Дождь

Проходя через толпу людей, мы смотрим в их глаза. Даже если стараемся этого не делать, мы отмечаем для себя черты выражения глаз каждого человека, и это отмечается в нашей памяти. Но мы задаем себе лишь один главный вопрос: хотим ли мы этого? Дазай всегда был рад поддержать разговор, но знал ли он, какой из этих разговоров будет последним? Задумываемся ли мы над этим вообще? Когда ты наслаждаешься моментом, все мысли отходят на второй план и уже не так важны. И даже если сегодня вы разошлись с этими людьми, тот настрой, что получил ранее, остаётся с тобой навсегда. Троица из Мафии знала это. Но всему приходит конец. Первым ушёл Анго. Это предательство друзья помнили и, возможно, не забудут никогда. Пришлось влиться в этот коллектив, который со временем стал таким родным… Но можно ли было это объяснить работой? Именно, что не подлостью. У каждой профессии свои цели, которых надо достигать, принося какую-либо «жертву». И мы никогда не знаем: может, эта жертва для кого-то именно мы. Остаётся лишь хранить в своей памяти эскиз с искренними эмоциями на лице этого человека, ведь именно в этот момент он доверял тебе и показывал себя настоящего. Осаму привык к предательствам, потерям. Именно по этой причине он стал более хладнокровным к другим: нельзя привыкать, нельзя доверять — уйдут. И быть может, Мори считал эту позицию странной, но верной — нельзя забивать свою голову ненужными вещами, вроде дружбы или ещё чего-то. Особенно, если твоя профессия — убийства, то однажды мишенью может стать человек, который был дорог тебе. Рука с оружием дрогнет, и ты сам станешь трупом. Сакуноске никогда не убивал. Руки, как и душа его, чистые. Но видя то, с каким холодом и безразличием его напарник прерывает жизни других, в голове мелькали сцены из различных книг. Одасаку был любителем литературы, мечтавшим написать когда-нибудь и свою историю. Но наверняка и там он никого не убьёт: персонажи книги как настоящие люди — ты сам решаешь их судьбу, словно стоишь с ножницами с острейшим лезвием перед шёлковой голубой нитью, от которой зависит всё. И действия, как нити, переплетаются, персонажи знакомятся. Ты вливаешься в роль этих людей. Они живут в твоей голове, не давая покоя: а что же дальше? Оборвать эту нить будет сродни убийству для Сакуноске. В очередной раз, сидя в баре, Осаму резко ударили воспоминания в голову. По телу опять прошлась дрожь — это не те моменты, которые хотелось бы помнить вообще. Дазай точно был бы благодарен судьбе, случись у него амнезия, но та не была так благосклонна к нему. Уложив голову на барной стойке, парень постукивал пальцами по ровной поверхности, прикрыв глаза. Всё же хотелось представить, что рядом с ним и Анго, и Ода — получилось. Только из-за этого сильнее клонило в сон… Самое худшее пережито, но оно напоминает о себе в любое время. Осаму Дазай — сын влиятельных родителей в сфере экономики, проблемный ребенок не имеющий чувств, боли, эмоций, но в то же время очень умный: не по детский умный. В последнее время он стал замечать конфликты между ними, которые начали вспыхивать так неожиданно — ему было всего лишь шесть лет, но мальчик уже знал самые лучшие места в доме, где можно было бы спрятаться от них. Это была оружейная отца, находившаяся в дальней комнате, в конце коридора на втором этаже. Будучи единственным ребёнком в семье, на которого полагались все надежды, Дазай находился под охраной, чтобы с ним ничего не случилось. Не желая видеть рядом с собой каких-то людей, вечно следующих за ним, юнец однажды смог легко выкрасть ключи у одного из них. Тогда и начали лететь упрёки в сторону охраны от родителей: сын вечно где-то пропадает, а они даже понятия не имеют о месте, где он бывает. Непорядок. Начиная с того дня всюду были тени. Ещё совсем маленький Осаму, мало чего мыслящий в профессии родителей, но много знающий про оружие, краем глаза замечал странные фигуры, которые тут же пропадали, стоило ему обернуться на них. Списывая всё это на обычные видения, коих бывало немало в том возрасте, он продолжал заниматься своими делами — решать «трудные» задачки, что