленький ребенок. – «Опыт, – утешал я себя. – Ей нужен опыт и холодная голова, чтобы в дальнейшем принимать нужные решения», – продолжал он, и в голосе его скользило разочарование. – Кто же мог подумать, что они решат добраться до меня через тебя? И каким способом!.. Но ты, – он ткнул пальцем в дочь, что можно было расценивать, пожалуй, как высший градус его эмоциональности, – именно ты забыла о себе и своем статусе. Щеки Темари обжег румянец. Частично ее отец был прав, она признавала, но не во всем. – И вот твоя цена. Цена за связь с… – он вновь остановился, и крылья его носа презрительно дрогнули. – С кем? – из жара Темари бросило в холод, потому что она уже догадывалась о причине недовольства отца. – С этим… отребьем, – выплюнул, наконец, глава семьи, швырнув к ней через стол документы, которые лежали прямо перед ним. Темари опустила взгляд: это было несколько листов, испещренных столбиками печатных иероглифов. Поверх, прикрепленная скрепкой, была и фотография – Шикамару. Снимали сверху и сбоку, явно пряча камеру, но это точно был он. Руки против воли потянулись к бумаге. – Поначалу я думал, что это просто очередной твой парень, мимолетное увлечение, с которым ты покончишь, как только ступишь за порог школы, зная, что тебя ждет в будущем... Темари едва слушала отца, спешно пробегая взглядом по строкам отчета службы безопасности. «Полное имя…» «…ученик частной старшей школы…» «...родители…» «...город проживания с… по...» «…IQ ~150 по Айзенку…» «…за последние полгода был замечен в…» «...предположительно специализируется на стратегическом планировании…» «…подозревается в участии в группировке Коноха». – ...Но раз ты забыла, кто ты, я напомню тебе, – продолжал отец. – Что это значит? – упавшим голосом спросила она. – Хочешь сказать, ты никогда не слышала о Конохе? – в его голосе не было удивления, только ледяная сталь, но он все же ответил: – Это, моя дорогая, экстремистская группировка убежденных фанатиков, ведущая подпольную антисоциальную деятельность. Они обрушивают сервера крупных корпораций, устраивают волнующие общественность акции, угрожают жизни политических деятелей... Поимка ее членов всегда была высшим приоритетом наших правоохранительных органов. Твой парень оказался террористом, как тебе такой поворот? – отцовский взгляд был тяжел, но Темари уже давно не была пятилетней девчонкой. Все, что он говорил о Шикамару, могло быть и неправдой, сфабрикованной фальшивкой: «подозревается в участии» не значит «участвует». – Поэтому главой компании станет Гаара? – спросила она. – Да, – ответил отец. – Знай цену своим поступкам. Горькая обида за столько лет потраченных усилий навалилась на Темари. «Цена» – любимое слово ее отца. – Однако не думай, что я позволю пропасть всему тому, что я в тебя вложил. Ты станешь сначала моей правой рукой, потом правой рукой Гаары, без права голоса в совете директоров, пока я не решу обратного, – Темари чувствовала, как сквозь обиду в ней начинает вскипать злость. – А чтобы впредь обезопасить тебя от необдуманных поступков в личной жизни, я думаю, пришла пора выдать тебя замуж. От напряжения у нее занемели все мышцы на лице. Но отец не спешил. – Я заметил, что племянник Хьюга проявляет к тебе интерес. Я разговаривал с Хиаши, он также одобряет ваш брак. – Ты, должно быть, шутишь? – едва смогла спросить Темари. – Нет, – холодно ответил он. – Я думаю, это хорошая партия для тебя. И хорошая возможность загладить передо мной свои ошибки. Темари сжала зубы: эгоцентричный старик! – Я думала, наше общество давно пережило те времена, когда родители договаривались о браке детей. – Пережило, да не для наследников крупных компаний, – парировал отец. – Ты же понимаешь, как подобные браки важны для укрепления экономики страны? Сердце Темари упало куда-то вниз. – Да ты же просто хочешь продать меня за несколько контрактов с корпорацией Хьюга, так? Мужчина промолчал, но его взгляд говорил красноречивее всяких слов. – Однако ты не выйдешь за Неджи раньше, чем тебе исполнится двадцать (4), – продолжал он. – Пока что у меня на тебя другие планы. Жду тебя завтра в офисе после обеда. Отец опустил взгляд и с равнодушным видом стал перебирать бумаги на столе, давая понять, что разговор окончен. Едва не задыхаясь, Темари развернулась и с ровной спиной вышла из его кабинета. «Надо поговорить. Напиши мне, как только сможешь», – она уже набрала этот текст в теле письма и почти нажала «Отправить», когда остановилась в последний момент. Наверняка соглядатаи отца давно следят за ее почтой, как и за почтой Шикамару. Стоило выждать. Темари только надеялась, что он не появится еще хотя бы неделю: с их встречи прошло всего шесть дней. Все внутри продолжало дрожать то ли от гнева, то ли от смятения. С браком она еще разберется: в этом вопросе не все зависело от единоличной воли ее отца, была и другая сторона. Темари бесспорно уважала его как руководителя компании, всего в течение пары десятилетий поднявшего ее с нуля до национального уровня, но всегда понимала, что именно он разрушил их семью. Чем ближе было совершеннолетие, тем меньше она общалась с братьями из-за этой дурацкой гонки за кресло президента, придуманной отцом. Канкуро никогда не хотел в ней участвовать, словно смирился с тем, что Темари первая по праву рождения, а Гаара наоборот, с годами словно все сильнее, желал оспорить это право. А ведь они были так дружны в детстве – и к чему все пришло? Она вздохнула, отгоняя от себя мрачные мысли. Коноха. Что ж, на это точно стоило потратить время. В Интернете было больше слухов, чем точной информации. Писали, что Коноха – лишь часть международной хакерской организации. Говорили, что отдел независимого благотворительного объединения. Смеялись, что тайная структура ООН или, возможно, ЦРУ. И также называли ее участников и террористами, и экстремистами, и просто двинутыми на всю голову. О самих действиях группировки писали мало – выкладывали лишь догадки, что некоторые события не обошлись без ее участия. Обрушение серверов банков, позже уличенных в мошенничестве. Порча оборудования компаний, загрязняющих окружающую среду. Обнародование материалов, компрометирующих некоторых политиков. Митинги в защиту вымирающих животных. Обличение нарушения прав человека государственными органами… Это было мало похоже на то, что говорил ей отец. Спустя полтора часа поиска перекрестные ссылки вывели Темари на один сайт, которого не выдал ей поиск по ключевому слову, но который сложно было не заподозрить в связи с Конохой: к ней отсылал уже сам домен в адресной строке. Это был имиджборд, оформленный в темных тонах, не разбитый даже на разделы и скорее напоминающий доску объявлений, чем обычный веб-форум. Популярные и новые темы теснились в верху страницы, менее обсуждаемые – ниже и еще ниже, если комментариев не появлялось более суток – тема переходила в архив, на который в низу страницы была ссылка в виде кнопки. В темах писали о самых разных событиях по всей Японии – от мелких, вроде потерянного где-то под Саппоро велосипеда, до крупных, вроде забастовок на Окинаве из-за располагавшихся там военных баз Америки. Не была предусмотрена регистрация пользователей: комментарий под каждой темой мог оставить любой желающий, а также прикрепить аудио-, видео- или фотофайл. На первый взгляд, из-за этого в обсуждениях творился полный хаос, но Темари также быстро заметила и смысл в этом: всякая ситуация моментально рассматривалась с десятков позиций и – анонимно. Внизу страницы, рядом с кнопкой архива, была еще одна кнопка со странным названием «Корень». При нажатии на нее Темари попала в тот раздел сайта, который на обычном форуме назвали бы «флудом»: там располагались темы, связанные с троллингом, черным юмором, обсуждением аниме, порно, игр и всем тем, без чего не обходится ни один форум. Сабаку быстро закрыла эту вкладку. Что ж, участие в подобной группировке было вполне в духе Шикамару. Не столько потому, что он иногда высказывал оппозиционные мысли, сколько потому, что пока на официальных форумах чесали языками, злословили, зубоскалили или несмело перешептывались, в обсуждениях на этом сайте выкладывали фото велосипедов, найденных где-то под Саппоро, и новости о том, что забастовки на Окинаве привели к определенным решениям в правительстве. Но стоило все же дождаться и его объяснений. С Неджи у нее была назначена тренировка на четверг, но Темари отменила ее и попросила сразу встретиться в кофейне. Хьюга никогда не опаздывал и был на месте ровно к сроку, в то время как Темари специально приехала пораньше, чтобы обдумать предстоящий разговор. – Привет. Что-то случилось? – сразу спросил молодой человек, садясь напротив нее. О том, что что-то случилось, было несложно догадаться по салфетке, которую нервно щипала Сабаку, отрывая от нее маленькие кусочки. – Нет, – по привычке ответила девушка, но поправилась: – То есть да. Она положила ободранную салфетку на столешницу и