Ангелом

- Париж, твой отец, я – это то, о чем я мечтала с семнадцати лет и вот, наконец, эта мечта осуществится, - Мэри Робин осторожно водила расческой по моим волосам, рассказывая, то что, я уже слышала сотню (если не больше) раз. Она укладывает его на плечи и целует меня в затылок, - надеюсь, когда-то ты встретишь такую же любовь, дочка. - Да, но сначала должна провести месяц в компании своего любимого братика. Сказочно, - не без сарказма говорю, цокая языком, и поднимаюсь со скрипящей кровати, завязывая волосы в высокий хвост. - Не будь такой злой, - мать с напускной обидой надувает щеки и складывает руки на груди, а я понимаю, что театральный кружок, который она посещала в начальной школе, не был пустой тратой времени. - Я уверена, ты хорошо проведешь время. В конце концов, до того как твой брат ушел из дома, - на этих словах ее голос едва слышно задрожал, но она быстро приходит в себя, продолжая, - вы были очень дружны. - Возможно, но теперь он изменился. - Он все еще твой брат и всегда им будет, - Мэри откладывает расческу в сторону и, наклоняясь к чемодану на полу, начинает осторожно его закрывать, потянув за бегунок на молнии. - Но, мама, как бы то ни было я все равно не понимаю, почему не могу остаться дома одна? Мне семнадцать! - я начинаю топать ногами от бессилия. Сейчас похожа на восьмилетнюю девочку, которой отказали в покупке щенка. Знаю это, но продолжаю. Мэри улыбается одной из тех улыбок, с какой молодые родители смотрят на первые робкие шаги своего малыша. Качает головой, будто с неверием в то, что ее маленькой девочке уже семнадцать. - Можешь поверить, что так мне будет спокойнее? Это впервые когда мы с папой едем так надолго, и я не хочу в перерывах между поеданием пирожных и прогулками улочками Парижа звонить тебе каждые полчаса. К тому же, мне будет спокойнее за твоего брата. Ты будешь моим тайным агентом, хорошо? - Агентом? Да, мама, ты нашла прекрасное оправдание, - я хмыкаю, но все же растягиваю потрескавшиеся губы в легком улыбке. - Не веришь мне? - она смотрит на меня с интересом и вызовом во взгляде серых глаз. Еще года два назад это сработало бы. - В любом случае звонить я буду. Часто. Женщина улыбается, привлекая меня к себе и обнимая. Трудно сказать, о чем сейчас думает моя мать. Может мысленно она уже фотографируется на фоне Эйфелевой башни, а возможно погружается в бесконечные звонки сыну, которые остались без ответа.

