...В провинциальном городке

      …Он брел в толпе, как чужой. Ни на кого не обращал внимания. Звучала музыка, люди ликовали и веселились, распевали веселые песни и плясали; они, казалось, могли, скрывая лица за масками, занимать себя этим развлечением часами, а может быть, даже потратить целый один день своей драгоценной жизни здесь. Не без основания, разумеется. Все-таки, праздник.       …Он брел в толпе, как будто был один. Только местные дворовые псы как-то странно и косо посматривали на него и иногда тявкали, но не бросались ему вслед, а только неодобрительно ворчали и скулили после того, как теряли его из виду.       …В этот городок на окраинах страны добираться из местной деревни крайне трудно. А все оттого, что нет в него нормальной дороги. Она петляет и бешено крутится, проходя через горный хребет, который срывается в озеро, создавая впечатление постоянной опасности. Нет того, кто бы не побоялся там идти. Все не так, как на главном тракте к северу — кареты едут там спокойно, и даже путники не брезгуют пешком пройтись мимо золотистых долин пашен и поглазеть на машущие крыльями мельницы, синее небо, почти всегда затянутое облаками, и вершины гор на южной цепи…        И вот однажды провинциальный город объявил о празднике. На «Маскарад» пригласили всех желающих. Учредили конкурс на лучший предмет гардероба. Тот, который своим нарядом больше всего изумит прибывших, будет достоин высокого вознаграждения. На деньги, указанные в объявлении, можно было даже купить пол-имения какого-нибудь не слишком богатого дворянина.       Каким-то одному Богу известным образом слухи от оборванного бродяги добрались и до деревушки. Они не заинтересовали почти никого. Странно, но кое-кто все-таки удосужился обратить внимание на цену диковинной маски от одного скряги и на награду за нее в городе. Разница была колоссальной. Рыжая маска странного заморского зверя пришлась бы по душе местным девушкам, развеселив их и подняв настроение. Такого атрибута совершенно точно не было ни у кого.       …Но теперь его уж точно ни у кого не было.       Он собирался в дорогу как можно более тщательно — прихватил с собой несколько прелюбопытных вещиц из-за моря и оделся в черный плащ, цилиндр, белую рубаху и панталоны, искусно выделанные из кожи сапоги.       Конечно, безопаснее было бы пойти по главному тракту, миновав невзгоды и трудности на пути, во время восхождения и спуска. Но до него еще нужно дойти. А чтобы обогнуть горный хребет, человеку нужен, как минимум, один день свободного времени. И это дня у мужчины не было…       Нужно было торопиться, и он твердо для себя решил, что выберет именно эту дорогу. Опаздывать было нельзя. На кону было несколько тысяч золотых…       …Подъёмы, спуски, снова подъемы и снова резкие обрывы. Опасная тропа петляет и искажается, постоянно создавая ощущение угрозы. И бояться хочется — величественные скалы намного более могущественны, чем человек, пусть даже они и неподвижны.       На лице человека будто нарисованная улыбка счастья, и одновременно какой-то безумный оскал от страха и радости. Он предвкушал, как будет перед скоплением людей восторгаться своей собственной, будто бы нежданной победой, и как на него будут смотреть тамошние девицы.       «Да… — думал он, вертя в руках маску, — Это будет незабываемый день…»       Но вот подъемы стали более крутыми; навязчиво рисовались острия и зубья гор, ни конца ни края которым видно не было. Пришлось скрыть лицо за маской, чтобы та не мешалась в руках. Но едва он ступил еще шаг, как услышал грохот где-то на вершинах…       …И вот теперь, он угрюмо плетется, сжимая в руках маску обезьяны, всю измятую и поцарапанную, и тупо смотрит себе под ноги, хмуря брови от негодования.       — Эй! Привет! — кто-то крикнул вдруг, и человек злостно оглянулся; лишь на миг на его лице проскочила улыбка.       Теперь от прежнего облика остались только смутные очертания: плащ порван, будто от резкого падения, черный цилиндр был смят в гармошку, а кружевную рубашку почти полностью запачкало что-то черное, по цвету походившее на уголь или деготь.       Навязчивый паренек в опрятном кафтане и алых лакированных сапогах пристал к бродяге, будучи заинтересованным его необычным видом. Он брел за ним, но тот не оглядывался, а парень не отставал.       Незнакомец остановил свою прыть и встал монументально, не делая ни единого движения, так что неотесанный болван смог выбежать и предстать перед угрюмым путешественником. Юноша почесал затылок и прокричал, приглушая вой ликующей толпы:       — Повеселился бы, что ли, немного! Как можно в этот день быть таким несчастным?!       — Знаешь, отчего я так невесел? — пробормотал мужчина в измятом цилиндре, поднимая пустой, ничего не значащий взгляд.       — Так отчего же?! — добродушно воскликнул улыбчивый тип, но уголки его губ опустились, как только он постарался разглядеть глаза странного для себя типа; их-то он и не увидел.       — Замучить бы вас всех…       — Ч-что?       — Если бы не камень окаянный, что мне на голову упал… — только и выговорил незнакомец, снова скрывшись в толпе с выражением лица человека, озлобленного на весь мир…