отодвинула ее в сторону вместе с обрывками. – Неджи, – решительно начала она, – мне очень неудобно это говорить, но, кажется, наши родственники договорились кое о чем за нашими спинами. А именно о нашем… – сказать вслух это слово оказалось не так просто, но Хьюга помог ей: – О нашем браке? – спросил он. – Да, – облегченно выдохнула Темари, радуясь тому, что не придется все долго объяснять. – Я хочу, чтобы ты знал, – она положила кисти рук на стол, почувствовав себя увереннее, – я тоже против этой идеи. И думаю, если ты поговоришь об этом со своим… – Я не против, – остановил ее Неджи. Темари так и замерла с приоткрытым ртом, даже не закончив начатое предложение. – Что? – Я не против этого брака, – он подался вперед и накрыл ее сомкнутые ладони своими. – Напротив, я приветствую его, потому что я влюблен в тебя, Сабаку но Темари. Слова «но мы же друзья» застряли у нее в горле. Она посмотрела на Неджи словно впервые и внезапно, с кристально чистым осознанием, поняла, каким взглядом он смотрит на нее. В голове возник один-единственный вопрос: давно ли? – Я знаю, что ты в кого-то влюблена, – видя ее замешательство, продолжил Хьюга. – Вижу по твоим глазам, слышу между твоих слов. Вероятно, он не по нраву твоему отцу, поэтому он пошел к моему дяде, но меня эгоистично устраивает такой поворот событий, потому что я готов приложить все усилия, чтобы занять его место в твоем сердце. Темари буквально выдернула свои ладони из-под его рук. Она не могла его ни в чем обвинять, но все равно чувствовала себя преданной. – Я, пожалуй, сегодня не буду кофе, – твердым голосом сказала она, вставая со своего места и спешно покидая кофейню. На следующий день, в пятницу, придя после занятий в компанию, Темари сразу пошла к дяде и застала его собирающим вещи. Яшамару уже освободил открытые полки от личных книг, наград, писем в рамках – все это теперь лежало в нескольких бумажных пакетах, стоящих в креслах для гостей – в последний пакет он складывал всякие безделушки из ящиков стола. – Он тебя уволил? – вылетело у Темари прямо с порога. – Нет, – усмехнулся Яшамару. – Твой отец, может быть, и хотел бы этого, но знает, насколько ему невыгодно отпускать меня. – Что же тогда? Она закрыла за собой дверь и подошла к столу. – Я назначен генеральным директором представительства нашей компании в Америке… – Но ведь у нас нет… – ...которое мне еще предстоит открыть, – закончил Яшамару. – Пока со мной летят еще пятеро наших сотрудников, подбором остального персонала мы займемся на месте, – он сложил в пакет последние папки, которые хранил в самом нижнем ящике. – Вылет в это воскресение. Темари неосознанно схватилась за спинку кресла: земля стремительно уходила у нее из-под ног. Отец знал, как выбить ее из равновесия. – Прости, – только и смогла прошептать она, опуская взгляд в пол. – Простить? – переспросил он, подходя. – За что? Я когда-то сам предлагал открыть представительство за рубежом и вел даже подготовку для этого, просто сейчас твой отец решил… – он поискал более мягкие слова, – несколько форсировать события. Видя, что племянница даже не смотрит на него, Яшамару взял ее за плечи и развернул к себе. Темари машинально вскинула голову: в глазах застыли горечь, растерянность и страх. – Это ты прости меня, что я не смогу остаться с тобой сейчас, – он обнял ее, чувствуя, как эта взрослая сильная девушка обнимает его в ответ, будто ребенок, и произнес величайшую анестезирующую ложь: – Все будет хорошо. Шикамару не появлялся. Заканчивалась уже вторая неделя его отсутствия, но сейчас Темари была скорее рада этому. Правда, что это было утешением с натяжкой: к радости примешивалось волнение, которое влекло за собой оцепенение и апатию – состояния, затягивающие, сковывающие, высасывающие силы. Поэтому, едва вспомнив о том, что от Шикамару все еще нет вестей, Темари сразу гнала от себя эти мысли и продолжала двигаться дальше. В воскресение улетел Яшамару. Мотоцикл Сабаку остался у него в гараже, как и его собственное авто: вместе с дядей улетело лишь два чемодана вещей да небольшой саквояж. На прощание он говорил, что если Темари станет совсем тяжело, она может переезжать к нему, ключи у нее были, а также о том, что он всегда готов выслушать ее, несмотря на расстояния и разницу во времени. Темари кивала, но знала, что не воспользуется ни предложением о переезде, ни предложением высказаться. Переехать значило сдать назад, уступить отцу, признать свою слабость, а высказаться… Слишком много было того, что она не могла и даже боялась облечь в слова, и не говорить ничего было лучше, чем оставлять недосказанность. На вторые выходные семестра одногруппники собрались погулять и стали звать ее с собой. Не имея особого желания развлекаться, Сабаку все же присоединилась к ним и на какое-то время смогла даже отвлечься, но пустая болтовня и обилие алкоголя быстро наскучили ей, поэтому она, сославшись на семейные обязательства, покинула сокурсников. О хорошем или плохом впечатлении о себе она не слишком волновалась. Заканчивался апрель, и жизнь неуклонно входила в колею: университет – компания – дом. В один из будних дней Темари уже подходила к университетским воротам, откуда ее обычно забирали прямо в компанию, когда заметила, что рядом со знакомой корпоративной машиной стоит серебристое авто, а с водителем отца разговаривает… Неджи. – Привет, – поздоровался он, будто они не виделись всего пару дней и ничего не произошло. – Привет, – просто ответила она. Водитель отца сказал, что передает ее заботе Хьюга, откланялся и уехал. – Пообедаем? – спросил Неджи. – Я уже. Темари не лгала: она всегда обедала в кампусе, чтобы сразу ехать в компанию. Ей было странно радостно и одновременно неприятно видеть Неджи. – Тогда, может быть, по кофе? Старшая дочь Сабаку помедлила, но все же решила согласиться. – Хорошо. Неджи распахнул перед ней дверцу на переднее сиденье. – Ты слышала про День зелени? – спросил он. Их беседа, наполненная малейшими, но заметными паузами, была максимально непринужденной, насколько это было вообще возможно в сложившихся обстоятельствах. – 4 мая, государственный праздник, – ответила Темари. – Что-то еще? – Насколько я знаю, обе наши семьи приглашены на правительственный прием. Думаю, наши старшие родственники воспользуются этим, чтобы объявить о помолвке. Темари вздохнула едва заметнее обычного. – Я буду готова, спасибо. Неджи оказался прав: в середине вечера, когда с небольшой сцены зазвучали уже неофициальные выступления, Хиаши и ее отец сделали торжественное объявление. Темари, на которую сразу обратились несколько десятков камер журналистов, старалась дышать ровно и смотреть на сцену, держа под контролем мимику. Пусть спишут потом на волнение невесты – ей это было неважно. Она только порадовалась, что Неджи и не попытался взять ее за руку: явно понимал, что Сабаку просто выдернет ее, как тогда в кафе. Всю первую декаду одногруппники обсуждали только ее помолвку – даже парни. Темари надоело это настолько быстро, что уже на второй день она просто стала игнорировать тех, кто пытался заговорить с ней на эту тему. Впрочем, это лишь подогрело общий интерес, и в последующем Темари не раз замечала, что в ее присутствии девушки из группы замолкают именно потому, что только что обсуждали Неджи. Сам же Хьюга стал забирать ее из университета раз в неделю – по четвергам. Они пили кофе и Неджи отвозил ее в компанию. Нарочито прохладное отношение к нему у Темари не исчезло, но у них все еще были схожие взгляды на жизнь, близкое чувство юмора и общие темы для обсуждений. Она все собиралась отказаться от общества Неджи, но он был настолько ненавязчив и одновременно заботлив в отличие от всех тех людей, с которыми она была вынуждена сосуществовать, что у Сабаку просто не поворачивался язык сказать «нет», когда он приезжал за ней. В середине первого летнего месяца она позволила себе даже пару раз улыбнуться на его меткие комментарии, после чего, однако, пеняла на себя всю пятницу, а в субботу решила, что терпела уже слишком долго. Никого не предупредив, Темари поехала к Яшамару, переоделась в залежавшийся и явно не летний защитный костюм, выкатила из гаража мотоцикл и поехала на приснопамятную заправку. – Привет, давно тебя не было видно, – поздоровался с ней бармен. – Привет, – ответила Темари и спросила: – Только меня? – Да нет, парня твоего тоже давно не видел. Поругались что ли? – Нет, – пожала она плечами. – Сломался телефон и стер все контакты, вот я и потеряла его номер. Теперь все никак не можем встретиться. – Грустно слышать, – заметил бармен. – Что ему передать, если он приедет сюда так же как ты, допустим, примерно через час? Темари слабо улыбнулась: было бы даже забавно, случись оно именно так. – Только то, что ему стоит встретиться со мной, не пытаясь предупредить об этом. Если Шикамару попытается связаться с ней, его могут вычислить – если он сразу выйдет на нее, у них будет возможность