Гамартия

Несколько следующих недель Драко ходил подозрительно радостным. Он словно узнал какой-то секрет — не мог похвастаться, но довольную рожу скрыть тоже не старался. За общими завтраками он сам заводил беседы с Поттером, который удивленно, но охотно их поддерживал. Драко с лёгкостью вёл диалоги, интересуясь делами мужа, расспрашивал его про работу, справлялся о новостях в министерстве, просил рассказать, как поживают Мадлен и Эрни. Он взял в привычку ежедневно готовить для супруга не только завтрак, но и обед, передавая его с собой. Если Поттера что-то и настораживало, он этого не показывал. Маг с удовольствием говорил с Малфоем на разные темы, пусть иногда и незаметно обходя некоторые вопросы. Даже работа шла гораздо быстрее обычного. Все ингредиенты сами порхали над котлами, самые сложные зелья щёлкались на раз-два. Драко с упоением погружался в зельеварение, самозабвенно брался за необычные, неординарные заказы. Он делал заготовки наперёд, запланировал несколько экспериментальных зелий, прикупил новых ингредиентов. Драко проводил куда больше времени со Скорпиусом, хотя был уверен, что и до этого ни на секунду не отлипал от сына. Они коротали вечера за просмотрами диафильмов, вместе готовили ужины, перебрасываясь глупыми шутками, наслаждались прогулками. Погода благоволила им, зима сдавалась натиску неминуемо грядущей весны. Сад граничил с густым дубовым лесом, который, пока не налилась зелень, просматривался на несколько миль вперёд. Земля там ещё была покрыта снегом, который тая, образовывал ручьи, стремившиеся к озеру. Ровная, без единого признака сорняков лужайка покрылась первой травой. Всё чаще раздавалась трель птиц, а под окнами зацвела белоснежная анемона, радуя глаз Малфоя всякий раз, когда он выглядывал в окно кухни. Скорпиус пребывал в отличном настроении, всё больше привыкал к новому дому, изучал маггловские приспособления, в изобилии располагавшиеся на чердаке, постоянно пропадал на улице, гоняя воздушного змея в форме дракона или упражняясь с рапирой. Малфой и сам радовался переменам. Последняя встреча с Поттером что-то безвозвратно повернула в нём, даря эфемерный шанс на благополучие. Лорд Поттер-Блэк не был непогрешимым изваянием, он был человеком. Всего лишь человеком со своими слабостями и страхами, он сомневался, боялся, радовался, печалился, нуждался в поддержке и одобрении, ему, как и всем в этом мире, нужно было русло, чтобы не теряться в потоке жизни.Краткая секунда слабости, капля открытости дала Малфою целый океан надежды. Сколько угодно Поттер мог играть бога, но он таковым не являлся. Теперь Драко понимал это, видел в мелких бытовых повадках и многолетних привычках, которые не искоренялись под натиском аврорской жизни. Поттер обожал сладкое, он никогда не мог отказаться от кружки ирисового кофе или лишней порции печенья. Он с наслаждением по утрам ел пудинг и озадаченно смотрел на яичницу, которую предпочитал сам Малфой. Аврор с особым удовлетворением смотрел на собранный обед, когда Драко подкладывал туда пару лишних сладостей. Он пытался соответствовать своему статусу для газет, для министерства, для всех, за пределами его крохотного скрупулёзно выстроенного мирка. Дома он забывался — забавно ругался с домовиком, скорее с любовью, нежели из желания пожурить, часто ел прямо на ходу, даже не пытаясь присесть для полноценного приёма пищи. Да, он никогда не убирал далеко свою форму и уж тем более палочку, всегда готов был аппарировать в сей же момент, но так трогательно терялся, когда Скорпиус увлекал его разговорами о прочитанных книжках и просмотренных фильмах. В таких случаях он всегда опускался на соседний стул и самозабвенно слушал речь маленького Малфоя, словно любуясь. Местами его улыбка казалась Драко очаровательной. Вид этих двоих, поглощенных друг другом, уже не был странным или чужеродным. Наоборот, рождал щемящее чувство нежности. Он много курил, хотя и тщательно скрывал дурную привычку на публике. Курил он быстро и между дел, будто что-то подгоняло. Неизменный обряд сопровождал каждый приём пищи. При этом маг выходил в сад, чтобы Скорп не дышал табачным дымом, всегда накладывал на себя освежающие чары, избегая запаха на одежде. Было забавно наблюдать, как из раза в раз он ищет несчастную пачку, которую сам только что зачем-то выложил на кухонный стол. Драко быстро приучил себя класть найденные сигареты на видное место, чтобы не наблюдать каждый раз за бессмысленными метаниями Поттера по комнате. В голове не