давали ребенку родители ( Я решила фанфик написать Это начало Продолжение Начиная с того дня всюду были тени. Ещё совсем маленький Осаму, мало чего мыслящий в профессии родителей, но много знающий про оружие, краем глаза замечал странные фигуры, которые тут же пропадали, стоило ему обернуться на них. Списывая всё это на обычные видения, коих бывало немало в том возрасте, он продолжал заниматься своими делами — решать «трудные» задачки, что давали ребенку родители (для него они были очень легкими). Но позже мальчик начал слышать голоса. Шёпотом они что-то обсуждали. Припадая к деревянной части двери, что была в самом низу, Дазай старался не показываться в мутном стекле. У них явно был какой-то план, но… Он почему-то слышал имена своих родителей. Это почему-то показалось странным, и он всё же решил поговорить с матерью об этом. Но та даже слушать отказывалась детские бредни — есть дела поважнее, а он пускай учится. Такое наплевательское отношение заставило Осаму еще сильнее замкнуться в себе: он стал меньше говорить с родителями, чтобы не быть замешанным с ними в чём-либо. Тут определённо что-то нечисто, но даже самые близкие не хотели признавать этого, надеясь, что так они смогут уберечь своего мальчика от всех бед. Выходило почти идеально, до одного случая. Прячась очередной раз в оружейной, Дазай услышал шорох за дверью. Если это явился отец, то он будет ругать мальчика, из-за чего тот спрятался в тёмном углу, за неработающим торшером. Когда дверь открылась, в свете из коридора он увидел незнакомую ему фигуру. По сложению тела это определённо парень, но он был, как показалось Дазаю, ненамного старше него. В мыслях всё смешалось: в этом доме был только один ребёнок, кто тогда этот? Но малой отвлёкся от этих мыслей, когда заметил, как быстро и в то же время тихо пробирался к полкам с оружием мальчик. Даже замки, запирающиеся на ключ, не оказались преградой — такого ещё Осаму не видел и со всем своим возможным интересом наблюдал за действием. И лишь по своей уверенности в свои действиях он выдал себя: негромкий кашель в полнейшей тишине сравним с обломком арматуры, упавшим на кафель. — Кто здесь? — поступил резкий вопрос, после чего пистолет оказался направлен в сторону источника шума. Это был подросток — Дазай понял это по голосу. Всё ведь сходится. Но… что подросток делает дома у таких людей? Остаётся не надолго останется загадкой. Но маленький мальчик почему-то не испугался, что сейчас его могут пристрелить и ему пришлось выйти из своего «убежища» (скрываться он не считал для себя нужным). Посветив фонариком, находившимся в другой руке, юноша удивился: он никак не ожидал увидеть тут его. Маска, находившаяся на лице незнакомца, не позволяла различить хоть какие-то черты, чтобы запомнить их. — Здесь их сын, что с ним делать? — спросил тихо подросток. Скорее всего, у него была рация. Мальчик стоял, внимательно с какой-то хитростью изучая юношу: всё же незнакомец решился подойти к нему, убирая пистолет в кобуру. Присев на колени перед ним, тот поднял свою маску до лба, позволяя разглядеть лицо: совсем ещё юные черты лица для «вора», как думал Дазай. Но доверие внушали эти добрые глаза, с такой лаской смотрящие на него… Дети в его возрасте такие доверчивые. Но Дазай не был похож на своих сверстников. Но сам понимая всю ситуацию данного положения он все же решился доверять этому юноше. — Можешь называть меня Ода. Ты, если я не ошибаюсь, Осаму Дазай, верно? — главной задачей, которую поручил босс подчинённому, это вывести малыша целым и невредимым. Если на пути не попадутся его родители, то всё пройдёт успешно. — Да... Ода-сан, что вы тут делаете? — немного неуверенно спросил Осаму, хватаясь за его чёрную толстовку, словно так тот точно ничего не сделает. Он ожидал любого ответа, но не игнорирования — Одасаку аккуратно отцепил его руку от толстовки и взялся за неё. Для него эта ручка была такой маленькой, будто Дазай младший брат, которого надо повести гулять. — Я отведу тебя в безопасное место, доверься мне. Ода-сан повёл Осаму прочь из этой комнаты, хранящей в себе не только