поговорить. – Без вопросов, – ответил бармен. – Выпьешь что-нибудь? – Нет, спасибо. Я поеду. Она еще раз улыбнулась на прощание и вышла из бара. Близилась Танабата (5). Их с Неджи пригласили на открытие фестиваля: новость об их помолвке не прошла мимо организаторов. Возможности отказаться не было никакой, поэтому пришлось надеть юката, специально заказанное отцом по такому случаю, пойти на открытие и постараться, чтобы улыбка уже к середине мероприятия не превратилась в оскал. Их вновь много снимали репортеры, и Темари морщилась каждый раз при мысли о том, что в этот раз будут обсуждать ее одногруппники до самого конца семестра. Уже после того, как она вернулась домой и стала разбирать клатч, который брала с собой, то нашла белый конверт без какой-либо подписи, а в нем – листок белой бумаги, на котором знакомым почерком были выведены следующие слова: «Здравствуй. Прости за столь экстравагантный способ связи, но по-другому я не могу пока с тобой связаться. Моя работа затягивается еще на неопределенный период. Надеюсь, что когда она закончится, мы наконец сможем встретиться и поговорить. Прости, что пропал так надолго. Должен сказать, что я знаю о помолвке и учитываю этот фактор. Поэтому прошу потерпеть до того момента, когда я смогу все рассказать. Я скучаю». К тому моменту, как Темари закончила читать, она поняла, что кто-то вышиб весь воздух из ее груди еще на первых строчках и она так и не сделала больше вдоха. Ребра жгло изнутри – то ли от нехватки кислорода, то ли от злости, то ли от облегчения. Он жив. Темари только сейчас поняла, что за всем давлением на нее саму ей нужно было лишь знать, что с Шикамару ничего не произошло. Когда закончился семестр и опустел кампус, Сабаку продолжила ездить в университет. Первую половину дня она проводила в библиотеке, занималась научным проектом по увеличению прибыли от модернизации производства на материале финансовых отчетов компании, потом обедала в городе и ехала на работу. Раз в неделю, когда ее забирал Неджи, они обедали вместе – после той записки Темари несколько смягчилась в отношении Хьюга. На ее день рождения, 23 августа, приехал Яшамару. Вдвоем с Неджи они подкараулили Темари еще утром около университета и не позволили зайти даже на его территорию, а сразу забрали и отвезли в необъятный парк Уэно, по которому в первую половину дня бродили только туристы да школьники. Все втроем они посетили Музей изобразительного искусства, заглянули в пару храмов и долго гуляли по извилистым затененным дорожкам, слушая рассказы Яшамару об Америке. – Наконец-то ты искренне улыбнулась, – сказал дядя, когда они уже около полудня обедали в небольшом итальянском ресторане. – Впервые за весь день. Улыбка забывшейся было на миг Темари несколько увяла. В словах Яшамару была печальная правда, она это понимала. Неджи подвез их до компании Сабаку и попрощался у входа. Служба безопасности также была извещена о приезде Яшамару: его тепло приветствовали, а он сулил сувениры и широко, по-американски улыбался при рукопожатии с бывшими подчиненными. – Я слышал о вашей с Неджи помолвке, – сказал дядя, когда они вдвоем зашли в лифт и дверцы плавно закрылись за ними. – И что думаешь? – спросила Темари. – Я рад, – его голос чуть-чуть пошел вверх на конце фразы, будто в этом утверждении было все же самую малость от вопроса или удивления. – За тебя. За вас… Темари молчала. – А ты что думаешь? – он посмотрел на племянницу. Мелодично тренькнул динамик. – Лифт приехал, – старшая дочь Сабаку первой вышла из кабинки. Встреча Яшамару с отцом прошла отлично. Однако дядя не смог задержаться дольше, чем еще на день: дела звали обратно. Прошла неделя и вновь началась учеба. Темари продолжала трудиться над проектом модернизации, все больше вникая в дела управления финансами компании. О том, чтобы веселиться с одногруппниками и речи не шло: банально не было времени. Да и те уже и не звали ее с собой. Зато Темари активно помогали профессора и преподаватели, хваля ее за научно-практический подход – их участие позволило ей закончить работу к началу зимы. Но отец, первым проглядев результаты ее исследований, отказался собрать совет директоров: по его словам, компания не могла позволить себе модернизацию. Темари было что возразить: она видела финансовые отчеты и резерв средств, на котором строились ее расчеты, но последнее слово, как и всегда, было за отцом. Полгода работы не шло коту под хвост только потому, что некоторые преподаватели согласились засчитать ее проект в качестве основного по своим дисциплинам. На подготовку к Новому году не оставалось ни сил, ни времени: пришлось сдавать накопившиеся долги по учебе, хотя Темари могла и вовсе не беспокоиться о празднике – он давно превратился в формальность в их семье, тем более теперь, когда не было рядом Яшамару. В итоге, она была даже рада, когда Неджи предложил забрать ее после того, как будет отдано должное традициям, пустым и безрадостным для самой Темари. – Это тебе. В праздничную ночь город был полон людей, многие заведения были открыты, и они, уже посетив храм, сидели в какой-то кофейне: за панорамным окном ярко горела иллюминация и шел снег. – Кольцо? – спросила Темари, даже не открывая маленькую коробочку. – Да. – Боюсь, я даже не знаю, сколько галстуков должна подарить тебе в ответ, – свой подарок она уже отдала ему. Они сидели не за столиком, не друг напротив друга, а у вытянутой вдоль окна стойки с высокими стульями, рядом, и Темари было спокойно. Спокойно, но невесело. – Ты даже не откроешь? – спросил Хьюга, видя, что девушка просто поставила коробочку рядом с чашкой кофе. – Неджи, – она открыто посмотрела на него, – я не люблю тебя. – Пока, – молодой человек ответил ей прямым взглядом. – Пока не любишь. Спустя секунды Темари первой отвела глаза. Она открыла коробочку с кольцом только дома: все-таки это был подарок. Кольцо было простым и красивым, пожалуй, она бы сама выбрала похожее, будь у нее выбор. Но выбора не было. Темари одновременно восхищалась и не понимала Неджи. Как он мог любить ее? рассчитывать на взаимность? настаивать на браке, когда у них ничего не было – вообще ничего? И одновременно его отношение к ней она чувствовала в каждом жесте, взгляде, интонации – уважительное и нежное, дарящее тепло и одновременно причиняющее боль. Ведь она все еще ждала Шикамару, как и следила за тем сайтом, что нашла весной. Заходила на него регулярно, редко когда через день, в основном с публичных точек доступа вроде университетского wi-fi, все пытаясь найти ниточки, ведущие к участникам Конохи. Сабаку никогда не вмешивалась в обсуждения – лишь наблюдала. В какой-то момент у нее даже возникло ощущение, что это не некая группировка или организация создала для своих нужд подобный сайт, а сайт породил миф о неких организованных силах добра, выражающих общественное мнение и стоящих на страже порядка. Если на сайте появлялось объявление об ограблении какого-нибудь небольшого магазинчика в пригороде с прикрепленными к нему файлами с камер наблюдения, то уже через несколько дней выкладывали заметку в местной газете, что грабители были пойманы благодаря сознательности и бдительности граждан. Когда появлялись жалобы от работников на нарушение трудового законодательства начальством, тут же разворачивалась дискуссия с отсылками на юридические источники с прописанными мерами пресечения и возмещения ущерба. Кто-то писал, что нанятые банды разгоняют мирные демонстрации – на защиту сразу собиралась небольшая армия, а в обсуждениях потом появлялись фото повязанных агрессоров. Даже кошек с деревьев снимали по всей Японии в течение считанных часов. Сайт порождал колоссальную машину взаимопомощи и оперативного реагирования из тех, кто мог помочь и среагировать. Но потом Сабаку стала замечать и некоторые странности. Например, на главной странице время от времени появлялись объявления из разряда куплю/сдам/продам/ищу, которые почему-то не переправлялись системой в раздел «Корень» как всякий иной флуд. Могло ли это быть тайным языком некой на самом деле существующей организации? Могло. Могло ли это быть фантазией девушки, зацикленной на ожидании своего парня? Могло. Зима перевалила за середину, и в редкую свободную минуту где-то на периферии сознания Темари вспоминала о скором Дне святого Валентина. Дарить шоколад Неджи ее никто не принуждал, но все же это был определенный жест. И ей хотелось сделать его – стоило признать, что Хьюга был единственной ее опорой с самой осени – однако Темари сомневалась, что ее подарок будет верно истолкован. И она все откладывала это решение, а потом в начале февраля отец сказал ей, что в ближайшие выходные они всей семьей приглашены к Хиаши на обед. Дом Хьюга представлял собой очень органичную и продуманную смесь восточной и западной архитектуры: снаружи это был японский традиционный дом с собственным садом камней, однако внутри он выглядел очень современно, как и представляла Темари. Обед