***
Зайдя в комнату, и здороваясь, Миша вывел Кашина из флешбэков на счёт их осенней бурной ночи. - Ну что, подрочить успели, пока меня не было? - Кто о чём, а Миша о дрочке, - засмеялся Бенедикт - У кого о чём болит, да, Миш? - поддержал эту тему Кашин. Было несколько раундов. Сперва решили играть на то, кто дольше проживёт. Потом, на количество убиенного народа. Сам геймплей длился уже два часа, но всё время выходила ничья. - Так, народ, давайте вместе бухнём, раз ничья, - предложил Миша. Он уже давно устал жмякать по клавиатуре и проверять, записывает ли программа. - НЕТ!!! - хором закричали парни. У каждого в эту ночь были свои планы на Совергона. И в каждом из них третий был лишним. - Ладно, ладно. Чего орём то?, - Миша напряг все свои креативные способности, придумывая быструю и действенную альтернативу. - Так, сейчас вы сразитесь против друг друга. И...какого хуя мы раньше до этого не додумались? - задал парень риторический вопрос, он давно привык, что их общее IQ не доходило и до 80. -Я не против, - хрустнув костяшками пальцев, сказал Беня. Он уже порядком умаялся слушать непрекращающиеся оскорбления от Кашина. - Только Миша будет топить за меня, - парень сразу же оценил ситуацию и понял, что против Кашина ему в одиночку не выиграть. А уж если и Миша перейдёт на сторону «врага», то игру можно и не начинать. Не то, чтобы Кашин был задротом. Нет. Просто рыжеволосый ни за что не даст выиграть этой мрази, которая понимала всю бедственность своего положения. - Ладно, - на удивление быстро согласился Даня. Ведь со стороны друзей, это совершенно не честно. Двое на одного это - действительно трусость. Кашин тоже об этом подумал и догадался обернуть данную ситуацию в свою сторону. Дело в том, что в чьих-чьих, а вот в Мишиных глазах, он бы ни за что не прослыл бы сыклом. Он понимал, что такому натерпевшемуся от жизни человеку как Совергон ,нужен тот, кто будет его защитой. А откажись Даня от подобного в какой-то там игре, на что можно тогда в жизни рассчитывать? - Ну погнали.., - Миша отхлебнул чая, смачивая горло и готовясь к бою с тем, кому он и слово поперёк-то сказать боится. Совергон остался один, против рыжеволосого. Чтобы победить, Дане следовало убить всех, до единого. Все происходило слишком быстро, так что Миша даже не успевал сосредоточиться на каком-то определённом объекте, чтобы спрятаться. - Миишаа, я иду искать... - Даня, пожалуйста, я тебе твой срач в квартире в следующий раз уберу, - Миша вёл своего солдата по улице, меж песочно-жёлтых домов. - Мой срач ты мне и так уберёшь, - и тут на углу одной из построек они столкнулись друг с другом. Миша издал свой знаменитый девчачий крик и помчался к кустам. - Хули ты от меня бегаешь?, - Даня мигом побежал за Совергоном, ежесекундно меняя оружие. Миша же быстро залез в один из кустарников. Всё бы хорошо, но этот «креативный молодой» человек забыл нажать Ctrl, чтобы присесть. Вышло так, что голова его торчала из куста, а пиксельная зелень казалась платьем, на его солдате. Естественно, данную композицию увидел Кашин, которому грех, да не осветить происходящее. - Ебать ты красивый.., - сквозь смех сказал парень. - Просто поцелуй меня! - выставив вперёд нож, Кашин полез в кусты. Миша понимал, что это конец. На таймере уже виднелись последние секунды, и он не придумал ничего умнее, кроме как позвать на помощь. - Блять, сп... 03... - Не надо говорить спасибо, - в непозволительной в реальности близости, Кашин остановился. - Бей... 02... - Чего? - Миша вывел своего героя из кустов, но не отошёл от солдата Дани. Парень с удивлением уставился в монитор экрана, не понимая, почему Кашин его не ударяет ножом. 01... - Я не буду тебя убивать. 00...***