укладывалось, как этот мужчина мог закрывать глаза на защитные чары и исчезать из любого, самого охраняемого помещения, но не всегда умел совладать с простейшими бытовыми заклинаниями. Восстановление разбитой чашки порой перерастало в её полное уничтожение или превращало в нечто лишь отдалённо напоминающее кухонную утварь. Первое время Драко игнорировал мучения Гарри, но потом, устав от постоянной трансфигурирации всё новых и новых предметов, стал невзначай приходить тому на помощь. Поттер в ответ лишь виновато улыбался и бесконечно трепал торчащие в разные стороны отросшие волосы. Малфой однажды мимоходом предложил ему начать пользоваться резинкой и через пару недель увидел Поттера с убранными в небрежный хвост волосами. В такой причёске они не казались чересчур длинными и перестали быть похожими на парикмахерское недоразумение. К тому же аврор отпустил короткую бороду, кажется, окончательно наплевав на бритву. Она безусловно шла мужчине, выглядела уместно на строгом овале лица, подчёркивала мужественные черты челюсти и скул, но Драко сражался с собой, чтобы не заставить мужа избавиться от неё. Поттеру едва перевалило за тридцать, но жёсткие тёмные волоски у висков и на подбородке отливали серебром. Это отчего-то удручало. Драко стал более щепетилен к почте однажды приметив, что аврор, даже не взглянув на письма, всей стопкой погрузил их в урну. Он стал сортировать корреспонденцию на совсем ненужную — вроде писем от фанаток Героя, которые с завидным упорством подсылали разных сов, чтобы преодолеть магический барьер над домом, и ту, которая так или иначе нуждалась в прочтении. Имена на конвертах приводили в лёгкий ступор… Малфой осторожно подсовывал некоторые из них Поттеру во время еды, чтобы тот не сходу уничтожал их Диффиндо. Очередной завтрак подошёл к концу, и Гарри, поблагодарив за трапезу, апприровал, всё же прихватив с собой одно из писем. Малфой тихо ликовал. В приподнятом настроении он предложил сыну провести время в саду перед занятиями, на что ребёнок с восторгом согласился. Они гуляли у встрепенувшегося ото льда озера, Драко начал учить сына владеть метлой, а это место больше всего подходило для подобных занятий, особенно сейчас, когда апрельское солнце действительно начало греть истосковавшуюся по теплу землю. Близился май, и всё живое воодушевлённо ждало расцвета нового лета. Плакучая ива над озером касалась едва позеленевшими ветвями водной глади, пуская на ровной поверхности круги при каждом соприкосновении с ней. Скорпиус с Драко устроились под её кроной, сложив мётлы и другие вещи у извилистых корней. Отсюда открывался потрясающий вид на дом, отовсюду залитый золотым светом солнечных лучей. Коричневая черепица подсыхала, становясь оранжево-охристой, окна в спальнях были распахнуты, лёгкие порывы ветра трепали белоснежную тюль. Вчера Драко переместил плетёную софу на террасу, дверь с которой вела в кухню, и теперь гордо любовался плодами своего труда. Он подумал, что будет кстати положить туда плед и несколько подушек, пока погода радует отсутствием дождей. Пока Драко придавался мечтам, Скорпиус облачился в наколенники и шлем, оказавшийся ему великоватым, и принялся кружить вокруг отца в ожидании очередного полёта. Малфой уже позволял сыну летать одному, но никак не мог побороть чувство беспокойства, поэтому выбирал участок посреди поляны и накладывал на него непроницаемые чары, чтобы Скорп не мог ненароком улететь далеко. Отойдя в сторону, чтобы держать ребёнка в поле зрения, Драко пристально наблюдал за полётом, держа наготове палочку. Со стороны дома послышался скрип петель, и мужчина обернулся, увидев аврора в полном боевом облачении. Драко впервые видел его в передовой, а не министерской форме. Чёрные брюки, заправленные в высокие сапоги на массивной подошве с зафиксированными на них вытянутыми чехлами. Что внутри, Драко старался не думать. Тёмно-серый камзол с огромны количеством металлических пряжек объял тело до самого подбородка, создавалось впечатление, что это настоящий доспех. Тяжёлый пояс был увешан снаряжением. Алые перчатки полностью покрывали предплечья, сливаясь с такой же яркой мантией за спиной. Поттер вышагнул из дома, прошёл террасу и спустился по ступеням, не держась за перила. Неподъёмная на первый взгляд амуниция не сковывала движения, мужчина двигался быстро и уверенно, почти грациозно. В одной руке он держал палочку, через вторую был перекинут жёсткий кожаный плащ с глубоким капюшоном. Малфой с сочувствие смотрел