прошел легко и чинно: по правую руку от Хиаши сидели Неджи и Хината, по левую – вся семья Сабаку. Говорили на общие темы, и когда слово брали Хьюга, Темари ловила себя на том, что глубоко симпатизирует и их образу мыслей, и способу их выражения, и с подавленной грустью думала о том, насколько она была бы счастлива при иных обстоятельствах войти в эту семью. При иных обстоятельствах и не против своей воли. Уже по возвращении домой она узнала, что ее отец и Хиаши подписали после обеда брачный договор, в котором действительно отдельным пунктом значилось несколько контрактов между компаниями. Случилось это, видимо, в тот момент, когда главы семейств прошли к Хиаши в кабинет, пока Неджи и Хината показывали ей и ее братьям дом. Темари настолько разозлилась на Неджи за то, что он даже не сказал ей о настоящей причине обеда, что просто отказывалась видеться с ним до самого начала марта. Однако эти эмоции сыграли злую шутку с ней самой, как если бы она оттолкнула единственную руку, которая не давала ей утонуть. Закончился первый курс, но Сабаку все равно продолжала ездить в университет: это помогало ей хоть как-то отвлекаться от давления со стороны отца. Была середина недели, и она заказала такси к кампусу, чтобы добраться до компании: последнее время ей было тяжело среди людей даже в метро. Но у ворот ее также ждала знакомая серебристая машина, а сам Неджи стоял у задней дверцы вызванного авто. – Здравствуй. Темари проигнорировала приветствие и попыталась открыть дверцу – Хьюга перехватил ее руку. – Может, наконец-то поговорим? – О чем? – спросила девушка, глянув прямо и жестко. – О том, что меня насильно выдают замуж? Или, даже сказать, продают? Неджи похлопал по багажнику машины, отпуская такси. – Мы не покупаем тебя, – он также прямо посмотрел на Темари. – Я не покупаю тебя. Я хочу, чтобы ты была счастлива. – Я была счастлива, – почти перебила Сабаку. – Пока не началось все вот это! Ненужная мне помолвка, слежка, брачный договор… – Темари, – Хьюга смотрел ей в глаза, – прошел год. Неужели ты все еще ждешь его? – Да, жду, – просто ответила она. Неджи резко выдохнул и отступил на шаг назад. Она хорошо видела, как глубоко задела его, и ей стало совестно, но лишь за это. Во всем остальном ее вины не было. – Садись, я отвезу тебя, – произнес Хьюга и стал обходить капот. Темари почти прокляла себя за уступчивость, но села в машину. Всю дорогу молчали. Аккуратно, через боковое зеркало Сабаку наблюдала за Неджи: его лицо было внешне спокойно, но она знала, что это обман. Когда они подъехали к зданию компании, Хьюга первым вышел из машины – Темари последовала его примеру. – Прости, я понимаю, что должен был сказать тебе о брачном договоре, – сказал он, когда подошел. – Если действительно хочешь сделать меня счастливой, не лги мне, пожалуйста, – ответила Темари. – Хорошо. – Увидимся на следующей неделе, – произнесла она и, не оборачиваясь, пошла к стеклянным дверям. Минув пост охраны и зайдя в лифт, Сабаку не стала нажимать кнопку этажа, на котором располагался кабинет отца, вместо этого выбрав этаж с архивом. Памятуя о расставленных по всему зданию камерах наблюдения, она спокойно вышла из кабины, прошла до женского туалета и закрылась в нем, только здесь наконец расслабляя напряженные спину и плечи. Ей было очень тяжело эти две недели, которые едва не довели ее до нервного срыва, и будь она чуть менее воспитана или чуть менее горда, она бы бросилась Неджи на шею, как только его увидела, несмотря на всю злость и обиду. И если хорошо подумать, на Неджи ли она должна злиться и обижаться? Но обратить эти эмоции на Шикамару у Темари никак не получалось. В том коротком письме он неявно пообещал разобраться с ее помолвкой, но что он мог сделать, что мог противопоставить ее отцу? Под опущенными ресницами стали выступать слезы, но Темари не позволила им пролиться. Когда через двадцать минут она, вновь надев маску спокойствия, зашла в кабинет отца, первым, что он произнес, был жесткий вопрос: – Где ты была? – В архиве, искала старые отчеты, – не моргнув глазом, соврала девушка. – До этого. Странный металл звенел в голосе главы семьи, но у Темари не было душевных сил даже на то, чтобы насторожиться. – Меня подвозил Неджи. Можешь спросить у него сам. Тяжелый взгляд отца и неприятные изломы морщин у губ исчезли не сразу. Но наконец он вздохнул и произнес обычным холодным голосом: – Хорошо. Подойди сюда, хочу дать тебе работу на сегодня. В воскресение позвонил Хьюга: – Все в порядке? Это был странный вопрос для начала разговора. – Да, – ответила Темари. – Что-то произошло? Неджи помолчал. – Нет, ничего. Просто решил позвонить. Они поговорили еще пару минут и попрощались, но Темари все думала о том напряжении, которое услышала в его первом вопросе. Возможно, он что-то узнал от Хиаши про планы ее отца, возможно, он все еще беспокоился о ее реакции на его умолчание, а возможно, это было просто искажение в телефонной связи. Она решила не придавать этому значения. На тех коротких каникулах между первым и вторым курсом еще на несколько дней приезжал Яшамару, но ему надо было увидеться с таким большим количеством людей, что Темари и не смела претендовать на большее, чем две короткие встречи и прощание в аэропорту. Дядя еще пытался узнать от нее, как она себя чувствует, что думает о свадьбе и куда пропал тот парень, с которым она встречалась до Неджи, но Темари каждый раз уходила от прямых ответов: это был не короткий разговор. С Хьюга же они стали вновь часто видеться, обедать, делиться мнениями о научных трудах в области экономики и менеджмента, обсуждать иные общие темы, и Темари иногда думала о том, насколько же это не похоже на ту жизнь, что вели ее одногруппники. Она замечала несколько раз, что сокурсницы караулили у ворот, когда Неджи забирал ее, и все никак не оставляли попыток узнать у нее что-нибудь об их отношениях – это напоминало скорее поведение старшеклассниц, чем взрослых людей, которые скоро станут совершеннолетними. Впрочем, сразу за совершеннолетием их не ждал алтарь. В следующем месяце назначили дату свадьбы – через неделю после ее дня рождения. Темари приняла эту новость спокойно и стойко, вероятно, потому, что вытеснила данную информацию из головы сразу после того, как услышала. В июне заказали дворец для бракосочетания, составили список гостей, сделали заказ у одной из лучших швей свадебных одеяний – обо всем этом Сабаку чаще всего узнавала от Неджи, узнавала и откладывала на конец августа, никак не реагируя в душе. После Танабаты, которую она вынуждена была провести в офисе компании, Неджи предупредил, что будет занят около недели, однако обещал звонить. У них был уже сложившийся график встреч, и в такие дни Темари приезжала в компанию значительно позже обеда – зная, что она с Хьюга, отец смотрел на это сквозь пальцы. Поэтому в ближайший понедельник Темари, выйдя из университета, направилась к метро. У нее не было четкого плана: она вышла на случайной станции и просто пошла вперед по улицам, желая только наконец побыть наедине с собой и со своей пустой головой. Вокруг нее дышало жаром лето, но она почти не замечала его влажного зноя, лишь на инстинктивном уровне понимая, что стоит купить воды. И Сабаку зашла в какой-то случайный комбини, выбрала воду из холодильника, расплатилась и вышла, когда вслед за ней выскочила девушка с короткой стрижкой розовых волос и громко позвала: – Шикамару… Это слово – имя – словно удар плетью прошло по замкнувшемуся на себе сознанию Темари. Она резко обернулась, растерянно и удивленно, вперив взгляд в розововолосую девушку, которая, повертев головой, пожала плечами и вернулась в магазин. Сабаку ни на секунду не удивилась бы, скажи ей кто-либо, что она ослышалась. И также не удивилась бы, окажись он здесь сейчас, прямо на этой улице, прямо перед ней. Сердце сбилось с ритма, и разум встрепенулся будто ото сна. Она вдруг поняла, что знает этот район: они были здесь с Шикамару зимой прошлого года, проезжали мимо вон того парка и еще что-то шутили по поводу качелей, она обнимала его сзади и… К горлу подступил ком, а ноги сами понесли Темари к ближайшей станции метро. Ключи от дома Яшамару были всегда при ней – привычка. Она открыла калитку и сразу пошла к двери в гараж. Дверь поддалась неохотно: замок давно не открывали, а в самом помещении пахло пылью – видимо с отъезда Яшамару здесь почти не проветривали. Темари включила свет, обогнула машину дяди и все равно не смогла сдержать нервного вздоха, когда увидела свой байк. Он стоял одиноко и даже, как ей показалось, укоризненно, и на руле у него была видна нетронутая пыль. Темари присела на пятки, опираясь на капот машины: не держали ноги. Воспоминания, ею же самой оттесненные на задворки сознания, нахлынули подобно цунами – все чувства, все слова, все эмоции, которые она испытала в те короткие полгода, что была с Шикамару. Она вспомнила свой жар сопротивления, горечь, страх, злость, апатию