Корпоративная этика

Официальная часть подошла к концу. Сейчас, по протоколу, гостям давали некоторое время пообщаться в неофициальной обстановке, прежде чем отправиться отдыхать в комнаты. За ужином такой возможности уже не представится - там за каждым закреплено свое место, но сейчас, когда по залу сновали официанты с подносами с закусками и напитками, можно было свободно перемещаться и выбирать себе собеседников. Курту, как сотруднику службы безопасности этой сети отелей, было не слишком-то ясно, что люди делают на всех этих общеобязательных корпоративах, и почему так радуются дальним поездкам. Рабы для удовольствий, специально заказанные на эти несколько дней, пока не подходили к гостям - ждали возле стен. На них обратят внимание чуть позже, когда придет время расходиться по комнатам. Впрочем, Лукас знал, что часто гости находили время и раньше, для этого были предусмотрены укромные комнаты вблизи зала. Сам он относился к местным рабам - тем, что находились в отеле постоянно и чья работа по большей части была скрыта от глаз гостей. Они следили, чтобы еда была готова в срок, багаж доставлен, а напитки были поданы охлажденными. И на глаза гостям они попадались только сейчас. И обычно Лукаса это радовало. Но сегодня он со стыдом чувствовал, что завидует рабам для удовольствия. У них хотя бы был шанс. Его звали Курт, и Лукас уже видел его. На других мероприятиях, где мужчина участвовал в организации охраны, когда приезжали особо важные люди. Высокий, худой и жилистый, с темно-русыми волосами и карими глазами. Ничего особенно примечательного. И лично они не общались, но Лукас не мог его не заметить. Не мог не захотеть. Мужчина излучал такую спокойную, не враждебную уверенность. Он ни разу не ударил ни одного из рабов, даже когда те ошибались. Он всегда знал, что делать и как решить возникшие неудобства. Лукас так хотел хоть когда-нибудь услышать от него приказ. Сделать так, чтобы он был доволен. Но мог только наблюдать со стороны. И вот сегодня он прочел его имя в списке гостей. И до последнего боялся, что его не отправят в зал. А сейчас стоял как дурак, не сводя с него глаз и боялся, что, стоит сделать шаг, и обязательно уронит поднос. Отпустив с лица надоевшую уже улыбку, Курт чуть мотнул головой, разгоняя утомление, и отвернулся от сцены. Находиться "по эту сторону" праздника ему было непривычно, и сейчас он думал, что его обычным объектам охраны стоило бы посочувствовать. Это надо же, столько времени выслушивать такую ерунду! Он кое-как подавил желание потянуться, разминая застоявшиеся мышцы, и принялся осматриваться в поисках какого-нибудь нескучного занятия, за которым можно было бы скоротать оставшееся время а потом, наконец-то, уйти уже в комнату. Вот, к примеру, неплохо было бы что-нибудь съесть. Не слишком-то изысканное развлечение, зато хоть какое занятие. Он принялся осматриваться уже более целенаправленно. Лукас натолкнулся на его взгляд. Дернулся, вцепился в поднос. Курт наверное и не заметил. Зато тут Лукаса ощутимо толкнул в бок другой раб и выразительно кивнул, напоминая, что он здесь не для того, чтобы стоять на месте. Еще накажут потом за то, что бездельничает. Лукас инстинктивно вжал голову в плечи и быстро двинулся вперед, к гостям. Но несмотря на страх, его мысли возвращались к Курту. Успеет ли Лукас к нему подойти? Может, мужчина уже уйдет. И если успеет, как бы хоть как-то привлечь к себе внимание? Может, предложить что-нибудь принести? Или... нет, болтать с гостями им не разрешалось. Для этого есть более искушенные во флирте рабы для удовольствий. Наметанный уже на таких мероприятиях глаз Курта быстро наткнулся на движущийся в его сторону поднос с чем-то предположительно съедобным. Но выглядело оно как-то совсем уж несусветно заморочено, к тому же, не слишком питательно. Он отметил про себя вероятную траекторию движения, но оставил этот вариант на крайний случай. Если не найдется чего-то, хотя бы на вид съедобного. И был вознагражден за терпение почти сразу, стоило сделать пару шагов в другую сторону. Поднос, который нес уже следующий увиденный им прислужник, внушал куда больший оптимизм. Приободрившись, он двинулся встречным курсом. Лукас заметил его приближение, едва отважился поднять взгляд. Мысли разом вылетели у него из головы, и он сам шагнул ему навстречу, не замечая, что выдергивает поднос буквально из-под носа одного из гостей. - Из чего это сделано? - спросил Курт, приблизившись, с интересом рассматривая содержимое подноса. Ему показалось, что съесть все слишком быстро никак не решит проблему свободного времени. В ушах у Лукаса зазвенело от восторга и ужаса. Курт стоит рядом! Смотрит на него! Говорит с ним! - Начинка из жареного фарша с овощами. С острым соусом. Б-без орехов. Сэр, - выпалил он и покраснел. - Даже без орехов? - чуть переиграно возмутился тот, глядя на юношу внезапно заинтересованно. Что-то такое чудилось в его поспешном и официально-подробном ответе, что вызывало смутное любопытство. Да и лицо казалось знакомым. Впрочем, они могли пересекаться и раньше на похожих мероприятиях. - И какой тогда вообще в этом смысл? Лукас сглотнул и куснул себя за губу, напоминая не отводить глаза. - Это... распространенная аллергия, сэр. Мы должны сообщать о таком. Ему иррационально казалось, что господин шутит. И еще - что сознательно задерживает Лукаса. От этой мысли становилось стыдно и ужасно жарко. - Предусмотрительно, - одобрил Курт с легким смешком а потом, прежде, чем потянуться к закуске, коснулся запястья раба, провоцируя на еще какую-нибудь любопытную эмоцию. - О, а вкусно и без орехов! Лукас затаил дыхание, и в его глазах отразилась отчаянная надежда. Он правда сам сейчас не знал на что, но ему хотелось, чтобы господин не отсылал его. - У нас есть пирожные. Те... вы такие любите, я помню, - сбивчиво предложил он. Еще бы он не помнил. И какой кофе предпочитал Курт. И какой шампунь из предложенных отелем использовал. - Что? - тот насторожился. Он не помнил даже имени стоявшего перед ним. Так откуда тому знать такие подробности. Он сжал пальцы на плече раба. - Откуда ты можешь это помнить? Лукас вздрогнул от такого настойчивого прикосновения. Подумал, что должен испугаться. И еще - как бы среагировал раб для удовольствий? - Вы были у нас раньше, сэр, - прошептал он. - Я... я просто... - не говорить же ему, что у Лукаса как клеймом в памяти отпечаталось все, что было связано с ним? - Да что? - Курт нахмурился удивленно и недоуменно. Если бы этот юноша был шпионом или вроде того, то, уж наверное, не заговорил бы об этом сам! А если нет, то откуда столько эмоций? - Ты совсем меня запутал! Ты что, учишь наизусть предпочтения всех, кого видишь?! Тогда цены тебе нет! Лукас почувствовал, что у него горит лицо. - Н-нет, господин. Я... эм... - что он несет? Разве вообще можно так говорить с господами? Он и выставит себя идиотом, и опозорит своего хозяина! Но Курт смотрел на него и держал его за плечо. - Ты пугаешь меня, малыш, - Курт усмехнулся, ослабил хватку, но руку не убрал. Только осмотрелся по сторонам, вежливо стремясь выяснить, не остался ли весь остальной зал голодным из-за его любопытства. Да и бедолагу могли бы наказать, если бы заметили, что он отвлекся от исполнения своих обязанностей. - Что же там за "эм"? Лукас покосился на его руку и все-таки отвел взгляд. - Мне запомнилось то, что было связано с вами, господин, - его голос дрогнул на последнем слове, и эта дрожь отозвалась во всем теле. - Интересные у тебя, - Курт на секунду закусил губу, сдерживая совсем уж хищную ухмылку. Определенно, вечер становился все менее скучным, - интересы, - он положил в рот еще одно неизвестно что без орехов, прожевал быстро, а потом убрал от раба руки, но взгляда не отвел. - Мне нравится твоя идея на счет пирожных. Но сейчас для них не время. Может, доставишь их ко мне прямо в номер? Сумеешь найти? Лукас разве что рот не раскрыл от удивления и, забывшись, уставился на Курта во все глаза. - Да! То есть, да, господин, как вам будет угодно, - едва