Тайна проклятого Сфинкса

      Утреннее солнце мягко скользило по невероятно высоким барханам пустыни Келлий. Сегодня Амон Ра как нельзя кстати добр и благосклонен. Величественно пробираясь через преграды — лучи освещали путь к Мемфесу по голубой дорожке воды Нила. Легкий, едва ощутимый ветерок задевал собой тростник, что рос на берегу могучей реки. Тихий как никогда Нил отражал золотые лучи солнца, дар Амон Ра, на золотые земли Мемфиса, слепя своей чистотой и величием местных рыбаков, что не жалея своих сил уже работали, не смея отвлекаться на такое событие. Некоторые женщины, работавшие на плантациях, невольно засмотрелись на проходящий мимо корабль. С базаров стали доноситься разговоры. С площади послышалась музыка. Город начал оживать. И вот на горизонте показался корабль. Кажется, что-то снова везут из Нехена, наверно камень. А может даже кого-то, но кого…       Солнце. Люди. Большая вода. Амайя. Пожалуй, эти вещи настолько давно не присутствовали в однообразных буднях Кристиана, что он попросту начал забывать о том, как это всё же отвратительно. И если с последним приходилось мириться всю свою бесконечно длинную жизнь, то первые три составляющих вызывали куда меньше восторга и, честно говоря, поначалу приводили в легкое смятение… После происшествия в Лондоне и заточения в сторожевой башне нижних кругов на добрую сотню лет, Крис ощущал себя будто вновь рожденным, в плохом смысле этого выражения. Так чувствуют себя только выбравшиеся из материнской утробы жеребята, пытаясь встать на свои спичечные ноги, но падая в густую траву при любом дуновении южного ветерка. Всё казалось новым, неизвестным, агрессивно настроенным и ни капельки не дружелюбным. Даже это чертово солнце, палящее пожарче костра Святой Инквизиции. Он помнил его не таким. Выцветшим шаром, словно сделанная наспех дешевая лампа, оно всякий раз восходило и заходило в его мыслях, воспоминаниях, иллюзиях, создавая хоть какое-то жалкое ощущение течения времени. Как известно, на нижних кругах такое понятие как «Время» — теряет свой смысл, но, увы, оно и было тем единственным, что оставалось в бледных костлявых руках исхудавшего Харуки, и что он так отчаянно пытался сберечь. Его солнце заходило и восходило безжизненным кольцом тусклого света в кромешной тьме самых ужасных глубин преисподней. А теперь оно безжалостно ест его, возвращая в мучительные воспоминания о «дорогом» отце.       — Тебя не тошнит, друг? — Отмахиваясь от назойливых воспоминаний, как бы невзначай интересуется брюнет у темнокожего, как те небезысвестные «арабские ночи», рабочего и криво усмехается. Конечно же этот человек ему не ответит — без языка особо не поболтаешь. Поговаривали, бедняга еще легко отделался, выказав сомнения в воле своего хозяина. Во всяком случае, хороший раб — молчаливый раб. Но Крису было все равно. Он так давно ни с кем не говорил, что объектом философских (и не очень) дискуссий Принца становилась едва ли не каждая дворняга, встречающаяся на его пути.       — А меня вот подташнивает. Знаешь, никогда не любил корабли. Вот порталы — это да. А корабли... Моя сестра их просто обожает. Вон, смотри, аж сияет вся, будто натворила что гаденькое. — Брюнет несколько презренно кивнул в сторону стоящей у противоположной палубы девушки в богатых одеяниях, вновь обернувшись к своему неразговорчивому товарищу. Тот лишь в замешательстве посмотрел сначала на девушку, что радостно высматривала приближающийся берег, а затем на юного господина, не понимая ни его иноязычной речи, ни того, откуда он вообще, собственно, взялся. Ведь ее он знал и понимал, а вот о нем ему ничего не известно.       — Нравится ей ваш этот Египет. А мне вот по душе Франция средних веков. Или Лондон. Знаешь, гря-я-язь там, вонь страшная, дешевые куртизанки, открытая работорговля — человечество как оно есть. В самом соку, так сказать! А тут... Ты посмотри, во что я одет! Какое-то сплошное безобразие. — Новоиспеченный вельможа красноречиво обвел легким жестом своё одеяние, демонстрируя всё свое недовольство на исхудавшем лице. Кроме того, что пришлось напялить эти тряпки, — так называемые схенти, нарамники и прочую несуразицу, — Амайя вынудила накинуть на плечо еще и шкуру несчастного тигра, якобы как атрибут высокой власти и мужской силы. И если первое еще можно было как-то оправдать, то на счет мужской силы Кристан слегка сомневался. Он изрядно потерял в весе, его ранее белоснежная кожа посерела от постоянного пребывания во мраке, голубые глаза запали, обрамленные темной тенью истощения и усталости. Держать барьеры и печати сотню лет в одиночку, тогда как веками с этим справлялись, по меньшей мере, несколько десятков демонов среднего уровня разом — тяжкое занятие. Всё равно, что душу из себя вытянуть. Бессмертную.       Впрочем, какое кому дело до того, как они одеты. Не на курорт ведь прибыли в чертов древний Египет. Да его бы просто так и не отпустили — не отбыл еще наказание. Очевидно, случилось что-то действительно серьезное, раз Амайя выпросила у папочки досрочного освобождения своего близнеца. Впрочем, сейчас они уже мало походили друг на друга. Ам была всё так же прекрасна, а он, кажется, всё свое обаяние отдал на съедение вечно голодным фантомам. Корабль причалил и любопытные мальчишки подбежали посмотреть что же на этот раз к ним прибыло.       -Ах, наконец-то! А то меня уже порядком достала эта качка. — на берегу появилась женская фигура.По виду одежды, можно было определить, что данная особа из королевской знати, но с каких королевств — оказалось загадкой. Девушка потянулась и недовольно скривила нос, почувствовав на себе обжигающее солнце, которое как раз начинало набирать свою силу.       — Крис, давай быстрее! Это солнце меня испепелит!— нервно топнула ножной и повернулась в сторону корабля. Девушка была одета в белоснежную тунику каласирис с одной лямкой, перекинутой через плечо, которое еле скрывало, по своей длине, лодыжки. Белая полупрозрачная ткань игриво сверкнула в лучах утреннего солнца. Силуэт фигуры подчеркивался синим поясом. Такого же цвета браслет, красовался на мертвенно бледном запястье. Длинные черные волосы, что были словно начесаны на затылке, спускались по плечам до поясницы в виде маленьких плотных косичек. Золотая змея, красовавшаяся на лбу, как царское украшение, заманчиво блестела на солнце, привлекая местных мальчишек. К этому времени прибыла паланкин, которая была готова доставить новоприбывших гостей к Фараону.       — О, а вот и земля. Спасибо за компанию, друг, ты отличный слушатель! — Забывая про всякую культуру, ограничения и осторожность, Мельфиоре привычно широко усмехнулся, подмигнул и, подняв большой палец вверх в одобрительном жесте, поспешил последовать вниз за сестрой.       — Кристиан, это невежливо, заставлять Фараона ждать нас! — несдержанно рыкнула девушка в сторону брата.       — Слушай, ты бы хоть в солярий там метнулась по-быстрому, а то вообще не вписываешься. Эти дикари, пока ты спишь, могут по ошибке тебя забальзамировать, не думала о такой радужной перспективе? — Беззаботно вышагивая позади сестры, брюнет то и дело поправлял чертову шкуру убитого некогда животного на своем плече, чувствуя себя крайне неуютно. Шутки и подколки не спасали — всё по-прежнему казалось чужим, диким, странным. В синеве глаз на какой-то неуловимый миг проскальзывала неуверенность.       — Да и я думаю, он не слишком беспокоится о нас, занятый поеданием винограда и ласканием очередной кошки. — Съехидничал в ответ на замечание об ожидании Принц и стряхнул с сандалий надоедливый песок. — Куда там дальше? И что мы тут делаем вообще? Ты так и не сказала. Выдернули меня посреди рабочего дня, я даже на обеденный перерыв сходить не успел!       Принцесса Египта, пусть и самопровозглашенная, — ведь чувство собственной важности у данной особы было на первом месте, да и в прочем — почему бы и нет, — скривила губы в ухмылке.       -Боюсь, это тебе стоит вести себя поскромнее и вообще молчать. Со стороны ты больше похож на ожившую мумию, нежели я. — довольная своим же ответом гордо вздернула носик и презренно глянула на фигуру, что лежала у ее ног, словно молилась. — И да, раз ты не знаешь языка, лучше и правда помалкивай, я потом все объясню. — прошептала брату на ухо девушка и вновь обратила взор к человеку у ног.       — С тобой как обычно, словно в Раю. — Скорчив кислую мину, процедил Харуки в ответ на приказной тон сестры. Нет, безусловно, она была права — не знаешь языка, лучше помалкивать, иначе вся операция (какая бы нелепая она не была) накроется медным тазом. А успешное завершение этой миссии, пусть и в огромной жаркой песочнице с юнцами-фараонами, могла значить для Криса скорейшее прощение отца. Как бы он его не ненавидел, сколько раз не поворачивался бы спиной к его протянутой руке, а еще хотя бы секунда, проведенная в том безжизненном месте, в одиночестве, свела бы его с ума.       -Поднимайся — приказным тоном, на незнакомом брату языке, скомандовала Харуки. Фигура у ног вздрогнула.       — О, великие Кнеф и Астерия, добро пожаловать в Анх-та-уи, всемилостливыйХуфу ожидает вас.— посол Мемфиса поднялся с колен не смея смотреть гостям в лицо, словно его взгляд был прикован лишь к их ногам и кроме земли и ног, он не видел ничего. Юба, так звали посла, указал рукой на только что прибывшую паланкину, приглашая отправиться во дворец.       Усердие, с которым непонятный старикашка ползал у ног близнецов, будто целовал песок, по которому им предстояло ступать, слегка насторожило брюнета. На его лице, однако, это никак не отразилось — извечная непроницаемая улыбка застыла, словно восковая. Тем не менее, вопросов становилось всё больше, а терпение неумолимо кончалось. Он ненавидел эту черту Амайи. Сперва она тянет его с собой в какую-то безвозвратную дыру мира, а затем, когда эта самая безвозвратная дыра накрывает их с головой, в самой критической ситуации она, наконец, решается объяснить братцу, что происходит и зачем они, собственно, туда явились. Это всё равно, что накормить вегетарианца пирогом с мясом и яйцами, и лишь после этого сказать, что он только что съел. Раздражает. Бесит. Выводит из себя.       Тем временем, сестра, наконец, отпустила несчастного посла и многозначительно взглянула на едва ли не царские носилки, караулящие свою будущую ношу в нескольких метрах. Так вот оно что. Богато убранный транспорт, однако, не выглядел надежным. А что, если кто-то из рабов вдруг вымотается и упустит ношу, обрекая гостей на болезненное падение? Впрочем, Крис, конечно же, знал, что этого не случится, но привычка ждать от людишек подвоха преследовала его восседающей на плече паранойей. Наверное, Принц слегка пошатнулся рассудком за последнее время.        Брюнетка усмехнулась и легонько подтолкнула брата к странной конструкции в виде носилок современностей, только с неким деревянным каркасом, обитым прозрачной тканью, и двумя тронами отделанными золотом и узором местных богов. Пропустив вперед нахального братца, залезла в нее следом и поудобнее уселась, что было весьма сложно, ведь в эти времена не знали что такое мягкость и удобство кресел и тронов. Сугубо прямо, под 90 градусов, жесткая спинка и не менее жесткие сиденья.