Вечер того дня

Ветер бродил по улицам пустого города, унося за собой шлейф из редких пожелтевших листьев и городской пыли. Это произошло на окраине всем известного района, не нуждающегося в названии. Был глубокий вечер, потому по улицам тускло горели многочисленные фонари. Один из таких, к слову, выгодно подчеркивал неприметную по началу вывеску с названием неизвестного кафе. Что, казалось, могло произойти в таком тихом месте? Ведь грандиозные моменты истории никогда не писались в таких неприметных местах. А, может, речь идёт не о истории человечества, а об истории одного конкретного человека? Так или иначе, все человеческие судьбы сплетены подобно огромной паутине мирового влияния, и порой история одного решает жизни тысячи. За отдаленным столиком у окна сидела девушка. Перед ней стояла чашка свежего кофе, возле которой лежал сотовый с открытым чатом. «Он уехал из Токио». «Мы не знаем, останется ли он жив». Невольно вспомнился весь этот мерзкий образ. Темные волосы, вечная раздражающая усмешка и незаменимая меховая куртка. Как же глупо он выглядел. Особенно тогда, в собственной крови, а потом в больничной койке, к которой она должна была привезти целую одежду, а после отправиться во внезапный отпуск. Этот мужчина звонил ей буквально вчера, точнее, за день до собственного исчезновения. Позвонил посреди ночи, да всё нёс какую-то чушь про золотую луну, что бояться больше не надо… Сказал, что времени нет. И горечи нет, он всё ещё ждёт там… Где? Ей никогда не было интересно, потому вызов был сброшен. А на следующий день этот сумасшедший вышел на финальный поединок со своим кровным врагом. А врагом ли?.. Факт был один — он исчез. Говорили, что у него было немыслимое количество ранений и переломов так что Серый Кардинал пал. Скорее всего, замертво. Вместе со всей защитой, что была сооружена им же вокруг неё. Нет, не было никаких чувств, ни разу, никогда в жизни — сухая формальность, обусловленная рабочим договором. Сейчас девушка была беззащитна, словно младенец. Тем временем от нетронутой чашки перестал идти пар. Всё думалось о брате. Что с ним будет теперь? Как она может защитить его в сложившейся ситуации? Поймёт ли он, что его жизнь ценнее всякой фальшивой любви, которую она создала своими руками? А что такое любовь в целом? Вдалеке будто бы послышалось ржание лошади. Девушка привыкла называть свои чувства высшей формой любви. Эта мысль стала до неприличия привычной. Законом, по котором обязаны жить все люди на этой планете, утренней и вечерней молитвой. Эта мысль была её вечной установкой, законной частью организма, особенно — сознания. Её любовь была истиной, настоящим даром небес. Ведь из-за обычной, принятой всеми любви, не бросаются в такие крайности, не нарушают закон и права человека, не прощают то, что отпускала она объекту своей любви. Сейчас любовь в понимании многих — валюта для услады разврата. Так что такое любовь? Её родители никогда не любили друг друга. Просто так сложилось, что их родители посчитали данный брак выгодным и что молодожёны рано или поздно смирятся и станут друзьями, заживут семьей. Никаких чувств. Тем более таких, как «любовь». Её не было нигде — ни друг к другу, ни к детям. Просто долг, обязанность, формальность. Потому, наверное, девушка никогда не знала, что это такое. Может, всё то, что она испытывает к брату, — не то, чем она привыкла считать свои чувства? Так или иначе, у неё есть долг — его счастье и покой. Это было взято с самого детства, когда родители за своими ссорами вовсе забывали о собственных детях. Но что она может сделать сейчас? Экран мобильного телефона погас, а кофе словно покрылся льдом. Казалось, это единственное, чем девушка владела сейчас. Это был весенний вечер Икебукуро. Вечер, который должен был решить ход истории нескольких людей сразу, но определенно не зависел от них самих. Вечер, в который для неё сложилась целостная картина мира. Девушка медленно поднимается со своего места, оставляя на столе чаевые, и направляется к выходу. Сегодня она впервые позволит себе слабость. Одну-единственную слабость за всю жизнь. — Один билет в США на имя Намие Ягири, пожалуйста.