дыша от восторга ответил он. Неужели это на самом деле? Господин позвал его? Позвал к себе! - Ну кто же откажется от пирожных?! - изумился Курт весело, а потом снова поймал его взгляд, уже просто напоследок. - Пожалуй, убедись, что тебе никуда не нужно будет потом торопиться. Предпочитаю более обстоятельную дегустацию. Лукас быстро склонил голову, зная, что заговорить сейчас не сможет, и на негнущихся ногах поспешил на кухню. Курт заметил его! Позвал к себе! На самом деле! Он наконец сможет... Дальше мысли обрывались, потому что их было стыдно думать. Надо поторопиться... все приготовить... и, конечно не забыть пирожные... И предупредить, что он сегодня будет у гостя... Кажется, он пришел в себя, только стоя у двери Курта с подносом. Надо было постучать. Как же страшно. Как будто Курт сейчас нахмурится, скажет, что Лукас обознался и выгонит его. - Быстро ты! - Курт вышел из-за угла и остановился, рассматривая стоящего перед дверью раба. Нет, конечно, они не обговаривали точное время, но такая торопливость заслуживала отдельного обдумывания. Что ему вообще от него надо?! С чего такое рвение?! Насколько Курт знал, даже специально обученные рабы не рвались так яро исполнять свои обязанности. - Не ожидал. Ну, заходи, раз так. И он отпер дверь, а потом толкнул ее, пропуская раба вперед. Лукас занервничал сильнее. Он слишком рано? Господин передумал? Забыл? Его начинала охватывать паника, но он все таки проскользнул в комнату и так и остановился с подносом. Обычно он не был таким идиотом, но сейчас голова отказывалась работать. - Да ставь их куда-нибудь, - распорядился Курт, входя следом и с наслаждением выбираясь из обуви. К тому моменту эти ботинки уже казались ему орудием пыток. - И скажи хоть, как тебя звать. - Лукас, господин, - он поставил поднос на столик и с запинкой опустился на колени. Господин был совсем близко. И они были одни. И у Лукаса перехватывало дыхание. - Лукас, - повторил Курт, приближаясь и присаживаясь перед ним на корточки, чтобы заглянуть в лицо. Было слишком близко, чтобы рассмотреть подробнее, и он отклонился назад. - Так когда ты меня видел, Лукас? И зачем следил? Теперь юношу обожгло страхом. Это же не просто гость... он же привык искать угрозы! Теперь он наверняка думает, что Лукаса подослали, что он следил по чьему-то поручению! А он-то обрадовался! Какой же он все-таки глупый! И теперь, вместо возможности доставить Курту удовольствие, он получит допрос с пристрастием. - Я не хотел! - быстро ответил он и тут же понял, что делает хуже. Теперь господин точно решит, что он шпион! - Мне никто не приказывал! - А если не приказывал, - Курт на секунду прижал пальцы к его губам, удерживая ненужные оправдания, но вдруг увлекся, провел вдоль, поглаживая. - Зачем же ты так волнуешься? Лукас замер под его рукой, боясь дышать. Все чувства так обострились, что на ложь не было сил. - Я боюсь, что вы меня прогоните. - Вот как, - Курт распрямился и встал на ноги, глядя на Лукаса сверху вниз. Казалось, тот не врал и правда боялся. И, пожалуй, такое с Куртом было впервые. - Это интригует. Не бойся. Не прогоню. Лукас несмело улыбнулся и прошептал: - Вы не пожалеете. - Ни за что не пожалею, - подтвердил тот и склонил голову набок. Улыбка раба подкупала чем-то, заставляла улыбнуться в ответ. Он был такой теплый и светлый в этом своем ничем не прикрытом смущении, страхе не угодить. - А тебе уже приходилось когда-нибудь, нуу... бывать в чужом номере? Ты ведь не из тех, что обучены доставлять удовольствие? - Не из тех. Приходилось, - Лукас вдруг засомневался, как господин отреагирует на такое. Порадуется, что он знает, что от него требуется, или ему будет неприятно? - Хорошо, - Курт отвернулся. Нашел глазами поднос и улыбнулся еще шире. Это было забавно и трогательно. И куда интереснее, чем он себе представлял. - Как думаешь? Сперва еда, потом развлечение? Или наоборот? Лукас хотел было сказать "как вам будет угодно", но осекся. Так господину будет не интересно. А Лукас хотел понравиться. Хотел сделать сегодняшнюю ночь особенной для Курта. - Вы рано ушли, господин, - он опустил ресницы. - Наверняка, вы еще голодны. - М, да? - он обернулся снова, склонил голову, рассматривая его под новым углом. - Логичное рассуждение. Ты молодец, знаешь? Курт сразмаху уселся в кресло, а потом поманил раба к себе ближе. Лукас с заминкой встал на четвереньки и только у кресла опустился на колени. Господин похвалил его. Он был доволен. Лукас угадал. Голова кружилась. - Какой ты милый, - констатировал Курт задумчиво и легко потрепал его по плечу, погладил щеку. А потом обернулся к столику. - Тебе можно кофе? - Если господин позволит, - Лукас прикусил губу и отчаянно прижался к его руке, сам не веря в собственную смелость. - Да, позволит, - Курт усмехнулся снова, а потом потянулся к кофейнику. Принесли его наверняка совсем недавно, потому что даже с расстояния чувствовался жар. Он сам налил чашку, не спрашивая, разбавил молоком и проигнорировал сахарницу, а потом сполз-скатился с кресла, по-турецки усаживаясь на пол. Взял чашку, вдохнул весьма приличный запах. Попробовал. На его вкус, все было идеально. А потом, не сводя с Лукаса заинтересованного взгляда, протянул чашку ему. - Вот. Держи. Тебе понравится. Последнее было утверждением и прозвучало как приказ. Лукас как-то не сомневался, что ему понравилось бы что угодно, если это дал ему Курт. Он бережно принял чашку, прошептал "спасибо", и, не сводя с господина взгляда, сделал глоток. Было горько, горячо и до Лукаса вдруг дошло, что он дотрагивается губами там, где пил господин. Будто ему передали поцелуй. - Мне нравится, - его глаза потемнели, а голос сел. - Хорошо, - против воли, голос Курта смягчился. Этот юноша казался слишком открытым, чтобы не отнестись к нему так же. И это раб, которым полагалось скрывать чувства большую часть жизни! Полагалось демонстрировать только то, что от них ждали. Курт на миг даже засомневался, предполагая за всем этим лишь искусное представление, а потом отбросил эту мысль. Особенной разницы сейчас не было. - Тогда, ты заслужил десерт. Он осторожно отломил кусочек пирожного, про себя отмечая, что правда любит такие. Никогда не задумывался на самом деле, но действительно, сам выбрал бы их, и медленно протянул его вперед, к самым губам Лукаса, удерживая щепотью, чтобы не дать рассыпаться и упасть на пол. Лукас подобрался, глядя на лакомство. Он знал, что рабы для удовольствий умели брать еду из рук. Они умели делать это сексуально. Облизывать пальцы, собирать крошки. Его не учили. Но он хотел стараться для господина. Он осторожно приоткрыл рот и, подавшись вперед, обхватил пальцы Курта губами. Тот прикрыл глаза, сам вдруг ощущая острое удовольствие, жар от коснувшихся его губ. Нет, никто не мог так играть. Эта чистота и это открытое желание! Да никому и в голову не пришло бы такое изображать. Рабу, по крайней мере. Курт отнял у него свои пальцы и отломил еще кусочек лакомства. Но прежде, чем подать его, потянулся вперед сам, плавно и неспешно, будто боясь напугать, и аккуратно поцеловал Лукаса в шею под самым ухом. А потом сел прямо и протянул ему новую порцию пирожного. Раб замер, облизнул губы и, взяв подношение, благодарно потерся о его руку. Он действовал словно во сне. - Спасибо, господин, - не поднимая головы прошептал он и порывисто прижался губами к ладони господина. - Черт, - сказал Курт, чувствуя, что его единственные приличные брюки сейчас попросту лопнут. - Как же я раньше тебя не видел? Оставшуюся часть пирожного он нервно запихнул в собственный рот, пока пальцами другой руки поглаживал мягкие губы Лукаса. Все происходило как-то совсем неожиданно и вовсе не так, как он планировал. Да он вообще не собирался никого тащить к себе в номер! К чему, когда есть такая редкая возможность спокойно выспаться? И как же он сейчас был рад, что все-таки "притащил". - Зато я видел вас, господин, - горячо выдохнул Лукас. - Каждый раз, когда вы приезжали. Я так хотел... Так надеялся, что однажды вы позовете меня. - Мечты сбываются, - хмыкнул тот, а потом тут же посерьезнел.