meow

      – Не, Мин, я пас, – почти раздраженно выплёвывает Тэхён, аккуратно спускаясь по ступенькам; скользко, нахрен. – Чувак, я буду отмечать один, – хочется добавить как всегда, но. – Да блять, всё ок, пока.       Ким сбрасывает звонок, кидает телефон в рабочую сумку, а сам кутается в тёплое бежевое пальто сильнее и потупляет взгляд, предельно концентрируясь на дороге. На дворе же, в конце концов, январь, холодина невыносимая, так ещё и подморозило на днях так, что складывается впечатление, будто бы люди идут не по заснеженному асфальту, а катаются по катку; ну серьёзно.       Парень проходит мимо круглосуточного магазинчика, на витрине которого стоят несколько телевизоров разных размеров и моделей, и морщится. Потому что на экране каждого, чёрт возьми, крутят рождественские клипы. Тэхёна это раздражает ой как; он шаг ускоряет, но когда поскальзывается и чуть не плюхается на задницу, понимает – лучше перетерпеть.       Ким не любит зиму, не любит праздники, а в особенности не любит Рождество. Возможно, если бы он хотя бы разок принял приглашение Юнги и справил этот праздник вместе с ним, то его мнение бы и изменилось, ну а пока…       Всё как всегда.       Юнги хорошо, думает Тэхён, у него есть девушка, которая – между прочим – является его соулмейтом. Они пересеклись пару лет назад в магазине, почти за неделю до того, как Мину должно было стукнуть двадцать и он должен был обратиться в кота. Ох, сколько радости и счастья было – словами просто не описать.       А Тэхёну, вообще-то, так не везёт. Встречи с соулмейтом у него до сих пор не было, а ещё у него, кстати говоря, день рождения скоро – буквально через месяц. Становиться этим пушистым существом с торчащим хвостом из задницы – такая себе перспектива, но и для того, чтобы соулмейта своего найти, он особых усилий не прикладывает. Точнее, ладно, пару раз всё же пытался, но все попытки накрылись медным тазом. Не так это просто сделать, как думалось изначально, да и не выйдет же он на улицу с рупором в руках, не станет же он ходить и орать по всему городу «Соулмейт, мой миленький, хорошенький, найдись, блять» (так поступают придурки, а Тэхён же ведь не такой… отчасти). Ким думает над тем, что где-то сейчас сидит его родственная душа – возможно, уже не в человеческом обличии – и проклинает его, вот такого вот непутевого чудака, который даже не пытается найти её, – и ему становится тошно. Он проклинает судьбу, потому что она, редкостная дебилка, рушит судьбы людей (его, по крайней мере, точно).       – Ой, дяденька, простите, – в него врезается маленькая девочка, тем самым прерывая все думки. Она поправляет сползшую шапочку и продолжает: – Счастливого Рождества! – убегает.       Парень вздыхает.       Каждый год, думает Тэхён, одно и тоже. Вот сейчас он придёт домой, его встретит абсолютная тишина и одиночество, он включит телевизор и выключит, потому что смотреть на этот рождественский бред – нет сил, напьётся и ляжет спать.       Всё как всегда.       Молодой человек ойкает, когда, вновь задумавшись, врезается во что-то (или в кого-то).       – Ну что опять? – устало и с толикой раздражительности выдаёт Ким, опуская взгляд вниз.       Он цепляется взглядом за маленький золотистый комочек и тяжело сглатывает, понимая, что пару секунд назад совершенно случайно – пускай и не особо сильно – пнул его ногой. Котёнок смотрит на него своими большими карими глазёнками и шипит тихо, будто бы выражая своё недовольство.       – Прости, сладуля, – парень садится на корточки и аккуратно тянет руку к мягкому ушку. Котёнок отшатывается маленько – ещё бы, эта шпала только что пнула его, – но затем подаётся чуть вперёд и мокрым носиком в ладонь тычется; нюхает, пытается понять, можно ему доверять или нет.       Можно. Абсолютно можно. Потому что Тэхён, как только котёнок дал себя погладить, хватает его на руки, прячет за пазуху и домой тащит. Животное мяукает от неожиданности, лапками там что-то шурудит, а Ким смеется, ловя на себе странные взгляды прохожих.       – Щекотно.       Всё явно не как всегда.       Тэхён, вообще-то, животных с самого раннего детства любит. Он всегда с особым трепетом относился к бездомным собачкам и кошечкам, но никогда их домой не тащил. Наверное, не был готов к такой ответственности, но в этот раз у него в мозгу что-то переклинило; сердце ёкнуло, а с ним шутить лучше не надо.       