The Talk That Never Happened

Ей было не по себе. Что-то было не так. Хлоя Прайс ощущала это каждой клеточкой своего тела. В Аркадии Бэй наступило тихое, мирное утро. Рассвет просыпался, окрашивая облака в пастельные тона, принося с собой обнадёживающие лучи и сверкающую на траве и деревьях росу. Городок казался ещё более сонным и покинутым, чем обычно, но пустота эта почему-то воплощала спокойствие. К счастью, сейчас Аркадия Бэй была лишь линией на горизонте. Чем-то нереальным, но до боли близким, виднеющимся сквозь деревья и всегда готовым вновь проглотить Хлою. Проглотить и выблевать, чтоб она оказалась самой узнаваемой среди отбросов Аркадии Бэй. Из заднего кармана джинсов Хлоя достала мятую, почти пустую пачку сигарет. Положившись на удачу, она заглянула внутрь и криво усмехнулась. Вот она – последняя сигарета, измождённая и раздавленная, затерянная между картоном и упаковкой, но всё ещё годная к использованию. Пусть она и не так хороша, как толстый косяк, но её должно хватить. Пока что. Дрожащими губами взяв сигарету, она с нарастающим нетерпением начала искать зажигалку. Беспокойство усиливалось, руки тряслись, в животе ощущался тугой узел боли и страха. Нет, дело было не в зажигалке, хоть от её поисков и не было толку. Пропажа нашлась ровно в тот самый момент, когда на глазах Хлои выступили слёзы. Искорка, пламя, длинный вдох. Курение не помогало. Глаза пощипывало от невыплаканных слёз. Она потёрла веки, словно маленький ребёнок, который стесняется и стыдится собственной слабости. Затем по привычке почесала шею, сделав вид, будто никакой потери самообладания не случилось, что всё в порядке и с ней всё будет хорошо, ведь она сильная, она никогда не сдаётся. И никогда не плачет. Ей не с кем было объясниться. Пока что. В одиночестве сидя на свалке в одной из разбитых машин, она не переставала притворяться сильной и беззаботной. Хлое приходилось не отступать от этой тактики ни на минуту, иначе она расклеилась бы так, что уже не собралась бы с силами снова. Терзаемая мыслями и переживаниями, она достала телефон, начала пролистывать сообщения, фото, социальные сети. Это было ошибкой. Она всё знала наизусть, могла воспроизвести любое сообщение, описать каждое фото и назвать точное количество лайков под ним, но внутри неё ширилась пустота. По-прежнему ничего нового: ни новостей, ни смайликов, ничего. Девушке захотелось с силой швырнуть телефон, раз и навсегда избавиться от этого бесполезного устройства, чтобы больше не мучить себя. Искушение всегда было велико. Хлоя завидовала тем, кто брал телефон исключительно для того, чтоб прочесть пришедшее сообщение или просмотреть новые уведомления, услышав вибрацию. Они могли ответить, могли без лишних раздумий оставить новость без внимания. Ей же телефон никогда не давал покоя, и это было лишь частью её проблемы. Нет, не совсем так. Это её проблема и точка. Она терпеливо, почти с благоговением растягивала сигарету, понимая, что необходимость в следующей пачке заставит её вновь выбраться в большой мир за пределами свалки. Мир, где люди плачут и смеются, строят планы на жизнь, шутят и говорят о погоде. Мир, в котором ей не было места, который она оставила и забыла. Это было чертовски просто, ведь она была не одна. Тогда. Тем не менее, что-то пошло не так. Хлоя обещала себе не думать о Рэйчел, но не в силах была держать под контролем мысли столь долгое время. Стиснув зубы, она силилась сосредоточиться лишь на хороших воспоминаниях, на приятных моментах: первом поцелуе, прикосновении, смехе, сладком запахе красной рубашки. Но чем дольше она вспоминала об этом, тем сильнее её одолевали мрачные мысли. Кое с чем предстоит разобраться прямо здесь и сейчас. Не то чтобы девушка этого жаждала, но прекрасное утро подарило ей странное чувство надежды. Да и выкуренная сигарета принесла свою пользу. Вся эта ситуация должна разрешиться довольно просто, но чем больше вариантов развития событий Хлоя перебирала, тем яснее понимала, что совсем не