- Бень, обратился к другу Совергон. - Ты же понимаешь, что ты проиграл? Бенедикт не был конченным мудаком. Конечно он понимал, кто тут не удел, а кто благородный рыцарь. И вот, когда Миша хотел уже торжественно объявить победителя, у него зазвонил телефон. Звонил вроде как менеджер, так что, ничего важного. - Сами тут разберитесь, ок? Я блять важная персона. Мне нужно Владимиру Владимировичу ответить, - с этими словами не стало слышно ни Мишу, ни пиликающего телефона. Только хлопок двери, и наступающая тишина. - Кашин, ты конечно мудак, но я тебе дам один совет, - начал разговор Бенедикт. - Потом должок за это вернёшь, - услышав молчание в ответ, Беня воспринял это, как мнимую благодарность. - Я тебе не по доброте душевной помогаю. И к тому же, даже если Миша передумает, делая вывод из услышанного ранее, могу сказать, что оставаться и в тем более пить наедине с ним, ты мне не позволишь. Я признаю, твою победу. И если уж ты будешь бухать с Мишей, воспользуйся им по полной, - Кашин подавился негодованием, и закашлялся. При чём, серьезно так закашлялся. Беня подумав, что это счастливое удивление, улыбался за той стороной экрана. Боже, как же он ошибался. Когда рыжеволосый откашлялся, Бенедикт продолжил: - Короче, если так хочешь трахнуть Мишу, дай ему аскорбинку. Он на утро всё забудет. Только напои его...пусть думает, что перепил. Даня понизил голос до шёпота: - Сколько..? - Чего сколько? - не понял Бенедикт. - Сколько раз ты так делал? - из-за шёпота Кашина, Бенедикт не понял, что любой ответ может привести к его же летальному исходу. - Да раза четыре в неделю. После школы обычно. Тут Даня не выдержал. Он со всей дури въебал кулаком в свой Imac Pro.***
Миша лежал на своём диване в гостиной. По его щеке медленно стекала солёная слеза. Боль, чувство предательства, унижения. Всё слилось в одну большую реку отчаяния. Не хотелось ни спасения, ни понимания. Он вспомнил всё. Такие жестокие слова Бенедикта из записи с Bandicam, оказали отрезвляющий эффект на парня. Сколько? Сколько половых связей у него было? Сотни отвратительных воспоминаний воспроизводились у Миши в голове. О, вот что-то новенькое. Много картинок, но все однотипны. Сюжетами этих кадров, были фрагменты кратких встреч Рэнделла и Миши. Этот подонок каждый раз уверял Совергона, что тот препирается к нему в нетрезвом виде и несёт какую-то ахинею про Кашина. «Но, всё было вовсе не так, тварь. Я приходил, а ты всего лишь пользовался мной, опасаясь последствий. Ты думаешь, я не замечал тех засов? Тех синяков, оставленных тобой от избиения моего тела? Ведь ты был в ярости, когда между выкрикиваниями имени : - Даня..., - Ты слышал также и последующее, - Кашин...» Миша бы не переживал так сильно, случись с ним только это. Он привык, справится. Но согласитесь, упасть в глазах любимого человека - это самое ужасное на свете. Ведь теперь он помнит ту историю в инстаграмме, и он точно знает, что Кашин посмотрел её. Даня был прав в ту ночь. Он - шлюха. - Мам, - зовёт Совергон, после окончания долгих телефонных гудков. У парня не было другого человека, которому он смог бы довериться, не ожидая осуждения. По крайней мере теперь не было. - Да, родной. Что-то случилось? - женщина была обеспокоена, внезапным звонком сына. Он только недавно гостил у неё. К тому же, для того, чтобы просто поболтать Миша кидал маме SMS-ку, что ждёт её в их любимом кафе. - Как давно я болен? - Чем болен? - женщина уже давно забыла о сказанных 19 лет назад словах врача в род. доме. - Не знаю, частичной амнезией, альцгеймером, склерозом. При каком там ещё дерьме отбивает память? - мать не стала порицать сына за чрезмерно развязный тон. Т.к. по его голосу она слышала, что Миша напуган. Признаться честно, она и сама не находила себе места, спустя каких-то пару секунд от начала их разговора. Но в самых недрах своей памяти, она все-таки нашла ответ на вопрос сына. - У тебя аллергия. - Аллергия? При какой такой аллергии ты теряешь память, а?, - Миша сделал паузу, а потом спросил: - Алкоголь? - Нет, - шумный электронный вздох, отдался болью в ухе. - Стеариновая кислота. У тебя аллергия на стеариновую кислоту. На сколько я помню, она содержится в наркотиках, опиатах...и в аскорбиновой кислоте. На минуту повисла гробовая тишина. Обоих терзали разные чувства: Мишу - стыд, маму Миши - вина. -...П-прости, сынок, - не выдержала женщина. - Ты никогда в детстве не пил витаминов, - всхлип. - В подростковом возрасте никогда не пробовал этой дури... - Мама, не переживай, всё нормально. Хорошо, что я хотя бы узнал...