***

Я несколько секунд смотрю на машину такси, которая в свою очередь довольно быстро отдаляется от меня. Хмурю брови, от чего на лбу появляется небольшая морщинка. Почему он отказался высадить меня у самого дома? Зачем нужно было останавливаться здесь? Здесь, где район Хакни еще только начинался? Я не спрашивала его и не требовала вернуть деньги или еще что-то такое, но это странно. Поэтому сейчас не торопясь шагаю вперед под аккомпанемент чемодана на колёсиках, который создает звук, очень похож на тот, который я хорошо помню с детства, когда играла с кукольной коляской, деловито возя в ней Керри, так звали мою любимую куклу. Кажется, она до сих пор сохранилась где-то в бесконечных коробках с игрушками. Лондон медленно погружался в вечер и, хотя на небе не появлялись звезды, но бледный месяц уже начинал виднеться на горизонте. Я раз за разом читала написанное на небольшом клочке бумаги, который мне дал папа в аэропорту. Все было бы проще, если бы я не была топографическим болваном. Мне хоть детальнейшую карту нарисуйте, я все равно найду повод для волнения. Вот как сейчас. Уже во второй раз я прохожу один и тот же многоэтажный дом, понимая, что заблудилась. Сказочно, Лили. Что дальше делать? - Эй, ты! - я останавливаюсь и медленно поворачиваюсь на голос, понимая, что такое обращение ничего хорошего за собой не имеет. И почему я не позвонила брату? Хотела сделать сюрприз. Сделала? Молодец. Черт. - Крошка, ты заблудилась? - парень, что позвал меня едва стоял на ногах, держа в руках бутылку пива, и раз за разом поднимал ее ко рту, отпивая немного. Его русые волосы спадали на глаза, а рубашка была порвана в нескольких местах. Он слишком наклонил бутылку, поэтому пиво начало стекать с подбородка к шее вниз, туда, где его, наконец, впитывала в себя ткань. Я поморщилась от увиденного, сделав несколько неуверенных шагов назад. Но почувствовала, что врезалась в кого-то спиной, поэтому быстро отскочила, как от огня. Парень. Снова. Хорошо, все нормально, да? Это совсем не страшно. Но мозг уже рисовал возможные планы для побега. И куда бежать? Я здесь впервые. чертчертчерт Парень осматривал меня с ног до головы с прищуром, а мое сердце казалось, пропустило несколько ударов и теперь перекачивали кровь где-то в горле. За несколько секунд до того как он посмотрел мне в глаза в голове загорелась и тотчас погасла какая-то совершенно безумная мысль о том, что я уже где-то его видела. Я могла его знать. Могла, но мне самой не смешно от этого? - Та-ак, а ты тут откуда? В этот район хорошим девочкам нельзя, знаешь? - он наклонился, чтобы поднять упавшей чемодан, а я даже не заметила этого. Парализованная от страха, я только сделала рваный вдох, не сводя с него глаз, уже хотела что-то сказать но... - Может она пришла за острыми ощущениями, Дилан? – парень, как раньше - с пивом, появился по правую сторону от меня и с самой неприятной улыбкой, какую мне когда-либо приходилось видеть, перевел взгляд с Дилана на меня и наоборот. - О, прошу, замолчи Ричи, - он забрал у него пиво и бросил в переполненный мусорный бак, так что бутылка разлетелась и превратилась в настоящий пазл из стекла. - Ой, нехорошо получилось, - Ричи говорил медленно от выпитого алкоголя и сейчас, когда он стоял рядом, я чувствовала неприятный запах сигарет и алкоголя которым, кажется, была пропитана его кожа. - Мой вопрос все еще актуален. Что тебе здесь нужно? - Дилан обращался ко мне, а я почувствовала, что едва могу говорить. - Я ... - черт говори что-нибудь! Не знаю откуда но неожиданно во мне появились силы для того чтобы расправить плечи и как учила мама поднять подбородок чтобы почувствовать себя уверенно, это сработало? - Я ищу квартиру своего брата. Может, вы знаете, его зовут Джон. Джон Робин. И тут они оба нахмурились. Это было странно, но что это? Они перекинулись короткими взглядами между собой, а затем Дилан (его же так зовут?) с явным недоверием посмотрел на меня, говоря: - Джон Робин? И ты его сестра? - Да, - говорю, стараясь не обращать внимания на тревогу, что прорастала под ребрами. Почему они так реагируют? - Окей, мы отведем тебя к нему, - Дилан пошел в направлении подъезда, а я еще несколько секунд стою на месте не в состоянии сделать и шаг. Лили, ты же не пойдешь? Ты их не знаешь и поэтому даже не сдвинешься с этого места, но почему ты уже поднимаешься на второй этаж, слушая медленные шаги Ричи за спиной? Можно я скажу о себе правду. Я ненормальная. Сумасшедшая. Нелогичная. Как я смогла дожить до семнадцати? Мы останавливаемся перед помятой, в прямом смысле, помятой дверью в квартиру на седьмом этаже. Ощущение будто в нее несколько раз сотен раз врезались. Чем-то тяжелым, или кем-то. - Вот, пожалуйста, - Дилан указал на дверь взмахом руки и стал у меня за спиной, ожидая. Неуверенно, моя рука потянулась к звонку и я несколько раз нажала. Удивительно, что он еще работает. Жду. Секунда, две. Затем шаги по ту сторону и сердце, которое сейчас готово сделать трещину в груди и убежать домой. В мою комнату с фото обоями на стенах и мягкими игрушками на полках. Делаю глубокий вдох, когда ручка резко опускается и двери открываются. - Лили? - хмурый и удивленный взгляд брата на меня, в меня. Я так давно его не видела. Из-за этого глаза наполняются слезами или может из-за облегчения, которое накрыло с головой? Черт его знает, но я первая обнимаю Джона, крепко сжимая его грудную клетку, а потом чувствую его руки на спине. - Какого ты здесь делаешь? - он удивлен или шокирован? Родители должны были его предупредить. - Мама с папой улетели в Париж, ты не знаешь? - я отступаю на шаг, чтобы заглянуть в глаза, точно такого же цвета, как и у меня. - И сбросили тебя, как не нужен балласт? Почему я не удивлен - он перебрасывается взглядами с Диланом и Ричи за мной и отступает в сторону, чтобы они могли пройти в квартиру. Они живут вместе? - Нет, просто я бы мешала там. У них годовщина, знаешь, все эти романтические штучки - поднимаю два пальца ко рту так, будто меня тошнит и Джон улыбается, так же как прежде. Когда мы были неразлучны. - Почему не оставили тебя дома одну? Считают тебя маленькой? - говорит пока идет по коридору квартиры дальше, с моим чемоданом в руках. - Нет, просто я буду их тайным агентом в спецоперации '' Вернуть Джона ''. Ой. - Ты не умеешь хранить тайны, да? - он поворачивается ко мне лицом, когда мы оказываемся в гостиной, и я осматриваю комнату. Смотрю вокруг, понимая, что такого беспорядка мои глаза еще не видели. Музыкальные инструменты - единственное здесь в надлежащем виде все остальное такое, будто было свидетелем не одной межгалактической войны, каких-то рейнджеров. - Э-э нет. Не смотри таким взглядом, - брат улыбается, складывая руки на груди. - Это копия материнского взгляда, когда ей удавалось войти в мою комнату. А еще одной Мэри Робин я не выдержу. - Поверь мне, брат, я хуже, чем она, - бросаю с сарказмом и улыбаюсь. - Мне пора бежать? Но если честно, то рад тебя видеть, даже не представляю, каких ужасов обо мне ты наслушалась. Твоя комната последняя слева. Делай там что хочешь, ванная напротив, - он передает мне чемодан, указывая в коридор за своей спиной. - И еще, не пугайся ребят, они идиоты, но тебя не обидят. Обещаю, - он делает акцент на последнем слове, бросая взгляд на Дилана и Ричи, которые комфортно разместились на диване с гитарами. Те в свою очередь фальшиво улыбаются и Ричи, ужасно сладким голоском, говорит: - Пусть меня гром побьёт, если я сделаю что-то не то. - Не знаю, как гром, а от меня ты точно получишь, - Джон говорит серьезно и пыл Ричи заметно гаснет. В то время как Дилан не удерживается от улыбки. А я снова ловлю себя на том, что знала его или кого-то похожего на него.