Талв

      Рождество. Всё вокруг было покрыто белым холодным снегом. Мороз разрисовывал стекла на окнах. Я коснулся пальцем аккуратного завитка морозного узора и теплота, исходящая от руки, тут же растворила в этом месте белый рисунок.       Тихий стук в двери вывел из рассеянного состояния. И зная, что у меня гостей не бывает, догадывался, кто сейчас находится за дверью. Всего пара шагов, щелчок открывающегося замка и… такой родной взгляд светлых глаз. Его белые вьющиеся волосы аккуратно были зачёсаны назад. Длинные ресницы, обычно обрамляющие поразительной красоты глаза, сейчас, будто крылья диковинной птицы, чуть заметно трепетали. Я боялся дышать, чтобы этот прекрасный образ вдруг не растворился словно дымка.       — Можно? — Талв сделал шаг в комнату.       Я, не отрываясь, смотрел на него. Он — на меня.       — Да, — протянул я. А хотелось схватить, крепко сжать в своих объятиях и кричать, кричать о том, как долго его искал, как тяжело было без него, когда я понял, что люблю его. Но слова и действия так и остались лишь в моих желаниях. А сжатые губы выдавали моё волнение.       Талв облокотился о стену, находившуюся в аккурат возле двери и словно огромный камень, сбрасывая со своей души, шумно выдохнул.       Я же оперся о ту же стену, но только с другой стороны. Нас разделяла дверь. Пропасть постепенно сужалась и при желании, лишь протянув руку, мы могли коснуться друг друга.       Нуар, который последнее время часто возлежал на диване, ревностно мяукая, когда я присаживался рядом, теперь сидел в метре от нас и дёргая правым ухом, наблюдал. Ах, если бы коты могли говорить! Его взгляд раздавливал моё эго, а на Талва он смотрел с восхищением. Даже животное в молчаливом поединке выигрывало у нас.       Выхода не было, я должен сделать первый шаг. Очень трудный для меня, но уже по виду Талва понимал, что это необходимо и ему.       Всего три шага, и мои руки расставлены по обе стороны плеч парня, я выдыхаю и упираюсь в его лоб. Его запах. Такой чарующий, такой родной.       Чувствую, как Талв сначала напрягся, затем, расслабился.       — Почему? — всё, что смог из себя выдавить. Но то, что Талв вздрогнул от этого слова, я почувствовал.       — Что почему? — его голос перестал ломаться. И ему проще даётся наш разговор.       — Я искал тебя, — лёгкая хрипотца выдавала моё волнение.       — Прости, — Талв прошептал это и я почувствовал, как парень повёл плечами, как будто хотел выйти из кольца моих рук.       — Это ты меня прости, за сомнения. Если бы тем вечером ты был здесь, я дал бы своё согласие.       — Прошлое не вернуть, — он всё-таки выскользнул из моих рук, нехотя оттолкнув правую.       Талв снял ботинки и словно не было тех трёх лет, прошёл и сел на диван. Довольный Нуар вскочил к нему на колени и вальяжно растянулся, разрешая парню погладить чёрную лоснящуюся шерсть.       — Как ты? — Талв смотрел на меня, и я заметил спокойствие в его глазах.       — Всё, как всегда. Читаю лекции. Работаю. Вечерами развлекаюсь, — ложь слетела с моих уст, но я заметил, как одна бровь Талва дёрнулась в удивлении. — А у тебя все в порядке? Опыты как?       — Всё превосходно. Жизнь наладилась.       Он говорил спокойно, словно заучил нужные фразы, но я знал, что ему нелегко. Да и старая куртка с шапкой, которые видел на нём ещё три года назад, были красноречивее любых слов. Я подошёл к дивану и сел. Локти поставил на колени, а пальцы рук сцепил в замок.       — Нашёл себе кого-нибудь?       Я боялся выдать волнение, но мне нужен ответ на этот вопрос.       — А ты?       — Нет.       Я понимал, что в силу своего возраста, он будет стараться уйти от прямых вопросов. Мне же скрывать было нечего. Весь секс с женщинами, лишь для выплеска эмоций и гормональная разрядка. А задумываться о постоянстве, мне даже не приходило в голову.       Увы, моральное удовлетворение, я мог получить только с ним.       Кот скрутился клубком и теперь тихо лежал на коленях Талва. Эта картина умиляла и заставляла меня вновь и вновь сдерживать в себе чувства к этим двум существам, занявшим в моём сердце большую часть.       — А у тебя кто-то есть?       Он ответил быстро, словно хотел эту тему закрыть.       — Я живу не один.       Вспомнить бы мне в этот момент, что говорил его напарник, но моя жажда желания и его присутствие перекрыли всю информацию, а ревность вновь всколыхнула кровь в сердце. Я сжал пальцы.       — Он хорош? Лучше меня? Ну да, он же, видимо, не такой трус, как я, да и денег, видимо, много.       Эти слова больно ранили не только удручённо смотрящего Талва, но и меня самого.       — А секс? Ты удовлетворён им?       — Не надо было мне приходить, — выдохнул Талв и аккуратно отодвинул возмущённого кота, убирая его с колен.       Схватил парня за руку, чтобы остановить его. Он посмотрел на меня искрящимися от слёз глазами.       — Прости.       — Всё нормально. Я давно хотел зайти и попросить прощения, за то, что исчез и ничего не сказал, но что-то всегда меня останавливало. Чувствовал себя виноватым, поэтому трудно было сделать этот шаг. Помнишь, я говорил, что ты сам должен совершить первый шаг. Я наблюдал и видел, как тебя ломает эта ситуация. Будь у тебя женщина, Никлас, ты даже не посмотрел бы в мою сторону. Но её не было и меня это ещё больше заводило. Я ведь влюбился в тебя. Знаешь, как трудно было сдерживаться? А потом этот звонок, — я замер, ведь именно с него наша жизнь разделилась на: до и после. — Это был удар ниже пояса. Мой отец спустил всё состояние в казино, как потом выяснилось, там была замешана женщина. Все счета были заморожены. Тогда он, как мой опекун, имеющий право распоряжаться денежными средствами до совершеннолетия, залез и в мои накопления, которые остались после матери. Ему было начхать, он давно отказался от меня. Вот тогда и я его возненавидел, — в голосе нотки отвращения. Талв перевёл дыхание и продолжил: — До тебя у меня и был только один партнёр, да и то лишь пару раз. Питер не был со мной близок. Я ему делал только минет. Мне это было противно, но приходилось терпеть. Таким образом я платил за жильё, да и воспринимал Питер меня такого нормально. Однажды он вернулся домой пьяный и избил меня. Вот тогда от обиды я выскочил в холодный морозный вечер и встретил тебя. Ты был такой весь… — лощёный франт, с высокомерным взглядом, уверенный в себе и своей жизни. Такие всегда пройдут мимо, даже не заметят. Но ты остановился. Помог. Предложил пожить у себя, при этом даже не требуя чего-то взамен.       Я уже прижимал Талва, понимая, что это всё было внутри него. А я, думая о себе, никогда не пытался понять его. Все, кто окружал парня что-то требовали взамен, но не я, вот Талв и был сбит с толку.       Это было чудом — встретить такого человека, как Талв. Доброта и ум, отзывчивость и робость, нежность и утончённость, а также сексуальность, всё, что было мне нужно, я нашёл в нём. Но ему не хватало… защиты! А я, как последний идиот, своей надменностью отказал в этом.       — Не стоит вспоминать прошлое.       — Не могу, — он немного отстранился от меня. Хотелось утешить его.       Невесомо касаюсь губами его губ. Они такие мягкие и податливые. Провожу языком по верхней, его ресницы вздрагивают. Рот немного приоткрывается, словно приглашая меня.       Поворачиваю Талва и аккуратно укладываю на диван, сам же нависаю над ним. Наши глаза смотрят друг на друга и мы боимся, моргнув потерять этот взгляд.       — Ты перевернул мой мир, теперь я не могу дышать этим воздухом, если в нем нет твоего запаха. Я не могу ходить по этой земле, если не чувствую твоё присутствие. Я не могу больше жить, если в моей жизни нет тебя.       Талв смотрел на меня изумлённым взглядом.       — Я думал, что ты просто хочешь вновь переспать.       — Ты думал я тобой, воспользовался?!       Мои руки дрожат в напряжении, но я не сокращаю расстояния между нами. Талв облизывает свои губы. От этого меня всего начинает потряхивать. А желание скручивает всё внутри.       — Никлас, я хочу тебя!       Талв протянул руку и прикоснулся к моей щеке. Я опустился, и теперь моё тело придавливало Талва. Даже через толстую ткань я чувствовал его возбуждение.       — Для меня это не игра. Я умираю от желания обладать тобой, но ревность раздавливает мои чувства. Ты спишь ещё с кем-то?       — Сейчас нет. Но я хотел забыть тебя, поэтому нашёл парня, с которым надеялся построить отношения. Но это было омерзительно, и после нескольких встреч мы с ним расстались.       Что я мог с этим сделать. Да ничего! В тот момент мы не были вместе и судить за ошибки, каждый из нас не имел права.       