- Ох, не обижайся только. Это я от удивления. И ты... что же ты собирался делать после того, как я тебя позову? В слова раба верилось с трудом. Курт прикинул про себя, что должно быть, он просто рад был поскорее уйти из того зала. Может быть знал, что его хочет сегодня кто-нибудь не слишком приятный. Из таких, что у кого угодно станешь искать защиты. А может, он просто провинился в чем-то на кухне, и теперь надеялся отсрочить наказание. Вариантов было множество. И все равно, звучало приятно. Если не думать, сколько в словах правды. Лукас не совсем понял, на что тут обижаться. В этом был весь Курт - он не любил пугать или грубо обращаться даже с рабами. От этого что-то в груди у Лукаса вздрагивало. - Домашних рабов не часто зовут... но я сделаю все, чтобы доставить вам удовольствие, - он решительно и просяще смотрел на господина. - Обычно нам просто приказывают... не ждут от нас многого, но, если вы позволите... - О, я позволю! - Курт с энтузиазмом кивнул, а потом забрал у него чашку, отпил глоток остывшего уже кофе и отставил назад на столик. - Еще как! И прикажу тоже, если так тебе будет проще. Лукас приподнялся на коленях. Ему не терпелось. Он так долго представлял это. У рабов было мало времени в уединении, и большую часть таких минут он мечтал об этом. Вспоминал Курта, его руки, лицо, голос. - Что, в смысле, уже прямо сейчас? - даже для него самого неожиданно тепло усмехнулся Курт, подаваясь ему навстречу, утыкаясь носом куда-то в висок. - А я-то настроился на долгий романтический вечер! Лукас зажмурился и прильнул к нему всем телом, обхватил руками. - Я останусь сколько вы прикажете, господин, сколько захотите! Тот погладил его по спине, про себя прикидывая, сколько на самом деле у парня может быть времени. Когда ему пора будет возвращаться? Впрочем, правилами не возбранялось задержаться в комнате гостей хоть до утра, лишь бы те были довольны. Хорошие такие правила. Курт улыбнулся, а потом потянулся к креслу, чтобы бесцеремонно стянуть с него большую подушку. Сухо протрещали что-то возмущенное липучки, которыми она крепилась к основанию, но этим сопротивление мебели и ограничилось. Курт бросил подушку на пол рядом с рабом, а потом отстранился от него, чтобы посмотреть в глаза прямо и ясно. И, уже без особых затей, потянулся к нему за поцелуем, требовательным и жадным. Слишком сильно успел Лукас его распалить одним своим видом. Лукас был не слишком искушен в поцелуях, зато у него хватало страсти и настоящего незамутненного желания. Он отвечал как только мог, поглаживал руками, старался забраться под одежду Курта и беспомощно постанывал. Ему так хотелось показать, как он рад, как благодарен. И Курт принимал его старания почти с восторгом. Так радостно и просто ему не было очень давно. Он и припомнить не мог, когда такое случалось. Будто совсем в юности, когда все такое новое и интригующее. Он забирал себе эти стоны и эти суматошные касания, откровенно наслаждался ими, а еще возможностью, которая так манила. Подтолкнуть назад, укладывая на упругую подушку. Стягивать одежду, легко, с азартом, добираясь до горячего тела. Это было так нужно сейчас, что своевременность поражала сильнее самих ощущений. - Какой ты жаркий, - выдохнул он уже куда-то в ключицы раба, - и свежий. Лукаса немного мучила совесть - господин все делал сам, а ведь это он должен был стараться. Но ему было слишком хорошо. И еще - не мог же он оттолкнуть господина и начать раздевать его сам! - Господин, господин, - шептал он, стараясь помочь ему раздевать себя, и сам тоже раздевая его, и, когда получалось дотянуться, целуя обнажающееся тело. - Спасибо... так хорошо... еще, пожалуйста! Прошу вас! - Ты тоже, - прошептал Курт громко, но все равно не дотянув до "вслух". Дыхание его уже заметно срывалось, - не останавливайся! Как приятно! Как хорошо, что ты пришел! Даже если ты у меня просто прячешься от чего-нибудь. Не важно. Я готов прятать тебя так долго, как только смогу. Лукас остановился, отпрянул, вжавшись в подушку. У него дыхание перехватило от обиды. - Я не прячусь! - чуть ли не со слезами выдохнул он. Так о нем думает господин? Что он старается, чтобы его не наказали? Что он соврал, лишь бы его спрятали? - Тише, что ты? - Курт удивился и вдруг умилился его обиде. Выглядело приятно, но и жаль было тоже. Он не хотел расстраивать такого старательного любовника. Да и просто по-человечески Курт чувствовал за это вину. Он склонился над ним, уже мягко, без напора коснулся губами губ и висков. Совесть совестью, но он так и не смог перестать улыбаться. - Ну прости! Я теперь понял, что ошибся, подозревая тебя в коварстве. Не обижайся на меня! Что мне сделать, чтобы тебя утешить? Лукас насупился, чувствуя, что над ним смеются. Знал, что не имеет права, но слишком расслабился с господином. С Куртом было безопасно. Он прижался обратно, нежась в его объятиях. - Научите меня доставлять вам удовольствие, - наконец попросил он. - Я хочу, чтобы вам было хорошо со мной. Когда меня зовут, у господ обычно нет терпения, но я так хочу суметь угодить вам сам. - Ну, - Курт отстранил его, прижимая спиной к подушке, а сам сел прямо на пол, глядя на него с расстояния. Серьезно и прямо, в явном раздумье, - извини уж, это будет не сложно. Не настолько изысканные у меня вкусы, чтобы надо было специально учиться. Да еще это твое "сам", знаешь, как заводит! Лукас решительно посмотрел на него. - Тогда, вы можете направить меня? - Ну, - повторил Курт и взял его за руку, притянул ладонь к себе и быстро и совсем легко укусил где-то у большого пальца. Не было уже сил на беседы, - я же уже сказал, что могу. Это остановить меня сейчас вряд ли кому-то удалось бы. Лукас почувствовал, как у него слабеют колени. - Тогда, вы позволите раздеть вас? - А давай! - снова обрадовался тот и придвинулся ближе, навис над ним, чтобы недалеко было тянуться, да и вообще для удобства. - Раздевай! Лукас восторженно улыбнулся, и его руки жадно заскользили по телу Курта, словно боясь не успеть. Он расстегивал, развязывал и тут же прижимался губами, суматошно, отчаянно. Его словно с головой накрывало. Возможно, потому что впервые он так сильно хотел этого сам. - Ты просто чудо, - прошептал ему Курт, поглаживая его по волосам. Юноша действовал так правильно, так будоражаще-горячо. Его даже поторопить не хотелось, настолько все казалось правильным. - А ты умеешь... что-нибудь? - Немного, - тут же ответил Лукас. - Я буду стараться изо всех сил. Только скажите. Я так хочу! - Ничего, - Курт в последний раз коснулся его шеи губами, а потом выпрямился на коленях. Он был напряжен и взбудоражен, возбужден так, что казалось, звенит каждый нерв. - Так. Так. Ты... ты не готовился, когда шел сюда? - Готовился, - Лукас с сожалением разжал объятия, и теперь жар ощущался еще сильнее. - Я не знаю, достаточно ли... было мало времени, - он виновато посмотрел на Курта, - но это не страшно. Так уже было. Это не важно. - Так, - Курт нахмурился, пытаясь понять, что ему сейчас сказали. Так готов или нет? Впрочем, он подозревал, что раб и сам этого не знает. - Я понял. Пусти меня на подушку. Сможешь ртом? А потом у нас будет достаточно времени. Все проверим. И все сделаем. Идет? Он просто не мог больше раздумывать и заботиться о чьем-то комфорте. Того и гляди лопнет от невыраженного желания! - Да! - Лукас снова почувствовал, что его окатило чистым восторгом. Курт позволит ему сделать все самому! Его можно будет трогать, не отвлекаясь и не пытаясь извернуться, чтобы было не больно. И Курт будет направлять его, и Лукас сможет почувствовать, как ему хорошо. - Да, пожалуйста, - задыхаясь попросил он. Никогда, ни с кем ему еще этого так не хотелось. Раньше это было просто обязанностью. Не особенно приятной, но и не страшной. - Ты пугаешь меня! - едва не рассмеялся тот, усаживаясь на подушку и кивая ему ободряюще. Рассмеялся бы, если бы не опасался позорно кончить, когда еще к нему даже не прикоснулись. - Но продолжай! Лукас облизнулся