Помощь от ближнего

Не думаю, что это было хорошим решением — позвонить брату в три часа ночи. Сейчас он наверняка спит, ест или просто сидит на кровати, в своей маленькой квартирке. Абсолютно точно ненавидит весь этот ремонт в стиле «Soviet Union», старые пыльные ковры на стенах, потрёпанные занавески и деревянную кровать, на которой мы когда-то мирно лежали, будучи детьми. Бабулька читала нам древнюю Детскую Энциклопедию шестьдесят девятого года, а мы, укутавшись в два одеяла, обнимались, искали тепло, ведь нам уже шестой раз отключили отопление в самый холодный месяц зимы. Я просто опять ищу опору, на которой могу твёрдо стоять, не думая, что мне снова воткнут нож в спину. Не понимаю, зачем мне это, когда я знаю, что могу сделать всё сам. Это моя психологическая потребность? Я настолько поехавший? Я попытался позвонить уже пятый раз, но мне никто не ответил. Только тётька, просящая оставить голосовое сообщение, если так сильно приспичило. Раздался гудок. — Чёрт, ты мне нужен. Я тут медленно умираю, а ты не соизволил даже ответить на звонок. Приезжай скорее и забери меня отсюда, из этой адской преисподней, из геенны огненной. Я не знаю, что делать, помоги. О господи, я отвратителен. Сейчас расплачусь, просто оставляя сообщение для близкого мне человека. Мерзко от собственных слёз. Как я до такого докатился? Все считают меня изгоем, наркоманом и ещё кем-то не сильно хорошим просто из-за того, что мой способ мышления существенно отличается от их. Слишком необычный. Люди боятся и презирают то, что не понимают. Я думаю, после того как я бросил курить травку, решил получить педагогическое образование и работать вожатым в специфическом лагере для детей, которые только и делают, что играют в «Что? Где? Когда?» и «Своя Игра», вся моя жизнь круто изменилась. Я, специально для ребят, создавал сверхсложные пакеты вопросов, интересные турниры, и меня начали уважать, за то, за что остальные презирают. На самом деле, это было удивительно. Чувствовать себя частью одной, большой семьи, где можно высказывать своё мнение на любую тему, и ты найдёшь себе соратника, думающего точно также. А потом я сорвался. Просто не удержал эмоции и поцеловал малолетку. Теперь всё покатилось в тартарары, вся моя новая жизнь. Никогда не думал, что мне понравится мелкая девочка из моего отряда. Не ожидал такого от себя, Антоха. Ощущение и адекватное восприятие времени сразу же улетучилось, я лежал на мягком диване, смотря в серый потолок и изредка переводя взгляд на синюю простыню, которая у меня была вместо шторы. — Отвратительно, — Я вытер слёзы кулаком и потянулся за зажигалкой. В руке я провернул небольшую самокрутку, которую оставил на чёрный день, потом зажал её между зубов и готовился уже чиркнуть своей Zippo, как в дверь постучали. Конечно, открыл я не сразу. Сначала успокоился, быстро умылся в раковине на кухне и закурил для храбрости. Подошёл к новой железной двери, посмотрел в глазок и усмехнулся. Кто бы мог подумать, что он так быстро припрётся. Я открыл два замка и распахнул дверь, откуда вылетел мой брат и крепко меня обнял. — Ты опять куришь марихуану, — Женя уткнулся носом в плечо, обнюхивая мою одежду и шею. — Знаю, — Я повторил его действия, медленно вдыхая запах дешёвого дезодоранта и машинного масла. — А ты опять работал ночную смену на заправке. — Знаю, — Моя практически идентичная копия тихо посмеялась, продолжая меня обнимать и учащённо дышать, прямо-таки со свистом, почти задыхаясь. — А у тебя что-то случилось, да? — Погоди немного, ты что, бежал полумарафон? — Я немного отстранился от Жени, всё ещё смотря на него. У него всё время была