Надоело

Снова настал этот день и снова я, как и раньше, ждал его с нетерпением. Почему бы? Все дни, когда у меня тренировки становятся особенными, это уже какое-то наваждение. Но, как и прежде, я собираюсь особенно тщательно, хоть и знаю, что буду там в своей привычной спортивной форме, которую уже наизусть все знают. И он тоже. Так прихорашиваюсь, как будто хочу, чтобы он увидел что-то еще во мне, а по сути что? Я все такой же, и внешность все такая же. Не понимаю... Но пока есть эти тренировки жить и дышать легче. Прошел все тот же привычный маршрут. Иду очень быстро, так как сильно хочу вступить с ним в спарринг. С другой стороны нет смысла так бежать, мы уже несколько лет вместе спаррингуемся, не меняя партнера. Даже когда только заходим в зал, и кого-то из нас нет, то все равно никто не подходит и не предлагает с ним посоревноваться, уже знают, что никто из нас не согласится. У нас как будто немой договор – быть в паре только друг с другом. Но бывают дни, когда кто-то из нас заболевает. Когда он не приходит, то внутри почему-то ужасно скребёт, я просто собираю вещи и ухожу. Это так ужасно, что хочется выть. Бывают моменты, когда я просто сижу и трачу время, надеясь на его приход. И знаете, были моменты, когда он все-таки приходил. Дикая радость охватывала, а он станет, улыбнется своей вымученной от болезни улыбкой и поприветствует своим заложенным носом. Тогда от температуры во время драки он может падать, а я подхвачу его и так... так не хочется отпускать. Крепко прижимаю к себе и веду в туалет, чтобы охладить его проточной водой, а после долго стоим в молчании. Ему плохо, больной пришел на тренировку, а я как дурак радуюсь лишней минуте пребывания с ним. Хотя я от нашего тренера Какаши, тоже слышал, что мой партнер всегда уходит, если меня нет. И что самое обидное, я болею гораздо чаще. Бывает так плохо, что встать не могу. Но чаще принимаю сильно действующие лекарства, которые плохо могут сказаться на мне, и плетусь в этот тупой зал. Когда их действие заканчивается, то голова вновь начинает кружиться, и я падаю, повисая на нем. Он обеспокоенно скажет: "Темэ" и тоже ведет в туалет. Вот и сейчас я забегаю в привычное мне помещение, переодеваюсь и жду его. Этот добэ как всегда опаздывает. Хоть бы пришел... А вот и знакомая макушка, ну, слава Богу. Пришел. – Что, темэ, готов проиграть? – Это тебе пора готовиться. Наше обычное приветствие. Моего напарника зовут Узумаки Наруто. Мы с ним знакомы еще со старшей школы. Сейчас мы уже лет 5 как заимели работу и хороший заработок. Этот тренировочный зал сбивает весь ритм и отнимает время, но я не могу его бросить, так как только здесь я могу встретиться с этим глупым блондинистым созданием. Все началось с того, что мы с ним часто ссорились и дрались в школе, директрисе это надоело, и она отправила нас сюда, сказав, раз так хочется мериться силами, то делайте это в официальной обстановке. С тех пор мы околачиваемся тут. Изначально приходили сюда раз в неделю. Когда закончили школу, поступили на разные факультеты, то стали видеться реже, даже как-то дышать стало труднее. Договорились заниматься два раза в неделю, как так вышло не знаю, разговор сам перешел на эту тему. Не знаю, почему добэ согласился приходить сюда чаще, так как у него очень большие проблемы с учебой были, и приходить вообще сюда для него должно быть лишней проблемой, но я был рад. Закончилась учеба, мы и вовсе разошлись. Я занялся маленьким бизнесом своей семьи, попутно был фотографом, так как мечтал быть им с детства. Все это совмещать получается лишь благодаря брату, который иногда занимается и моим бизнесом (у него тоже свое заведение есть). А Наруто стал заведовать рестораном, оставленным