***
— Я Виктор, — мужчина поймал его сразу после смены, заставив упереться спиной в стену. — Ты не спросил моё имя, — на секунду что-то мило-беззащитное проскользнуло на его лице, и Юри улыбнулся. При свете почти потухшего камина в главной комнате, где они остались одни, Виктор казался ещё привлекательнее. Он снял плащ, и сейчас ничего не мешало рассмотреть его получше. Простая, но добротная одежда, кожаные высокие сапоги, висящий на поясе длинный меч, который больше подходил какому-нибудь воину, чем простому путнику. Странный вид. Длинные светлые волосы, в которых переливались разными цветами и звенели многочисленные бусины и колокольчики, обрамляли красивое лицо с тонкими правильными чертами. Идеальной формы губы, были изогнуты в мягкой улыбке, и только в глазах, с пушистыми светлыми ресницами, плескались холодные кусочки льда. В глубине их Юри разглядел яркие вспышки расплавленного серебра с вкраплениями чего-то тёмного. — Действительно не спросил. Извините, — согласился он, запрокидывая голову: сказывалась значительная разница в росте. Не признаваться же, что весь вечер корил себя за то, что не узнал имя, ведь мужчина, допив вино, тогда просто скрылся в своей комнате, оставив Юри мучиться в ожидании. И вот теперь, стоило последнему посетителю уйти, а Пхичиту пожелать ему спокойной ночи, появился этот Виктор. Словно из-под земли вырос. — Теперь-то ты свободен? — Виктор спрашивал, хотя пальцы его левой руки медленно выводили круги на бедре Юри. Правой он упирался прямо над его головой, отрезая пути к отступлению. — Теперь — да. Свободен. Юри вообще плохо соображал, чего делал. Магия искрила, разгоняла кровь, подталкивала к безумным поступкам. Никогда ещё не хотелось совершать столь опасные глупости. Что было безрассуднее, чем связаться с изгнанным из собственных земель Тёмным магом? Юри не задумывался о последствиях. Попробовать всего разочек, чтобы затем вспоминать на всю оставшуюся жизнь: вот чего он действительно хотел, и Виктор понял его без слов. — Где твоя спальня? Целоваться они начали сразу за дверью комнаты Юри. Магия бежала по венам, застилая глаза пеленой желания. Восторг от того, что так просто оказалось прикасаться к тёплым, мягким губам, подчиняться плавным, но уверенным движениям, стонать в голос, захлестнул с головой. Только Юри очень ошибался, думая, что с Виктором будет легко. Стоило ему попытаться хотя бы немного оттолкнуть, стараясь обуздать вышедшую из-под контроля магию, которая золотыми искрами переливалась на его коже, как тёмная внутренняя сущность за секунду взяла верх, и Виктор преобразился. — Ты же не думал, что я позволю тебе вести? — его вкрадчивый голос парализовал тело, предвещая скорую расправу. — Здесь только я могу решать, когда и что делать. Твоё дело — подчиняться. Ты меня понял? Юри не сумел ответить, как птица в силках, забившись в сильных руках, а ягодицу обожгло от первого удара ладонью. Потом Виктор легко заломил ему руку, до боли, так что пришлось выгнуться. — Какой непослушный, — прошипел он и потащил Юри к кровати. — Думаю, тебя нужно научить хорошим манерам. Уложив Юри себе на колени задницей кверху, стянув штаны, правой рукой Виктор зафиксировал его голову и начал пороть. Удары легли тяжело, ровно, ладонь попеременно накрывала то одну, то другую ягодицы. Юри забыл, как дышать, слишком унизительным было положение, но между тем, ощущение стоящего колом члена Виктора, на котором он лежал, заставляло позорно скулить и ёрзать. Не в состоянии сдерживать собственное возбуждение Юри заплакал, что-то бессвязанно бормоча. Виктор лишь хмыкнул. В этой закрытой комнате их игра превратилась в странный танец, где оба двигались, предугадывая желания друг друга. Хлопок — стон — движение бёдрами — хлопок — стон — движение бёдрами. Рвано, хаотично, захватывающе. Юри уже поскуливал, с трудом избавляясь от наваждения. Голова была пустая и свободная от мыслей, а тело разрывало в желании кончить. Реальность и время замерли, качая на переливающихся радужных волнах света, отражаясь от стен серебристым перезвоном колокольчиков, запутавшихся в чужих волосах. — Ещё-ещё-ещё, — шептал Юри, когда его скручивало от жажды и похоти. Он мечтал, чтобы это продолжалось вечно. По лицу стекали слёзы, но он не стыдился их. Слезы очищали. Они раскручивали тугую пружину напряжения, смывали усталость, прогоняли тревоги. Виктор что-то спросил, не замечая, что Юри почти отключился. От его осторожных прикосновений в груди разлился жар. Чужой голос не дошёл до сознания, но ощущение прохладной простыни на обнажённой коже, показалось избавлением от боли. Виктор легко и быстро снял с него всю одежду, стараясь не потревожить горящие от ударов ягодицы, и разделся сам. Благодарность захлестнула Юри, поэтому он потянулся вверх, обвивая руками Виктора за шею, утыкаясь носом в ключицу, втягивая неповторимый аромат кожи и каких-то незнакомых трав, запоминая на вкус. Они медленно двигались потираясь друг об друга, искры магии перебегали по их телам, смешиваясь и рассыпаясь под перезвон бусин, заплетённых в светлые волосы Виктора. Юри боялся открыть глаза, чтобы ненароком не столкнуться взглядами. Тёмное существо над ним поражало своей мощью, вжимая в матрас с такой