Парень заходит в квартиру, закрывая за собой дверь, пальто расстёгивает и, придерживая котёнка, садится на корточки. Животное острыми коготками вцепилось в чёрную водолазку Кима, и – видит великий Юнги – ему требуется немало усилий для того, чтобы не сорваться на маленькой прилипале, и для того, чтобы наконец-то отцепить его от себя. Юноша опускает котёнка на пол, а тот протяжно мяукает, на лапах еле стоит и на Тэхёна смотрит, доверчиво так, искренне.       – Придумать тебе кличку сейчас или лучше тебя сперва накормить? – юноша наклоняет голову вбок, внимательно смотря на пушистика перед собой. – Ладно, братишка, пошли перекусишь.       Ким выпрямляется и следует на кухню, пока котёнок провожает его спину взглядом. Когда до его слуха доносится какое-то шуршание, а носик чувствует запах вкуснятинки, животное стоять вот так спокойно больше не намерено. Котёнок разгоняется и бежит туда, куда пару минут назад ушёл Тэхён, но только путается в собственных лапах и падает, не успев и сделать два шага. Он поднимается вновь, в спинке прогибается и, предварительно потоптавшись на месте, отталкивается задними лапками и бежит на кухню. В этот раз он тоже не добегает до места назначения, плюхается прямо перед входом и встаёт под заливистый смех Кима.       – Ты как будто бы только на лапы встал.       Котёнок фыркает, пьяной походкой подходит к миске и нюхает то, что наложил ему молодой человек. Съедобно, вроде бы. Он урчит, пока лакомится пищей, а Тэхён сидит рядом с ним, почесывая за ушком.       – Смешной ты, – говорит Тэхён. – Как же мне тебя назвать?       Котёнок облизывается, хотя в мисочке есть ещё еда, и пьёт водичку, пока Ким сканирует это золотистое чудо взглядом. Тэхён почему-то думает, что вот так спонтанно притащить животное домой было одним из его лучших решений в жизни. Котёнок урчит довольно и головку поднимает, натыкаясь взглядом на яркую мужскую улыбку.       А после Тэхён вновь хватает его на руки и тащит в гостиную, сам ложится на диван и садит малыша к себе на живот; гладит.       – Может, Рыжик? – котёнок фырчит. – Ладно, понял, но тогда, эм, Барсик? – опять фырчит. – Что ж, а если Том? – и опять. – Да что же такое?! Ты мальчик вообще или девочка?       Ким хватает животное за хвост и, пока оно пищит, переворачивает к себе мягкой жопкой. Теперь ясно, почему Рыжик, Барсик и Том оказались забракованы.       Это девочка.       – Значит, ты кошечка, – поражённо выдыхает Ким, смотря в мордочку животного, которое уже успело перевернуться. – Ладно, тогда… О, я придумал, будешь Муркой! Возражения не принимаются!       Тэхёну кажется, что он сбрендил, потому что – он уверен – котёнок закатил глаза. То есть, коты же не умеют закатывать глаза, правда? А если настоящие коты не умеют, то…       – О боже, а вдруг ты человек, которому достался непутёвый соулмейт? – Ким в шоке распахивает глаза и открывает рот, пока животное (или нет?) мяучит и поднимается на лапки, абы как подходит к нему и прижимается к щеке, трётся.       – Фу, ты грязная, – парень спихивает котёнка с себя. – Я бы помыл тебя, но слишком устал на работе, поэтому давай завтра, окей? — он устало потирает глаза и бредёт на кухню, откуда возвращается через некоторое время с бутылкой пива.       Он садится рядом с котёнком, включает телевизор и отпивает небольшой глоток; хорошо. По телевизору, как и ожидалось, рождественская херота, посему парень включает какой-то канал про животных. Ему не особо интересно, как какой-то чувак бродит по джунглям и пытается найти льва, но это уж всяко лучше, чем смотреть на старого деда в костюме и нескольких танцующих рядом парней в колготках.       Юноша отпивает ещё один глоток, и думает, думает, думает.       Это просто охренеть, сколько всего произошло сегодня. То есть, он сходил на работу, опять посрался с начальником, опять посрался с Юнги, а ещё через три часа Рождество и он встретит его не один, а с котёнком (а может и не с совсем котёнком), которого подобрал на улице.       Ким опускает взгляд вниз, смотрит на существо рядом с собой, усмехается с того, как оно сидит и внимательно следит за всем, что происходит на экране телевизора, и вновь тянется к бутылке. Так некстати вспоминаются эти закатанные глаза и Тэхён понимает, что, наверное, он просто устал на работе, поэтому и видится всякое. Рядом с ним сидит совершенно нормальный настоящий котёнок, парень уверен в этом.       