Поставил правое колено между ног Талва. Теперь я мог расстегнуть куртку парня. Он наблюдал за мной, и его светлые глаза затуманились желанием. Что-то обдумывать и сопротивляться инстинктам у обоих уже не было сил, да и какой в этом смысл. Мы оба чувствуем одно и то же, поэтому в этот момент не стоит копаться в себе, а стоит испить всю чашу страсти до дна и утолить своё разгорячённое желанием тело.       Снова замок на куртке заело. Но сейчас я не торопился, а растягивал наслаждение. Неспешно закончил расстёгивать молнию на куртке, потом распахнул полы, приподнял низ бежевого свитера и коснулся пальцами обнажённого торса.       От моего касания Талв выгнулся мне навстречу и схватился руками за мои предплечья. Он тяжело дышал и сомнений в его желании у меня не было. Я стал легонько поглаживать его обнажённое тело, поступательно пробираясь к соскам, помня, как он трепетал в моих руках от этих прикосновений. Талв убрал одну ладонь и опустил её к моим штанам, благо я, находясь дома, предпочитал спортивный стиль, поэтому преград кроме, двух резинок, для него не было. Я с жадностью припал к его губам наслаждаясь таким приятным и слегка забытым вкусом. Его пальцы коснулись моего члена и я непреднамеренно прикусил нижнюю губу Талва, он ахнул, в его глазах вновь заискрились слезинки, а я, виновато слизнув кровь, выступившую на губе, прервал поцелуй.       Сквозь затуманенное сознание, он лишь прошептал:       — Ещё.       Я оробел не понимая. Неужели Талв хочет жёсткости, или ему нужен поцелуй, а может, я слишком долго пробираюсь к его эрогенной зоне. Но ведомый инстинктами, моё либидо требовало прикосновений к его обнажённому телу, а в куртке, сдерживающей любые движения, удовлетворить свои желания будет сложно.       — Дай мне тебя раздеть!       Он убирает руки и приподнимается, опираясь на локти, к этому времени я уже стоял на ногах, и моя футболка смиренно валялась на полу. Туда же последовала и куртка, а затем мягкий свитер, предоставляя моему взору белое тело, без единого намёка на загар. Моя же смуглая кожа ещё больше оттеняла эту бледность.       Талв снова лёг на диван, я же продолжил высвобождение наших тел.       И вот он лежит передо мной весь обнажённый и доступный. Я же умилённый и возбуждённый этим видом просто растерялся и не смел спустить свою последнюю прикрывающую восставшую плоть часть нижнего белья.       Увидев моё замешательство, Талв протянул руки.       — Нет.       Отстраняюсь от парня. Затем, быстро снимаю трусы, и вижу, как его глаза горят восхищением. Талв ведомый желанием тут же присел, и не отрывая взгляда, стал изучать мой член. Этот немаленький агрегат в полной боевой готовности, с набухшими по всей длине венами с прозрачными капельками, выступившими на головке, сейчас оказался напротив его губ, которые Талв сексуально облизнул, а потом открыл рот, чтобы впустить внутрь бархатистую головку.       Приятное тепло обволокло член, когда парень стал поступательно насаживаться на него, стараясь полностью вобрать его в рот. От таких ощущений я чуть не кончил, но вовремя остановил Талва. Сейчас хотелось доставить ему удовольствие и показать, как он мне дорог. Поэтому недолго думая, я подхватил парня под ягодицы и усадив его к себе на бедра, унёс в спальню. Талв хоть и не был маленьким, но мои походы в спортзал и натренированные мышцы, сейчас, как нельзя, кстати.       Он обхватил моё тело ногами и руками. Член соприкасался с бёдрами, и при каждом шаге головка тёрлась о сжатый сфинктер, заставляя ещё больше возбуждаться. Хорошая поза, но я не уверен, что парню будет сейчас комфортно принимать меня, поэтому отложим её на следующий раз.       Улыбнувшись, посмотрел на кровать, стоящую посередине спальни. Сегодня я буду ласковый и нежный, для того, кого люблю больше жизни.       Опустив на белые простыни Талва, вновь любовался его совершенным телом. Нависая над ним, я коротко поцеловал его и, протянув руку к тумбочке, взял белый флакон. Ведь я ждал его, поэтому подготовился ещё три дня назад, не убирая презервативы и лубрикант с видного места.       Талв взял вторую подушку и ловким движением подложил её себе под спину, приподнимая ягодицы, затем он раскрылся передо мной. Вид был ещё тот. Это казалось мне таким распутным, и одновременно сексуальным. Он соблазнительно провёл двумя пальцами по своей промежности, задевая мошонку, что я, засмотревшись, переборщил с лубрикантом, который сейчас стекал с моих пальцев. Я выругался про себя, вызывая довольный смешок у Талва.       Он играл со мной. Я же, жаждущий вхождения, слегка злился на его шалости.       