и склонился к нему. В таком положении, на коленях было неудобно, и пришлось практически лечь. Он нетерпеливо провел ладонями по бедрам Курта, потерся лицом о живот, едва не урча от удовольствия. Как долго он об этом мечтал, как представлял. Его собственный член заныл, требуя внимания, но Лукас не собирался отвлекаться. Он облизнул ладонь, провел по всей длине члена Курта, наклонился, жадно повторяя движение языком. Это было лучше чем в фантазиях, таким настоящим. Тот охнул, совершенно не чувствуя необходимости хоть как-то сдерживаться. Спина его будто сама выгнулась, толкая его навстречу такой обжигающей ласке. Юноша так старался. Курт запомнил на будущее обязательно похвалить его потом, когда сможет толком говорить, а пока просто запустил пальцы в его волосы. Лукас благодарно и жалобно застонал. Именно так он себе это и представлял. Он на одном дыхании насадился на его член ртом, не замечая неудобств. Да, именно так! По позвоночнику пронеслась сладкая волна, и он всхлипнул. Это стоило того. Стоило ожидания, стоило всех тех раз, когда он делал это для других. Пусть ему и нельзя было иметь своих желаний, но сейчас ему казалось, он горит. Курту было хорошо, и он, Лукас смог доставить ему это удовольствие. Ах, если бы он мог делать это бесконечно! - Как хорошо, - зашептал тот почти исступленно, запрокинул голову, стараясь только не слишком сильно толкаться в этот волшебный рот, не помешать, да еще не сжать руки, не сделать случайно больно, только ласкать, благодаря за такое удовольствие, - ты - лучшая награда, что я когда-нибудь получал. Ох, давай, еще немного! Лукас благодарно замычал, активнее двигая языком. Он словно впал в транс: сладкий и прекрасный. Он должен был запомнить, как звучал голос Курта, когда хвалил его. Чтобы потом, когда Курт уедет, повторять его про себя, зажимая себе рот рукой, чтобы не перебудить остальных рабов. При мысли, что это кончится, слезы на глаза наворачивались. - Да! - руки Курта беспорядочно заскользили по его плечам, шее и затылку. - Сейчас... я сейчас... если хочешь, - он задохнулся, но все равно продолжил, уже не слишком-то понимая, что делает и зачем, - можешь... рукой... закончить... Только сейчас! Лукас даже возмутился от такого предложения и покрепче обхватил его руками, чтобы не думал отстраняться. Как Курт и предполагал, смешок его самоконтролю не поспособствовал. Он хмыкнул, изумился, умилился и кончил одновременно. А потом просто откинулся на спину, плечами и головой угодив на пол, и тихо рассмеялся уже без дополнительных спецэффектов. Больше просто от радости и удовольствия, чем от веселья. - Ты прекрасен, знаешь, - сказал, не глядя потянувшись к нему, чтобы сжать его плечи и затащить ближе к себе. - Удивительный. Я давно так не удивлялся. Спасибо! Лукас с готовностью лег рядом, приобнял, принялся поглаживать и целовать. Ему так хотелось это продлить, побыть с ним еще. Его переполняли чувства. Собственное возбуждение, заглушенное чувством глубокого удовлетворения, благодарность. - Умница, - похвалил его Курт, на пару секунд прикрывая глаза и расслабленно лаская его спину.- Хороший мальчик. Ты там как? Еще хочешь? Курт сказал это! Назвал его хорошим, и сердце юноши сладко замерло. Он правда не понимал, о чем господин. Разве Курт сможет сразу еще раз? О, или он все-таки решил не прогонять Лукаса сразу? - Спасибо, господин, - чуть дыша, отозвался он. - Вы... Вам удобно? Я могу принести еще подушку? - Удобно, - признался тот, подбородком прижимая его макушку и продолжая поглаживать по лопаткам, - не надо еще подушку. Лучше ложись сам на эту. На чем мы там остановились? Лукас инстинктивно хотел приподняться, но ощутив, что его прижимают, остановился. Тихонько вздохнул, стараясь не потревожить господина. - Вы не... - он осекся, - уже, господин? - Нет еще, - "успокоил" его тот, а потом хмыкнул: - Хватит вгонять меня в комплексы! Займемся пока тобой. А там уж и будет тебе "уже". - Мной? - выдохнул Лукас, все еще лежа у него на груди. Господин что, хочет связать его, пока не будет готов? Он слышал о таком от рабов для удовольствий, и Курт... Он не стал бы так его наказывать, но возможно, ему это нравилось? - Подготовкой, - Курт нахмурился недоуменно и приподнялся на локтях, дернул плечом, тормоша явно скатывающегося в обморок раба, - ты что, уже забыл? Эй! Просыпайся! - Ох, простите, господин! - Лукас едва сдержал смех от накатившего облегчения и тут же ощутил, как кольнуло в груди от мысли, что господин хочет убедиться, что он достаточно подготовлен, что не хочет причинить ему вред. Он приподнялся, передвинулся на подушку на бок, лицом к Курту, и выжидательно взглянул на него. - Другое дело, - Курт поцеловал его в самый кончик носа и сполз с подушки, уступая ему место. - Давай. На живот. Лукас зажмурился от удовольствия и тут же выполнил приказ. Неужели господин сделает это сам? Господа обычно так не делали. По крайней мере, не с ним. И до сегодняшнего дня, его это вполне устраивало... Но это же Курт! Тот быстро мазнул губами вдоль его позвоночника и отошел к шкафу. Достал сумку, с которой приехал. Он не собирался здесь развлекаться, но захватил нужное просто на всякий случай. Мало ли, что подвернется. Например, восторженный мальчик, такой сладкий, что отказаться будет ну совершенно не вариант. Презервативы он отложил на пол рядом с подушкой, а вот смазку открыл. Принюхался, сам не зная, зачем. А потом плеснул тягучей жидкости на собственные пальцы. Устроился рядом с Лукасом. Сомневался тот не напрасно. С такой подготовкой, малыш точно не был бы ему рад. Но Курт, уже получивший первую порцию удовольствия и никуда не торопящийся, был готов это исправить. Он растягивал его медленно, так, чтобы это больше походило на ласку, чем на необходимую подготовку. Целовал лопатки и шею, бормотал бездумно незамысловатые комплименты его красоте и все двигал рукой, постепенно разводя внутри пальцы, увлеченно, но плавно. В первый момент Лукаса насторожило, что Курт полез в сумку. В номере все необходимое для развлечений имелось и располагалось в прикроватной тумбочке - все-таки, обычно гостей развлекали именно в кровати. Но он ничего не сказал - не хотел сбивать момент и уж точно не хотел поучать господина. А потом господин оказался совсем близко, и его губы, казалось, оставляли на спине ожоги. Даже проникновение чужих пальцев казалось почти приятным. Лукас словно со стороны услышал собственные жаркие всхлипы, понял, что мечется, подается Курту навстречу, просит его не останавливаться. А еще, сейчас, впервые на его недолгой памяти, он сгорал от желания сам, и то, что ему приказали лечь на живот, ничуть не способствовало спокойствию. Курт жадно прислушивался к издаваемым им звукам. Они казались ему такими вкусными, такими будоражащими, что их хотелось продлить как можно дольше. И нельзя сказать, чтобы раньше под ним не стонали, и не говорили, как им хорошо. А все равно, было так знойно, так восхитительно. Забывшись, он принялся легонько покусывать Лукаса за загривок, целовать уже совсем не так легко, как хотелось вначале. - Все, - сказал он, наконец, и убрал руки, - кажется, теперь точно хватит. Как думаешь, а? - Да! Да, пожалуйста! - совершенно забывшись, застонал Лукас, изгибаясь к нему так, как только мог. Больше всего ему сейчас хотелось ощутить Курта всем телом. Чтобы господин прижал его сильнее, чтобы наконец взял его, сделал только своим... Он закинул руку за спину, стараясь подтолкнуть его. - Тшш, - прошептал тот в самое ухо, накрывая его собой, ластясь к нему всем телом. Было так приятно и тепло, - сейчас. Какой ты торопливый! Но медлить больше он не стал. Потянул Лукаса за бедра, разворачивая, раскрывая его для себя, а потом все еще аккуратно толкнулся внутрь, и сам застонал от жара, сжимающей тесноты. Не такой яростной, все-таки он не зря так старался, но обволакивающей, ласкающей. Такой мягкой, что можно было двигаться, больше не медля. Юноше казалось, все тело охватила сладкая, горячая истома. Жгучая, подгоняющая, топящая в своих