Мы живы, пока жива надежда "2"

«Эй, ты не успел, но еще не опоздал», — Антон старался успокоить сам себя. В машине он позвонил и рассказал о случившемся брату. Выслушал все ругательства и признал, какой он дурак. — Мы скоро будем в «Ingrid». — Мы? — не понял Антон. — У нашего поваренка на фашистиков тоже зуб имеется. А еще Максим с Ингой подоспеют. Если эта девушка произведет задержание, то ее ждет мировая слава. — Ага, если это все опять не превратят в клоунаду и не скроют от прессы. И если будет кого задерживать. Какие у нас есть доказательства? — Ты, я, Лиза с детьми. доказательства, которые Даша принесла, сама Даша, маленький Олег. Вика, которая побывала на нижнем уровне и видела запрещенную операцию, кого я там еще забыл? Продолжить список? — Все, я понял, мы их возьмем, — Антон улыбнулся. — Вот, совсем другое дело! Пока он ехал, попал в небольшую пробку. У Антона внутри было такое чувство, будто у него вырвали большой кусок чего-то важного. Но еще осталась маленькая ниточка надежды, чтобы это вернуть. Уваров откинулся на спинку сидения автомобиля. У водителя еле слышно играло радио, Антон расслышал часть игравшей песни. Снова снег идет — думал я, но это пепел. Слышишь голоса людей, он их всех с собой отметил. В душах глубоко шрам останется навечно. Это след войны — горе всех, кто им отмечен. Кто жив — те лечат свои души. А есть и те, чей свет потушен. Голоса могил громче всех напоминают: Не жалейте сил, повторять что жизнь святая! Пусть устанут врать те, кто нас все время делит. И ржавеют пули, не найдя не разу цели. Однажды небо станет светлым, Не будет больше сыпать пеплом… Если слышите, добавьте в список наши имена! Мы одни из тех, кто хочет чтобы кончилась война! Если слышите, добавьте в список наши имена! Мы одни из тех, кто хочет чтобы кончилась война! * Уварову хотелось только одного — чтобы Лиза и дети были здоровы и в порядке. И родным ничего не угрожало. Они действительно приехали к «Ingrid». Сначала Антон хотел действовать на абордаж, но потом быстро смекнул, что его тут же скрутят, вырубят и оставят вне игры. И он уже не сможет помочь Лизе. А Вика уже знает, где находится их лаборатория. Антону позвонил Андрей Авдеев и рассказал, что случилось с Викой. — Хорошо, пусть приедет ко мне, я ее буду ждать. Уваров нервно ходил из стороны в сторону по наземной парковке рядом со входом в родильное отделение. Ему было даже несколько плевать в этот момент, если кто-то попросит его отсюда уйти. Без Лизы и детей он никуда не уйдет. Хотя и срок еще вроде как был маленький, они должны были ждать еще три недели. В голове у него вертелись слова песни, которые он услышал, сидя в машине: «Мы просто хотим жить не так, как они, сердцем в груди выбирать, а не льдиной! ». Он напевал ее, лишь бы не думать о грядущих событиях. Прошло еще несколько тяжелых минут, прежде, чем приехала Вика. — Прости, пробки. — Я знаю. — Пошли, — они поднялись по ступеням и оказались внутри центра, — Последние дни, что я работала в центре, поступало много зараженных гриппом. Центр был на особом положении. Да. Нам бы лучше идти через подземную парковку, но я не запомнила, как выбиралась в прошлый раз, прости… — Ты меня прости, что втягиваю. Вадим мне голову оторвет, он же будет здесь скоро. — Надо закончить уже с этими тварями раз и навсегда, — строго сказала Вика. А Антон даже не узнал ее голоса. В этот момент прогремел взрыв. Антон и Вика только его слышали, так как эпицентр находился в холле за несколько метров и коридоров до них, но Уваров инстинктивно укрыл девушку собой, увлекая ее на пол*. И не зря — стеклянные вставки на дверях вышибло взрывной волной, а из палат выскакивали испугавшиеся пациенты. *** Несколько часов назад. — Даша, пожалуйста, не возвращайся к нему, — Андрей упрашивал Старкову не возвращаться к Барышникову, — все уже скоро закончится. — Куда мне возвращаться? — блондинка