Примерочная

Тонкая шторка, отделяющая примерочную от многочисленной толпы покупателей, чуть трепыхалась. Люди проходили мимо самой дальней кабинки, совершенно не подозревая, что лишь плотная ткань отделяет их от лицезрения жаркого безумства. Мидория подрагивающими руками упирался в стену, стараясь не смотреть в запотевшее от дыхания зеркало напротив, чтобы не смущаться ещё больше от вида собственного раскрасневшегося лица. Чтобы не видеть голодный взгляд Бакуго, внимательно наблюдавшего за каждой мимолётной эмоцией. Очередной глубокий толчок – и Мидория тихо простонал что-то нечленораздельное. Бакуго лишь раздражённо цыкнул, зажимая ладонью чужой рот, заставляя запрокинуть голову. Быстрые и неглубокие толчки сменялись медленными, дразнящими, и Мидория едва слышно подвывал и подавался назад в попытках задать нужный темп, но эти попытки пресекались грубыми укусами, расцветавшими красным на чувствительной шее. От неожиданной боли Мидория сжимался, отчего в голове Бакуго вспыхивали и гасли ярчайшие взрывы. Но после своеобразного наказания Мидория всегда получал то, о чём молило его дрожащее тело. Бакуго перехватил покрытые шрамами руки и, сведя их за спиной Мидории, начал беспощадно вколачиваться в упругую задницу, следя за тем, чтобы Мидория не отводил взгляд от зеркала, где отражались его мутно-зелёные от возбуждения глаза, широко расставленные ноги, ярко выделяющиеся синяки на его бёдрах и боках, оставшиеся от пальцев Бакуго. Звонкие шлепки кожи о кожу, чужое жаркое дыхание оседало влагой на чувствительной кромке уха Мидории. Панические мысли о том, что совсем рядом ходят ничего не подозревающие люди, которые могут их случайно увидеть, заводили до помутнения сознания, а по телу пробегались невероятно жгучие волны желания, захлёстывающего с головой. Сильные движения заставляли ноги дрожать, Мидория гнул спину, выпячивая зад, встречая каждый толчок, вылизывая и покусывая кожу пальцев, зажимающих рот. Самоконтроль Бакуго полетел ко всем чертям и, отняв руку ото рта, он схватил Мидорию за предплечья, резко насаживая на член и полностью раскрывая для жадного взгляда. Рубашка, которую примерял Мидория, была расстёгнута и подчёркивала каждый изгиб сильного тела, совершенно не скрывая яркие метки. Эти метки, хаотично разбросанные по телу Мидории, заставляли ревностного собственника-Бакуго кривить губы в довольной усмешке. Где-то в кармане широких спущенных штанов зазвонил телефон, но им обоим было плевать на это. От каждого толчка головка члена проезжалась по простате, отчего Мидория прикрывал глаза, закусывал губу и крупно дрожал. Разноцветные искры удовольствия прошили его позвоночник, когда Бакуго начал шептать о том, насколько сейчас развратен Мидория, насколько доступен любому взгляду, насколько по-блядски сексуален. Этот шёпот заставлял кожу пылать, мелкие волоски на теле приподниматься, а яички поджиматься от возбуждения. Мидория самозабвенно подавался навстречу каждому толчку, но ощущений для оргазма всё равно было недостаточно, и он дёрнул рукой, силясь освободиться и помочь себе. Но у Бакуго были другие планы. Он перестал двигаться и вышел, сильнее сжимая испещрённые шрамами предплечья в широких ладонях. Мидория подался назад в попытке вернуть ощущение наполненности, но Бакуго не позволил ему этого, вжимаясь горячим членом в промежность Мидории. Едва слышный стон разочарования сорвался с искусанных губ, Мидория шире расставил ноги, и руками развёл ягодицы в стороны, безмолвно взывая к продолжению. Ухмылка, полная превосходства, расцвела на губах Бакуго, который склонился ниже, к самому уху, и прорычал: – Сегодня ты кончишь только от моего члена в заднице, тебе ясно? Мурашки пробежали вдоль изогнутого дугой позвоночника – Мидория был готов кончить только от интонации, с которой прозвучал этот приказ. Бакуго вновь ввёл член в растраханную дырку, сразу срываясь на бешеный темп. Шлепки бёдер, хриплые стоны и загнанное дыхание потонули в гомоне торгового центра, но даже если сейчас кто-то и заглянул бы в примерочную – это не остановило бы Бакуго. Он потемневшими глазами неотрывно следил за развратным веснушчатым лицом, отражавшимся в зеркальной глади. Рот Мидории был приоткрыт, блестящая дорожка слюны тянулась от уголка рта к подбородку, а мутные от наслаждения глаза почти скрылись за занавесью век. Бакуго переместил левую руку на шею Мидории, сдавливая её пальцами, и одновременно сжал зубы на загривке, зарываясь кончиком носа в зелёные вихры. Мидория дёрнулся от очередного резкого и сильного толчка, изогнулся, оглушённый волной наслаждения, и излился, пачкая кафельный пол белёсыми потёками. Бакуго последовал за ним спустя несколько фрикций и вышел из податливого тела, аккуратно снимая и завязывая презерватив. Ещё не отошедший от оргазма Мидория, едва стоял на ватных ногах, дрожащими руками поправил рубашку и прислонился спиной к зеркалу, чувствуя, как по разгорячённой коже расплывается желанная прохлада. Бакуго, похабно ухмыльнувшись, сунул наполненный спермой презерватив в нагрудный карман рубашки. – Мне нравится. Берём.