оружие… Мальчик бы сопротивлялся, будь незнакомец старше, но сейчас он действительно казался ему хорошим человеком, который никогда не причинит вреда никому. Так и было. Но стоило им уже дойти до лестницы, ведущей на первый этаж, раздались первые выстрелы и вскрики: Дазай сжал руку Одасаку, подняв голову к нему. В стеклянных карих глазах было малое не понимание того, что происходит. И лишь подросток не знал, как действовать дальше: он не сможет пойти с мальчиком в самое пекло, но и обходных путей сейчас было мало. Вдруг Осаму увидит чью-то смерть… Тупиковая ситуация. — Пообещай, что сейчас ты будешь вести себя спокойно. Я всё тебе объясню позже. От такой просьбы Дазаю становилось не легче, но он только кивнул головой в знак согласия. С каждой секундой в нём нарастало какое-то желание, но Дазай не мог понять какое. Глубоко вздохнув, Одасаку резко подхватил мальчика на руки, крепко прижимая его к себе — теперь точно всё должно пойти по плану. Быстро спуская по лестнице, юный Сакуноске изредка поглядывал на Осаму, который вечно вертел головой, пытаясь хоть что-то рассмотреть в кромешной тьме. Выстрелы продолжались, но теперь они стали громче, пугая своей резкостью. Стоило им уже оказаться на последней лестнице, двоим преградил путь один из охранников: новое поручение от хозяев дома — забрать Дазая любой ценой. Он казался таким большим для мальчиков, но Одасаку успел увернуться вбок, чтобы избежать неприятной стычки, только вот глаза пали на парадный вход — не пробраться, стоит ещё пара таких же громил. Надежда на то, что кто-то из своих поможет подростку, становилась с каждой секундой меньше. Надо срочно было найти окно, чтобы, сломав его, выбраться наружу. Но в такой суете… Кто-то из мужчин дрался в рукопашной: мафиози были натренированы намного лучше, чем люди из обычных организаций. Это выигрывало хоть какие-то секунды для ребят. Но Осаму просто смотрел на все это со стеклянным выражением лица. Ода немного стал понимать зачем боссу нужен этот ребенок. Мальчик не испытывающий чувств, умный, странный - идеальный будущий мафиози. Конечно, Сакуноске чувствовал ответственность за него, и довольно-таки огромную, и это только сильнее давило на него. Прошмыгнуть меж людей было не так трудно, но когда кто-то с силой хватал Сакуноске за плечо, тот старался как можно быстрее избавить себя от проблем: мог применить кусание или, как-нибудь подхватив Осаму и освобождая одну руку, совершал удар. Этого хватало только на отвлечение, так что времени продолжить побег было достаточно. Когда мальчик посмотрел на Оду, то немног боялся за него, хотя это не отражалось на лице в эмоциях. В некоторых местах на лице сочилась кровь из маленьких ранок — пули, пролетающие слишком близко, всё же задевали его, оставляя напоминание о себе в виде вот таких увечий. Коридоры были слишком запутанными, а Сакуноске уже устал нести на руках Дазая. Пока преследователей не было замечено, подросток опустил мальчишку на ноги, сам же начал разминаться. Но за дверью послышались разговоры и громкий хохот: когда же дверь распахнулась, из-за неё выглянул один из мафиози, за ним же можно было увидеть ещё небольшую кучку людей, а посреди комнаты, на стульях, сидели связанные родители Осаму. Сейчас лучше увести ребёнка отсюда, но парень не позволил этого сделать. — О, так ты с ним. Иди сюда, а то вылазка бесполезна без этого зрелища, — схватив обоих за руки, мафиози практически втащил их в зал. Послышались перешёптывания. — Он ведь маленький ещё, что ты задумал? — глубоко в разуме Ода догадывался, о чём коллега, но не хотелось просто верить в это. Его-то руку отпустили, а вот Дазая подвели к родителям, не отпуская. — Убить их самим будет довольно скучно, а если это сделать руками сына… Давай, малыш, держи это крепко, — вложив пистолет, такой холодный и тяжёлый для Осаму, в его руки, тот стал придерживать их своими, палец его устроив на курке. Всё было готово, оставалось просто нажать на них. Конечно, мальчик хотел бы сопротивлялся, но что он может сделать против взрослых людей? Он со стеклянным выражением на глазах смотрел