Наклоняюсь над его улыбающимся лицом и, словно зверь, зарычав, захватил в плен его губы, затем раскрываю их и вовлекаю его язык в сладострастный танец. Оба языка сплетаются в безумстве страсти. Талв вздрагивает, когда мои пальцы начинают готовить его. Теперь он, обуреваемый страстью, извивается под моим натиском. Вновь прикусываю его нижнюю губу, Талв шипит, а потом обхватив меня за плечи руками, начинает насаживаться на пальцы, которые растягивали его. В тот момент казалось, что его нет рядом со мной, он далеко, в отдалённой стране, где желание, страсть, удовлетворение и эйфория сливаются в единое целое. Это был знак для меня, что теперь могу полностью насладиться моим мальчиком.       Даже мои внутренние демоны жаждали удовлетворения, поэтому не загоняли меня в чертоги разума, а сидели тихо и блаженствовали.       Вновь с деликатной осторожностью я вошёл в него и, упиваясь тем, что меня приняли полностью, стал двигаться. Поначалу на его лице появилась кривая улыбка, видимо, вызванная неприятными ощущениями, но когда остановился, он возмущённо хмыкнул и стал сам двигаться навстречу моему члену.       Ещё несколько движений, и пик наслаждения обрушится на нас летним дождём.       Талв сам надрачивал свой член, поймав мой ритм, и теперь чувствовал, как меня сжимает внутри волнами экстаза, а затем белесая жидкость, словно плевок кобры, попала на грудь парню. Я, не сдерживая себя больше, кончил следом.       Тишина полуосвещенной спальни нарушалась лишь нашим успокаивающимся дыханием. Я держал парня в объятиях и боялся выпустить. Но меня больше беспокоило то, что он скажет. Не исчезнет ли Талв ещё на три года. Не повторится ли всё вновь.       Он немного заёрзал от неудобной позы, я ослабил объятия.       — Сегодня Рождество и хотелось бы провести его с тобой.       Я не знал как дышать.       Запамятовал…       Забыл…       Мне срочно нужен был глоток виски, иначе моё сердце просто не выдержит. Но не всё было так гладко. Я знал, что его ждали дома. Его сестра сейчас одна и мне не хотелось быть камнем преткновения в его выборе.       — Ты же говорил, что теперь не один.       — Ревнуешь?       — Есть немного. И соблазнительная идея — остаться с тобой, греет мою душу. Но я не хочу, чтобы ты потом жалел об этом.       Он повернулся, и в глазах я снова заметил тот благодарственный блеск, который уже однажды спутал все мои карты.       — Сестра сейчас у друзей. Ей семнадцать. И она не любит, когда с ней нянчатся.       Я сглотнул, понимая, что всё-таки вытащил счастливый билет на сегодня. Провожу пальцами, по его щеке и всматриваюсь в его лицо. Оно немного изменилось, кажется, он стал выглядеть старше. Талв уже бреется, потому как того нежного пушка на щеках я не ощущал. И волосы, они стали короче, и теперь их волнистость была не так заметна.       — Проголодался? — слова парня вырывают меня из задумчивости.       — Я ещё долго не смогу тобой насытиться.       Он поначалу замер, а потом, улыбнувшись, попытался встать. Но я не дал, подмяв его под себя и накрыв поцелуем его припухшие губы. Оторваться от него у меня не было сил и желание обладать им снова заставило восстать мою плоть. Он почувствовал это и замер, потом положив мне руки на грудь, попытался отстраниться.       Я нехотя отодвинулся, но так, чтобы Талв всё равно не смог выбраться из моих объятий.       — Никлас, я люблю тебя! Поэтому ближайшие несколько лет придётся меня терпеть. Но если я не накормлю нас сейчас, то это всё может утратить свой смысл.       Что он сказал? Любит меня? Неужели и он действительно любит, но почему ушёл, зачем?       — Что зачем?       Вздрогнул, неужто свои мысли произнёс вслух. Я сел на край дивана.       — Зачем ушёл тогда?       Он немного сдвинулся и, положив мне руку на голову, взлохматил волосы.       — Тебе нужно было время все осмыслить, и я не стал давить. Да и сам боялся своих чувств. Ведь ещё тогда я был готов на всё ради тебя. Ради нас…

***

      Зимние вечера и ночи всегда дарят необыкновенное тепло и свет. Каждый из нас ждёт своего счастья. Вот и я дождался, хотя, чтобы это понять и принять, пришлось пересмотреть многие устоявшиеся приоритеты. Заставить себя поверить в то, что своё счастье — оно строится на своих ощущениях. И сторонние идеалы, навязываемые обществом, никоим образом не должны мешать вам быть тем, кем вы являетесь на самом деле.       Я это смог понять! Сможете ли вы?..