Путь Бешеного

      Молох был беспокойным, шумным ребенком, достаточно смышленым, чтобы отличить бензиновый движок от дизельного, но слишком бедовый для того, чтобы стать подмастерьем Механика.       В их маленьком поселении совсем не было бесхозных вещей – каждая вещь обязательно была задействована в хозяйстве, а если что-то выходило из строя, то оно непременно обретало вторую жизнь. Например, карманное зеркальце матери Молоха было изготовлено из зеркала бокового обзора малолитражки, что пригнал Кларк. Автомобиль тот был оценен мастерами как «ходячий кусок дерьма» и был резво распилен на запчасти. Его детали вдохнули движение в далеко не одну машину клана.       Вот и игрушками Молоха всегда служили гайки, шурупы да уже ни на что не годящиеся куски проволоки. Он вязал из нее человечков и заставлял их биться между собой. Он называл это «Войной». - Сколько раз тебе говорить, Мо?! Одень респиратор, живо! – из-за угла клацающей походкой появился Сварщик, вечно в своих защитных очках. Темное стекло скрывало его глаза от постороннего взгляда и наверняка мешало бы видеть, будь мужчина обычным человеком. Но он, к счастью или сожалению, испытал на себе воздействие Crossout, и теперь, говорят, мог видеть сквозь подобную пелену и даже в полной темноте.       Некоторые вообще говорили, что он слеп, а Crossout изменил его сильнее, чем многие привыкли думать. Впрочем, это были всего лишь слухи.       Нога Сварщика была сделана им самим взамен утраченной в аварии много лет назад, и всегда вызывала восхищение Молоха… Да и остальных мальчишек клана. Бионический протез был груб, надежен и при том достаточно удобен… Но о вождении Сварщику пришлось забыть.       …Молох показал ему язык и, размахивая сорванной с лица маской, с хохотом устремился прочь, мимо остовов разобранных машин. Какое же наслаждение ему приносил запах Пустошей! Аромат ржавчины, топлива и песка будоражил воображение и навевал мысли о далеких рейдах и невероятных приключениях.       Риск заболеть, вдыхая отравленный воздух, его мало волновал. Он, как и все дети, считал себя бессмертным. - Как все дети… И Бешеные, - пробормотал Сварщик, глядя ему вслед, - Этот чертяга точно Бешеным станет, не к ночи эти психи упомянуты. * * * Двенадцать лет спустя - Твоя кровь жидка, моя же – бензак! – кричал Шип, размахивая дробовиком. Молох ничего не ответил, а лишь сжал обветренные от ветра губы и прибавил газа. Стрелка, показывающая температуру в двигателе, приблизилась к опасной отметке, а из-под капота повалил пар, но рейдер знал, что делает. Когда Шип захохотал и разрядил оружие в воздух, вырываясь вперед, Молох, вместо того, чтобы прибавить газа, что могло стать фатальной ошибкой, нажал на красную кнопку рядом со спидометром. Результат превзошел все ожидания Молоха: заслонку, прикрывающую кузов, напрочь оторвало, и оттуда с ревом вырвалось синее бездымное пламя авиа-турбины. Шип, кажется, что-то взбешенно закричал, но счастливый Молох его не слышал – его поглотила та скорость, с которой его болид на облегченной раме рвался вперед по потрескавшемуся асфальту дороги.       Он выиграл их маленькую гонку, но расслабляться было рановато – слабенький радар Молоха обнаружил скопление сил противника совсем неподалеку. Если уж и эта тарелка, дышащая на ладан, смогла кого-то запеленговать, значит, они совсем близко.       По донесениям разведчиков сегодня в полдень по этой трассе должны были проехать Мусорщики, а они всегда с собой возят ништяки, которые раскапывают на военных складах или опустевших мегаполисах, наполовину занесенных песками. Видимо, обнаруженный конвой и был тем, о котором докладывали люди Пита.       Они ехали по трассе навстречу обнаруженному разведчиками каравану уже около часа, и рейдеры, как типичные представители Бешеных, не могли упустить возможности посоревноваться в искусстве управления стальными тварями, что оседлали. Однако из-за своих увеселений, как сейчас с досадой понял Молох, они слишком растянулись по шоссе, а сейчас им нужно было ударить всем вместе. И дернул же черт Молоха обвинить Шипа в медлительности! Из-за их соперничества Бешеные упустили возможность напасть первыми. Да, план летел ко всем чертям. Если он засек караван, то засекли и его. Другое дело, что он был один и Мусорщики пока даже не подозревали о том, какие силы Бешеных выступили в этот поход. А их было много, - почти два десятка легких багги, вооруженных копьями с взрывчаткой, дробовиками и «Осами».       