на эту картину. Сам он был в одной рубашке и накинутом поверх тонком шерстяном пальто медного цвета. Брюки хоть и были плотными, их свободный крой не давал страдать от тёплой погоды. Как Гарри умудрялся двигаться в этом и не терять сознание от перегрева, осталось загадкой. — Будь осторожен, не поднимайся высоко, — окликнул сына Драко и направился к аврору. — Привет, — улыбнулся Малфой, — не ожидал увидеть тебя сегодня днём. — Выдалась свободная минута, — без приветствий отрапортовал волшебник, — решил проведать вас. Разве ему не рано учиться летать? — нахмуренными бровями аврор указал на Скорпиуса. — Ему почти десять, мы были не сильно старше, — Малфой вернул внимание ребёнку, — тем более, если Мадам Трюк могла справиться с двадцатью детьми, думаю, я в силах управиться с одним. — Пожалуй, ты прав, — без намёка на эмоции ответил мужчина и оправил мантию отрывистым махом ладони, чтобы не смотреть в глаза Драко. — Всё в порядке? — спросил Малфой и попытался заглянуть в лицо мужчины, надеясь прочесть там ответ на свой вопрос. Он даже шагнул ближе, почти касаясь плечом руки мужа, но тот не шелохнулся, пиля взглядом кромку леса. Поттер молчал, его фигура была напряжённой, а челюсть мертвенно сжатой, виднелась игра закаменевших мышц у скул. Он словно бы не успел или не желал переключиться с амплуа строго Главного аврора. Осязаемая тёмная аура заклубилась вокруг мужчины. Драко давно не видел его в подобном состоянии. Лёгкое волнение отозвалось покалыванием на затылке. Попытка аврорв говорить без нажима была обречена на провал, ведь он сам весь был точно пружина перед спуском: — Работа, — тихо произнёс волшебник и нервно развёл плечи, скрещивая руки на груди. — Я открыл библиотеку для тебя. Процесс занял некоторое время… Скорп пока не сможет попасть в запретную секцию. — Хорошо, — кивнул Драко, — не думаю, что ему она потребуется в ближайшее время. Аврор ответно кивнул и выверенной до дюйма походкой направился в сторону дома. Вся форма позвякивала металлом, а деревянные доски крыльца жалобно затрещали под тяжёлой поступью. Драко не смог промолчать. — Гарри, — крикнул он, дождался, когда величественная фигура мужа замрёт на полушаге и продолжил: — будь осторожен. Мужчина без промедления возобновил ходьбу, но перед тем, как скрыться в комнате, поднял правую руку и, так и не обернувшись, помахал Малфою. Драко в последний раз посмотрел на закрывающуюся дверь задумчивым взором и снова вернулся к Скорпиусу, помогая ему опуститься на землю. Перед обедом Скорп занимался с учителем по травологии. Малфой решил, что сейчас самый удачный момент, чтобы наконец пробраться в святая святых поместья — в библиотеку. Он так давно и терпеливо ждал этого шанса, что больше не мог сдержать порыв изучить каждую книгу, каждый фолиант и свиток. Это могло стать несказанным подспорьем в работе, да и в жизни. Не так много трудов для всеобщего обозрения было написано про подчинённое супружество. Древнее колдовство, доступное немногим, мельтешило перед сознанием мужчины, как морковка перед осликом. Основную часть библиотеки Драко изучил давно и быстро понял, если даже здесь было собрано непомерное количество древнейших трудов, то за узким коридором, запечатанным невероятно сильным заклятием, должно крыться что-то поистине невероятное. Проём между дальники стеллажами вот уже больше полугода не давал Малфою спокойно жить, маня своей таинственностью. Драко смаковал каждый свой шаг, бредя мимо высоких полок с разномастными томами. Система их хранения долго не поддавалась анализу, но спустя пару месяцев изучения библиотеки, маг приметил, что все книги чётко рассортированы не по алфавиту, направленности или дате издательства, а по министерской системе составления архивов — через номерной знак каждой книги, что натолкнуло на мысль о наличии в библиотеке пергамента для поиска любого, даже крошечного свитка. В тот день Драко радовался, как ребёнок, теперь он мог найти любое произведение по одному лишь названию. Открытие сильно ускорило его знакомство с новым материалом. По мере продвижения вглубь библиотеки, трепет сдерживать становилось труднее. Он так долго лелеял надежду попасть в запретную секцию, что теперь не совсем верил в происходящее. Но коридор всё близился, и, ступив в него, Драко не почувствовал враждебного отклика защитных чар. Когда он шагнул в полутьму, сам воздух вокруг приобрёл другой вкус. Здесь стены и пол были вымощены мраморными плитами, во избежание попадания чужеродной магии, сохраняя