его опекуном, естественно, главным блюдом там был рамен. После стряпня стала пользоваться большой популярностью, что пришлось делать сеть таких ресторанов. Как можно заметить не у меня, ни у него нет много свободного времени, но (!) даже тут мы сглупили – стали приходить заниматься уже три раза в неделю. Знаю, я дурак, но этот добэ не отпускает меня. Даже таких встреч мне все мало. Я вижусь с ним и на душе хорошо, но всегда есть чувство чего-то неконечного, не хватает чего-то еще. Стали друг напротив друга. Стойка... и... нападение. Закидываю руку, разворот на одной ноге, он уклоняется, обхожу, раскрываюсь и стараюсь схватить, чтобы повалить. Сердце привычно затрепыхало, оно всегда так бьется, когда я хочу схватить его, прижать стальной хваткой к себе, ощутить его тело, пульс, вдохнуть запах... Ксо, он уворачивается, успевает ударить меня и пытается тоже самое проделать со мной. Ну, почему ты не можешь поддаться? Добэ, дай хотя бы раз подержать тебя в своих руках. Я тоже ухожу от захвата, замечаю расстроенный взгляд Наруто. Знаю, что ему важна победа, он всегда хочет победить меня, но знаешь, мне больше этого не нужно. Я устал от нашей борьбы, просто хочу постоять рядом с тобой, обхватить во время спарринга и так продержать до конца занятий. Не знаю... просто устал... Почему нельзя поддаться хоть кому-нибудь? Мы такие упертые. Конец занятия, но никто из нас не выдохся, ведь это бой не на всю силу, просто впустую машем кулаками. Бесит! Бесит, что все это время сердце постоянно трепетало в ожидании схватки, а когда мы сильнее и больше прижимались друг к другу, оно и вовсе чуть не выпрыгивало. Кроме этих тренировок нам не быть вместе, мы и не друзья, и не враги. За стенами школы, института и зала мы никогда не встречались и это... ужасно обидно. Но больше обидно, что я сам не понимаю, почему обижаюсь, ведь на привычный и ничем не обязывающий ход вещей нельзя обижаться. Больше не хочу бороться. Надоело. Мешкаю и Наруто, наконец, хватает меня. Сильно вжимается, что позволяет его лицу зарыться в мои волосы, глубоко втягивает воздух и судорожно водит руками, одна из них тем самым заползает ко мне под одежду. Приятно... Что ж, ради этого стоило поддаться. Странно, что Наруто, как это было бы раньше, не стал кричать, что победил меня. Заметил, что я поддался? Тогда почему не возмущается? Он ведь не любит поддавки. Всей спиной ощущаю его горячее и слегка вспотевшее тело, у меня даже мурашки по всему телу забегали от такой близости. Его сердце сильно колотится, наверное, вымотался. – Все ребята, заканчиваем. Время истекает, – объявил всем тренирующимся Какаши. Наруто как-то медленно с проводящими действиями своих рук по телу отпускает меня. Идем в раздевалку, быстро споласкиваемся и одеваемся. – Саске, я слышал, ты работаешь фотографом? – спрашивает Наруто. – Ну да, подрабатываю. – Меня тут попросили фотки свои принести. Можешь пофоткать? – Ты хоть знаешь какими фотками я занимаюсь? – Знаю, поэтому и спрашиваю. Мне именно такие и нужны. – Правда? – удивляюсь. – И куда же они нужны? – В какой-то новомодный девичий журнал. – Вот как, а сам-то можешь нужные выражения изображать? Я, конечно, фотограф любитель, но занимаюсь отнюдь не простыми фотками. Я подрабатываю в журнале с эротичным содержанием. Все мои клиенты (если их так можно назвать) должны изображать высокую степень страсти на лице и минимальную степень одеяния на теле. – Пф! Я все могу. – Ну, посмотрим. – Так ты согласен? – Типа того. Не то чтобы я хотел, чтоб всякие слюнчавые фифы смотрели на его спортивное тело, но провести лишнюю минутку с ним звучит как-то уж очень заманчиво. Время встречи было назначено. Адрес свой он мне оставил. Поэтому, когда