Молох развернул тачку в обратную сторону, оставляя на убитом асфальте полосы жженой резины, и рванул навстречу своей банде, вызывая Шипа и остальных по ком-линку. Времени было мало – стоило дать шанс этим барахольщикам перегруппироваться для боя, как те превращали свои позиции в огневые точки, уничтожая противника еще на подходе.       Молох организовал банду для атаки, заняв место во главе боевого клина, и рванул вперед, стараясь не отрываться от менее шустрых багги товарищей. «Идиот, идиот, идиот!» - вертелось у него в уме. Это был его первый бой в качестве младшего атамана, и он уже наворотил кучу ошибок. Псих Пит, если будет не в духе, пристрелит его, как бешеного пса, если Молох подведет доверенных ему людей. Такое уже бывало, и не раз. На то он и Псих Пит – скор на подарки, скор на расправу. Безумнее его была только Одегон, но она и ее Огнепоклонники – вообще отдельная история.       Вдалеке показались грузовики Мусорщиков, выстроившиеся полукругом – их лидеры были не дураками и поняли, что оторваться от Бешеных – затея так себе, и потому заняли оборону, решив принять бой.       …Две банды сцепились с оглушительным грохотом орудий и ревом «Жесткачей», дающих жизнь машинам рейдеров. Молох лихо маневрировал между остовами малолитражек и тачками своих товарищей, беспрестанно паля из орудий – трех установленных на кабине «Кувалд», и даже убил кого-то: заряд картечи, выпущенной автоматическим дробовиком, разорвал в клочья бензобак боевой машины Мусорщиков, ими самими именуемой как «Бугай», заставив топливо сдетонировать. Что ж, это уродливое чудо техники с танковой башней на кабине грузовика больше никого не потревожит. Только в бою, на грани жизни и смерти, на грани возможностей своей машины и своей реакции, Молох чувствовал себя счастливым. Он никогда не жалел, что покинул ряды Механиков, едва ему исполнилось шестнадцать лет – с ними на его долю не выпало бы и десятой доли приключений, что испытал он вместе с людьми Пита. Дробовик в одной руке и руль в другой, а педаль газа под ногами – что нужно еще для жизни?!       …Вскоре все было кончено. Машины Мусорщиков весело полыхали и скоро от них останутся лишь почерневшие остовы уже ни на что не годящегося металлолома. Бешеные ходили между обломками, собирая то что, по их мнению, могло еще сослужить добрую службу, и иногда радостно вскрикивали, размахивая находкой над головой.       Молох шел к главной фуре захваченного каравана, пошатываясь, словно пьяный, от недавнего выплеска адреналина, когда к нему подбежал Шип. От его злости на товарища не осталось и следа. - Чувак, там парни нашли кого-то живого. Не знают, что делать.       Молох удивленно изогнул подпаленную бровь. - Пристрелить – и дело с концом. Что мы захватили хоть? - Лом. Бензак… Электроника, - ответил татуированный с головы до ног рейдер, а затем с сомнением возразил: - Может, пощадить пленника? Он всего лишь пацан… Не урод, здоровый. - Так это же подарок судьбы! – засмеялся Молох, чувствуя, как одной проблемой, терзавшей его на протяжении двух лет, стало меньше. - Долг? - Да, Долг.       Каждый Бешеный, принятый в клан и воспитанный им, имел Долг лично перед Психом Питом: в течении трех лет после восемнадцатилетия он был обязан привести в ряды банды нового ученика, как когда-то привели его самого. Именно поэтому у поклонников скорости и битвы никогда не было недостатка в бойцах… Как и в рабочих: не выполнивший Долг Бешеный «награждался» позорным клеймом на шею и больше не мог отправляться в рейды. С этого момента его участью было ремонтировать машины и снаряжать бойцов в бой. Ясное дело, что каждый боялся этого как огня. Как огня… что очень иронично звучало в связи с появлением Одегон.       - А с какой стати Долг придется возвращать тебе, а не кому-то из нас? – ощерился Шип. – Мы храбро сражались. Пусть все решит случай! - Не тебе спорить с решением атамана! – прорычал Молох, сграбастав товарища за грудки, - Когда будешь возглавлять рейды, сам будешь решать, кому достанется добыча. Но не сейчас!       Отпустив Шипа, он дошагал до окруживших дымящийся грузовик рейдеров. Перед ними, прижимаясь к лопнувшему двойному колесу, сидел дрожащий ребенок лет десяти, на покрытом копотью лице которого блестели светлые росчерки слез. Он еще не знал, что его прежняя жизнь кончена, что все то, что ему успели поведать в родном клане, придется забыть.       Он еще не знал, каково это, идти путем Бешеных.       Он еще не знал, каково это, гнать быстрее собственной смерти.       Каково это – прожигать юность вместе с тысячами патронов в сотнях боев.       Молох присел на корточки перед плачущим мальчишкой, улыбнулся ему и протянул покрытую мозолями руку.       Мальчишка не знал, но… Скоро узнает.