сможет повлиять на их результат. Она не имеет власти над Рэйчел, пусть они обе делали вид, что всё обстоит с точностью до наоборот. Это уже не игра, не очередная пьеса. Всё, чёрт возьми, серьёзно. Она наклонила голову, ощущая горький табачный привкус на кончике языка. Рэйчел. Их отношения явно зашли в тупик, но Хлоя понятия не имела, что она делает не так. Ей не с кем было посоветоваться, не к кому обратиться. Помощи ждать было неоткуда. В далёком детстве, когда она ещё мечтала стать пиратом, ей казалось, будто всё предельно просто: надо лишь любить другого человека. И если твоя любовь взаимна, вам двоим ничто не помешает. Хэппи энд, жизнь удалась! Но всё оказалось иначе. На деле всё оказалось, мать его, сложно. Это и есть взрослая жизнь? Неужели это и есть то, с чем стольким людям приходиться справляться? Сомнений нет, Рэйчел любит её. Она доказывала это миллион раз, но за всеми усмешками, поцелуями, признаниями и сладкими речами Хлоя чувствовала разочарование, ложь и страх. Что-то было не так, и никакие цветы, ссоры или задушевные разговоры не могли этого исправить. Они избегали неудобных тем и ходили вокруг да около вместо того, чтоб задать вопрос напрямую, что лишь усиливало беспокойство и страх, усугубляло ситуацию с каждым днём. С каждой минутой. Рэйчел перестала отвечать на сообщения. Это ведь всегда плохой знак, верно? Хлоя чувствовала себя беспомощной, а она терпеть не могла это чувство. Это как в замедленной съёмке смотреть на то, как твой отец садится в машину. Шаг за шагом, секунда за секундой – и ты не в силах ничего сделать, не можешь среагировать, хотя знаешь, что будет дальше. Знаешь, что в него врежется эта фура, знаешь, что он погибнет, но всё равно с улыбкой желаешь ему хорошей дороги и даже даёшь ключи от машины. Ты всё это знаешь, но не можешь предотвратить. Точно так же Хлоя чувствовала себя в ситуации с Рэйчел. Чего она только не пробовала, из их отношений исчезали тепло и страсть, из слов – искренность. С каждым днём их пара всё заметней превращалась в тень, равно как их будущее. Сотканное из мечтаний и шуток, но всё-таки будущее. Может, стоит вернуться к учёбе? Найти работу? Бросить курить или курить ещё больше? Напиваться на вечеринках клуба "Циклон" или окончательно от всех отгородиться? Всё это напоминало ночное купание в озере: тебя несёт течением, и ты не знаешь, далеко ли до дна, где лево, где право, а значит, не представляешь, в каком направлении движешься. А затем совершаешь ошибки. Одну, вторую, много ошибок. Хлоя не знала, что можно предпринять, кроме как окончательно выяснить отношения. Она знала, что со временем всё к этому придёт, но боялась, очень боялась, что разговор этот станет для них последним. Не то чтобы Рэйчел давила на неё и стремилась порвать с ней, нет. Просто Хлое нужно было хоть какое-то завершение, то или иное. Она не могла больше жить в чистилище, где провела столько месяцев после смерти отца, потому и решила наконец выяснить, нужна она Рэйчел или та хочет расстаться. Расстаться. Расстаться с Рэйчел. Хлоя пробовала эти слова на вкус. Пыталась представить скрывавшееся за ними значение, но просто не могла себя заставить. Она могла, конечно, надеяться на благоприятный исход, но где-то в глубине души знала, что ждать его не приходится. Хуже всего было то, что если встречаешься с лучшей подругой, тебе не с кем всерьёз обсудить ваши отношения. Некому поплакать в жилетку, не у кого спросить совета, некому открыться и часами изливать душу, размышляя о том, чего стоит и не стоит делать, когда вся твоя жизнь перевернулась вверх дном. “Вот ты где”. Хлоя подняла голову: Рэйчел осторожно обходила груды мусора и покорёженного металла. Она была великолепна в этом танце, её движения напоминали балетные па между кучами выброшенных на свалку вещей. Вещей, которые больше никому не были нужны. – Принесла тебе сигареты, – Рэйчел бросила подруге красную пачку Мальборо. – Спасибо, – Хлоя ловко поймала её и положила рядом с собой. – Не за