на своих родителей, который довольно-таки сильно паниковали, дёргаясь. Что-то мыча, не в силах произнести ни слова из-за липкой ленты на рту, они с такой надеждой смотрели на своего сына, словно умоляли его не делать этого. Хотя так и было. И не только они нервничали: Оду пришлось удерживать самим, лишь бы он не испортил всё зрелище своей «человечностью». Крича им что-то вроде «Отстаньте от него, это невесело!», он изо всех сил пытался вырваться из крепкой хватки мужчин, но неудачно… Послышался выстрел и крик мужчины вместе с женским рыданием. Как бы ни хотелось этого признавать, но мальчишку заставили это сделать, принудили. Стеклянное выражение лица Осаму изменилось: карие глаза стали поблескивать красным оттенком, а из правого глаза пошла кровь, да и сам глаз стал кровавым. На его лице появилась легкая ухмылка. Когда мафиози подошел к мальчику, и спросил понравилось ли ему? Он ответил "Да" и без колебаний застрелил рыдающую мать. Эти дыры во лбу двух людей оказались последним, что Дазай запомнил в своих родителях. Наконец Оду отпустили, и Сакуноске постремился быстрее увести Осаму отсюда. Но выражение его лица стало для Оды чем то новым. Ведь он раньше никогда не видел такого странного ребенка. Оказавшись на улице, он просто крепко обнял малыша. Дазай Осаму не заслужил таких происшествий, но это ничего не изменит. И все же мальчик просто сделал злую ухмылку и с поной серьезностью посмотрел На Оду. Для Сакуноске это было впервые видеть жертву происшествия в таком настроении... — Всё будет хорошо… — шёпотом говорил юный мафиози, приложив ладони к щекам Дазая и смотря прямо в налившиеся кровью глаза. Он сам чувствовал эту боль. Которую мальчишка скрывал за стеклянным выражением лица. – Не нужно... – сказал Дазай. – Что не нужно? – в недоумении спросил Ода. Он не мог понять, что хочет сказать мальчик. – Не нужно успокаивать меня. Мне это даже понравилось.... – шепотом сказал он. – И спасибо тебе.... – на этот раз очень тихо сказал Дазай. – Всегда обращайся. В то место куда ты попадешь не будет места жалости.... – Ода не знал, что еще ответить на странные слова мальчика. – Ты... Готов пойти в то место? – Конечно. Я смогу там выжить. И думаю мне будет самое место там в Портовой Мафии... Да? – Наверное это так. Только обещай мне, что будешь моим другом. А еще... Я помогу тебе там освоиться... Хорошо? – Ода не очень был уверен в своих словах, да и то, что мальчик догадался куда его хотят отправить уже неожиданно и странно. Наверно Дазай добьется многого в мафии и самостоятельно... Но все же завести друзей ему не помешает. Сейчас Сакуноске сам обязал себя присматривать за этим мальчиком, не дать ему умереть. По крайней мере, сейчас не дать простынуть от дождя. – Эй, Дазай? Ты готов ехать? – спросил вдруг подошедший к ним мафиози. Ответом послужил кроткий кивок. И полные глаза в которых так и читались вопросы "Почему? За что?". У Сакуноске вдруг появилась жалость и боль в груди. Видимо это плата за то, что Одасаку не уберёг Дазая от такого ужасного происшествия. На нём кровь родителей мальчишки... В машине куда отвели Дазая сидел и Чуя, которого за час до происшествия в доме Дазая тоже "притащили" в Портовую Мафию. Сидеть с ними в машине отправили Оду. "Неплохо будет завести ему друзей" вдруг вспомнил он свою фразу. И решил познакомить мальчиков. Вскоре из них получились хорошие напарники, друзья и конечно превосходный дуэт. Они в тайне были обязаны Оде. * * * Не стоило выходить из бара так поздно — сейчас на улице шёл проливной дождь, даже под козырьком не спрятаться. Вся эта атмосфера навевала грусть: мерцающий свет уличных фонарей, стоявших довольно далеко друг от друга, начавшие погасать вывески различных заведений, и стук капель, падающих в лужи, на шифер крыши, асфальт. Осаму остановился посреди пустующей проезжей части, глубоко вдыхая свежесть ночного воздуха. Точно такой же был в день, когда он убил своих родителей. Этот дождь все-таки навевает ностальгию в этот проклятый и ужасный день. День, когда умер Одасаку... Дождь забирает всех дорогих Дазаю людей. Он ненавидит это.