и задалась вопросом: как она позволила себе прийти к тому, что имела сейчас, а точнее, не имела? Ребра сдавило от щемящего чувства пустоты, вакуума вокруг – Темари захотелось бежать и мчаться, и она знала от чего, но не знала куда. Зазвонил телефон. Стандартная мелодия вызова гулко завибрировала в стенах гаража. Звонил отец. – Слушаю. Мы задержались немного с Неджи: выбирали цветы для церемонии, – голос получился ровным, хотя взгляд все еще был устремлен на мотоцикл. – Скоро буду. Она нажала отбой и спрятала телефон. Поднялась и вышла из гаража, закрыв дверь на замок. Ей было пора возвращаться к навязанной жизни, но она еще не сдалась. *** Вновь, на свежую голову, Темари взвесила свои шансы встретиться или хотя бы связаться с Шикамару. Прошедшее время было безвозвратно утеряно, но одновременно играло ей на руку: контроль над ней значительно ослабел ввиду скорой свадьбы и покладистого поведения в целом. И все же она не решилась пользоваться старой почтой. Семестр еще не закончился, и с одного из университетских компьютеров Темари создала новый e-mail, в качестве логина вписав название того кафе-бара на заправке, и послала с него на единственный адрес Шикамару, что знала, письмо, замаскированное под рекламу нового меню. В письме содержался довольно простой шифр, в котором она назначала встречу в ближайшую субботу в баре, не сомневаясь, что разгадать его можно при первом же прочтении. Вероятная слежка и легкость шифра ее не пугали – единственным, за что Темари переживала, было то, как справиться с управлением мотоцикла спустя год перерыва. Но напряжение, а также внутренняя собранность помогли ей быстро вспомнить основы, когда в субботу она села за байк и взялась за руль, протерев его от пыли перчатками. Свой телефон она оставила дома у Яшамару: уже знала, что мобильные можно отслеживать по GPS. В баре было немноголюдно и бармен едва узнал ее, но Сабаку была не в настроении болтать. Она взяла кофе, села за столик, в угол, из которого открывался вид на весь зал, и приготовилась ждать. Он не появился. Ни спустя полчаса, ни спустя час, ни спустя четыре часа. Но Темари была вполне готова к этому. Домой она возвращалась с тревожной настороженностью, но ничего не произошло ни в вечер субботы, ни в воскресение, ни в начале недели. Она встретилась с Неджи – для того, чтобы не вызвать подозрений – а в среду заехала в университет и отправила с нового ящика повторное письмо с назначением новой встречи на субботу. И снова история повторилась: не появился Шикамару, но не было и последствий ее самовольства. Хотя Темари и не задумывалась о том, какие это могут быть последствия: что еще отец мог сделать с ее жизнью? После этой субботы, однако, она стала отмахиваться от Неджи, его звонков и сообщений, испытывая лишь глухое раздражение при упоминании его имени. Сабаку предприняла еще одну попытку назначить встречу через фальшивую рекламу, понимая, что эта – будет последней, потому что время истекало. В ту субботу в конце июля, Темари сидела в баре на заправке в том же углу над нетронутым кофе и просчитывала оставшиеся у нее варианты. Она знала его школу, но он уже должен был выпуститься еще весной. Она знала, где живут его родители, но поездка к ним заняла бы целый день, и ее отсутствие было бы слишком очевидно. Впрочем, Темари еще на той неделе стала искать их домашний номер телефона. Это было непросто, в Сеть такие данные почти не попадали, но у нее получилось, и она, несмотря на нежелание прибегать к этому способу, решила, что позвонит в воскресение, если Шикамару не появится. И ей пришлось звонить. Из общегородского пункта телефонных переговоров – Темари удивлялась и радовалась, что такие еще существуют. Трубку сняла женщина с мягким голосом. – Слушаю вас. – Здравствуйте! А Шикамару дома? – Сабаку сразу пошла в лоб, как если бы не было ничего необычного в ее звонке. Женщина на том конце несколько растерялась: – Нет, не дома… – ответила она. – Он уже давно не живет дома, два с половиной года почти… А вы кто? – Я его одноклассница, – соврала Темари. – Учились вместе в старшей школе, а теперь хотела его найти, да контактов никаких не осталось. Думала, вдруг он в родной город вернулся… Не знаете, как с ним связаться? – Нет, не знаю, – к удивлению Сабаку сказала женщина: мать не знает, как связаться с сыном? – Он сам обычно звонит домой. – И часто?.. – Регулярно, – ответила она с долей резкости. – Не могли бы вы тогда ему передать, пожалуйста, что его спрашивала Темари. Мне очень срочно нужно связаться с ним, прошу вас. – Если он позвонит, – ответила женщина и повесила трубку. Что ж, по крайней мере, он держит связь с родителями. Однако и этот способ связи, вопреки всем усилиям, оказался провальным. Уже прошло три недели, как она вновь после долгого перерыва стала следить за сайтом Конохи. На первый взгляд все было по-прежнему: любая горячая новость активно обсуждалась, в «Корне» флудили, на главной странице висели редкие объявления непонятного назначения. Последних, правда, было в разы меньше, чем раньше – Темари лишь отметила этот факт. Но чем больше она проглядывала обсуждаемые темы, тем яснее чувствовала, что поменялось что-то еще, что-то незримое, неочевидное. Точнее всего это можно было описать, как снижение общего градуса уверенности в своей правоте: кошек с деревьев снимать продолжали, но стали реже вмешиваться в более масштабные акции. Темари пыталась понять причины этого, просматривая записи из архива, но единственным вариантом видела то, что Коноха почему-то свернула свою деятельность. Она пересеклась с Неджи на неделе: никак не получалось совсем избежать встреч с ним. Шел август, приближался Обон (6), который в семье Сабаку даже не отмечали, и на конец месяца была назначена их свадьба, но Темари старалась не думать об этом. Общество Хьюга и так стало ей в тягость: каждый раз когда она теперь на него смотрела, то думала о том, как же ловко у него все получилось. Заворожил ее своей опекой, пользуясь давлением отца, усыпил ее сопротивление, прочно вошел в ее жизнь – она даже думала над тем, чтобы дарить ему шоколад на 14 февраля! – Что делаешь на следующей неделе? – спросил Неджи во время обеда. Темари вскинула голову: они еще не женаты, а он уже следит за ней? – Работаю у отца, как всегда. – Давай поедем куда-нибудь после свадьбы, на пару дней, до начала учебного года. – Если хочешь, – сдержанно ответила она. Темари не мыслила так далеко вперед: для нее каждый день теперь был как последний. Ей никто не звонил и никто не писал. Никакого подозрительного спама, никаких писем в неподписанных конвертах. Она еще раз на всякий случай съездила на заправку, но это было еще более бессмысленно, чем раньше. Однако у нее была еще одна шальная мысль, которая все больше становилась похожа на навязчивую. Сайт Конохи имел миллионную аудиторию, и такой человек как Шикамару не мог не знать о нем – Темари была уверена. Другой вопрос: как часто он заходит на него и заходит ли вообще? Это было единственным, что останавливало ее, и она даже потеряла еще несколько дней прежде, чем в понедельник, 15 августа, последний день Обона, все же решилась написать короткое объявление по образцу остальных таких же. «Верну ключи от байка Yamaha R6 номерной знак KK580 H21-41 его настоящему владельцу во вторник в час дня под экраном Studio Alta (7). Deer-мару (8)» И нажала «Отправить», перечитав всего один раз, чтобы не передумать. Объявление тут же возникло в самом верху страницы. Минуту спустя под ним возникло несколько комментариев, какими всегда отвечали в таких темах: «Лол, клевая подпись», «Отличная модель! Хочу такой же», «Что за тупые объявы?»