fall in love

В голове был только звук взрыва, перед глазами — обгоревшее тело. Сгорело ли он сразу, или чувствовал боль? Майкл вообще не хотел в это верить, но надеялся на первый вариант. И эти яркие краски, что врезались ему в память — белоснежный самолет, ярко-красное пламя и синее небо. Даже в этой жуткой картине он видел красоту. Казалось что каждый раз, как он закрывает глаза — эти цвета становятся только ярче. Франклин бы точно сказал, что с ним что-то не так. Майкл уже физически не мог бежать. Ноги стали совсем ватными, и если раньше они несли его сами, то подходя к дому он мог лишь медленно шагать. Безысходность убивала, слёз не осталось, надежда почти исчезла. Слишком много плохих мыслей за это время. До дома оставалось несколько метров, но мужчина не представлял, что он будет делать, когда добежит. Дождь закончился. Мужчина поднял голову и увидел его. Он сидел на асфальте около ворот дома, обхватив колени руками и смотрел в пустоту. Но через пару секунд тоже повернул голову, посмотрел Таунли в глаза и резко встал. Майкл сам не помнит, как оказался в шаге от Тревора, но помнит что даже не подумав, обнял его. Это были их первые настоящие объятия. В его руках Тревор дрожал. Или Майклу это кажется. Какая уже разница? Когда ты чувствуешь, что у тебя в руках величайшее сокровище мира, ничего больше не имеет значения. Тот, кто всегда был так близко, кто был так нужен. Но Майкл думал, потерял его. А теперь снова обрёл. Он не слышал ничего, кроме бешеного стука своего сердца. Глаза он так и не открыл, боялся, что Тревор растворится, что это лишь очень хорошая иллюзия. Филипс прочистил горло. — Прости, Майки, я знаю… Услышав его голос, всё встало на свои места. Как его жизнь могла быть такой фальшивой? Зачем все эти годы он обманывал сам себя? Столько лет? Только потеря смогла поставить всё на место. Майкл коснулся его губ своими, не открывая глаз. Он чувствовал напряжение Тревора, но по другому передать свои эмоции не мог. Не хотел. Он знал, что сейчас Филипс попытается его убить. Но его не оттолкнули. Когда Таунли это понял, он углубил поцелуй. Непонятно, что творилось в голове у Тревора, но он поддался и даже ответил. Может, он чувствует тоже? Хотелось в это верить. Майкл обнял его еще сильнее. Тревор положил руки ему на плечи, зарывшись одной рукой в волосы. В эту секунду Майкл понял, что нашел смысл всего. И помогла ему ни терапия, не жена и дети, а его друг, напарник, его любовь. Впервые в жизни Майкл был по настоящему счастлив.