волнах. - Да-да, господин! - восторженно выдохнул он, подаваясь ему навстречу, стараясь прижаться так как только мог, почувствовать его сильнее. Он чувствовал дыхание Курта на своей шее и плечах, и все внутри замирало. - Пожалуйста! - боль тоже была, но почти не заметная, так, легкое не стоящее внимания неудобство, да и она прошла совсем сразу. - Я уже тут, - неизвестно зачем констатировал очевидное Курт, увлеченно двигаясь и жмурясь от вспышек удовольствия, - здесь. Ох, приподнимись чуть повыше. Как же хорошо! Лукас как мог приподнялся и с сожалением отметил, что так он совсем не касается подушки. Да не важно! Не ради того все затевалось! Все равно никто бы не позволил ему получать удовольствие сейчас, да это и не нужно! Так он даже лучше почувствует господина! Он прогнулся, стараясь поймать ритм, спрятал лицо в сгиб локтя. - Вот так, - одобрил его телодвижения Курт. Так было удобнее и глубже. Ближе, и это утягивало на самое дно. - Еще ноги немножко разведи. И он, опершись на одну руку, завел другую под живот Лукаса, тепло сжал в горсти его яички, мягко погладил, наслаждаясь этой нежностью, такой завораживающей уязвимостью. Лукас сделал, что сказали, даже не задумавшись. Это была даже не покорность, просто он реагировал на голос Курта на уровне простых инстинктов. И тут же сжался от неожиданного, совершенно непонятного, но слишком интимного прикосновения. - Ну же, - ласково принялся уговаривать его Курт, снова прижимаясь к его шее губами, - ты чего? Что такое? Я сделал больно? Он даже приостановился слегка, встревоженно ожидая ответа. - Н-нет... - сбивчиво ответил Лукас, подрагивая от его поцелуев. - П-простите... просто... неожиданно... пожалуйста... - он не мог сейчас сказать, испуган он, или просто не может больше терпеть. И если испуган - то что его так напугало? То что господин недоволен? Прикосновение? Не думал же он, что господин сейчас навредит ему? После того, как нежен он был? - Направь мою руку, - Курт куснул его за ухо, снова начиная двигаться, в голове зазвенело, и говорить стало сложнее, - как тебе не страшно. Как будет хорошо. Хочу, чтобы тебе было хорошо сейчас. Давай! Справься с этим, и потом получишь еще пирожное. Вкусное, сладкое. Ты же не ел их там, на кухне? Или откуда ты их нес? Нет, я вижу, ты очень хороший и послушный. Да? Ты не нарушаешь правил. И ни от чего не прячешься. Такой смелый. Такой... Молодец. Давай. Где там твоя рука? - Нет... да... - Лукас совершенно потерялся, задыхаясь от его движений. Хорошо? Господин хочет, чтобы ему было приятно? Сделать что-то только для него? Мысли не сходились, но он наконец решился и, оперевшись о пол уже не локтем а ладонью, немного выпрямился и прижал его ладонь к своему паху. И вскрикнул от пронзившего все тело удовольствия. И тут же что-то внутри, доселе неясное, отозвалось на движения Курта, словно кто-то зажег там огонь. - Вот так, - Курт двинулся уже свободнее и обнял ладонью его член, заскользил вдоль, - правильно. Какой ты гладенький, мягкий! Так и хочется облизать тебя всего. И там тоже. Везде. Сладкий. Лучше любого десерта! Лукас мало что понял из его слов, слишком ярким, оглушающим было удовольствие. Но он чувствовал, что господин доволен, что ему нравится, и от этого его наполняло восторгом. - Если будет плохо, - попросил Курт, срываясь, двигаясь быстрыми, глубокими толчками, лаская его так же размашисто, сильно, - скажи. Не думай. - Мне хорошо! - сейчас Лукас больше всего боялся, что Курт остановится. - Пожалуйста, господин! - Да, мой хороший! Попроси меня еще, - Курт отпустил себя окончательно, не страхуясь и ничего не контролируя, полностью погрузившись в яркое удовольствие, и вдруг доверяясь рабу. И раньше такого с ним никогда не было. Это ведь раб! Разве можно ждать от него правды? - Как же ты просишь! - Пожалуйста, господин! - сорвался Лукас, весь тая под его руками. - Еще, еще, так хорошо, пожалуйста, не останавливайтесь, хочу быть вашим, так давно хочу... Это "так давно" тренькнуло в мозгах больно и ярко. Курт уткнулся между его лопаток лбом, стремясь ощутить его ближе, больше, в первобытном инстинкте защитить. Стало так горько, и вдруг хорошо от возможности дать этому мальчику так сильно им желаемое и получить в ответ этот трепет, податливость, такую чистую принадлежность. - Ты мой, - прошептал он в его спину, - сейчас только мой. Давай. Прими это. Хочу чувствовать твое удовольствие. Лукас беспомощно застонал, зажмурился и забился в его руках. Никогда прежде, никогда, когда он делал это сам, удовольствие не было таким всепоглощающим. - Да! О, господин! - сейчас, когда основная волна схлынула, каждое движение ощущалось еще острее. И Лукас, кажется, совсем потерялся. Он только стонал, благодарил и просил не отпускать его. Курт держал его, перехватив под грудью, пока не почувствовал, как жаром накрывает и его, поглощая полностью. Но и потом не отпустил. Только уложил на бок, прижимая к себе обеими руками. - Все хорошо, - сказал он тихо, лишь немного переведя дыхание, - хорошо. Вот так. Лукас обессиленно прижался к нему, обняв его руку и греясь спиной о его грудь. Господин... Так близко. Так безопасно. Как хотелось заснуть... - Спасибо вам, - зашептал Лукас. - Я... Мне ни с кем не было... Так. И когда я сам... Простите... - до него вдруг дошло, что он несет. - Мне так приятно это слышать, - задумчиво признал Курт и поцеловал его в затылок, - я бы хотел слышать такое почаще. Ты можешь остаться со мной до утра? Тебе не нужно идти? Лукас не смог ответить сразу - дыхание перехватило. Остаться с господином? Спать с ним в одной комнате? А может, ему разрешат помочь господину вымыться, прислуживать ему за завтраком? - Да, господин, - он прижал ладонь Курта к своей щеке. - Я буду счастлив, если вы позволите. - Хорошо, - Курт все ещё сомневался, что юношу не накажут за такое, но ведь для того он здесь и был, чтобы услужить гостю. Просто гостем быть Курту приходилось не часто. - Тебе нужно кого-то предупредить? - Я предупрежу за ужином, - все еще не веря своему счастью ответил Лукас. - Вы позволите прислуживать вам за ужином? - Позволю! - важно закивал Курт и, улыбнувшись, перебрался через него, чтобы быстро поцеловать в губы. - Даже не сомневайся. Моё внимание ты привлек. - Я могу чем-то услужить вам сейчас? - он приподнялся. - Сейчас.., - протянул Курт задумчиво и смерил его долгим, сытым взглядом, - нет, знаешь, пожалуй, на третий раз меня уже не хватит. А слушай! Сможешь организовать мне ужин прямо в номер? Вымотался я с тобой что-то. Несмотря на усталость, Лукас почувствовал, как краснеет, и поспешно склонил голову. - Да, господин. Я все устрою. Тот поймал его пальцами за подбородок, не давая закрыться, поцеловал снова в губы так же бережно и быстро. - Да ты просто чудо! - сказал, глядя в глаза, и только потом отпустил и посоветовал: - В душ заскочи еще. Не помешает. - А вы господин? - Лукасу пришлось ухватить себя за запястье, чтобы не обнять его и не потянуться за ним. - Что? - удивился тот, вставая на ноги и протягивая ему руку, чтобы помочь подняться. - В душ? Ну, и я схожу, чего уж там. Пока время есть. Лукас был смущен и ему казалось, что он навязывается, но он пообещал себе, что господин не пожалеет. - Потрешь мне спину? - на несколько секунд Курт прижал его к себе, поэтому вопрос прозвучал совсем тихо, интимно. - А? - Да, - это прозвучало скорее стоном, и Лукасу пришлось вцепиться в него, чтобы не упасть. - Спасибо, - Курт куснул его за мочку уха прежде, чем отпустить, лишь задержав ладонь на его талии. Убрать руки совсем не было никаких сил, настолько притягивала, завораживала эта податливость и смущение. - Идем. Это туда. Лукас прошмыгнул в ванную. Чувствовал он себя глупо и головокружительно счастливо. Хотелось сделать все идеально, но как сосредоточиться, когда сердце норовит выскочить из груди, а руки дрожат? Беглый осмотр - и он уже видел, что все необходимое, от полотенец до мыла и шампуней, на месте. Он буквально выскользнул из одежды и повернулся к своему господину. Тот наблюдал за