каждый свиток в целости. Даже книжные полки были вырезаны из цельного камня, к тому же перекрытые массивными стеклянными створками, они прятались от остального мира. В комнате было прохладнее, чем в остальном доме, а свет проникал через единственное круглое окошко под самой крышей. Зажечь свечи Драко не решился, опасаясь дурного воздействия огня на некоторые издания. Подсвечивая себе люмусом, Драко благоговейно открыл один из книжных шкафов и пробежал пальцами по ветхим корешкам. Он с осторожностью достал одну из книг наугад и раскрыл на первой странице. «Трансфигурация родового камня». В библиотеке мэнора хранилась точно такая же, разве что отмеченная гербовой печатью Малфоев на форзаце. Фолиант вернулся на своё место. Следующую книгу Драко искал уже целенаправленно. В академии им рассказывали об этом пособии, но скорее как о гипотетическом наставлении, а не реальном произведении, в мире осталось не больше сотни экземпляров. Не сказать, что волшебник удивился, когда обнаружил его в глубине стеллажей. «Как закупорить месть» Виндиктуса Веридиана. Легенда, а не книга. Автор был директором Хогвартса почти за триста лет до Дамблдора, что важнее, он был искусным зельеваром и расчётливым мерзавцем. Целая глава книги была посвящена способам избежать данного обета. Драко слишком глубоко ушёл в изучение столь невероятной находки и едва не пропустил присутствие постороннего в комнате. В угол внезапно метнулось нечто стремительное, здорово испугавшее Малфоя. Он судорожно обернулся и звучно выдохнул, когда приметил край до боли знакомой красной мантии. — Ох, я думал, что ты ушёл, — Малфой облегчённо улыбнулся и всем телом развернулся к супругу. Поттер стоял поодаль, часть лица и торса прятались в тени, падающей от расположившегося неподалёку стеллажа. Драко никак не удавалось поймать его взгляд, но что-то во внешнем виде супруга настораживало. Было нечто неестественное в том, как он покачивался всем телом из стороны в сторону. Как марионетка, лишившаяся одной из ниточек. — Гонишь меня из моего же дома? — голос прорезал ледяным лезвием пространство. Драко отвык слышать из уст Поттера холод. Даже сегодня у озера он хоть и был отстранённым, но в словах не сквозила глубинная жестокость. Аврор не использовал этот тон даже с подчинёнными. Строгий, властный, не терпящий возражений — сколько угодно, но не жестокий. С примесью наглости и яда он заливался в самую голову, точно вязкая отрава в хрустальный бокал. Малфой неосознанно подобрался и шире расставил ноги для устойчивости. — Просто не ожидал увидеть здесь, — улыбка ещё держалась на лице Драко, но уже только номинально. — Испугался, Малфой? — животный оскал сверкнул во мраке зловеще. Сердце Драко замерло, а после забилось с утроенной скоростью. Первобытный ужас поднимался из самых глубин памяти, трепля и без того израненную душу. Аврор всё ещё был облачён в полную униформу, оттого его фигура казалась крупнее обычного. Он принялся расхаживать от стены к стене изучая тёмным взглядом книги, а на лице сохранялась кривая усмешка, разрывающая могильно-спокойное лицо. Драко привык видеть его другим: забавным, смущённым, растерянным, порой даже счастливым… Он думал, что больше никогда не сможет опасаться Поттера по-настоящему… Как же он ошибся. Это как генетический страх перед неизведанным, тебя накрывает волной неконтролируемой тревоги. Голова твердит бежать и не оглядываться, а жилы во всём теле натягиваются, готовые к обороне в любую секунду. Ничего другого и не остаётся. Противостоять зверю на его же территории подобно смерти от авады. Быстро, но далеко не милосердно. — Что же ты здесь ищешь? — издевательский тон перебрал каждую кость. — Думаешь, сможешь разорвать связь? — один из томов с грохотом повалился с полки на каменный пол по воле руки в кровавой перчатке. Малфой вздрогнул всем телом и неосознанно попятился к стеллажу, упираясь в него подрагивающей спиной. — Думаешь, спрятаться от данного обещания за книжками? — очередной звук упавшей книги окончательно надорвал внутренности. Драко затрясло как в приступе болезненной лихорадки. В мгновение ока он онемел. В горле пересохло, а глаза зажгло не проронёнными слезами страха и обиды. Дышать стало совсем невозможно, лёгкие загудели от недостатка кислорода, но вдохнуть не получалось даже инстинктивно. Он тысячу раз представлял себе такой сценарий развития событий, придумывал миллион тактик отступления, надеялся, что сможет сопротивляться хотя бы словесно, но ситуация