сильная дыхалка, потому что он никогда не курил и всегда занимался спортом. Значит, он либо очень долго бежал, либо очень быстро. Либо всё вместе. — Моя машина стоит в сервисе на ремонте, поэтому я решил добежать до твоего дома. Не сильно далеко, кстати. Семь километров на юг, на Ленинградской улице, — Запыхавшийся братец улыбнулся, закрыл за нами дверь и положил руки мне на плечи. — Когда младший братик в беде, я хоть тысячу километров пройду. — Сколько?! — Я выкрикнул, сильно недоумевая. — Ты пробежал семь километров за двадцать восемь минут? Это же, фактически, новый мировой рекорд, ха! Фантастика! Я, сев на диван, который располагался прямо около входной двери, взял тлеющую самокрутку и медленно затянулся. — Не надо, — Женя снял чёрные кеды и ветровку, уселся рядом со мной и выхватил чудо моего собственного творения, из бережно выращенной во Вьетнаме конопли и самой лучшей бумаги в городе, прямо у меня из пальцев. От другого человека я бы воспринял это как посягательство на личное имущество, но от брата это было бы слишком глупо. — Дай это сюда. Он тоже затянулся, закашлялся и ещё раз затянулся. — Какое дерьмо, — Сказал Женька, скривившись, и я рассмеялся, настолько громко, что где-то, наверно, проснулись соседи. — Как ты это куришь? Отвратительно. — Осторожно, вызывает привыкание, — Я усмехнулся, потрепав взъерошенные чёрные волосы брата, — Аккуратнее с этим. Он затушил самокрутку и напряжённо на меня посмотрел. Я чувствовал, что он хочет что-то сказать, но не знает как. — Почему ты ушёл из лагеря прямо посередине смены? — Евген по-хозяйски развалился на диване, легко улыбаясь и пристально смотря на меня. — Определённо, что-то случилось. Нечто плохое? Ужасное? Вызывающее отвращение? Я резко вскочил с места и прошёл на кухню. Куски обоев валялись на кафельном полу (я не закончил ремонт), вся мебель была в непонятном налёте. Я сел на единственный более-менее чистый стул и включил чайник, который находился прямо под моей левой рукой. — Почему ты ушёл? — Из зала раздался недовольный возглас. Потом тяжёлые, уставшие шаги, и кто-то обнял меня со спины. Женя вцепился в меня со всей силы и видимо, не собирался отпускать, пока я не дам вразумительный ответ. Я рвано вздохнул, вроде как собираясь разрыдаться. — Я засосал малолетку, понимаешь? — Я нахмурился и попытался вытереть глаза. — Ненавижу себя, чёрт. Я практически чувствовал спиной, как моего брата кольнула непонятная ревность, как он сжал кулаки и улыбнулся? Интересно, никогда не видел от него таких разнообразных эмоций. — Это не конец света, — Успокаивающе выдохнул мне в затылок Женя и бережно погладил меня по плечам. — Такое случается, я думаю, с каждым. Никто ещё не умер от простого поцелуя, — На этих словах он легонько чмокнул меня в макушку. Я поёжился и улыбнулся сквозь слёзы. — Как ты думаешь, я ещё смогу туда вернуться? — Я повернул голову, пытаясь посмотреть в глаза Жени. Ох, какой знакомый коричневый оттенок глаз с вкраплениями тёмно-зелёного, его расширенные зрачки и короткие ресницы. Я бы мог нарисовать его портрет по памяти, без подсказок и даже зеркала, хах. — Меня возьмут обратно? — Без тебя они просто не смогут, гений-бывший вундеркинд, — Женька улыбнулся, обвил мою шею руками и рассмеялся, — Ты же их идол, ориентир. Мой брат всегда был таким милым и нежным? Или это наркотики так на него действуют? Пусть курит со мной почаще. — Кури со мной почаще, — Да, я сказал это вслух. Его брови удивлённо взмыли вверх, а улыбка стала ещё смешнее и ярче. Он немного наклонил голову и сделал так, чтобы наши губы фактически соприкасались. — Всё обойдётся, — Женя рассмеялся.