На телефон приходит сообщение от Юнги – тот шлёт ему совместное селфи с Сынван и говорит, мол, какой же Ким болван, раз не захотел повеселиться с ними. Шатен сжимает губы и, не придумав ничего лучше, хватает котёнка, прижимает его грязную мордочку к своему лицу, – примерно такая же поза, в какой сфоткались Вэнди и Шуга, – а после:       – Скажи «мяу», Мурка! – следует вспышка.       Довольный парень отпускает животное, которое до сих пор не поняло, что произошло, и отправляет селку другу, подписывая: «сегодня я не один отмечаю, выкуси!».       Ответ приходит незамедлительно, Ким с него ржёт (ну и обижается чуть-чуть, ладно) как ненормальный.       Юнги: «лол желаю счастья в личной жизни мин».       – Ой, да иди ты в зад, – Тэхён отбрасывает телефон в сторону и гладит Мурку за ушком. – У нас веселее, чем у них будет, да? – котёнок льнет к тёплой руке ближе, а Ким улыбается, цепляясь взглядом за испачканную шёрстку возле носа. – Ох, ты правда такая грязная. Завтра тебя стоит обязательно помыть.       Веселее, чем у Вэнди и Юнги, не получается, потому что весельчак Тэхён вырубается через два часа. Котёнок лежит рядом с ним на свободной половине кровати, но заснуть не получается. Мурке страшно в темноте, а ещё холодно, поэтому она, недолго думая, забирается на грудь к парню, топчется под характерное мычание Тэхёна и ложится, прикрывая глаза.       Теперь не страшно, теперь не холодно, теперь хорошо.       Тэхён просыпается посреди ночи в холодном поту. Ему приснился сон, будто бы его мягкая, маленькая, желтенькая Мурка превратилась в стройную, красивую, сексуальную девушку.       – Ох, ну и приснится же такое! – немного нервозно шепчет Тэхён, но затыкается. В висках начинает пульсировать, в горле застревает истошный крик, а дышать он и вовсе, кажется, перестаёт.       Перед ним, точнее, на нём, лежит девушка. Стройная, красивая, сексуальная (Ким почему-то уверен) девушка.       Тэхён боится пошевелиться. Что ему делать? Как быть? Может быть, это всё ещё сон, и если он сейчас себя ущипнёт, то всё станет на свои места? Да, точно, именно так и надо сделать.       Ким аккуратно тянется одной своей рукой к другой, щипает себя больно и чуть ли не орёт; ничего, всё как прежде. За исключением одного: девушка начинает ворочаться, волосы с лица убирает и причмокивает губами, до сих пор не открывая глаза.       – Не двигайся, ты мешаешь спать.       «Это был не сон. Сука, это был не сон!».       Тэхён сглатывает и выдыхает прерывисто. Он косится вбок, смотрит на вторую половину кровати, но Мурки там нет. Господи, скажите ему, что эта девушка, лежащая на нём, не Мурка. Пожалуйста.       – Мурка? — осипшим ото сна (и от страха) голосом вопрошает Ким, а когда тушка, лежащая на нём, вновь шевелится, он зажмуривается.       – Прекрати называть меня этой дурацкой кличкой, – девушка наконец-то открывает глаза и упирается локтями о грудь Тэхёна. – Меня, вообще-то, Чеён зовут, и ты, кажется, мой соулмейт.       Она протягивает свою ладошку – так невинно, так обыденно, будто бы они сейчас не в кровати, а на улице. Тэхён опускает взгляд на чужую руку, совершенно случайно цепляется взглядом за чужие выпирающие ключицы и – о боже – до него только сейчас доходит, что на ней нет одежды. Она, блять, голая.       – Эй, не будь таким невоспитанным злюкой, пожми мне руку!       Тэхён пожимает. Точнее, всего лишь до кончиков пальцев дотрагивается, но за рукопожатие считать тоже можно.       – Не думаешь ли ты, что нам надо о многом поговорить? – Ким кивает. – Эй, я что-то сделала не так? Почему ты не хочешь со мной разговаривать? – девушка несильно тычет его в плечо, губки дует и сползает с юноши, садясь рядом на кровать.       – Тебе нужно одеться, – Чеён изгибает бровь и смотрит на парня через плечо; надо же, кто подал голос. – Немедленно!       Тэхён даёт девушке свою одежду (серую футболку и белые шорты), которые в два раза больше неё. Она тонет в этих вещах, но не жалуется.       Чеён рассказывает Тэхёну о том, что живет через две улицы от него, ей девятнадцать и у неё день рождения через пять дней. Позавчера она пришла с учёбы, легла подремать, а когда проснулась, то превратилась в котёнка.       – Перессала жутко, – откровенничает Пак. – У меня же ещё собака дома есть, ты бы знал, каких усилий мне стоило добраться до лаза и оказаться на улице.       