застала врасплох. Он так отчаянно цеплялся за призрачную стабильность, что сейчас оказался в смертельной ловушке. Драко был не в состоянии даже оглядеться в поисках самой незначительной тростинки надежды или идеи, которая могла бы выручить. Он остолбенел, весь организм глупо заледенел под громогласным тоном, бьющим в самое сердце. Небеса падали прямо на него, а он не удосуживался даже попытаться отойти. Мысли в голове смешались в единый звон на высокой ноте. Сбывался страшный кошмар, который невыносимо было представить в самых ужасных снах. Паника глушила любые зачатки здравого смысла, только на крупицах былой уверенности мужчина умудрялся стоять на ногах. — Я просто читал, — выталкивая из глотки слова прошептал Драко и сильнее вжался в стекло под лопатками, ища самую незначительную опору хоть в чём-то. — Ты стал забываться, — раскат голоса отразился от каменных стен и эхом прокатился по комнате, — есть только одна причина, по которой ты ещё здесь. Лорд смерил чуть живого Драко брезгливым взглядом и медленно стал приближаться. Он вышагнул из тени, и Малфой увидел его всего. Бледное лицо не отражало никаких эмоций, зрачки заливали радужку чернотой, а губы с прорывающимся сквозь них оскалом выделились пурпурным пятном на фоне отчего-то посеревшей, будто выцветшей растительности на лице. Поттер подошёл почти вплотную, протянул худую, изломанную судорогой руку к Малфою, но ухватился за книгу, которой маг прикрылся словно щитом. Он дёрнул её на себя, окинул презрительным взглядом и пальцы на переплёте сжались до белизны. Огромный фолиант был отшвырнут к дальней стене. Пожелтевшие от времени страницы разлетелись по комнате осенней листвой. От него веяло сумасшествием. Драко никогда не видел бешеную собаку, но в его сознании сохранился до боли чёткий образ из когда-то прочитанной в детстве книжки. Медленный, лишённый привычных манер, держится одной линии. Неумолимо приближается, побуждаемый невидимой силой. Он стремился к беззащитным перед свирепостью, подрагивал всем телом, челюсть то разжималась, то снова плотно смыкалась, он пошатывался, чуть не падал, но его исподволь тянуло к жертве. В рассказе пса пристрелили… Сейчас же Драко могло спасти только чудо. — Твоё нутро нужно мне живым, — изо рта вырывались не слова, а неразборчивое бульканье. — «Наследник» — ты сам сказал это тогда. Осознание обрушилось на Малфоя стремительно. Он тянул с этим разговором, откладывал попытки поговорить с Поттером, гнал все мысли об обещании перед сном, скрывал очевидное от самого себя, чтобы сейчас капкан схлопнулся и разломил его хребет пополам. — Думал, сможешь бегать от меня? Думал, — лицо отразило садистскую гримасу, — я не смогу убить тебя из-за связи? — волшебник дёрнулся и одновременно вскинул лицо, чтобы вцепиться в Драко последним захватом. — Ещё считаешь, что я побрезгую угрозами?.. Где сейчас Скорпиус? Только что кровь была пущена… Драко был готов к любым унижениям, к любой боли, мог стиснуть зубы и не вопить, но, когда с языка этого чудовища сорвалось имя сына, внутри взорвался вулкан из тоскливого отчаяния и слепого страха. — Даже не смей, — змеёй зашипел Малфой и сжал кулаки, до крови прорезая ногтями кожу на ладонях. — Сколько смелости в таком бренном теле, — ответ Драко только распалял аврора. Добыча привлекательнее, когда дёргается в предсмертной агонии. — Ты жалок. Чем ты можешь помочь ему, будучи младшим супругом? — У нас был уговор, — не отступал Малфой, ведомый мыслями о Скорпе, — ты получаешь меня и наследника, но и пальцем не смеешь трогать моего сына. — Будешь послушным? — довольно пробурчал Поттер и вновь двинулся в сторону. Драко судорожно задышал, взгляд расфокусировался, обстановка вокруг поплыла. Ноги подгибались, а желудок сжало спазмом, вызывая привкус желчи на корне языка. Хотелось замертво свалиться на пол, но такая роскошь была непозволительна. Жизнь его сына стояла на кону. Он готов был броситься в ноги своего убийцы, умолять, просить, выпрашивать что угодно, лишь бы Скорп не пострадал. Сглотнув горечь, Малфой кивнул. — Я хочу, чтобы ты был готов отдаться. Чтобы чувствовал своё место, раздвигая ноги передо мной. Я купил тебя, так соответствуй званию шлюхи. Драко уже ничего не видел перед собой. Он лишь кивал, как послушный болванчик, вслушиваясь в омерзительно-громкий голос мужа, страшась упустить слова приказа. — Ты примешь зелье мужской беременности и будешь ждать меня, как любимого супруга в постели, иначе мальчишка умрёт. Всё случится сегодня. Сознание