... Темари, чувствуя, как у нее сдавило грудь, и покусывая нижнюю губу, обновляла тему каждую минуту. Увидит ли он ее крик? Есть ли шанс? Но после двадцатого обновления браузер выдал ошибку: такой страницы не существовало. С неясной тревогой Темари вышла на главную сайта. Ее объявления не было среди прочих тем. Проверила архив, «Корень» – ничего. Его просто удалили. Сабаку не могла сказать, происходило ли такое раньше: она не замечала, чтобы интересующие ее обсуждения исчезали, а на подобные объявления никогда не обращала много внимания. Поразмыслив, стоит ли отправлять повторное, Темари все же отказалась от этой идеи. Система сработала быстрее, чем она думала, и, возможно – она хотела в это верить – ее сообщение уже было получено. Ночь Темари почти не спала: просто не получалось уснуть, а стоило забыться, как тут же все равно просыпалась. Сомнения не было, но не было и надежды – девушка вообще запретила себе что-либо думать и чувствовать. Ее лишь раздражали медленно тянущиеся минуты, что с трудом собирались в часы. Солнце встало в срок, но едва ползло по небу к точке зенита. У Studio Alta Сабаку была уже в половину первого, но не собиралась стоять на одном месте и просто ждать. Она не спеша прошлась вокруг торгового центра по большому кругу, проверив разные пути подхода. Постояла с десяток минут на пешеходном переходе напротив главных дверей по ту сторону дороги. Несмотря на будний день, здесь, как всегда, было много народа, но никто не задерживался под экраном надолго, и также Темари не увидела ни одного торчащего хвоста. Впрочем, Шикамару мог прибегнуть к некоторым мерам маскировки, как и она сама: одежда еще со школьных времен, похожая на ту, в которой ходили ее одногруппники и которую не разрешал надевать в компанию отец, волосы распущены – минимум возможного, но он знал ее именно такой. Без пяти минут час Темари перешла дорогу и встала под экран, ловя взглядом лицо каждого прохожего. В кармане мокла ладонь, сжимающая ключи от мотоцикла – их она взяла с собой на удачу. Не присущая ей суеверность. Но люди проходили мимо – шло и время. От напряжения начинала болеть голова. Наконец длинная электронная стрелка на часах экрана достигла пика – раздался звуковой сигнал, оповещающий о начале нового часа. Мир замер на мгновение... и ничего не случилось. Темари выдохнула. «Пятнадцать минут», – сказала она себе, все еще надеясь какой-то частью души, куда еще не добрались боль и отчаяние. Она будет верить и ждать еще пятнадцать минут. Тонкая секундная стрелка на часах неизбежно сокращала это время. Минута, другая, третья… И тут грянул гром. Буквальный, вящий, средь бела дня при чистом небе и слепящем глаза солнце. Люди вокруг одиноко стоявшей Сабаку остановились, встревоженные, растерянные, озадаченные, стали озираться по сторонам, спрашивать друг у друга, что случилось. «Похоже на взрыв где-то неподалеку», – сказал кто-то, и легкая паника, словно электрических разряд, пробежала среди тех, кто это услышал. Темари, чувствуя, что не дрожит ни единый мускул на лице, достала телефон, открыла браузер и зашла на сайт Конохи. Нужная тема нашлась сразу: в ней уже набежало несколько десятков комментариев. И если первые из них были вопросительные, неясные, описывающие то же, что знала она сама, то потом кто-то выложил фото – фото с места событий. Это действительно был взрыв, и Темари стало дурно, когда она узнала здание на фотографии – это был спортивно-тренировочный комплекс, в котором занимался Неджи. Мимо по улице, завывая сиренами, промчалось несколько карет скорой помощи. Сабаку свернула браузер, зашла в контакты и нажала на кнопку вызова рядом с именем Хьюга. Соединение прошло не сразу. Один долгий гудок, второй, четвертый, седьмой… Темари сбросила и нажала на вызов по новой. Толпу вокруг парализовало: никто не знал, что делать, но все гудели, как один большой улей, кто-то, так же, как и она, звонил по телефону. Вдали взвыло еще несколько сирен. Неджи снова не взял трубку. Тогда Темари вновь зашла в мобильный браузер, набрала в поисковике название корпорации Хьюга и перешла по первой ссылке на их сайт. Внизу страницы был указан телефон – Темари скопировала его, вставила в строку набора номера и позвонила. После первого гудка включился автоответчик, неторопливым, приятным голосом советующий для решения различных вопросов нажать различные цифры. Пятерка переводила вызов в отдел управления персоналом – Темари тут же нажала ее. Трубку сняли после третьего гудка. – Отдел по работе с персоналом корпорации Хьюга, здравствуйте, – произнес вежливый мужской голос. – Здравствуйте. Меня интересует, есть ли у вас в офисе или в здании на данный момент Хьюга Неджи. Голос замялся. – Простите… – Меня зовут Сабаку но Темари, я невеста Хьюга Неджи, и сейчас в центре Токио произошел взрыв в том самом здании, в котором он занимается боевыми искусствами. Неджи не берет телефон. Просто скажите мне, что вы знаете, где ваш будущий начальник, или направьте меня к человеку, который может мне гарантировать… – Неджи-сан, – голос на том конце внезапно сел и осип, – как раз уехал час назад на тренировку… – Черт, – Темари даже не стала слушать окончание фразы. Толпа вокруг ожила: все двинулись кто куда, и почти каждый прижимал к уху телефон – слышались возгласы облегчения, тревожные интонации, беспокойство и чертыхания. Темари, не двигаясь с места, напряженно просчитывала варианты и возможности: движение метро уже наверняка остановили, пешком отсюда добираться минут двадцать… На светофоре перед ней остановилось пустое такси – Сабаку решительно подошла к нему и открыла переднюю дверцу. Водитель был не в восторге: – Простите, уважаемая… – Срочно отвезите меня к… – Темари назвала адрес СТК, вновь нажимая на телефоне кнопку вызова рядом с именем Неджи. Повернув голову, она посмотрела на часы – было 13.07 – и до того, как опустила взгляд ниже, туда, где только что стояла, такси тронулось с места. Этот путь показался ей еще дольше предыдущей ночи. Трубка мерила гудки, по радиосвязи таксистов сообщали о взрыве, об обязательном содействии спасательным службам, об остановке метро. Когда они наконец подъехали и встали в одной из пробок, закупоривших все дороги вокруг места инцидента, Темари, не выдержав, выскочила из машины и быстрым шагом пошла вперед. Выли сирены. Пахло гарью и чем-то еще, сладковатым. Несмотря на то, что спортивно-тренировочный комплекс стоял на небольшой площади, идущий вверх дым застревал между зданий вокруг, и в воздухе повисло плотное облако, почти скрывшее солнце. Зеваки, случайные прохожие, любители драматичных зрелищ – все собрались в большую толпу, и Темари в какой-то момент пришлось продираться сквозь лес человеческих рук, ног, тел, но потом этот лес кончился: люди боялись подходить слишком близко. Оказавшись в первом ряду, Сабаку замерла лишь на секунду, наконец увидев здание, точнее то, что от него осталось. Все было хуже, чем на фотографии: половина строения просто сложилась внутрь самого себя, другая половина все еще горела. Стеклянный навес над главным входом осыпался, металлические конструкции погнулась, не было дверей и окон – в темных провалах клубился дым. Темари решительно пошла вперед к каретам скорой помощи, у которых сидели перемазанные копотью дети и подростки в грязных, порванных кимоно – они плакали, кричали и жались друг к другу, на многих были кислородные маски. Внутрь машин Темари не заглядывала, слыша там напряженные окрики медиков и писк переносной аппаратуры. Она искала взглядом пострадавших взрослых и находила их, но не один из них не был Хьюга Неджи. У Сабаку сдавило горло. К ней подлетел кто-то из спасателей: – Вам нельзя здесь находиться… – расслышала Темари сквозь общий гам. – Мне нужно пройти… – Послушайте, это опасно. Гражданским нельзя… Женщина в спецодежде перед ней еще что-то говорила, но Темари не слушала ее, не отрывая взгляда от главного входа, в который один за другим вбегали спасатели, но никто не выходил. Она подумала, что надо спросить, все ли пострадавшие выведены из здания, но губы не слушались. Вдруг из провала главного входа высыпала группа перемазанных детей, они, крича, бежали вперед, подальше от испытанного ужаса, а за ними спешным шагом выходили спасатели, неся на руках тех, кто не мог идти. Навстречу бросились медики. За этой суматохой Темари не сразу увидела среди спасателей Неджи, который неровной походкой шел в конце группы и прижимал к себе тело ребенка, одной рукой придерживая ему голову – кисть и рукав кимоно были в темной крови. К нему тоже подбежали медики, но Хьюга сам донес тело ребенка до носилок и аккуратно опустил его на них. Отходя назад, он сильно закашлялся, уперев ладони в колени. Сабаку, которую уже отпустили, стояла столбом, наблюдая за этим. Ей стало легче, значительно легче, когда она увидела его, хотелось даже подойти, дотронуться, сказать, что она рада, что с ним все в порядке, что он жив, хотя две недели до этого только и делала, что раздражалась на него, и вдруг Темари вспомнила о времени на тех часах на экране, под которым должна была стоять – 13.07. Она же пообещала себе ждать еще пятнадцать минут… Радостно, взволнованно бьющееся сердце, казалось, остановилось. – Темари? Неджи, отмахиваясь от медика, смотрел на нее удивленным и нечетким взглядом, видимо, из-за того, что надышался дыма. У него был разбит лоб, спутаны волосы, и кимоно было наполовину в саже и крови – Темари хотела верить, что чужой. Он пошел к ней – пять шагов, что дались ему не без труда – и совершенно неожиданно сгреб ее в объятия, проговорив что-то неразборчивое и выбив у нее весь воздух из груди. В первую секунду Сабаку хотела оттолкнуть молодого человека, но не сделала этого. Перед глазами все еще стояло время – 13.07, а в нос лез запах горько-сладкого дыма, от которого выступали слезы. Темари четко ощутила, как что-то потухло у нее внутри. **** Те две недели перед свадьбой она почти не виделась с Неджи. Сначала его увезли в больницу, потом он позвонил с незнакомого номера, сказал, что не будет ждать, пока его аппарат найдут под обломками, но на восстановление сим-карты уйдет несколько дней. В отсутствие Хьюга распорядитель свадьбы стала связываться с