смотрела в пол. Они стояли перед дверью квартиры Барышникова. — Мне страшно тебя отпускать к нему, — сказал Авдеев, — Даш, каким я был идиотом, Господи. — Это все обстоятельства, в которые мы тогда попали. Они вынудили вас поверить в то, что я смогла предать, — Старкова сглотнула, ее голос дрогнул, — впрочем, я действительно предала. Но лишь однажды, из-за мамы. На моем месте любой из вас поступил точно так же? Не так ли, Андрей? — Так. Я не сержусь, я давно уже простил. Я же все эти годы молился, чтобы ты была жива, и вот, ты передо мной. Анна была ошибкой, за которую я не знаю, сколько мне еще платить придется. Но я не хочу больше причинять тебе боль. И не хочу, чтобы ты страдала. Одна, или кто-то другой причинял тебе страдания. — Извини, даже если все так, то я должна разобраться с Барышниковым сама, — Даше хотелось, чтобы Андрею казалось, будто у нее есть свой план, хотя никакого плана на самом деле не было. — Даш, он опасен. Но она больше не сказала ни слова, открыла дверь квартиры, вошла внутрь, захлопнула замок и скатилась вниз по гладкой двери, закрывая лицо руками. — Правильно, он опасен. Что же ты не послушала Андрея, Даша? Девушка вздрогнула. Она услышала тот голос, который меньше всего на свете хотела услышать, а уж тем более, увидеть его обладателя. — Ты все знаешь, — она встала, и смело взглянула в его глаза. Они были черными, как смоль, от злости. Его левая рука скрывалась за спиной, Алексей что-то там прятал. «Нож?» — думала Даша. — Да, я все вспомнила. Уже три месяца. Именно поэтому я избегаю тебя в. постели. Она знала, что зря сразу давит на больное мужчине, да еще и с неуравновешенной психикой. Но с подводной лодки пути уже не было. — Я подозревал, что с тобой что-то не так. А потом нашел твой дневник, — он двумя пальцами правой руки держал ее дневник, после чего швырнул его ей под ноги. Даша вздрогнула. Было такое чувство, будто клочок чего-то бывшего когда-то родным, сейчас валялся под ногами. Клочок вырванной души умершего человека, созданного искусственным путем. Какая нелепица. Левая рука Алексея по-прежнему оставалась у него за спиной. Он подступил еще на шаг к ней, практически вжимая Дашу в дверь. — Знаешь, хочется тебе последнюю боль причинить, — правой рукой он схватил Дашу за горло, лишая возможности движения. Провел языком по ее губам, заставляя открыть рот. — Подонок, — шептала она. — Заткнись, — он поцеловал ее, одновременно девушка почувствовала боль в шее. — Это вирус, которым ты болела в школе. Без антидота или вакцины — смерть за три дня. Головокружения, высокая температура, кашель с кровью, потеря сознания. Впрочем, все это ты знаешь и без меня. Вакцина есть только в одном месте. В многофункциональном центре «Ingrid», на нижнем уровне. Только вряд ли тебе эти знания помогут. А сейчас извини, у меня дела. Алексей толкнул Старкову в сторону коридора, вышел из квартиры, хлопнув дверью. Даша от толчка и бессилия упала на пол. Все кончено. Дежавю. Она снова заражена все возвращается на круги своя. И в этот раз ни Петр Алексеевич вакцину не даст, даже Вадим не сможет ничего сделать. И Антон, вряд ли, сумеет изобрести вакцину самостоятельно. Она снова одна. Даша зарыдала и не услышала, как дверь квартиры снова открылась, и кто-то присел рядом на корточки. Девушка тоже присела. — Почему ты так быстро? Я тебя не звала, — наверное, это вопросы стоило задавать в обратном порядке, подумала Даша. — Да я никуда и не уходил. Как увидел, что Барышников убегает, так сразу к тебе побежал. Правильно я сделал, что не ушел. — Андрей, — она горько расплакалась, — я умру через три дня. Вирус. Тот самый вирус. У меня осталось три дня. — Мы справимся, мы победим. Я верю. Доверься мне. Андрей схватил мобильный телефон и принялся кому-то набирать. А Даше оставалось только одно — действительно довериться Авдееву. *** В центре, спустя полчаса