что, – Рэйчел запрыгнула на капот и села с ней рядом так, будто это было самым что ни на есть естественным действием. Её девушка всегда садилась рядом, только в этот раз её движения, запах её волос, скрежет ржавой машины – всё казалось другим. Ненормальным. Гнетущим. Рэйчел была совсем рядом, но дистанция между ними ощущалась в каждом движении, в каждом жесте. С другой стороны, Рэйчел ведь здесь, верно? Какое-то время никто из них не нарушал утреннюю тишину: обе пытались набраться храбрости. Неужели сегодня тот самый день? Может, стоит ещё немного подождать, на пару часов отвлечься от мыслей, постараться ещё денёк побыть вместе и не сгущать краски? Но над ними давно нависали тёмные тучи. – Нам надо поговорить, – начала Хлоя будто между делом, настолько невозмутимым был её голос. Она даже испугалась, насколько холодно могут звучать её слова, стоит лишь как следует настроиться. – Я знаю, – раздался ответ. Рэйчел спрятала ладони в длинных рукавах рубашки, склонила голову, по телу её пробежала лёгкая дрожь. Ей тоже было нелегко. Она с нетерпением ждёт момента, когда станет свободной, или напротив, боится его? Хлоя понятия не имела. В любом случае, скоро всё разрешится. Синеволосая девушка чувствовала способность себя контролировать, только это не приносило ни радости, ни удовлетворения. От неё ждали слов, признания или вердикта. Считается, будто каждый миг, проведённый с любимым человеком, – особенный. Этот тоже был особенным, но в плохом смысле. – Что-то не так, – Хлоя взяла пачку сигарет, быстро и звучно вскрыла её, отчего шелест фольги заглушил слова. – Всё, что между нами происходит, зашло в тупик, – добавила она от неуверенности, слышала ли Рэйчел предыдущую фразу. – Я понимаю, – ответила та, не глядя на девушку, – всё верно. Зажглась сигарета. Рэйчел тоже взяла одну. Это давало им время для размышления. Ещё одну минуту застывшего времени перед надвигающейся бурей. Хлоя уже проиграла в голове бесчисленное число сценариев этого разговора, но так и не решила, какой стоит выбрать. – Знаю, у тебя свои заморочки, Рэйч. Последние месяцы были трудными, это ясно... – Ты хочешь порвать со мной? – Рэйчел прервала тщательно подготовленную речь и впервые взглянула в глаза собеседнице. Она не была ни рассерженной, ни удивлённой, – напуганной. Будто маленький зверёк, заплутавший в лесу перед бурей, оставшийся без убежища и защиты. До смерти напуганной. – А ты этого хочешь? – Хлоя не раз пользовалась этой тактикой, не смогла сдержаться и в этот раз. Так она просила Рэйчел взять всё в свои руки, объяснить ей, что такое хорошо и что такое плохо. Обычно всё сводилось к глупым шуткам и обмену дурацкими вопросами. В этот раз всё будет иначе. – Нет, – заявила блондинка и глубоко вдохнула табачный дым. – Я не знаю… Хлоя, чего ты хочешь? – Хочу, чтобы ты была счастлива. Со мной или без меня. – Это был необычный ответ. Рэйчел пыталась сдержать слёзы, но проигрывала этот неравный бой. Прямо как прошлой ночью, когда она в слезах продумывала и анализировала, как можно вырваться из той ужасной ситуации, в которой она оказалась. – Рэйчел, я люблю тебя, – услышала она нежный голос. – Люблю. Я просто… просто хочу… – голос вдруг задрожал. Хлоя никогда не славилась умением выражать свои чувства, и сегодня был явно не её день. "Чёрт!". Рэйчел с удивлением посмотрела на неё, видя, что её всегда сильная девушка тоже близка к тому, чтоб расплакаться. Ничего не хотелось ей так же сильно, как просто коснуться её щеки, провести пальцами по синим волосам, излечить поцелуями её боль и тоску, но она не могла этого сделать. Не сейчас. Может, позже, если это "позже" вообще будет в их распоряжении. Ничего не хотелось так отчаянно, как рассказать о своём чувстве вины, объяснить, что последние несколько недель она избегала её не просто так. Дело было вовсе не в Хлое, а в её собственных ошибках, пусть это и прозвучит как банальное оправдание. Она терпеть не могла банальностей, предпочитая им изысканность и возвышенность, но