пришло время встречи я стал вести себя уж совсем не по мужски: долго мылся, тщательно всё натирая, разобрал весь шкаф, 40 минут примерялся с одеждой, возился с прической, даже на лице стал слегка замазывать, то что, по моему мнению, было недостатками (а это значит полный финиш, мне нужен психиатр). В итоге надел джинсы глубокого синего цвета и черную рубашку, расстегнутую на три верхние пуговицы. Подумал и расстегнул еще на четвертую, так что большую часть моей груди было запросто разглядеть. Да и лето ведь, жарко... Что, не правду разве говорю? Доехал без происшествий. Хозяин меня встретил весьма эффектно, а точнее в обтягивающих голубых брюках и оранжевой футболке с рисунками спиралей на ней. Зашел внутрь и сразу стал устанавливать фотоаппарат. – Может чаю для начала? – предложил хозяин. – Сначала работа, а потом все остальное. – Фи, какие мы важные. То есть с меня деньги, потом возьмешь? – Не нужны мне твои деньги, у меня от них и так банки лопаются. – Ты держишь деньги в стеклянных банках? – Ты что, совсем добэ? Только такие как ты держат их в ТАКИХ банках. На удивление он не вспылил, а засмеялся, даже сам невольно улыбнулся. Пошли вспышки камеры. Пока все было тихо-мирно. Наруто изображал легкий флирт. Когда снял футболку и заиграл мышцами, дело слегка осложнилось, но я держался. Теперь его взгляд был конкретно с вызовом и нарастающей пошлостью в глазах. Наруто одной ногой облокотился на диван, другой на пол, изогнулся как кошка и запрокинул голову. Я рефлекторно втянул воздух и сжал мышцы живота. Предательское тепло разлилось в паху, но я бы не был Учихой, если бы не смог держаться. Так что сейчас стойко все переносил. Когда он попросил остановиться, то я мысленно поблагодарил всех богов, но, видимо, зря. Он пошел переодеваться. Лучше бы я этого не видел... Из всей одежды на нем была лишь белая рубашка, которая явно была ему велика и доставала до середины бедер. Он хотя бы трусы одел?? Проходит мимо меня, взгляд сам падает на его подтянутые красивые ноги. Если сравнивать с женскими, то те мне всегда казались не надежными, да и за бедра их как-то страхово брать, вдруг еще вдавишь, синяки будут, и может что похлеще. А тут... они такие мощные, с легким рельефом, только бери и мни. Пока блондин не увидел, усиленно трясу головой, отгоняя наваждение. Начинает позировать. Уже с первой позы вся его невинность куда-то улетучилась. Садится ко мне боком на свои колени, поворачивается торсом, одна рука на пятке, другая возле лица, кончик указательного пальца засовывает в рот и смотрит на меня призывным взглядом. Наруто, тебя прямо здесь оттрахать или как? Дальше меняет положение – ложится на диван, ноги закидывает на спинку, широко раздвигая, руками держит край рубашки между ног, голову назад и томный взгляд с легким румянцем, как будто его перед этим уже успели ублажить. Убью гада! Становится на колени, рубашка сползла с обоих плеч, видно грудь и призывно торчащие соски, руки, как и прежде, между ног держатся за край одежды, голова слегка приподнята вверх и… – А-а-ах, – легкий, но, бля, такой эротический выдох. В паху уже больно, особенно в этих узких джинсах. Если он это сейчас не прекратит, то пусть винит себя. Теперь на четвереньках подбирается ближе, умоляющий взгляд, щеки ярко розовые, закушенный рукав рубашки, волосы от частого перемещения по поверхности взлохматились еще сильнее, придавая заспанный с нотками возбуждения вид. Он точно покойник!!! Но сначала изнасиловать надо, иначе у меня кое-что сейчас взорвется, и я стану не дееспособным. Становится полубоком, прогибается в спине, кладет подбородок на согнутую руку, а на лице так и кричит пошлость, которую усиливает приоткрытый рот и