после взрыва. — Что случилось? — Наталья Лазарева спросила своего мужа, Андрея. Все вокруг них было в дыму, лампы вышибло, света не было. — Какой-то придурок подорвал себя гранатой, уверяя, что он — хуже эболы**. Медики считают, что он взрывом мог разнести инфекцию. В этот момент еще женщина рожает. Какая-то важная. И ее не поместили в обычное родильное отделение, а перевезли в… — Боже, можешь не продолжать, — вздохнула Наталья, — как она выглядела? — Светленькая, маленькая. Блондинка, кажется. — И как ты думаешь? Это нацисты? Они запустили свой вирус? Но почему тогда начали с центра? — ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! УРОВЕНЬ ОПАСНОСТИ КРАСНЫЙ! ЗАБЛОКИРОВАТЬ ВСЕ ВХОДЫ И ВЫХОДЫ В ЦЕНТР! — Это еще что за херня? Все-таки? — Тут еще пострадавших МЧС привезли. Некоторые ребята остались здесь, — Андрей уже сам потерял веру в происходящее. — Не повезло им. Если здесь на самом деле творится та неведомая херня, о которой рассказывала Виктория, то мы все попали. Помнишь ее рассказ про карантин? У них сначала тоже был взрыв, — Андрея передернуло. — Ты ранен, — Наталья схватила его за руку, — наверное, осколком задело. — Пустяки, — отмахнулся Лазарев, — я даже боли не почувствовал. — Ладно, сохраняем спокойствие, сейчас мы должны помочь Лизе и детям. Максимально, что в наших силах, — вздохнула Наталья, — ну и где они? Те, которые собирались нас отвезти к ней? — Я здесь. По непредвиденным обстоятельствам, придедться делать Кесарево сечение — вы лучший специалист, я вас провожу. Но перед этим вы должны подписать бумаги о неразглашении, — к ним подошла медсестра из послеродового отделения, что уже само по себе насторожило Наталью. — Какие бумаги? Вот эти, — медсестра протянула документы на планшете. Андрей взглянул на жену и едва заметно кивнул. Лазаревы поставили свои подписи. *** — Если бы мне кто-то сказал, что я буду работать с тобой в паре, то я бы его грохнул, — ухмыльнулся Вадим, сидевший за ноутбуком в мини-фургоне и собирающий весь компромат, имеющийся у них на нацистов. Его он передаст лично в руки начальнику ФСБ. А если надо будет, то и Президенту. — Думаешь, я бы сильно обрадовался? Вообще-то никогда не жалел о том, что сделал тогда. — Заткнись, бесишь, — фыркнул Вадим, — даже нет, отвлекаешь. Я тут копии делаю. Вадим так и не понял, откуда Соколов достал этот маленький, но удобный фургон. Видимо, из расчета, чтобы потом отвезти всех домой и отметить победу добра над злом, как сказал Володя. Уваров был просто в ярости, когда узнал, что Вика пошла вместе с Антоном. Пригрозил брату четвертованием, если с ней что-нибудь случиться. Вадиму так никто и не сказал, что на Вику было совершено покушение. Раздался взрыв, выбило часть окон на первом этаже. — ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! УРОВЕНЬ ОПАСНОСТИ КРАСНЫЙ! ЗАБЛОКИРОВАТЬ ВСЕ ОКНА, ВХОДЫ И ВЫХОДЫ В ЦЕНТР! — Это что за бл*ть? — Вадим оторвался от компьютера и выскочил из фургона. Следом за ним выскочил и Володя. Они увидели, как какие-то люди пытались выскочить из центра, но не успели — главный вход заблокировали, опустив охранные жалюзи, тоже самое и на окнах на первых двух этажах. — ПРОСЬБА ВСЕХ ОСТАВАТЬСЯ НА СВОИХ МЕСТАХ. ВЫСОК РИСК ОПАСНОГО ИНФЕКЦИОННОГО ЗАРАЖЕНИЯ. МЧС ПРОСЬБА — ЭВАКУИРОВАТЬ ЖИТЕЛЕЙ БЛИЖАЙШИХ ДОМОВ ДО ОСОБОГО РАСПОРЯЖЕНИЯ. — Началось в колхозе утро, — выдохнул Соколов, — Машка меня убьет! За полчаса до взрыва в центр проникли Максим и Инга в поисках вакцины для Даши. Именно им позвонил Андрей. — Там Вика! — Вадим хотел еще сказать про Антона с Лизой и еще не родившимися детьми, но не смог. В одночасье потерять всех, кого он считал близкими? Хоть и всегда боялся себе в этом признаться. А сейчас он понял. Словно это у него в голове взрыв устроили. Володя все понял по лицу Уварова. Он даже подумал, что перед ним Антон. Таким Вадима он никогда не видел.