ним, прижавшись спиной к двери и скрестив на груди руки. Этот юноша вызывал у него столько удивления, почти изумления, что даже не верилось. Хотелось помотать головой, разгоняя это сладкое видение, и одновременно вцепиться в него обеими руками, чтобы случаем не потерять где-нибудь. Он досмотрел раздевание (и зачем только вообще одевался?) до конца, а потом шагнул вперед, протянул руку, чтобы включить душ. Лукас беззвучно оказался рядом, прильнул, поглаживая. Ему хотелось снова обнять Курта, целовать его долго, ни на что не отвлекаясь, а еще лучше - заснуть в его объятиях. Но это было неприемлемо. Он здесь не для своего удовольствия. Пока господин доволен им, и следует радоваться этому. Впрочем, Лукас не жаловался. Ему приятно было натирать Курта мылом. Это была как особая, интимная ласка. И его никто не подгонял. Господин окончательно разнежился под его руками, даже не задумываясь, отчего обычная в общем-то процедура размазывания мыла по коже длится так долго. Прикосновения были приятны, и в ванной было тепло, а он так устал за последнее время. Да и, надо признать, отличный секс отнял последние силы. Моральные, по крайней мере. Хотелось просто расслабиться и наслаждаться. И не было ни единой причины этому воспротивиться. Он только оперся о стенку для устойчивости и прикрыл глаза. - Можно наполнить ванну, - прошептал Лукас. В том, как господин доверился ему, было что-то хрупкое, болезненно сладкое. - Ммм? - решать что-то прямо сейчас Курт готов не был, поэтому только обернулся, заморгал, понимая, что почти уснул стоя. Заглянул в лицо. Увиденное почти ранило. Так странно, за каких-то пару часов знакомства. - Ванну? Наполнить? Сейчас? Да. Отличная идея. Мы поместимся вдвоем? Не хочу с тобой расставаться. Он и не помнил, когда вообще принимал ванну. Только душ, как-то на бегу, между делом. - Да, - Лукас слышал, что это приятно. И знал, как правильно - с пеной, и нужной температуры. В конце концов, это было частью его обязанностей. И так приятно было использовать эти знания для Курта. - Сейчас, хозяин, - его глаза испуганно расширились, когда он понял, что сказал. - Господин. - Господин, - Курт кивнул как-то невесело. Он мог бы позволить себе такого мальчика, но это стало бы последним, что он смог бы себе позволить на год вперед, если не больше. Впрочем, на жизнь он не жаловался. Разве что в этот самый момент. - Я подожду. И он выбрался из ванны, и даже прижал к себе полотенце, спасаясь от холода на тщательно вымытой коже. Лукас только опустил голову и скользнул на колени перед ванной, потянулся за баночкой с пеной, закрепил пробку и принялся регулировать воду. В голосе господина ему слышалось сожаление, и от этого ком вставал в горле. Больно было думать, что скоро Курт уедет, но еще больнее становилось, когда он думал, господин хотел бы его забрать. Тот не выдержал ни своих горьких мыслей, ни его скорбного вида. Опустился за ним на колени и осторожно, стараясь не давить и не мешать, принялся медленно, с удовольствием целовать его плечи. Было приятно и разгоняло любую тоску. Его, Курта, по крайней мере. - Тебе правда этого хочется, да? - дошло вдруг до него, заставляя ненадолго прерваться. - Забраться со мной в ванну? А потом, после ужина оказаться в моей постели? Со мной? Чем же я это заслужил? Я сделал что-то хорошее и не помню? Лукас съежился и опустил голову ниже. Наверное, ему стоило ответить что-нибудь про то, что он хочет доставить радость господину, но от шаблонных фраз становилось тошно. - Да, господин, - прошептал он. - Я давно хотел. Я видел вас. Каждый раз. Вы такой... - он сглотнул. - Вы всегда знаете, что делать. Вы никогда не кричали на рабов, когда злились. Не срывали на них настроение. Рядом с вами... когда вы входили в комнату... становилось спокойно, безопасно, светло... - он запутался. - Я не знал, - Курт прижал его ближе, а потом потянулся вперёд, чтобы потрогать прибывающую воду. Она была тёплой. Идеальной. - Не думал как-то. Ну что ты? Не грусти. Давай забираться. Ты все очень хорошо устроил. Лукас только кивнул, и, уже оказавшись в воде, сказал: - Спасибо, что позвали меня, - он старался говорить ровно и чтобы в голосе звучала только благодарность. - Ну не совсем же я идиот, - хмыкнул тот, забираясь следом. Так же изящно у него не вышло, и брызги разлетелись на стены и пол. Курт скривился комично-виновато и затянул Лукаса к себе на колени. Прижал спиной к груди, будто прячась за ним. - От такого не отказываются! Это я про пирожные. Ну а там уж как-то само собой. Лукас устроил голову у него на плече. Пена возвышалась вокруг, скрывала их обоих. - Да, - улыбнулся он. - Они вкусные, - раньше ему не приходилось есть сладкое целиком - не крошки или остатки крема. Еще одна прекрасная вещь, которую он впервые испытал с Куртом. - Там еще одно ждет ужина! - радостно припомнил Курт, обнимая его обеими руками за талию и расслабленно опираясь на бортик. - Все удовольствия сразу, да? - Да, - Лукас зажмурился. Он так не хотел портить момент. Ему было запретно хорошо. - Мне было так приятно с вами, господин, - горячо зашептал он. - Я даже не знал, что может быть... так. Вы позовете меня, когда приедете снова? - он знал, что нельзя просить. - Я буду на работе, когда приеду снова, - искренне огорченно признал Курт, и его руки сами собой сжались, будто Лукаса у него хотели отнять прямо сейчас. - На работе нельзя. Видишь, я вот не отвлекался и заслужил премию. Прозвучало ехидно. Почти зло. Лукас почувствовал, как защипало глаза. Со стороны Курта было уже добрым то, что он объяснялся, будто был ему что-то должен. - Тогда, я хотя бы позабочусь, чтобы были готовы пирожные, - он постарался говорить весело. - Ты такой хороший, - говорить такое Курту было непривычно, а еще непривычнее чувствовать. Но в самом деле, как еще можно на такое среагировать!? Раб так всерьез огорчался, что не сможет пообжиматься с ним снова! - Если ты будешь добывать мне пирожные, я буду ими с тобой делиться! Обещаю тебе! И он сам рассмеялся, ощущая вдруг ту упоительную легкость и ясность, которая бывает только в старшей группе детского сада. Курт, конечно, не помнил, как оно там бывает, но примерно так себе это и представлял. Лукас тихонько рассмеялся. По крайней мере, он еще увидит Курта. И у них было время до утра. - Давай посидим еще немножко и ты пойдешь искать ужин? Ты как там вообще? Не засыпаешь? Хочешь, я всем скажу, что запер тебя в ванной, пристегнув наручниками к трубе, поэтому требую, чтобы еду мне доставил кто-то другой? Думаю, тут к такому привыкли. Курт усмехнулся, снова расслабляясь, и носом пощекотал его затылок. - Я хочу принести вам ужин, - Лукас улыбнулся ему. - И потом, мне надо сообщить, что вы хотите, чтобы я остался с вами этой ночью. - Договорились, - Курт прикрыл глаза снова. Было хорошо. Не одиноко. - Сейчас. Отпущу. Еще немножко, ладно? - Конечно, господин, - шепнул Лукас и притих. Курт замолчал, просто наслаждаясь моментом. Поглаживал Лукаса по плечам и бокам, бедрам и коленям. Расслабленно, будто в полудреме. В этом не было ничего сексуального. Просто ему хотелось, и он сейчас это мог. Юноша был так близко, был настолько его, насколько это в принципе возможно. И Курт не думал ни о чем, просто радовался жизни, пока вода не остыла и не пришло время и в самом деле выбираться наружу. Курт выдернул пробку, выпуская ее, а потом поднялся на ноги и не отказал себе в удовольствии снять с кронштейна лейку душа и смыть с Лукаса остатки пены. Лукас чуть не задремал. Ему было так безопасно и так тепло. - Ну вот, - сказал господин и протянул ему сухое полотенце. - Теперь ужин. Ты там подсуетись, чтобы на двоих хватило. Я тебя не отпущу до самого утра! Лукас посмотрел на него затуманенным, сонно-обожающим взглядом и поспешил одеваться и побежать выполнять поручение. Курт проследил за ним вдохновленным, выжидательным взглядом, а потом, когда за рабом захлопнулась дверь, вернул подушку на кресло и вылил в чашку остывший кофе. Бодрость ему сейчас нужна была очень. Чтобы не заснуть раньше