высунутый язычок, а другую руку просовывает между ног, как бы лаская себя. Рубашка забралась так, что слегка видны две половинки ягодиц, и тут я понимаю, что на нем все-таки нет боксер. Твою жжешь мать! – Я скоро, – направился в ванную. Если я хоть как-то себя не остужу, то и мне и ему будет плохо… или, может, очень хорошо, но вряд ли это будет по обоюдному согласию. Умылся, чуть помогло, но не сильно. Ноги подрагивают от возбуждения и ожидания, но ясное дело, набрасываться сейчас не лучший выход. Постояв и пообливавшись водичкой, решил вновь вернуться к змею-искусителю. Дрыхнет на кровати негодник. Подхожу ближе, не могу отвести взгляд и заставить себя отодвинуться. Одна рука лежит под рубашкой на животе, еще какая-то татуировка виднеется (взглянуть?), вторая возле головы. Рука зажата в кулачок и прикрывает один глаз. Рубашка достигла неимоверных высот, так что вот-вот и можно все разглядеть. Пухлые губки приоткрыты и слегка влажны. Как ширинка на джинсах еще не разорвалась от такого напора моего пениса?! Не помня себя, подхожу еще ближе, тихонько кладу руки по обе стороны от его головы, чтобы он не заметил, и наклоняюсь. Совсем чуть-чуть… я просто попробовать… он даже не заметит. Его губы совсем близко, сердце бьется на уровне горла. Я просто попробую. Бляяяя… Что-то раньше я не замечал насколько страстен. С каких пор я так пробиваюсь в чужой рот, будто имею право в нем находиться, да еще так собственнически гуляю в нем языком?! Реакция последовала сразу, он от неожиданности уперся в меня руками, но не сильно, и зашевелил языком, как бы пытаясь понять, что у него во рту. Ками-сама, кто ж знал, что в его теплом и влажном плену так приятно. Что? Похоже, мне отвечают. О, Господи… его язычок это дар Богов и… кто научил его так целоваться?! Больше не могу. Хватаю за бедра и прижимаю к себе. Его руки поползли вниз, расстегивает и слегка спускает мои джинсы. – О-о-ох… – блаженно выдыхаю, вот она – свобода! Тут меня неожиданно переворачивают и кидают спиной на постельное. Не отрываясь от губ, полностью стягивают мешающее белье (нижнее тоже). Полностью расстегивает мою рубашку и поцелуями спускается вниз. Член просто изнывает, хочу, чтобы он дотронулся до него, направляю его руку, но он только усмехается и заводит мою конечность за голову. Ах так! Бедрами подаюсь вперед и заставляю наши плоти соприкоснуться друг с другом. – А-А-ах… – О-о-А-ах… Двойной возглас от меня и него. Еще бы, это просто неописуемое удовольствие чувствовать вибрацию не только своего, но и чужого пениса, да еще когда они трутся друг о друга. Переворачиваюсь, кидаю Наруто на кровать и беру лидерство. Сразу перехожу к соскам, чтоб меньше сопротивлялся. Оттягиваю сначала зубками, потом полностью заглатываю в рот, сосу и тереблю языком заманчивую и возбужденную бусину. – АХ! Са-а-аске-е-е-е-е… Чьёс ваще! Сам напросился! Не фиг так произносить мое имя. Затыкаю его рот моими пальцами, которые он сразу стал облизывать, а сам спускаюсь вниз. Нахожу ту самую тату. Это спираль вокруг пупка. Хех, забавно. Языком веду по линии, когда дохожу до самой впадины, то проникаю туда языком. Блондин снова издал бы стон, если не мои пальцы. Вместо этого он просто впился в них, как будто пытался высосать из них что-то. Тут уже я не выдержал и протяжно застонал. Узумаки, видимо, понравились мои звуки, он выгнулся в спине и протерся членом о мою грудь и шею, измазав их своей смазкой. Вытаскиваю пальцы из его рта и начинаю просовывать в дырочку. Лизнул его член и дунул на него. – О-О-ОХ.. Су-у-у-к… Закрываю его рот, чтобы не ругался, а сам гортанно смеюсь. Продолжаю растягивать вход, задираю его ногу и делаю засос на внутренней стороне бедра почти у самого его основания. – А-а-аха… Хватит!.. ха..