Сигаретный дым

Как только начались все эти нервотрёпки с будущим, Тсуна начала курить. Она часто после заседаний, или тренировок, или — тем более — каких-либо операций ложилась на кровать в своей комнате и, бездумно глядя в потолок, курила, курила, курила. — Хватит, — говорил ей Реборн. — Ты не проживёшь долго. — Я знаю, — грустно улыбается девушка и делает новую затяжку. Она курит, разгребая документы, курит, стоя на балконе ночью, курит, беря с собой пистолет на задание. Чтобы была возможность застрелиться. — Перестань, — говорит Реборн. — Ты погубишь себя. Тсунаёши угукает и поднимает взгляд на звёздное небо. Точки-звёзды сверкают мёртвым светом. Тсунаёши не доживёт до тридцати. Будет чудо, если до двадцати пяти протянет. Пламя забирает её жизненные силы, а ещё… Она много курит. Сухой кашель ломает девушку напополам, и они вынуждены прервать собрание — она не может говорить. — Зачем ты так?.. — тихо спрашивает Реборн этим вечером. — Я не знаю… Не могу больше жить иначе, — облизнув пересохшие губы, Тсуна тянется за следующей сигаретой. Реборн тяжело вздыхает. Подходит и обнимает крепко, вдыхая тяжёлый запах сигарет, въевшийся в волосы. Тсуна убирает сигареты и обнимает в ответ. — Прости… После всего увиденного она и правда больше не может по-другому. Сигаретный дым, запах пепла и тяжёлый пистолет в руке — вот во что превратилась её жизнь. Соглашаясь на пост Десятого Вонголы, Тсунаёши уже тогда знала, что именно так оно и будет. Потому что не могло быть по-другому. Тсунаёши умирает, и ей уже откровенно всё равно на эту жизнь. Девушка снова сгибается в кашле и вцепляется пальцами в пиджак Реборна; мужчина гладит её по спине и снова тяжело вздыхает. Тсунаёши умирает, а он ничего не может сделать. В тренировочном зале после боя с Хибари, она, обессиленная, лёжа на полу, снова курила. — Травоядное, — бросил тот через плечо и вышел из зала. Тсунаеши усмехнулась и снова зашлась в мучительном кашле. Она не доживёт до двадцати пяти, и ей абсолютно пофиг. Реборн находит Тсуну в пустом полуразрушенном зале, лежащую на полу с сигаретой. Она смотрит в потолок и почему-то видит множество звёзд. На тренировке с Гокудерой Тсунаёши снова берёт сигарету в зубы. Парень расширяет глаза. — Вам нельзя, Десятая… — в ужасе шепчет он. — Я знаю, Хаято… Но уже не могу остановиться. Тсуна зависит от сигарет также, как её хранители зависят от неё самой. Гокудера закрывает глаза, шумно вдыхает, и начинает тренировку. — Сам же куришь, — говорит ему девушка. — Мне можно, — усмехается в ответ. Усмехается с болью, через силу. Его босс умирает, и почему-то ему кажется, что это только его вина. — Савада! Ты ЭКСТРИМально не должна курить! — хмурит брови Рёхей. — Спасибо за беспокойство, старший брат, — Тсуна слабо улыбается и начинает собрание. Этим вечером ей исполнилось семнадцать. Взгляд у неё потухший, грустный, пустой. Взгляд Тсуны — дуло пистолета и сигаретный дым. Тсуна умирает, и это уже ни для кого не секрет. — Мусор, — босс Варии бросает на неё тяжёлый взгляд. — Тебе недолго осталось. Ты умираешь, и я ясно это ощущаю. — Я знаю, Занзас… Уже поздно, — девушка подняла полный боли взгляд на парня, и он содрогнулся. Взгляд Тсунаеши — смерть и море никотина. *** Когда на поле боя появляется Гост, Тсуна судорожно вздыхает и закуривает, с облегчением выдыхая сигаретный дым. Реборн грустно смотрит на неё и переводит взгляд обратно на врага. Только