Темари – от нее, как правило, лишь требовалось ответить на несколько вопросов, выбрать одно или другое, подтвердить получение информации. Сайт Конохи или новую почту Сабаку даже не открывала. Ей исполнилось двадцать, и Неджи был с ней в этот день, а еще через неделю она шла вслед за синтоистской жрицей по левую руку от него, уже почти мужа, не имея возможность держать голову прямо из-за сиромуку (9). Перед чтением клятв она надела кольцо на безымянный палец Неджи без всяких эмоций, лишь отмечая, что его кольцо являлось парным от того, что он подарил ей на Новый год, а сейчас надел на руку. Дальше ее переодели в красное, расшитое цветами кимоно, и потянулся долгий, почти бесконечный банкет, не тронувший никакой струны в ее душе. Когда Хьюга поднялся со своего места и помог подняться ей, Темари никак не отреагировала и на то, что они вдвоем сели в машину, которая повезла их в новый дом – квартиру в центре города в престижном районе с хорошей инфраструктурой, подарок Хиаши-сана. Саму квартиру Темари видела впервые, но туда уже перевезли ее вещи, которые она собрала накануне, в том числе и небольшой чемодан для поездки: на следующий день у них были билеты на самолет до Окинавы – об этом уже позаботился Неджи. Темари стояла у большого окна в гостиной, совмещенной с кухней и прихожей, и, бездумно глядя на панораму вечернего города внизу, по одной вытаскивала из прически шпильки и украшения. Она почти закончила, когда сзади подошел Неджи. – Тебе помочь? – Да, пожалуйста. Он помог размотать и сложить оби, после чего Темари наконец спустила тяжелое иротомэсоде (10) с затекших плеч и осталась только в нижнем кимоно. Такая, простоволосая, в тонком дзюбане (11), она повернулась лицом к Хьюга и посмотрела в его теплые, вопреки оттенку глаза. – Я рад, что ты со мной, – произнес Неджи и наклонился, чтобы впервые поцеловать ее. Темари не сопротивлялась, хоть и не чувствовала тепла в ответ. На Окинаве было солнечно и жарко, но не так душно, как в Токио. Они провели пять дней в небольшом доме с террасой, выходящей прямо к океану, много купались, ужинали в ресторанчиках, посетили несколько замков эпохи Рюкю, но даже соленый ветер и волны не смогли зализать ран в ее душе и смягчить застывшие в маску черты лица – пяти коротких дней было слишком мало для этого. После их возвращения начался новый семестр, продолжилась работа, нужно было обживать новую квартиру. Дни полетели с удивительной скоростью, и без календаря Темари даже и не могла сказать, сколько она уже в браке. Время слилось в один бесконечный поток, по которому новоиспеченная Хьюга плыла как по течению реки – бездумно, безвольно, безостановочно. Без встрясок и порогов – размеренно и спокойно. Осенью прошли выборы – Хиаши-сан был избран в палату советников (12), что было хорошей новостью: Темари слышала о намерениях главы семьи и не сомневалась в его победе. Быстро наступила зима – после Нового года они с Неджи посетили праздник совершеннолетия (13), проходивший в Олимпийском стадионе, где для них и еще нескольких молодых человек была выделена отдельная ложа. На празднике присутствовали и ее сокурсники и несколько друзей еще со школьных времен – они едва поздоровались с Темари. Весной на целую неделю прилетел Яшамару – это был первый его отпуск за два года. Они с Неджи устроили ему обед у себя дома, и он был едва ли не первым гостем у них. – Темари, – позвал дядя, когда Хьюга отошел от стола, – я был дома: ты давно уже не катаешься, как я понимаю? – Да, ты прав, – ответила она, даже не сразу сообразив, о чем говорит Яшамару. – Думаю, его стоит продать. Могу заняться этим после твоего отъезда. Дядя помолчал. – Нет, я сам, – произнес он, видя, что Неджи возвращается. Когда Темари была на третьем курсе, а Гаара только поступил на первый, от сердечного удара скончался глава семьи Сабаку. Похороны прошли мрачно, но торжественно. И, глядя на поднимающийся из трубы крематория дым, Темари впервые после очень долгого времени обняла братьев, сквозь не покидавший ее холод чувствуя одновременно и горечь, и облегчение, за которое ей не было стыдно. Она временно, до двадцатилетия Гаары, приняла на себя управление компанией, параллельно вводя в курс дел брата, и, обсудив все с ним и найдя его одобрение, провела модернизацию на производстве – ту самую, над которой работала еще на первом курсе и развила в целый проект. Иногда ей доводилось жестко поспорить с советом директоров, но Темари уже достаточно разбиралась в экономике и управлении, чтобы ее слово имело вес для них. Они с Гаарой нередко засиживались допоздна в компании, до тех самых пор, пока за Темари не приезжал Неджи и не увозил домой, напоминая, что у нее завтра еще университет. Когда же пришел Новый год, она, с разрешения Хиаши, пригласила братьев встретить праздник вместе с семьей Хьюга, а весной Канкуро, два года после школы проведя на различных подработках, за что едва не был лишен наследства еще при жизни главы семьи, неожиданно для всех поступил в театральное училище, студенты которого были нарасхват традиционными японскими театрами марионеток. Его поступление они отметили втроем, также съездив в храм и почтив память отца. Кроме прочего, молодая Хьюга сошлась с Хинатой, той же весной, после новостей о поступлении Канкуро, познакомившей их со своим молодым человеком, который на мгновение показался Темари смутно знакомым, но она не стала прилагать усилия, чтобы вспомнить, где уже встречалась с ним. Иногда в новостях ей попадались статьи или сюжеты о забастовках, мирных акциях протеста, разгромах банд, народных героях. Темари проглядывала официальные СМИ, но редко останавливалась взглядом на подобных заголовках – у нее не было времени и желания уделить внимание таким сюжетам. Общественная жизнь Японии проходила без крупных потрясений – этого было достаточно. Начался последний курс в университете – за работой и учебой время летело незаметно, но кроме этого у них с Неджи были и иные дела: званые обеды, приемы, участие в качестве почетных гостей в выставках, на конференциях, форумах и прочих мероприятиях. Не было месяца, чтобы Темари не требовалось новое платье, костюм или кимоно на выход, потому что этикет не позволял дважды появляться на людях в одном и том же. Эта бесполезная трата денег и захламление гардеробной не нравились Хьюга, и потому она нашла выход в благотворительности, в том числе и на корпоративном уровне. Темари знала, что в корпорации Хьюга такая практика также давно существует, и сделала все для ее внедрения в семейной компании. Из-за этого у нее и Гаары даже взял интервью крупный экономический журнал, в котором они с братом были названы самыми успешными людьми их возраста. Темари здраво относилась к этому титулу: ему куда больше соответствовал Неджи, который, в случае потери в семье Хьюга, однозначно смог бы удержать в руках всю их немалую корпорацию, но чего, к счастью, от него не требовалось. Общаясь с разными людьми на приемах и экономических форумах, молодая Хьюга нередко слышала комплименты своему образу жизни – их с Неджи образу жизни. Она держала на лице внимательное и вежливое выражение, не торопилась с ответами и, принимая похвалы, не поощряла собеседника личными подробностями. Изредка знавшие ее еще подростком удивлялись исчезновению ее прежней улыбки и блеска в глазах, отмечая при этом ее ледяную красоту – на эти высказывания Темари также не отвечала. И жизнь катилась своим чередом, насыщенно, но размеренно, планы и новые цели выстраивались одни за другими, распорядок дня почти не менялся, Темари покорно следовала этому руслу, и ничто не предвещало изменений – до самой их встречи в конце сентября. Хьюга собиралась уйти с работы пораньше: нужно было вернуться в университетскую библиотеку и посмотреть там кое-какие книги по экономике, из которых ей нужны были прямые цитаты и библиографические ссылки для реферата. В обычное послерабочее время ее забирал Неджи, но она предупредила мужа, что уйдет с работы пораньше и будет дома поздно – до университета она собиралась добираться на метро. И Темари уже вышла из здания компании, когда увидела припаркованный прямо напротив входа байк марки Yamaha R6 и стоящую около него мужскую фигуру. Он изменился во всем и ни в чем. На нем были черные штаны и темное худи без рисунка, кольца-серьги в ушах заменили гвоздики, и упрямо торчащий на макушке хвост остался все тот же. Встретившись с ним взглядом, Темари почувствовала, как что-то дрогнуло у нее внутри, но выстояло. Выстояло с тем же холодным спокойствием, которое уже давно не покидало ее. Она пересекла тротуар и подошла к нему, и, как это часто было раньше, разговор начал Шикамару: – Здравствуй, – просто поздоровался он. – Здравствуй, – ответила она. – Я узнал, что твой дядя продает его, и выкупил, – молодой человек кивнул на байк. – Он сказал, ты уже несколько лет не каталась на нем. – Это правда, – Темари все еще не могла отвести взгляда от его