ха… входи уже. Усмехаюсь, но просьбу выполняю. Обхватываю его бедра и медленно вхожу, оказавшись там полностью, не могу продолжить шевелиться. У него так узко (!!), что искры перед глазами, пульсация в члене в разы усиливается, хотя куда уж больше? Мой напарник, похоже, тоже это почувствовал и, задыхаясь, проговорил: – Боже, Саске, не тяни! Начинаю двигаться, спустя время задеваю внутри бугорок, и загорелое тело стремительно изгибается, голова запрокидывается, глаза расширенные и не соображающие, лицо в красных тонах, открытые влажные губы и полный бардак на голове. Я стремительно набираю темп, а тело все продолжает сменять эмоции, издавать стоны и призывать к действию. Как же мне хорошо, я, словно, не бедрами двигаю, а делаю взмахи крыльями. Всё это время, всё время пока мы были знакомы именно этого мне и не хватало. Я только ограничивался легкими объятиями и ужимками, когда мог познать такое удовольствие. Как же здорово быть единым целым, как же я хотел ощутить его, присвоить себе, обладать полностью и чувствовать изнутри. Да как я раньше жил без этого?! Кончили одновременно. Я лег на Наруто и пытался отдышаться, неожиданно меня резко переворачивают и гадко улыбаются. – Моя очередь, – ну уж очень хитрый оскал. Гаденыш! Ну ладно, я не против. Кладет руку на живот и смазывает пальцы в своей сперме. Ксо, почему я покраснел? Он замечает и хихикает – засранец. Просовывает пальцы и вбирает головку моего члена в рот. Стон сам вырывается изо рта, поэтому пришлось прикрыть его рукой. А этот хитрец берет, да и отдирает руку. Что, так нравятся мои стоны? Ну, раз так, то сам напросился. – А-а-ах.. На-а-ару-у-уто-о-о-о-о-о… Тот подавился моим пенисом. Моя очередь смеяться. Раздвигает ноги и начинает входить. Слегка неприятно, но вид блондина заставляет не обращать внимание на боль. Его глаза закрыты, губы что-то беззвучно лепечут, лицо как будто мигает, сменяясь розовыми на красные оттенками. Вошел полностью, теперь я чувствую его пульсацию. Мне кажется или теперь мой член тоже стал в такт ему пульсировать? Где-то в груди разливается тепло от того, что у нас это происходит синхронно. Хочется, чтобы и многие другие вещи мы делали вместе. Смотрит на меня, киваю в знак продолжения. Двигается медленно… Наруто… раньше мне всегда было тебя мало, теперь, когда я полностью ощущаю тебя, то чувствую, что могу полностью насытиться. Как прекрасно ощущать эту наполненность внутри. Необузданное желание, которое всё время сопровождалось рядом с тобой, наконец, утихает и на место нее поселяется удовлетворение. Как же я ждал этого… Наруто… я… тебя… – А-а-а-ах!!! Резкий толчок и сносит крышу, перед глазами все плывет, вижу только яркие вспышки. Ты вколачиваешь в меня все резче… сильнее… глубже, но мне мало… – Еще... еще… давай же быстрее… – молю его. Тот вколачивается, как может, и смотрит на меня похотливым взглядом. – Саске, ну ты и развратник! Видел бы ты сейчас свое лицо. Самодовольная усмешка от меня, сильный толчок от него, на этот раз это было грубо. – И скольким ты его уже показывал? От тебя, небось, оторвать никто не мог и, на коленях просили, чтобы остался, а ты только и делал, что бросал всех. – Добэ, – еле выговариваю слова, как и он, – от меня и так никто оторваться не может. – Сволочь, – произнесено с обидой, голова опущена, а руки теперь не обнимают, а расположены по обе стороны от меня. – Но во время секса, я тоже остаюсь невозмутимым. Поднимает голову и с издевкой во взгляде и голосе говорит: – Ну да, конечно, я заметил. Такого извращения я еще не в одном фильме не видел. А что уже про стоны говорить. Обнимаю его за плечи и шепчу в губы: – И кто, по-твоему, в этом виноват? Тянусь