Драко окончательно померкло. Он не помнил, как покинул библиотеку, но нашёл себя перед дверью сына с занесённой для стука рукой. Из комнаты доносился весёлый смех Скорпиуса. Драко затрясло. Он замахнулся и со всей силы ударил кулаком по бедру, приводя себя в чувство. За действием не последовало боли, однако к мужчине вернулись проблески сознания. Вторая попытка увенчалась успехом, и костяшки пальцев невесомо соприкоснулись с древесиной. — Привет, — Малфой улыбнулся и быстрым взглядом просканировал комнату, виднеющуюся через дверной проём. — Пап, смотри, что у меня есть! — Скорп держал какую-то безделушку в своих ладонях и норовил втиснуть её в опущенные плетями руки отца. — Отлично, — маг всё также улыбался, но и представления не имел, о чём речь, — возьмём это к бабушке, ладно? Он прошёл в комнату ребёнка, воровато осмотрелся и взмахом палочки призвал из шкафа сумку. Перед глазами была пелена, внутри всё трепетало, мысли путались, один инстинкт выживать помогал Малфою двигаться. Он методично складывал одежду сына, беря ту, что попадалась под руку и остановился, только когда гардероб уставился на него своими полупустыми полками. В сумку отправились и некоторые книги с тетрадями. — Пап, мы идём прямо сейчас? — растеряно спросил Скорпиус и крепко сжал протянутую ему ладонь. — Да, родной, — изо всех сил сохраняя улыбку на своём лице, выговорил Драко и направился к лестнице. — Но у меня сегодня ещё есть занятия… Мальчик не понимал, какой хаос творился в голове отца. Малфой запоздало порадовался, что Скорпиус не представлял, каких масштабов катастрофа в очередной раз настигла их. Драко сделает всё, чтобы он никогда не узнал о случившемся. — Я отправлю мистеру Фредриксону сову. Вы позанимаетесь у бабушки. Драко, как в тумане переступил железные прутья камина, сгрёб свободной рукой горсть летучего порошка и кинул под ноги. Зелёное пламя рассеялось, являя взору парадную гостиную Малфой- мэнора. Нарцисса появилась через минуту. Безукоризненно одетая, с привычно собранными в высокую причёску волосами она вдруг показалась Малфою ангелом. Её лицо было светлым, без тени страха или сомнений. Уверенной походкой она рассекала комнату, будто от неё исходил невидимый свет. Он отдал бы всё на свете, чтобы быть поглощённым этим светом. Серые глаза источали доброту, а губы подрагивали от улыбки. Когда она встретилась взглядом с сыном, улыбка сползла с её лица. — Здравствуй, милый, — ласково поприветствовала она внука и покосилась на Малфоя из-под ресниц, — почему вы не сказали, что заглянете? — Незапланированный светский приём, — не колеблясь соврал Драко и напоследок крепко обнял сына с болью и горечью. Отстраняться было сущей мукой, он пытался надышаться родным запахом, впитать в себя всё, до чего способен был дотянуться но, в конце концов преодолев себя, волшебник сделал шаг назад. Он будто отрывал частицу себя, зная, что так будет правильнее. Нарцисса без характерной для неё сдержанности чмокнула ребёнка в макушку и, легонько подтолкнув в спину, направила в обеденную. Женщина приосанилась, сложила руки в замок и приняла вид, словно собиралась отчитать Драко за что-то, но вместо строгости на её лице появилось беспокойство. — Драко, всё в порядке? — она подошла ближе к встревоженному мужчине и попыталась коснуться его предплечья, но он не позволил. Малфой боялся, что любое лишнее движение обрушит остатки его выдержки, и он не сможет покинуть мэнор. — Я заберу Скорпиуса сам, — безапелляционно заключил волшебник и направился обратно к камину. — Береги его, — через плечо бросил он напоследок. Уже перемещаясь обратно в свой личный ад, он услышал тихие слова матери: — Ценой своей жизни, Драко. Он буквально выпал на ковёр гостиной, трясущийся и ослабленный до предела. Слёзы градом стекали по щекам. Он был не в состоянии остановить приступ рыданий. Как он посмел так расслабиться, дать надежде прорасти так глубоко внутри. Жизнь никогда не прощала ему таких выходок. Из горла вырвался сдавленный скулёж, а грудь затряслась с новой силой. Хотелось выть, кидаться проклятиями, разнести здесь всё до последнего кирпича. Сжав ходившие ходуном руки, Малфой попытался подняться, но ноги не слушались, они стали ватными и подгибались при любой попытке водрузиться на них. — Будь ты проклят, — прохрипел Драко, бессильно стуча кулаками по полу. Он упёрся лбом в колючий ворс и позволил себе не сдерживать отчаянный крик. Всё тело содрогалось в конвульсиях, его тошнило, а кончики пальцев начали