И ты прости, но я спешу. - Значит, пока? - немного успокаиваясь , спросила женщина. - Я бы сказал, прощай. - Ми..., - в этот момент Совергон оборвал звонок и откинул телефон в сторону. «Замечательно. Вот значит, как они мной пользовались.» Миша залез в карман толстовки и достал оттуда целую пачку аскорбинок, подаренную Бенедиктом при встрече. Как же мерзко... Стук в дверь. Он никогда не притрагивается к звонку. Миша не откроет. Долбёшь продолжается и становится только настойчивее. Спустя всего лишь минуту, несчастная преграда слетает с петель и с грохотом открывается. Совергон на секунду задумывается, с какой силой нужно ударить, чтобы снести дверь. Благо у него есть вторая. Но чёрт, Миша никогда её не закрывает на щеколду. В конце концов, парень медленно поворачивает голову и смотрит в эти обеспокоенные глаза. - Привет, Дань. Кашин метнул взгляд на Мишины руки, держащие пачку витаминов. Секунда и он выхватывает эту дрянь из руки Совергона, попутно хватая и поднимая Мишу за запястье. Кашин никогда бы не подумал, что будет настроен настолько агрессивно к детским витаминам, которые он и сам немало любил в детстве. - Ты сдурел? - только и смог спросить Кашин. Ему позвонила Мишина мама, крича в трубку о том, что тот собрался выпилиться. О причине она, естественно, умолчала, сказав лишь то, что сын собирается наглотаться таблеток. - Я хочу забыть...Мне не нужны такие воспоминания, где я инвалид, а дорогие для меня люди называют меня шлюхой, - Со слезами и тоской во взгляде, Миша посмотрел в глаза Кашину, желая увидеть там лишь искреннее презрение. Но в них не было и намёка на это. Глаза серо-зелёного отлива смотрели на Совергон лишь с чувством сожаления и извинения. - Значит ты вспомнил... Слушай, я в тот раз совсем не это имел ввиду. Это было лишь для приближения оргазма. При чём как у меня, так и у тебя... Ты не шлюха, Миш - Совергон лишь нервно улыбнулся, из-за нахлынувших на него воспоминаний. - Нет ну конечно похож, но... Кашин не был бы Кашиным, если бы не спизданул чего-то в самый неподходящий момент. На секунду Мише в голову пришло осознание всего, что произошло. Он. потрахался. с Кашиным. Бесспорно, он пару раз передёргивал, мечтая о том, что на его члене лежит не не его собственная рука, а рука рыжеволосого. Интересно, а что скажет в своё оправдание Даня? Ведь на сколько помнит Миша, он первый начал ту злополучную игру. - Ты трахался со мной из-за алкоголя? Давай, оправдайся, Кашин, - Миша выпустил свою руку из руки Дани, заметив, что спасительный жест рыжеволосого немного затянулся. Кашин не медля, взял Совергона за подбородок. При чём, он постарался это сделать, так чтоб кареглазый не смог опять разорвать их зрительного контакта. Немного помедлив, Кашин сказал, непроизвольно понижая голос: - Я люблю тебя, Миха. - Ч-чего блять? Ты выпил? - спросил Миша, стараясь как можно трезвее оценивать ситуацию. - Я дважды повторять не буду, - Даня нервно загладил назад свою чёлку. - Я не отдам тебя никаким подонкам, Миш. Два твоих «лучших», - Кашин выделил слово «лучших» в своей манере: кривя рот при произношении данного слова. - Друга сейчас лежат с разбитыми ебальниками в Питерской больнице. И если я узнаю, что тебя хоть кто-то ещё ебал, хоть батя твой, кости свои на кладбище собирать пойдёт. Миша ничего не ответил, а просто обнял Даню. Настолько разъярённый Кашин нравился ему меньше всего. - Дань... - Что? - Кашин обнял Мишу в ответ, попутно целуя в макушку. - Хуй. Кинув Мишу на кровать, Кашин сразу же навис сверху. Чёлка Совергона упала назад за лоб, открывая такие прекрасные глаза. - Ты разучишься трахаться с другими, - немного пугающе произнёс Кашин. - Но я же был болен. Да и сейчас скорее всего, - пытался хоть как-то оправдаться Совергон. Он не встречался с Даней, но рыжеволосый вполне мог предъявлять свои права на Мишу, что собственно и делал. Абсолютно все замечали, как Кашин смотрит на Совергона. Казалось, что только этот темноволосый дурак не видит очевидного. Из-за Кашина к Совергону уже полгода никто не мог нормально подкатить, а если и пытался , то на следующий день Мише приходило SMS: «Извини, татары лучше.» Вот как,..