к губам, но он опережает и всасывает так, словно я сейчас исчезну. Господи, о, Господи, как же хорошо. Я так наполнен им, так близок с ним и это так... Ками-сама, да я просто счастлив! Сейчас по сравнению со всем другим остальные желания теперь кажутся какими-то мелкими и незначительными. Перед глазами вновь появилась пелена, и желанное чувство освобождения тягучести внизу живота позволило расслабиться и безвольной тушкой упасть на поверхность. Наруто тоже приземлился, мы тяжело дышали. Поворачиваю голову. Его взгляд затуманен, края волос прилипли к щекам, тело подрагивает, особенно руки, губы распухшие, влажные и покрасневшие, так бы и чмокнул! Правда, пошевелиться уже не получается. Просто не могу поверить. Я насытился, но только на время. Чувствую, мне его все еще мало. А продолжать сейчас нет сил – устал. Вот смотрю и понимаю, что хочу целовать и жмякать его всегда и иметь тоже, и вообще, может взять его к себе на постоянное пользование? Тот неожиданно зарывается лицом в подушку, и я слышу всхлипы. – Наруто? – неприятное чувство сжало грудь. – Черт, – приглушенный голос из подушки. – Я думал, что если пересплю с тобой, то все пройдет. Ты такой вечно хладнокровный, но я все равно... – шмыгает носом. – Думал, что просто всё из-за твоего тела, переболеется и… – всхлипы, бьет кулаком в кровать. – Ксо! А влюбился еще больше, – череда всхлипов и шмыганья. Тьфу, блин, дурак! Не пугай. Сажусь на кровать с намерением отправиться в ванну, но сначала надо его предупредить. – Будешь жить у меня. Ищу тапки, он молчит, потом уже более громкий голос, видимо, приподнял голову: – Что? – Говорю, квартиру продавай свою. Подскакивает и испуганно смотрит: – Что? Продавать? Зачем? Ну что за добэ? – Чтобы отныне у тебя теперь был один дом. И в случае чего ты смог вернуться только туда. – Что? Но как, если я продам свою квартиру, у меня его не будет, да и он и так один. – Машет руками и крутит головой. – Ты совсем тупой? – Не огрызайся, темэ! – Я же сказал, что мы будем жить вместе, – поднимаюсь и направляюсь к выходу. – Вместе? – за мной заворожено повторяют, а потом резко хватают за руку, и усаживают обратно на кровать. – Ты меня любишь? – садится как можно ближе и испытывающие смотрит. – Что за чушь?! Я просто хочу, чтобы ты принадлежал только мне. – Ты меня любишь? – так же настойчиво, но уже ликование появляется в глазах. – Тц, – понимаю, что отвертеться не удастся и приходится что-то мямлить. – Не знаю, – отвожу взгляд, щекам почему-то стало жарко. – Мне просто надоело. Надоело ждать эти тупые тренировки. Отсчитывать дни… часы… Надоело постоянно смотреть на время и думать когда же я попаду на них, чтобы увидеться с тобой. Надоело просто смотреть на тебя. Надоело изображать драку, когда хочется схватить и просто держать. Надоело думать, что ты возможно с кем-то развлекаешься, а я сижу и тупо пялюсь в часы. Надоело… – Знаешь, – обхватывает за шею, садится на колени и томно шепчет, – мне тоже это надоело. И раз так, то мы больше можем не ходить на них. Дома есть еще гораздо больше и интересней тренировок. Будем отрабатывать их. – Добэ! Гаденький смех: – Я тоже тебя люблю. – И еще, – делаю невозмутимый вид, хотя от таких слов биение сердца стало отдаваться в ушах, да и эти предательские щеки всё никак не угомонятся. – Эти фотки я никому не позволю смотреть. – А никто и не будет. – Что? Почему? – Потому что нет никакого журнала, я просто нашел предлог пригласить тебя, подразнить, если выйдет, да и отыметь тоже. Кстати, ты забавно смотришь, когда пытаешься держать себя в руках. – Ах ты… Лис! – вспомнил его школьную кличку. Кидаю на кровать и следом наваливаюсь на ржущую тушку. Сейчас мы посмотрим, кто кого отымеет.