неметь. Организм отказывался подчиняться. Боль и страх выжигали его душу, оставляя за собой мёртвое пепелище. Они не были в безопасности. Всё это время. Он радовался бликам света, проникающим сквозь редкие зубы смыкающейся вокруг них пасти. Какой же он глупец… Драко не знал, сколько времени провёл лёжа посреди гостиной, но, когда нашёл в себе силы оглядеться, вокруг было темно. Мерный тик часов напомнил о необходимости действовать. На месте пустоты, из пепла фениксом возродилась ярость. Малфой, опираясь на локти, приподнялся. Он ухватился сначала за стол, потом за диван и дальше по стене проследовал до лаборатории, чуть не скатившись по лестнице. На пути к полкам с готовыми зельями он опрокинул подставку с наставленными на ней инструментами и сам последовал за ними, сшибленный тяжёлым металлическим боком оловянного котла. В руку впивались осколки, но Драко даже не подозревал об этом. Он хватался за столешницу, силясь поднять тело, чтобы продолжить своё шествие к цели. Флакон со светло-голубой жидкостью покоился на одной из полок, среди сотни разных склянок. Последние дни он работал чересчур усердно. Возможно, его дальновидность была на руку. Залпом Драко осушил крохотный пузырёк. Из инструкций он знал, что должна последовать боль в животе, пациентам рекомендовался постельный режим на первые часы после приёма, но ему было плевать. Резкий спазм согнул его пополам, но нашарив рукой ещё несколько сосудов, мужчина выпил и их. Силы возвращались медленно, но их оказалось достаточно для того, чтобы подняться в кухню и не испытывать при этом болезненное недомогание. Глаза обшарили окружающую обстановку. Взгляд приковал нижний ящик буфета. Драко проследовал к нему, распахнул дверцу с такой силой, что она сорвалась с верхней петли. Внутри хранились бутылки со спиртным. Вытянув одну на удачу, маг откупорил её и сделал большой глоток прямо из горлышка, игнорируя вкус. Бренди. Вполне подойдёт. Чтобы немного перевести дыхание, мужчина опустился на пол, прижался спиной к шкафчикам и принялся выстраивать план дальнейших действий. Следовало продумать каждый шаг, каждое движение, каждый взгляд. Он уже здорово напортачил, устроив переполох в лаборатории, но желания снова спускаться туда не возникло. Драко понадеялся, что Поттеру к дракклу не сдалась мастерская. Ещё ничего не было потеряно. Он справится. Это крошечная цена по сравнению с безопасностью сына. Он всегда знал, что рано или поздно всё случится. Нужно только хорошенечко подготовиться. Маг осмотрел дом иным взглядом. Он и не подозревал, сколько часов беззаботного счастья они провели здесь. Ещё вчера они со Скорпом играли в волшебные шахматы, сидя прямо на полу у газетного столика, согреваемые пламенем растопленного камина. Безбрежные минуты покоя прошли, но он не мог осквернить память о них. Нельзя было делать это в гостиной. Драко продышался и озлобленно приник губами к бутылке. Жидкость ошпарила разодранное криками горло. Парадоксально, но мысли немного прояснились, а в конечности вернулась уверенность, что позволило Малфою подняться на ноги без страха снова упасть. Он побрёл к лестнице на второй этаж, не выпуская из рук бутылку. Спальню Скорпиуса он проигнорировал сразу же и ненадолго остановился у своей. Он удивился, какие трепетные чувства испытывал к обычной комнате. Она располагалась рядом с детской и была зеркальным её отражением. Простая, ничем не примечательная, но Драко успел прикипеть к сотне мелочей, сопровождающих его будни. Пушистый плед изумрудного цвета, напольный торшер с резными ножками, граммофон с замершей над пластинкой иглой, забытая на подоконнике чашка, часы с маятником в виде маховика времени… Постояв минуту, Драко двинулся дальше. В комнату Поттера он зайти физически не мог. Дело было не в чарах, он просто не мог и всё. Выбор оставался невелик. Сделав ещё пару глотков, Малфой осознал, что просто не сумеет опорочить этот дом, несмотря ни на что. Годрикова впадина, возможно, и не была родным ему местом, но она стала укрытием их семейной жизни. Светлые ассоциации пронизывали каждый уголок. Воспоминания всплыли медленно, словно из непроглядного омута. Он уже переспал однажды с Поттером. Память подводила, детали вспомнить было сложно, но вся церемония проходила не здесь. «Не хочу, чтобы мой дом ассоциировался у тебя с чем-то плохим». — Ох, как же чёрт возьми верно сказано, Потти… — рыкнул Драко. Он принял рискованное решение. Но ничего лучше не оставалось, времени импровизировать не было, да