Все это смотрелось грубо и ощущения, надо сказать не из приятных, но когда ты царская вельможа и тебя несут на руках 8 слуг, все это отходит на второй план.       Усевшись в до жути неудобное кресло, без возможности даже по обычаю вытянуть вперед ноги, Мельфиоре наконец позволили себе одарить Амайю злостным нетерпеливым взглядом.       Сильные руки восьми мужчин с легкостью подхватили паланкин и понесли в сторону города. Надо сказать, дорога предстояла длинной и в какой-то мере скучной, по крайней мере для нее. Ведь она бывала здесь не раз и видела этих дворовых мальчишек, что шли рядом, каждый жаркий день этого города. Но кому это не нравится? Слава и роскошь, внимание и почет к твоей, мало кому известной персоне, но раз царский паланкин, то сомнений быть не может. Легкий ветерок прокрадывался сквозь занавешенные шторки данного средства передвижения, создавая благоприятную прохладу для этих двоих.       -Только не говори, что тебя укачало — бросив косой взгляд на парнишу, девушка засмеялась. -Да ты весь побледнел. Не уж то я еду во дворец с живой мумией самого Кнефа? — наигранный испуг отразился на лице Амайи, кстати говоря, на изящно накрашенном лице. Черные длинные стрелки прекрасно подчеркивали, на удивление черные, глаза брюнетки. От этой черноты смешанной с мертвенной бледностью может пробирать в дрожь, ведь обычно люди Египта славились своей темной, загорелой кожей, которая органично смотрелась с черными волосами, а она. Если бы не статус, считалась бы больной, или одержимой духами, но ее принимали скорее как правую руку богов, как человека, видевшего Анубиса своими глазами. Да что там говорить, ведь она и есть Анубис. Ну если все перевести на египетский лад.       — Объясни мне! — Прошипел брюнет на родном языке, чуть склонившись к сестре и стараясь привлекать к себе меньше внимания.       — Что мы здесь делаем? Какие, к черту, Кнеф и Астерия? Ты принцесса, а я твой жрец, что ли? Зачем ты притянула меня в это. пекло, Ам?! Почему обязательна встреча с фараоном? Мы всегда действовали незаметно! Что ты наговорила отцу?       Местные жители, что были на центральной площади, явно выглядели иначе, чем те, что жили у реки. Здесь жила знать и работники высший чинов. Такие как пожарные, лекари, дантисты, музыканты, танцоры… Они явно выделялись на фоне тех рабочих, что трудились на благо Фараона и благословление богов. Казначейство, суд и конечно же храмы. Самым главным храмом данного города, был храм Бога Птаха. Египтяне любили и почитали каждого бога, но этому отдавались более праздные почести, нежели другим.       — Воплощением Бога Птаха является священный бык Апис, который обитает в специально построенном для него храме. Это вот тот — девушка указала тонким пальцем на великолепное архитектурное строение — Как только священный бык умирает, жрецы ищут нового, в котором бы проявилось присутствие Бога Птаха. Со смертью Аписа весь Египет предается скорби. — брюнетка усмехнулась. -Это я к чему. Постарайся не напортачить. Каждое животное здесь — олицетворение того или иного бога.       Вопросов было еще нескончаемое количество. И принц бы продолжил так же раздраженно выплевывать их в лицо сестре, но та, кажется, всё пропускала мимо ушей, с невозмутимым видом оглядывая окрестности, до которых самому Харуки дела не было, и начинала вновь заводить свою шарманку. На этот раз про какого-то бога Птаха. Пф, да единственный бог, в которого разумно верить — это злоба, сидящая в сердцах людей и жаждущая своего пробуждения. Иных богов нет.       — Если я прикончу фараона, весь Египет предастся еще большей скорби?! — Не сдержавшись, рявкнулКрис, сжимая паучьими пальцами твердые подлокотники. — Я прикончу его кошек, жен и пожру его детей, если ты не скажешь мне, зачем мы здесь, Амайя?! И Апис — будет последней нашей проблемой. — Слова, словно яд изливались из тонких юношеских уст, в то время как его глаза излучали лишь подступающее безумие. От обычно смешливого и удивительно терпеливого Кристиана, казалось, не осталось и следа. — Ах да, как я мог забыть, у нас нет права менять человеческую историю! Хотя, погоди, тот старик, что едва не целовал нам ноги, вот ему осталось не долго — я видел знаки над его головой. Как думаешь, кто подарит ему смерть?       Девушка медленно перевела взгляд с окрестностей на самодовольное лицо брата. На ее лице читалась полная невозмутимость и безразличие на происходящее, однако глаза говорили о многом. Напоминая и заставляя задуматься, какой ценой ей стоило его вытащить сюда. Горьковатый ком застрял в горле Мельфиоре, заставляя демона сильнее сжать пальцами сидение, но и успокоиться, замолчать и шумно выдохнуть, едва склонив голову. Наверное, нужно лучше себя контролировать. («Кто ты?»).       Впереди показался дворец фараона. Так значит, здесь живет их владыка? Их царь и покровитель? Что же, давненько они с Амайей не посещали столь знаменательных мест вдвоем. Помнится, Мельфиоре часто говорил, как любит людей. Хватит ли его любви сейчас?       А тем временем паланкина остановилась перед огромной лестницей, ведущей во дворец Хуфу. При входе во дворец, по обеим сторонам дворика возвышается святилище. За ними следует центральный двор, в середине которого находился бассейн. В южной части помещалась прислуга, когда как в северной — был расположен зверинец. Жилые же помещения, располагались в восточной части архитектурного комплекса. Именно здесь находились апартаменты фараона, женская половина и комнаты для гостей. На веранде за колоннадой находился балкон, предназначенный для явления фараона перед простыми смертными. Часть дворцового фасада, где находилась ложа фараона, была немного выдвинута вперед. Обе стороны этой ложи украшали барельефные изображения фараона, на которых он поражал врагов. На барельефах, расположенных ниже, радующиеся и танцующие люди славили силу и мудрость фараона. Дворцовые ворота открывались в средней части фасада. За воротами начинался зал-вестибюль, за ним следовал зал для приемов с шестью колоннами. Далее размещались жилые апартаменты фараона. Они представляли собой анфиладу множества залов с колоннами. Здесь был и тронный зал, и личный покой фараона и ванная комната.Покои для жен фараона тоже состояли из множества комнат. Каждая из жен имела ванное помещение. Длинные прямые коридоры облегчали переходы из одних апартаментов дворца в другие, а также наблюдение и охрану, потому что Хуфу, наученный своим горьким опытом, был подозрителен и осторожен. Северная сторона дворца выходила на главную площадь.       Выбравшись из паланкина, Принц помог выбраться сестре и обвел потускневшим взглядом восьмерых мужчин, без изъяна выполнивших свою работу, и поспешил отвернуться, обратив взор на то место, куда их доставили.        — Веди. Чур, я твой жрец. Эта идея мне понравилась,.моя Принцесса.       Как же девушка любила эти дворцы. Ничего не могло отвлечь ее от наслаждения видами дворика с возвышающимися святилищами, даже гневные угрозы брата ее нисколько не задевали. Она просто ждала подходящего момента. Проводя тонкими пальцами по золотым перилам лестницы, она довольно тихо, решила ответить на некоторые волнующие вопросы.       -Кнеф и Астерия, это наши с тобой имена для того, чтобы не было никаких подозрений. Фараоны не очень то любят прихожан, а тем более самозванцев из дальних земель севера. — на одном из лестничных пролетов показался слуга, отвечающий за обновление краски на первом дворике колоннады. -Менять историю мы не в праве, но если ты, нарушишь хоть одно правило, твое заточение покажется еще курортом, по сравнению с тем, что отец сделает по провалу миссии. — Центральный двор, в середине которого находился бассейн, отличался особой простотой и изыском. Зеленые насаждения, что создавали собой некую крышу над головой, давали живую прохладу и приятно шелестели над головами гостей. Из южной части дворца показалась прислуга, Харуки махнула рукой в их сторону, якобы показывая, что помощь им не нужна, те покорно склонили голову и отправились дальше заниматься своими делами. -Встреча с фараоном, о которой ты так беспокоишься, лишь повод дать тебе возможность разведать те земли— изящная рука быстрым движением направилась направо в сторону арочного окна, откуда виднелась главная постройка этого города — Пирамиды — и некое странное существо с головой человека и туловищем льва. Пройдя еще немного они оказались на веранде, за колоннадой которой находился балкон.       Как ни странно, но сестра всё же соизволила потратить своё драгоценное время и толику усилий, дабы объяснить брату главные нюансы их совместного дела. В отличии от Амайи, Кристиана — никогда, впрочем, лично не участвовавшего в делах Древнего Египта — мало волновали здешние царские дворцы, женщины, слуги и прочее население жаркой пустыни, потому он и глазом не повел, пересекая по-истине изысканные залы. Пронзительный взгляд был направлен только на сестру, пытливо изучая её черты и эмоции, словно опытный физиогномист, стараясь понять, все ли слова, что срываются с ее уст, — правдивы, или она бесстыдно лжет собственному брату, с которым делила утробу матери, будто наивному людскому отродью. Однако Амайя не врала. Конечно, сказала она далеко не всё, что знала и уж точно по своей обычной причине — еще не время, но сомневаться в уже сказанном причин не было.       -Для тебя это очень важный шанс, Крис — девушка остановилась и повернулась лицом к брату, хватая его за руку. Нежным прикосновением пальцем брюнетка провела по впалым скулам парня и еле заметно улыбнулась. -Я хочу тебе помочь снова нормально жить, ощутить себя не частью, а целым миром. Но прошу, закрой в себе то, что может погубить нас обоих. — она опустила руку на то место, где обычно находится сердце у обычных людей, сердце и душа. Но что такое душа для них? Лишь очередная безделушка, с которой можно поиграть и без особой тягости съесть ее.       Юноша чуть отшатнулся, когда изящная бледная ладонь мягко легла на его грудь. В голове пронеслись давнишние, кем-то сказанные слова: «Правило четвертое: никаких прикосновений», но воспоминание мигом покинуло его мысли, обращая всё внимание к словам сестры. Темные брови сошлись в хмуром выражении, на челюстях заиграли желваки, но уже спустякаких-то пару секунд брюнет шумно выдохнул, ловко отступая на шаг от Харуки и беззаботно рассмеялся, словно то, что происходило минутой ранее — было всего лишь искусным спектаклем, какие он просто обожал.       Дворцовые ворота, находившиеся в средней части фасада, открылись и перед близнецами открылся вид на самую прекрасное архитектурное решение — зал-вестибюль, за ним следовал зал для приемов с шестью белыми колоннами, украшенными барельефами с Фараоном и его подданными, которые будто мирно гуляли вместе с дикими животными, что показывало полное единение с природой.       