как должен был реагировать кареглазый? Он естественно понимал, откуда ноги растут, но всё же предпочитал считать Кашина своим лучшим другом. - Так я тебе помогу излечиться. Моя микстура очень действенна, - у Кашина уже давно встал и напряжение в штанах становилось всё невыносимее. Но сейчас его больше тревожило, встал ли у Миши? Одно дело заниматься сексом вдвоём, а другое дело просто иметь Совергона. Беспокойства были излишне. У Миши уже тоже давно встал, чему Кашин был приятно удивлён. Ведь Миша никогда не говорил, что любит его. В прочем, в данной ситуации уже поздно думать о таком аспекте, как любовь. Даня в спешке снял с себя худи, попутно стараясь раздеть и Совергона. Но кареглазый и сам справлялся отлично, успев кое-как стянуть с себя джинсы и наполовину снять спортивки Кашина, на которых красовались размноженные головы Путина. - В прошлый раз почему-то до этого не дошло, - стараясь оттянуть момент , говорил Миша. Ведь ему было страшно. Это его первый осознанный раз как-никак. - В прошлый раз, я был занят удалением сторис того уебана, который был её автором. И в которой ты, принял непосредственное участие, - Кашин наклонился и поставил первый багровый засос прямо на кадыке Миши, после чего кареглазый недовольно зашипел. - Но, если ты хочешь ещё больше похвалить меня, то открою тебе тайну. Дальнейшее распространение данного видео прекратил также твой «лучший папик», - Мишу передёрнуло от таких слов, но он промолчал, дабы ещё больше не ухудшить своё положение. Совергон чувствовал, как ревнует Кашин. Чувствовал это по рваным собственническим поцелуям, по появляющимся алым засосам в самых видных местах. Даня поднёс два пальца к губам Миши, который сперва не очень то понял, что именно ему нужно сотворить. Спустя пару секунд парень лишь поцеловал два Даниных пальца, ожидая ответной реакции, дабы понять, правильно ли он сделал. - Оближи.., - умиляясь Мишиной растерянностью, сказал Даня. Миша понял. Послушно облизав пальцы Кашина, рыжеволосый вынул их изо рта парня. Даня где-то слышал, что чем резче, тем безболезненнее, поэтому он без предупреждения, грубо ввёл сразу два пальца в Совергона. Кашин не ожидал, что Миша будет настолько узким, что станет больно даже ему. Кареглазый же просто забился под Даней в конвульсиях боли, моля лишь о том, как бы Кашин его не порвал. - Прости, - виновато сказал Даня, поглощая мучения любимого своим поцелуем. Когда Миша обвил руками шею Кашина, рыжеволосый ввёл и третий палец, начиная плавного двигать рукой и стараясь постепенно наращивать темп. Мише не нравилось. Ему было больно. Неужели с ними было также...? Нет, Кашин не такой. Да каким бы он ни был, он лучший на свете Даня из всех ебаных Дань. Поняв, что Миша готов. Кашин приставил свой истекающий смазкой член к дырочке Совергона, начиная постепенно входить в своего мальчика. - Тише, милый, - в уголках Мишиных глаз появляются первые слезинки. Парень старается сдерживаться ради его любимого, но выходит с трудом. В один момент, Кашин решает изменить направление толчков и он случайно задевает простату Михаила. После чего следует его долгожданный стон: - Даня!! - Совергон до хруста выгибает спину, словно Гуттаперчевый Мальчик*. В этот момент Кашин думает, что Миша под ним сломается. Но теперь он хотя бы понял, в каком направлении нужно двигаться и начинает стараться попадать именно туда. Миша стонал пошло, развязно. Назло соседям, назло Рэнделлу, назло Бенедикту. У него есть только один Даня, для которого он будет стонать, для которого он будет срывать голос как на концертах, так и в постели. Когда близилась развязка толчки стали рваными, резкими. Парни хотели кончить вместе. Они поняли это, когда одновременно посмотрели друг на друга за пару секунд до того, как всё закончилось. Кашин излился в Мишу, а Миша излился себе на живот. Это был лучший их оргазм. Мише то особо и сравнить было не с чем, а вот Кашину... Никакая баба не сравнится с его любимым, лежащим сейчас рядом и сопящим ему в плечо. Впервые за долгое время они оба были счастливы. В данный момент им было наплевать на всех шипперов, на всех друзей и правительство не одобряющих отношений такого типа. Которые зачастую были намного крепче Советских стандартов. - Я люблю тебя, Дань..., - Неожиданно сказал Совергон, всё ещё пытаясь нормально отдышаться. От удивления Кашин широко раскрыл глаза, чего к сожалению или к счастью Миша не увидел, так как Даня уже как пять минут обнимал кареглазого со спины. - Запомни, я - единственный, кому ты имеешь право это говорить, - Даня крепче прижал к себе Совергона, сонно закрывая глаза. - Ты останешься утром? - с надеждой спросил Миша, надеясь хоть однажды проснуться в этой квартире не в одиночестве. - Да, - ответил Кашин, опять целуя «своё маленькое счастье» в макушку. А ведь Даня не заметил, что одной аскорбинки в той пачке не было.