лица, пытаясь понять, что за чувство поднимается откуда-то из пустой глубины, вроде бы и не способной поместится в ее теле. – Я отдал его в техосмотр, он исправен и готов продолжить путь. Прокатимся? – сказал Шикамару после небольшой паузы. – Пожалуй, – не своими губами произнесла она, принимая шлем из его рук и буквально слыша, как где-то трещит целый ледник. Это было словно стометровый водопад по ходу течения реки. Секунду назад поток был еще холоден и спокоен, но вот уже ее неотвратимо несло к пропасти, а потом захватывающее дух падение в кипучую бездну, где только жар и внезапный голод. Сплетение тел – почти судорожное, нетерпеливое, но трепетное и осторожное. До боли вцепляться в чужую плоть, как в свою, уже теряя ощущение реальности. Без криков и стонов, почти не глядя, но беспрестанно осязая, вдыхая, слыша. Поддаваться и наступать, отвечать на любое движение, растворяться и забывать себя. И кожа исчезала, стиралась, обнажая мышцы и нервы – и даже кровь была одна на двоих, горячая, терпкая… Все стерлось и смешалось в сплошную алую пелену, и только сгорающий в этом пламени лед выходил наружу непрерывным потоком через слезы, которые она больше не сдерживала. Темари очнулась уже в душе, когда слишком сильно повернула вентиль с холодной водой. В голове было пусто, в душе – темно. Она не анализировала, как позволила случиться тому, что случилось, как они оказались в этом love-отеле, и после какой его фразы она уже целовала его – или это он первым поцеловал ее? Теперь же – только теперь – внезапно пришла мысль о времени, которому был потерян счет. А еще она, кажется, ничего не ела с самого полудня, но голода не чувствовала. Темари сейчас вообще ничего не чувствовала, действуя, как оглушенная. – Давай уедем, – сказал он, когда Хьюга, в одном полотенце, с подвязанными наверх сухими волосами вышла из душа. Шикамару полулежал на кровати в обрамлении из смятых простыней, опираясь лопатками на спинку и закинув руки за голову, но взгляд был глухим и тяжелым. – Я не могу, – ответила Темари, подбирая с пола нижнее белье. – Ты говоришь о Неджи? – молодой человек прямо посмотрел на нее. – Не только, – сказала она, застегивая лифчик. В комнате не было окон: Темари могла не бояться, что кто-то увидит ее. – Его семья, моя семья – я не могу это все оставить. – Темари, – Шикамару сел прямо и схватил ее за запястье, когда Хьюга потянулась к блузке, оставленной на прикроватной тумбе. – Мы можем уехать на другой конец мира, сменить имена, внешность, отпечатки пальцев – все. Просто будь со мной. Девушка села на кровать рядом с ним. Видимо, настал черед поговорить. – Скажи, ты когда-нибудь участвовал в Конохе? – тихо спросила она. Шикамару несколько секунд помедлил с ответом. – Да, – наконец просто ответил он. – Что это за организация? Парень отпустил ее руку и откинулся обратно на спинку. Взгляд, посветлевший было, снова потяжелел. – Сложно объяснить. Мы не герои. Я – не был героем. Мы… Эта организация ведет бесконечную, возможно, бессмысленную борьбу за те идеалы, которые избрала для себя. Идеалы защиты общества от грязи на всех уровнях. То, что видела ты на сайте, если довольно часто туда заходила, – это лишь вершина айсберга… Хотя уместнее сказать, лишь листва, потому что многие из посетителей форума, бесчисленное их количество, сами делают добро по своей воле, не являясь участниками Конохи и наверняка даже не представляя, что это не только сайт. – Откуда ты знаешь, что я туда вообще заходила? – Темари не была удивлена, ей просто надо было знать. – Это я удалил твое сообщение о возврате ключей. Она смотрела ему прямо в глаза и понимала: Шикамару не лгал. – Тогда почему ты не пришел? – не сразу спросила Хьюга. – Я пришел, – ответил он и добавил: – Почти. – Что тебя остановило? Молчание. – Возникли препятствия. Снова тишина. – А до этого? Эта записка… Неужели ты правда надеялся расстроить мою помолвку? – Да. – И сколько ты сделал для этого? – в ее голосе против воли скользнула ирония. Шикамару еще помолчал, прежде чем ответить. – Недостаточно. Темари рывком встала с кровати, хватая блузку и начиная надевать ее. – А сейчас? – спросила она дрогнувшим голосом, когда закончила и обернулась к нему. – Почему ты появился сейчас? – Мой контракт закончился. – А начался перед моим первым курсом? – Нет, тогда я уже был в Конохе. Даже на момент нашей самой первой встречи – я уже был в Конохе. – Тогда почему ты ничего не сказал мне? Почему пропал и не появлялся три с половиной года? – наконец, спустя столько лет, в ней проснулась обида, непонимание, нетерпение. До этого момента она всегда защищала его образ в своей душе ото всех, верила, что всему есть объяснение, что когда Шикамару появится, то даст ей все ответы. Но он не делал этого. – Темари, поверь, на то были причины. Я не сказал тебе, потому что это не то, о чем говорят на каждом углу. Ты наверняка знаешь, что твой отец охотился на нас. В буквальном смысле, – он говорил убежденно, уверенно, но Темари едва не передернуло при упоминании о ее отце. – Я и сейчас не могу рассказать тебе всего, но отныне я всегда буду честен – только идем со мной. Повисла тишина, в которой Хьюга, отведя глаза, наклонилась, подняла с пола брюки и стала надевать их. Шикамару не торопил ее, но и взглядом не отпускал – она это чувствовала. – Нет, – наконец сказала Темари, понимая, что приняла окончательное решение. – Я не могу. Она застегнула пояс и посмотрела на Шикамару. – Пожалуйста, больше не появляйся в моей жизни, – эти слова дались ей легче, чем она думала. Ни один мускул не дрогнул на лице парня. Темари обула туфли на небольшом каблуке, в которых была весь день, взяла с кресла сумку и распустила волосы, приглаживая их ладонью. – Прощай, – произнесла она, посмотрев на него в последний раз, после чего прошла по короткому коридору и вышла из номера. ***** Шикамару Нара, стратег, техник, программист, боец, бывший агент Конохи, стоял на крыльце одного из love-отелей, в бесчисленном множестве разбросанных по всему Токио, и докуривал третью подряд сигарету. В окружающей вечерней, уже почти ночной полутьме ее огонек ярко вспыхивал оранжевым пламенем при каждой затяжке. Взгляд его был устремлен на припаркованный недалеко от входа байк Yamaha. Что ж, он был почти готов к такому исходу. Почти. Не сразу после ухода Темари он понял, что даже не использовал свой главный козырь – Неджи. Они упомянули его только один раз, но, в принципе, это на самом деле не касалось Хьюга. Они не касались Хьюга. Он мог бы, конечно, в любой момент сказать, что Неджи тоже является членом Конохи, и уж подольше его самого, но этот Хьюга, мать его, вел слишком красивую и честную игру, чтобы Нара мог опуститься до таких методов. В этой партии изначально были высокие ставки – и он, Шикамару, проиграл. Говорил же ему Наруто еще тогда, после того Дня святого Валентина, что ему стоит рассказать все Темари… Надо было слушать этого балбеса. Огонек при очередной затяжке зашипел: добрался до фильтра. Шикамару растер окурок о металлические перила и сделал два шага с крыльца. Байк можно отдать Кибе: тот всегда мечтал и, может, будет меньше ворчать, что Нара ушел из команды. Потом к Наруто, забрать вещи и к чертям из страны. Какаши-сан, конечно, наверняка будет пытаться через Асуму вернуть его, но Шикамару не планировал покупать личный телефон в ближайшее время. Домой она вернулась поздно, но не настолько, чтобы это было подозрительно. Сняла обувь в коридоре и на ватных ногах прошла в часть с кухней, к мини-бару, который появился не так уж давно, с тех пор как к ним стали время от времени заходить Гаара и Канкуро. Достав бутылку рома и бокал, Темари плеснула в него от души и сделала большой глоток. Алкоголь подействовал: горло обожгло, на глаза навернулись маленькие слезинки, и голова на удивление прояснилась. – Ты отключила телефон, я беспокоился, – услышала она голос мужа. Хьюга промолчала. – Что-то случилось? – Неджи подошел ближе, но она вдруг сказала: – Я встретилась с ним. Ей не нужно было уточнять с кем именно. – И? Их разделяла стойка-стол: Неджи облокотился на нее с одной стороны, по другую стояла Темари, не глядя на него. – Мы поговорили. Она вдруг поняла, что не скажет мужу об измене, хотя запросто могла. Она уважала его, ценила его доброту и заботу, находила у него поддержку, и если умолчание можно было считать ложью, то это был первый раз, когда она ему соврала. Первый и последний, сказала себе Хьюга. Просто это не касалось Неджи. – О чем? – она четко услышала в его голосе скользнувшее напряжение, но оно было вполне объяснимо. – Так… О мелочах, – Темари наконец посмотрела на него. – Впрочем, я здесь, с тобой, а он… Даже не знаю, где он теперь. Несколько секунд Хьюга молчал. Молчала и Темари. – Ты, наверное, устала. Пойдем спать, – сказал он и протянул руку, чтобы взять ее ладонь. – Пойдем, – произнесла она, принимая его ладонь и сжимая ее в ответ.

(октябрь 2017 - февраль 2018)