бы она выжила. Только бы она выжила — бьётся жилка в его голове, и он уже не способен думать о чём-то другом. Пламя Тсуны старательно засасывается Гостом, а перед ней ещё битва с Бьякураном. Она просто должна выжить. Вонгола снова ринулась в бой. — Тсунаёши-чан, ты не должна курить, — протянул Бьякуран перед последней битвой. — Ты же хорошая девочка? — Хорошая девочка почти пять лет спит в могиле, — качает головой девушка, зажигая пламя на перчатках. *** Тсуна затягивается и в тот же миг роняет сигарету, заходясь в приступе дикого кашля. На её глазах выступили слёзы, а горло уже болело. — Хватит, — прошептала она самой себе. — Хватит курить. На автомате она уже доставала новую сигарету, как кто-то внезапно взял её за руки, заставляя закрыть пачку. Реборн. — Спасибо, — взгляд больной, отравленный, но улыбка искренняя. — Не кури больше, Тсуна, — сказал он каким-то ненормально умоляющим тоном. — Поживи ещё немножко, прошу. Сердце Тсуны пропустило удар. Реборн обнял Тсунаёши, вдыхая сигаретный запах её волос; она же прижалась к мужчине всем телом и дышала рвано, с перебоями. Тсунаёши сгорает как свечка. Ей восемнадцать, и она уже не сможет выбраться из могилы. — Реборн, умоляю, сделай что-нибудь, — тихо лихорадочно произнесла девушка. — Я не могу это контролировать. Реборн тяжело вздохнул. В который раз уже. *** На базе Мельфиоре, после победы над Бьякураном, Тсуна судорожно прикуривает. Шоичи застыл в изумлении, глядя на Десятого босса Вонголы — не такой он ожидал её увидеть. Ожесточенной, но все же доброй и отзывчивой, а никак не девушку-сигарету с жестоким, пустым взглядом. Тсунаёши была не той, какой он её помнил. — Отпусти их, — звонко говорит Савада хрипловатым голосом. У Шоичи с новой силой свело желудок. *** В Намимори ничего не изменилось. Тсуна продолжала курить, Реборн вздыхал и беспокойно поглядывал на Десятую из-под шляпы, а Нана, почувствовав исходящий от дочери сигаретный запах, заподозрила неладное, и поволокла её на серьезный разговор. — Ты куришь, Тсу-чан? — прямо спросила Нана, схватив девушку за плечи. — Нет, мам. — Знаю же, что да, — спокойно, но с тихим вздохом сказала женщина. — Если что-то случилось, расскажи мне. Я всегда помогу тебе, Тсу-чан. — Спасибо, мам. Все хорошо, — Тсуна лишь криво улыбнулась. *** Прошел год, и Тсунаёши уехала в Италию. Жизнь шла своим чередом. Кипы документов на столе, отсутствие времени на сон, встречи с главами других семей, и сигареты — вот и вся жизнь Десятой. — Никчёмная Тсуна, — временами бормочет Реборн, смотря на вновь курящую девушку, а затем подходит и крепко её обнимает. Тсуна прижимается спиной к его груди и тушит сигарету. У них очень странные отношения. Реборн — её свет, её настоящее Солнце, и она всецело доверяет ему. Реборн же понимает, что не сможет без неё жить. Она — его тормоза, и она же — спусковой крючок. Реборн не хочет терять её, но она медленно умирает. Он невесомо целует девушку в висок, и Тсуна впервые за долгое время по-настоящему улыбается. Время — как песок сквозь пальцы. Необратимое, и его катастрофически не хватает. Тсуне всего лишь девятнадцать, и она уже не успевает пожить. Время идет своим чередом. *** Тсуна прикуривает, и из трясущихся пальцев на землю падает зажигалка. Реборн тихо спрашивает: — Зачем? — Не знаю, — так же тихо отвечает девушка, застывшим взглядом смотря куда-то вдаль. Савада Тсунаёши умерла в 23 года. Реборн застрелился.