времени. Ещё разочарует! А ведь бедолага так в него верил! Курт усмехнулся и отпил несколько больших глотков подряд, чувствуя, как вместе с бодростью возвращается предвкушение. Лукас вернулся так быстро, как мог. Он сообщил о том, что проведет ночь у гостя, и он видел, как улыбаются, глядя на него, повара и фыркают рабы для удовольствий. Слишком уж довольный был у него вид. Он собрал поднос, взяв всего понемногу из того, что нравилось Курту. Наверное, господин снова будет кормить его с рук. Лукас мечтательно улыбался и сам не заметил, как вернулся к господину. Тот ждал его с заметным интересом. И проголодаться успел, и соскучиться. Вытянулся, опираясь на широкий подлокотник, чтобы заглянуть на его поднос. - Привет, - сказал он и усмехнулся. - Ты быстро. - Господин, - Лукасу сразу стало тепло. Он опустился на колени и поставил поднос на столик. - Лукас, - улыбнулся тот и потрепал его по волосам, а потом пригладил-уложил их снова. - Я смотрю, ты и правда меня знаешь. Когда вообще успел-то? - Узнать? - спросил Лукас, прижимаясь к его руке. - Мне просто было приятно на вас смотреть. - А я тебя почти не видел, - Курт повернул кисть, чтобы погладить его по щеке. Хотелось прижать его к себе снова, но ужина тогда бы точно не получилось. - Как же так. Ты прятался от меня? Лукас виновато посмотрел на него. - Я не раб для удовольствий. Мы не должны привлекать внимания. - Это тебе удалось, - признал Курт и моргнул, разгоняя непрошеную меланхолию, - и это, и удовольствие. Какой ты разносторонний! Давай будем есть. Лукас благодарно улыбнулся и прижался к его бедру, подставляя голову под его руку. Курт погладил его по лопаткам, а потом всерьез озадачился. Кормить его с рук пирожным было так горячо, так приятно. Но ведь ужин не десерт. Это надолго. И не так эротично. Он взял в руку пустую тарелку и переложил в нее всякого, почти не глядя, разделив содержимое подноса пополам. Добавил к получившейся композиции вилку. А потом потянул Лукаса за плечо, призывая распрямиться, и протянул тарелку ему. - Давай-ка, - сказал, улыбаясь, - теперь я за тобой немножко поухаживаю. Вот. Держи. - Спасибо, господин, - Лукас взял тарелку, но начинать есть до Курта не смел, послушно ждал. Есть хотелось, но он привык терпеть, и потом, забота господина грела лучше любой еды. - Ешь, - сказал тот почти смущенно и потянулся за едой сам. Попробовал и кивнул. Он начал уже привыкать, что этот человек все делает идеально. Или все кажется идеальным в его присутствии? Раньше ради Курта никто так не старался. Даже когда хотели от него что-нибудь менее приятное, чем Лукас. Есть вот так - красивую, приготовленную для гостей еду, было непривычно. Даже страшно. И еще он боялся, что делает это некрасиво или слишком быстро. Но Курт, кажется, был доволен. Господин хотел сделать ему приятно. Гладил в ванной, хотел, чтобы Лукасу было хорошо в постели. И сейчас, эта еда... Лукаса переполняла благодарность. И, хоть он и знал, что его не накажут, а скорее даже похвалят, ему было больно при мысли, что Курт уедет. Курт поглядывал на него краем глаза, откровенно любуясь. Должно быть, он и раньше замечал его красоту, но теперь, никуда не торопясь, мог рассмотреть больше подробностей. Да и смысла в этом раньше не было никакого. Красота чужого раба не должна была его касаться. А вот сейчас, сейчас было можно, и Курт смотрел. Пока не съел все, что нашел привлекательным. Да и тарелка Лукаса тоже пустела. И почему-то это тоже было приятно. - Спасибо, господин, - Лукас перехватил его взгляд и смущенно улыбнулся. На него никогда не смотрели так. Даже те гости, что брали его в комнату. И в этом взгляде не было угрозы. - Пожалуйста, - чуть ухмыльнулся тот и склонил голову. Отложил свою вилку и откинулся в кресле. Ему было так хорошо. Тепло и сыто. И волосы Лукаса под его пальцами были такими мягкими. Он вздохнул и мирно уставился в потолок. Лукас притих прижимаясь к нему, и постепенно спокойствие Курта окутало и его. Этой ночью Курт с ним. - Оставь посуду здесь до утра, - предложил-приказал Курт и легонько потянул его за ухо, призывая подняться. - Не уходи. Давай переберемся в постель. Что мы все то здесь, то там. Есть же кровать!

***

Курт проснулся с четким пониманием, что еще пара минут, и он совершенно позорно не успеет на официальное закрытие их дурацкого мероприятия. Вставать не хотелось. Мало ему было, что вчера весь день всякую ерунду слушал! Так еще и сегодняшнее утро на это потратить?! Но увы. Совесть не позволяла просто расслабиться. Все-таки, оплаченное время. И слушать ерунду сегодня было его работой. Он потянулся, не выбираясь из постели, и бок его прижался к кому-то теплому и неподвижному. Курт улыбнулся и повернулся к спящему Лукасу. Будить его вдруг было жаль, но наверняка его хозяева не позволили бы рабу отсыпаться в номере после того, как его покинет постоялец. Курт вздохнул, вспоминая прошедшую ночь. Было так хорошо. Так непривычно неспешно и тепло. Но вот, пришло утро. - Эй, - сказал он, чуть сжав плечо Лукаса. - Просыпайся. Доброе утро. Лукас проснулся сразу. Сказывалась привычка. Сонно моргнул, пытаясь понять, что кажется необычным. Конечно. Кровать! Обычно, рабы спали на низких топчанах, хотя, он слышал, это зависело от желания хозяина. Но все эти мысли отступили, едва он увидел Курта. - Доброе утро, господин, - он почувствовал, как на лице расцветает улыбка. - Боже, - Курт потянулся вперед, чтобы поскорее прижаться губами к его губам и тут же отстраниться, - вот что ты вообще делаешь-то?! Я суровый сотрудник службы безопасности! Мне нельзя так разнеживаться! Он весело фыркнул и крепко, вопреки утренней расслабленности, обнял его, прижав к своей груди. - Вот бы так каждое утро! - помечтал вслух, все еще улыбаясь. Лукас стиснул зубы, чтобы никаким звуком не выдать, как больно ему стало от этих слов. - Я еще увижу вас перед отъездом, - выдавил он. - Во время обеда. - Да, - кивнул тот, целуя его в макушку, а потом откидываясь на спину. Времени уже не было. И вот что стоило проснуться на часок пораньше?! Будильник что ли поставить? Но Курт попросту не подумал об этом. Знал, что проснется вовремя. - Увидишь. И я тебя увижу. А сейчас, надо выбираться. Хочу еще кое-что сделать перед всей этой говорильней. В тот момент, он отчетливо понял, что будет полным идиотом, если хотя бы не попытается продлить своё нечаянное удовольствие. Ну, в самом-то деле! Ну что ему там какой-то год? Или чуть больше. Чего бы в самом деле этот мальчик не добивался, он этого добился. Курт не мог не попытаться заполучить его для себя. Он встал с постели, рывком, чтобы не было соблазна понежиться еще немного, и поскорее отправился в ванную. Хлопот предстояло немало. И очень не факт, что из его затеи вышло бы что-нибудь путное. Уже бодро орудуя зубной щеткой, Курт размышлял, где Лукас сможет добывать для него пирожные в их районе. Но почему-то не сомневался, что где-то добудет. Лукас прижался к его руке губами и принялся одеваться. Когда Курт вышел из ванной, ни Лукаса, ни подносов уже не было. Лукас был уверен, что завтра обязательно заслужит наказание. Уже сегодня у него дрожали руки, и он чудом сосредотачивался. А ведь сегодня Курт уедет, и кто знает, увидятся ли они снова? И если да, вспомнит ли его Курт? Хотелось зажмуриться и вспоминать вечер и ночь. Переживать все это снова. Но работы было много, и Лукас старался погрузиться в нее, не думать о том, что было... И о том, что будет. Он и ждал и боялся обеда. Ведь пока Курт все еще был тут. Вопреки опасениям, время до обеда для Курта прошло быстро. Он оплакивал свои почти опустевшие счета, параллельно предвкушая, как изменится его жизнь. Он был уверен, что будет до крайности весело. И за обедом, он против воли вертел головой, высматривая уже почти своего раба. Своего Лукаса. До того момента, как покупка вступит в силу, оставалось совсем немного. Курту было иррационально тревожно. Он не думал, что хозяева напоследок сделают что-нибудь Лукасу. Это не было для них личным, и продали раба просто. Ну, посмеялись, конечно, а