Между тем, снующие вокруг поодинокие слуги с плохо прикрытым интересом не совсем незаметно косились на весьма необычных гостей, следующих в зал для приемов, где их с нетерпением ожидал владыка. Что ни говори, а как бы близнецы не маскировались, какую бы одежду не выбирали «по случаю», но без смены внешности приходилось тяжко. Странно, что Амайя не подумала об этом — Кристиан без особых усилий слепил бы качественную иллюзию для окружающих их египтян, дабы они так не глазели на необычайно бледную и прекрасную принцессу Астерию и её не менее подозрительного жреца. В голову тут же закралась мысль о том, что Амайя, вероятно бывала здесь — без иллюзионистских трюков брата — и эта теория оправдалась, стоило фараону Хуфу выйти на свет и первым подать голос, нарушая тишину огромного зала.       -Добро пожаловать в мой город, принцесса Астерия. Что на этот раз привело вас в мой город?       -О благородный Хуфу — принцессе сделала шаг вперед и презренно глянула на мужчину.       «Не долго тебе осталось. В этот раз я не допущу такой ошибки»       Крис недоверчиво покосился на сестру, после чего поспешил напялить привычную шутовскую улыбку и изобразить неуклюжий полупоклон, приветствуя здешнего правителя. Тот, однако, стараний псевдо-жреца не оценил — лишь смерил его фигуру пренебрежительным взглядом, словно окатил кипятком с вершины башни, и вернул внимание к миловидной мордашке принцессы.       -Я слышала, на ваших землях гневаются боги. Я думаю, что смогла бы вам помочь.       Мужчина усмехнулся и тяжело вздохнул        -Это все сказки рабочих, что отказываются работать. Я уже отправил их на исправительные работы.       -Раз так, позвольте мне и моему жрецу Кнефу, погостить у вас пару дней. Обещаю вам, мы вас больше не потревожим. — Хуфу с интересом глянул на брюнета       -Жрец, говоришь… Сегодня я устраиваю пир и пусть твой жнец покажет, что он умеет. Юба проводит вас в ваши покои-мужчина вальяжно махнул рукой в сторону посла и медленно отправился прочь в свои покои.       «Покажет, еще как покажет. Не сомневайся. Ты будешь в неописуемом восторге»       «Он назвал меня жнецом?», мысленно вопросил Юноша, налаживая ментальную связь с Амайей. «И что я должен буду показать? Звезду с неба достать что ли? Хотя… Нет, мне это всё же нравится».       -Благодарю, о радушный Хуфу— легкий наклон головы, что означал поклон, и девушка поспешила отправиться прочь от этой особы, схватив за полы шкуры своего брата туда, где их еле успевал опережать пожилой мужчина.        Однако едва Харуки успел придумать очередной вопрос, как демоница бесцеремонно выдернула его из раздумий, потащив вон из дворца, ухватившись при этом прямо за шкуру окаянного тигра, будь он трижды неладен.        — Эй, ты порвешь моего Шерхана! И чего так раздражаться? Этот старик к тебе приставал что ли? — В голосе читалась явная насмешка, хоть Принц и понимал, что данное утверждение вполне вероятно может оказаться правдивым, раз Амайя реагирует столь вспыльчиво. Потому предпочел молчать остаток прогулки по дворцу, пока господин Юба не довел их к личным покоям на ближайшее время.       Комнаты оказались действительно из разряда «люкс». Мельфиоре самодовольно усмехнулся, облокачиваясь о стену, сразу после того, как старик-посол поспешил оставить их с сестрой наедине.       — Если хочешь, я пару раз соблазнительно хлопну ресницами этому Хуфу, и он тебе пятки целовать начнет! Нет, серьезно, все эти вельможи те еще извращенцы. Я однажды навещал Папу Римского так тот.. — Крис прекратил разговор, заметив как девушка тяжело вздохнула и облокотилась на перила балкона, что выходили в сторону маленького сада. Она явно была чем-то обеспокоена.       Снова тяжелый вздох. Попытка успокоиться не увенчалась успехом. Все вроде бы как всегда, и брат наконец рядом с ней, но эта ситуация ее начинала выводить из себя, а шуточки Харуки только подливали масла в огонь…       — Амайя, всё в порядке? Прости, много болтаю. За пир не волнуйся, я кое-что придумал… А<i> вот что там не так со Сфинксом? Большая кошка ожил<i>?