То, что она прошлым вечером столкнулась с Тэхёном, говорит Чеён, не более, чем совпадение. Она просто бродила по городу, надеясь встретить хоть кого-то знакомого, но получилось ещё лучше – она встретила своего соулмейта, который ещё и пнул её, гадёныш. А ещё, подмечает Тэхён, она капец какая шумная, весёлая и любит Рождество.       – Вообще-то я рада, что мы встретились вот так. По крайней мере, ты милашка.       Тэхён улыбается, хочет сказать, что Чеён гораздо милее него, но молчит – не сейчас, не время.       – Раз уж ни ты, ни я, как я понимаю, спать больше не ляжем, то… Можно мне принять душ, а после вместе с тобой нормально отметить Рождество? – девушка поднимается с кровати. – Я так и не поняла, почему ты даже с котёнком… ну, то есть, со мной в кошачьем обличии… его не отметил. Это же такой чудесный, тёплый, по-особенному прекрасный праздник!       Тэхён не хочет говорить ей о том, что Рождество – это, вообще-то, семейный праздник, а он (больше не) одинок.       – Полотенце в ванной, – кричит Тэхён прежде, чем девушка скрывается за дверью.       Ким бьёт себя по щекам, идёт на кухню, где разом выпивает стакан холодной воды, а потом ещё и умывается, чтобы уж точно мысли в порядок привести.       Он встретил своего соулмейта при таких дурацких обстоятельствах. Боже, он наконец-то встретил своего соулмейта. Если рассказать об этом Юнги, он обсмеёт его так, что аж представить страшно. А ещё Мин обязательно порадуется за друга, ведь хотя бы не ему пришлось щеголять на четырёх лапах.       Не проходит и десяти минут, как Чеён уже чистенькая, в тэхеновой одежде, с мокрыми волосами стоит перед парнем и улыбается. Ким уже успел заметить, что эта девушка – настоящее солнышко, и улыбается она почти всегда (солнце, прости, но, кажется, ты осталось без работы).       – Знаешь, мне любопытно… Почему Мурка? — вопрошает Чеён, пока готовит себе (и Тэхёну) горячий шоколад. – Почему не Зара, не Солнышко, не Розэ? – и хочет продолжить, но       – Потому что Мурка прикольнее, – констатирует Ким и пожимает плечами, стоя рядом с девушкой. – Ну и смешнее, – Пак вздыхает.       – Кстати, ты все норовился меня помыть, пока я была котёнком. Может, мне стоило тебе позволить помыть меня, когда я стала человеком?       О боже.       Тэхён напрягается, думает, что она серьёзно, но когда девушка не выдерживает и заливисто смеётся, расслабляется, подхватывая её смех.       – Засранка.       Телефон загорается, оповещая о новом сообщении. Какой дурак будет слать сообщения в три часа утра? Нетрудно догадаться.       – Чёрт, они такие отвратительные, – беззлобно мямлит Тэхён, рассматривая очередную присланную селку очаровательной Сынван и нажравшегося в хламину Юнги.       – О, это же твой друг, да? – Чеён заглядывает в экран через плечо парня. – Ты же ему нашу фотку отсылал?       Киму хватает одного взгляда на девушку, чтобы в его голове созрела неплохая (а может и плохая, хрен его знает) идея. Он кладёт руку на девичью талию, притягивает ближе к себе, включает фронтальную камеру и ухмыляется, заметив нескрываемое удивление Пак.       – Чеён?       – Что?       – Скажи «мяу».       – Мяу?       Щёлк. Отправить.       Мин несколько раз звонит, пишет десять сообщений, но Тэхён откладывает телефон в сторону, ведь здесь занятие куда интереснее.       Он мимолётно касается губами девичьей нежной щеки, но этого вполне достаточно для того, чтобы мелкая дрожь пробежала по телу и разлилась сладкая тяга; будто бы так и должно быть, будто бы так и надо. Чеён хочется большего, по-взрослому, поэтому она обвивает свои руки вокруг шеи Тэхёна и приближается невыносимо близко. Здесь не будут уместны тупые вопросы, глупые возмущения о том, что это неправильно, что они знакомы всего ничего и даже не являются официально парой, потому что Пак на это всё плевать; Тэхёну, впрочем, тоже. Девушка подаётся вперёд, прикрывает глаза, грезя о столь желанном моменте, но заместо пухлых губ она натыкается на мягкую щёчку. Пак распахивает глаза моментально, смотрит на довольного Кима и обидеться, возмутиться хочет, но Тэхён притягивает её ещё ближе к себе и вдыхает глубоко, впитывая запах Пак; от неё так вкусно пахнет, одуреть можно.       – Сладуля, не спеши, – Ким касается губами макушки, чувствуя, как тоненькие ручки обнимают его в ответ. – У нас ещё будет время. К тому же, ты хотела ещё Рождество отметить, помнишь?