так проблем не было. И все равно, ответственность не давала расслабиться. Лукас все-таки добился, чтобы за столиком Курта прислуживал именно он, хоть его и пытались оставить на кухне. Видимо, его мечтательность не осталась незаметной и потом его ждал выговор. Но это все было неважно. Главное - его отпустили. Знали, что он на хорошем счету и, если считает, что справится, ему можно верить. Он нашел глазами Курта и, вопреки всем своим переживаниям, заулыбался и поспешил к его столику. Тот улыбнулся в ответ и подмигнул заговорщически. Ему стало весело. Судя по всему, Лукасу уже успели рассказать о сменившемся статусе, и было приятно увидеть, что такой новости юноша радуется. Не так уж было много людей, которые захотели бы стать собственностью Курта. По крайней мере, он так думал. Лукас не понял этого подмигивания, и решил, что господин хочет подбодрить его. Как это было заботливо с его стороны. Надо было улыбаться, ради него. Лукасу сложно было сейчас заниматься другими гостями за столиком, но от улыбки Курта становилось легче. Словно его взгляд поддерживал. Тот посматривал на него, стараясь только не пялиться так уж откровенно. Это выглядело бы странно и вызвало бы еще одну порцию насмешек. Они ведь не знали, что Курт просто присматривает за своей собственностью. Почти своей. Совсем-совсем почти. И все же, еда из его рук казалась на порядок вкуснее. Курт доел все быстрее, чем собирался. Впрочем, он хорошо понимал, что успеет еще насмотреться. Зато, у него появилась еще одна мысль. Он отчетливо осознал, что вот ни секунды лишней не хочет видеть на Лукасе стандартный местный ошейник. И кажется, он знал, где добыть новый. Лукас видел, что господин торопится, и это было грустно. Несмотря ни на что ему нравилось прислуживать ему, быть рядом, пусть он и мучился зная, что только зря себя обманывает. Но господин спешил. И уж конечно, дела свободных значили куда больше его переживаний. Он все-таки не смог заставить себя улыбнуться, когда тот поднялся из-за стола, и спрятал лицо за поклоном. Курт мимоходом потрепал его по плечу. Хотелось сказать, что ничего страшного, и они увидятся совсем скоро, но вокруг было слишком много людей для таких нежностей. Да и потом, это ведь очевидно? Совсем немного еще подождать! Он отвернулся, здорово воодушевленный идеей и предвкушением, и поскорее вышел прочь. Собираться и искать нужный магазин. А потом на вокзал. Курт давно не был так рад возвращению домой. Лукас вздрогнул, но не успел сказать что-либо. Господин уже ушел. И сейчас времени не было даже на сожаления - его уже звали. Курт оперся спиной о стенку, расслабленно размышляя о том, насколько удачно начальство расщедрилось на отдельное купе. Приятно было бы осознавать, что его ценят, если бы он не знал, насколько склонно руководство к дешевому выпендрежу по поводу и без. И в кои-то веки это оказалось настолько кстати. Он принюхался к запаху кофе из большого бумажного стакана, но отпивать не стал, ожидая, когда у него появится компания. Еще один такой же стакан стоял на столике. Не все же Лукасу его кормить! Впрочем, отдавать стакан ему в руки так просто Курт и не собирался. Он прикрыл глаза и мечтательно усмехнулся. Он планировал с лихвой компенсировать себе все заплаченные за раба деньги. Лукасу сообщили о продаже, едва он вернулся на кухню. Просто сказали, что его хотят видеть, и уже там приказали собираться. У Лукаса в глазах потемнело. Должно быть, кому-то понадобился опытный домашний раб. Такое уже случалось. Хозяева любили брать рабов из больших хозяйств. Он даже осмелился спросить, кто его купил, но разумеется, ему не ответили. Следовало радоваться, что не наказали за наглость, но Лукас не мог, он знал, что это конец, он больше никогда не увидит Курта. Ему казалось - все в тумане. Курт выглядывал его в окно, сам от себя это скрывая. Как перед свиданием, честное слово! Нет, разумеется, он не волновался. Лишь предвкушал приятную встречу. Приятную поездку. И до крайности приятную всю оставшуюся жизнь. Лукас тоскливо смотрел на поезд. Вещей с собой у него почти не было, но он все равно шел медленно, оттягивая встречу с новым хозяином. Скоро с него снимут ошейник отеля и закрепят новый. Возможно, новый хозяин сменит ему имя. Возможно, запрет на кухне, или наоборот - возьмет в свою постель. Только он все равно никогда не станет его хозяином. Сквозь окно Курт увидел его потухший взгляд и даже встревожился. В самом деле, почему он думал, что рабу его идея понравится?! Жил же он как-то без Курта. Наверное, дружил с кем-то, имел свои привычки. Может быть, он и в самом деле мечтал лишь о коротких встречах с Куртом? Может быть, просто пытался забыться прежде, чем вернуться к привычной жизни? Курт нахмурился. Ему не нравилось, насколько трогали его чувства раба. И не нравились сами чувства. Парадокс не решался. Впрочем, один аргумент в поддержку покупки у него все же нашелся. Раб сказал, что хочет в его постель. А постель Курта дома у Курта. И больше нигде. Так что, придется смириться. Он ухмыльнулся и перевел взгляд на дверь купе, уже здорово сердясь на долгое ожидание. Сопровождающий подтолкнул Лукаса к двери. Раб подобрался, упрямо сжал губы. Он должен попытаться. Кто знает, может его купил друг Курта? И он бывает в гостях? Лукас посмеялся над собой, зашел и оказался у двери купе. Сопровождающий постучал. Курт буркнул входить, но вышло слишком тихо, чтобы его услышали из-за двери. Пришлось сформулировать разрешение куда вежливее, зато громче. Дверь он предусмотрительно не запирал. Лукас вздрогнул. Дверь открылась, и он неверяще уставился на хозяина. Ему казалось, он не может шевельнуться, и что Курт сейчас исчезнет. - Заходи, ты чего? - поведение юноши начинало казаться по-настоящему странным. Неужели и вправду так расстроился из-за переезда?! Но что же, Курт ошибался? Он же был уверен, что тот не хотел расставаться. - Эй? Лукас буквально влетел в купе и прижался к его ногам, зажмурился. Ему казалось, что сейчас сопровождающий скажет, что они обознались и начнет вытаскивать его. - Спасибо, - Курт поднял глаза на мужчину и кивнул ему, сразу же забывая. Его Лукасу было плохо? Это казалось неприемлемым. Он потянул его за плечи, заставляя развернуться, поднять голову. - Что такое, Лукас? Эй, посмотри на меня! - Хозяин! - Лукас вцепился в его руку. - Я не знал... я думал, меня увезут и я вас не увижу! Мне сказали, меня купили... - Ну да, - другой рукой Курт потянулся, чтобы запереть дверь, - купили. Я и купил! Конечно же, ты меня увидишь! Я здесь. Он погладил его от виска к уху, захваченный пронзительной, острой нежностью к этому человеку. Сразу же захотелось ему как-то отплатить, позаботиться, сделать что-нибудь приятное. Но у него был только кофе. Да еще новый ошейник. Курт отнял у Лукаса свою руку, чтобы ловчее было открыть застежку старого. - Вот, - сказал он, показывая ему полоску мягкой кожи с простым жетоном и гравировкой на нем. Теперь каждому было бы ясно, чья это собственность. - Смотри. Это для тебя. Лукас восторженно вздохнул и прижался к Курту, притираясь лицом к его шее. - Пожалуйста, хозяин, пожалуйста, наденьте на меня ваш ошейник! Курт и сам вдруг обрадовался его реакции. И ведь глупо было так гордиться, что не зря бегал и сумел порадовать раба. Но Курт решил, что сегодня позволит себе эту слабость. Ну, в конце-то концов, у него ведь был выходной! Он раскрыл ошейник, а потом аккуратно приладил его на изящную шею Лукаса, погладил его по плечам, вспоминая, каким знойным, каким приятным он может быть. - Смотри, - сказал, отстранившись, и кивнул на окно, - мы поехали. - Да, хозяин, - прошептал Лукас, все еще боясь выпустить его. - Скажите, это правда? Вы правда купили меня? Для себя? - Купил! - гордо кивнул Курт и тут же не выдержал, прижался губами к его губам. - Для себя. Конечно, для себя. Даже не рассчитывай, что я с кем-то тобой поделюсь! Если у тебя снова возникнет внезапная страсть, придется ее сдерживать, так и знай! Лукас счастливо взвизгнул и ответил на его поцелуй.