и выбора тоже. Он стремительно вернулся в свою комнату, вытащил несколько пустых листов из ящика трюмо и, вооружившись пером, подрагивающими руками судорожно, пытаясь не передумать, наскрёб несколько строк почему-то красными чернилами. — Тинни, — позвал он, и в комнате с хлопком возник домовик, — передай это лорду Поттер-Блэку, когда он вернётся. Только ему лично в руки. Драко сложил страницу пополам, отметил своими инициалами и протянул её домовику. Тот испарился так же быстро, как и появился, не проронив ни слова. Оставалось попасть в Блэк-холл. Драко вынул из кармана волшебную палочку и с тоской глянул на неё. Как он докатился до того, что больше не мог уповать на её силу? Координаты были известны. Малфой сделал пасс, и его сжал вихрь аппарации. Чары легко впустили в имение Блэков, и Драко оказался посреди той самой спальни. С какой-то стороны это было даже иронично. Тёмная и стылая комната вся оказалась в пыли. Она клубами осела на мебели, покрывая всё однообразно-серым мраком. Огромная кровать из чёрного дерева была наспех закинута когда-то изысканным покрывалом. Под потолком покачивался канделябр, тревожимый сквозняком. Воск от свечей на кованых вензелях застыл уродливыми фигурами. Копоть от огромного камина напротив кровати покрыла стену и налипла на окнах. Обстановка всеобщего траура сочеталась с внутренним состоянием Драко. Не хотелось менять столь милую сейчас сердцу атмосферу, но здравый смысл возобладал, и спустя пару взмахов палочки комната приобрела более приемлемый вид. Грязь исчезла, камин и свечи ярко осветили пространство. — Будем! — бутылкой он отсалютовал мебели, в очередной раз приложился к горлышку, резко запрокинув голову, отхлебнул добрую четверть и кривой походкой направился в ванную. Бережно умастив бренди на раковине, Малфой решился посмотреть в зеркало. В прошлый раз оно отражало пугающе похожую картину. А говорят, в одну реку не войти дважды. Тёмные круги под глазами, всклоченные волосы, на лбу вздулась вена, щёки запали, а бледные губы хватали воздух. Он ухмыльнулся отражению. Красное пятно на рубашке привлекло его внимание. Только сейчас он заметил, что левая рука кровоточила. Осторожно стянув рукав, Драко с трудом выпутался из одежды и осмотрел рану. Мелкие осколки от колб впились глубоко в кожу. Заживить порезы почти не получалось — едкий реагент, оставшийся на стекле, не давал в полной мере излечиться. Наколдовав бинт, маг туго перевязал предплечье. Спустя пару минут раздумий, Драко наложил повязку и поверх выцветшей метки. Избегая смотреть на своё тело, Малфой забрался в ванну и наполнил её горячей водой. Всё тело заломило, но он перетерпел это мгновение и глубже сполз по бортику. Голова от выпитого алкоголя была пустой. В кои-то веки. Он просто лежал и пялился в белый потолок с жёлтыми разводами, который тут и там атаковала плесень. В прошлый раз он метался, рвал на себе волосы от негодования, пытался подготовить себя, а сейчас просто смиренно ждал. Опустившись под воду, Драко впервые позволил себе пережить ту роковую ночь заново. Он ждал чего угодно, но не нежности. С трепетным покровительством Гарри обнимал его, согревал в кольце надёжных рук. Там не было и намёка на грубость или даже пошлость. Сердце забилось о рёбра. Казалось, водная гладь пойдёт рябью от силы ударов. Именно тогда скептицизм Малфоя дал трещину, в ту ночь он усомнился, что брак будет пыткой. Вынырнул Драко с разломившимся пополам сердцем. Разочарование — вот что было самым болезненным в сегодняшнем бесконечно долгом дне. Он был тем, кто верил в образ Героя. Он думал о Поттере, как о Золотом мальчике Гриффиндора. Он создал сакральный образ спасителя вокруг мужчины. Сам же Гарри Поттер никогда не считал себя таковым. Как заметил сам Малфой, он был всего лишь человеком и никогда не скрывал, что мог быть жестоким и беспощадным. Малфой поднялся из ванной, пьяно пошатываясь. Наспех вытершись найденным неподалёку полотенцем, он повязал его вокруг бёдер, не глядя прихватил бутылку и вошёл в комнату. От камина стало теплее, и Драко присел у изножья кровати, неспособный заставить себя взобраться на неё. Он смотрел на огонь, неторопливо пил и старался прочувствовать каждую каплю крепкого алкоголя, усмиряющего набатом бьющееся сердце. Когда откуда-то снизу раздался звук курантов, оповестивший о наступлении полночи двенадцатью ударами, многолетний особняк сотрясся от обжигающей, как порыв знойного летнего ветра магии. Лорд Поттер-Блэк известил о своём присутствии.