силой, что становилось больно. — Мой Юри, — шептало оно голосом Виктора. — Как хорошо, что я нашёл тебя. Слова успокаивали Юри, словно заклинания поражали волю, отдавая тело на растерзание этому демону, который неторопливо гладил по воспалённым ягодицам, скользкими от смазки пальцами проникая внутрь. — Вот так, мой хороший. Потерпи, — слова Виктора воспринимались как приказ, и Юри послушно затих, прижимаясь теснее, самостоятельно насаживаясь на растягивающие пальцы. Сладкая мука быстро закончилась, стоило члену Виктора погрузиться в горячую тесноту, отчего у обоих перехватило дыхание. — Юри-и-и… Но Юри уже ничего не слушал, полностью погружаясь внутрь себя, на губах играла улыбка. Новые, неизведанные ранее ощущения дарили странную лёгкость, обещая большее. Так хорошо, что стало больно, и он закричал, выплескивая магию наружу. Золотистые искры вновь осветили комнату, а Виктор тут же среагировал, впитывая словно губка чужую энергию. Насаживаясь до конца, Юри ощущал, как его горячие ягодицы коснулись чужой кожи, от чего пришлось выдыхать, едва не кончив. Это было слишком сладко, Юри до крови прикусил губу, в голове голос нашептывал слова заклинаний, а полыхающая спираль в паху причиняла почти физическую боль. — Кто ты? Чего хочешь? — Юри метался под сильным телом, вдавливающим его в кровать. — Пусти! — Нет. Теперь ты никуда от меня не денешься, — рычал Виктор, и его лицо исказилось, проявляя настоящую демоническую сущность. Юри раньше никогда не спал с Тёмными магами, да и вообще с мужчинами, но теперь стараясь разглядеть сквозь пелену морока витиеватые рога и яркие глаза, горящие голубым потусторонним светом, готов был закричать от ужаса. Настоящий демон, внутри которого расплескалась удушливая летняя ночь, жар который опалял чистую незапятнанную душу. Большой член растягивал до боли, долбился, отдаваясь толчками даже в горле. Иногда он выходил из тела, и острое чувство потери разъедало изнутри. От пустоты становилось плохо, и Юри требовательно хватал Виктора за плечи, пригибая обратно. Тот послушно накрывал его своим телом, погружая в самую глубь подсознания, а потом вытягивая наружу, выпивая всё новые и новые порции чужой магии. Юри отдавал себя без остатка, поражаясь собственному безумию, пока очередная волна не выбросила за грань. Он сорвал голос, повторяя имя Виктора, но тот не останавливался, брал, не сдерживаясь, вбиваясь на всю длину, растягивая его, и это самое великолепное, что случалось с Юри за всю жизнь. Член ходил внутри него без остановки, реальность и магия слились в их общий с Виктором крик, пока чернота не поглотила сознание.***
Утром Юри долго не мог встать с кровати, хотя Пхичит заходил в комнату несколько раз и громко сетовал на безрассудных друзей, у которых полностью отсутствует чувство самосохранения. Виктор исчез, растворился в утреннем густом тумане, словно его и не было. Юри загрустил. Умом он конечно понимал, что ждать от Тёмного мага чего-то хорошего глупо, но всё-таки… — Ты совсем ополоумел — якшаться с этими Тёмными, — причитал Пхичит, помешивая шипящее на сковородке мясо. Юри сидел за столом перед чашкой горячего чая, задумчиво подпирая рукой голову, благо посетителей не было. — Вот о чём ты думал? А вдруг это тот самый? Которого ищет наш Король? Юри только отрицательно покачал головой. Великий Тёмный маг исчез прямо перед самым концом столетней войны. Многие говорили, что ему просто стало скучно, вот он и сбежал, снова изменив внешность. Никто не знал, как выглядел заклятый враг их Королевства. Он мог показаться и лысеющим ворчливым стариком, и молоденьким пареньком с зелёными глазами, светлыми волосами и острым языком, и грустным темноволосым юношей в странном наряде. Король назначил огромную награду за его голову, но всё напрасно: люди не знали, кого искать, поэтому со временем иссякли предположения и лживые Тёмные маги. Их земли восстанавливались, постепенно стирая из памяти подробности прошедшего противостояния. — Даже если и так, что с того? Он ведь уже ушёл? Чего тут говорить, — Юри устало потёр ладонями лицо, стараясь прогнать сонливость, и замер. На безымянном пальце правой руки блестело то самое кольцо, что было на руке Виктора. Когда успел надеть? Когда он спал? И зачем? Ведь наверняка они больше не увидятся. Магия уже восстановилась, и Юри снова мог спокойно залечивать мелкие раны, так что и волноваться было не о чем. Разве что кольцо. — Я выйду на минутку, — попросил он у Пхичита и, не дождавшийся ответа, выбежал на задний двор. Кольцо горело, переливалось на солнце, отражая гранями замысловатую вязь. Интересно, она что-то означала? Неужели заклинания? Юри не знал. Он был слишком молод, хоть и с огромным потенциалом, как говорил Челестино. Обучение магией бросил ещё несколько лет назад, сосредоточившись на работе в трактире. После войны его способности требовались всё меньше и меньше. Но сейчас всё изменилось. Пхичит наконец нашёл своё счастье в лице местного аристократа Кристофа Джакометти, и Юри ничего не держало на этом месте. Возможно ему стоило снова начать заниматься? Юри непроизвольно потянул руку к лицу и прикоснулся губами к кольцу, которое, словно соглашаясь с его решением, блеснуло на солнце яркой золотой искрой.