в ошибках её не было ничего возвышенного. И ценой этих ошибок может стать Хлоя Прайс. К несчастью, ради её же блага. Рэйчел Эмбер, настоящая королева, самая популярная, красивая и запоминающаяся, была трусихой. Она мечтала путешествовать по миру, жаждала встреч с новыми местами и новыми людьми, но было в её жизни то, чего ей не хотелось менять. Но оно менялось прямо на её глазах. Она совершила ошибку. Одну, вторую, много ошибок. Чтобы с болью удостовериться в том, что они не изменят окружающих. Они изменят лишь её саму. Рэйчел надеялась, что если она просто спрячет всё внутри, похоронит в памяти, попытается забыть, это ни на что не повлияет. Но всё было напрасно. Она была хорошей актрисой, но никому не дано играть настолько хорошо. Её совершенство давно подвело её, а может, дело было и не в нём. Каждый день, каждую ночь, каждый час, каждую минуту чувство вины выползало из своего логова, медленно, но верно сжирая её заживо. Оно изменило её. Её поцелуи, объятия, слова и дыхание. Девушка пыталась всё рассказать, признаться, начать всё сначала. Но так боялась, что не будет уже ни начала, ни середины, ни конца, а останется лишь невыносимая пустота, и впереди у неё будет вся жизнь, только Хлои уже не будет рядом. – Ты меня любишь? – жалобно спросила Хлоя дрожащим голосом. Этот вопрос всегда был таким простым, но теперь она очень боялась услышать ответ. Любовь. Рэйчел удержалась от того, чтобы не ответить сразу же, как она делала все предыдущие месяцы. Пусть она и трусиха, но она постарается быть честной. Настолько, насколько позволит страх. Ей вдруг показалось, будто она отбросила все чувства, выплакала всё счастье, и у неё не осталось уже ничего, кроме тревоги и страданий. Девушка чувствовала себя настолько опустошённой, что уже не была уверена, можно ли назвать любовью эту искорку, эту улыбку на её губах, что появлялась каждый раз при виде Хлои. С другой стороны, как ещё это можно назвать? – Люблю, – ответила она, услышав вздох облегчения. Барахтаясь в собственном чувстве вины, она вдруг подумала, что на месте Хлои точно не смогла бы так долго ждать ответа на свой вопрос, не сойдя при этом с ума. Как же ей хотелось поцеловать её. Оказаться в её руках, убедить, что всё будет хорошо. Хотелось немного приврать, насочинять чего-нибудь о проблемах с учёбой или дома, чтобы вернуть Хлою. Счастливую, улыбчивую, весёлую Хлою. Ту, которую она так любила, но потеряла. – Рэйчел… – услышала она и взглянула на свою девушку. – Да? – Просто скажи мне правду. Объясни, что не так. – Ты меня возненавидишь, – Рэйчел не смогла сдержать слёз, хоть они и казались совсем не реальными. Будто плачет не она, а кто-то другой. Кто-то незнакомый, не имеющий с ней ничего общего, какой-то лжец, неудачник и трус, погрязший в собственных страхах и проступках. Сердце Хлои вдруг замерло, а потом медленно забилось снова. По венам разливались подозрения, кровь несла их к самому сердцу. Мерзкое, скользкое, жуткое ощущение въелось так глубоко, что от него уже нельзя было отмахнуться. В обычной ситуации она просто спрыгнула бы с капота, разразившись криками, обвинениями и вопросами, но теперь у неё просто не было сил. – Никогда в жизни, – она потянулась к руке Рэйчел: пальцы были холодными и безжизненными. – Ты понятия не имеешь… – вымолвила та, вглядываясь в горизонт, над которым медленно вставало солнце во всей своей красе. Утренние лучи будто выхватили всю её ложь из тьмы. Она даже не замечала, что её гладят по руке. Кто-то должен набраться смелости. Хлоя, не долго думая, решила, что этим кем-то должна быть она, пусть и ненавидела эту идею всей душой. – Так не может продолжаться, – начала она медленно, но поток слов вдруг прорвался как поток воды сквозь плотину. – Мы не можем избегать неприятных тем только потому, что связываться с ними сложно или не прикольно. У нас есть шанс всё исправить. Чёрт… Не важно, что ты сделала или чего не сделала. Не важно, какие ошибки ты совершила. Я рядом. Ты не обязана объяснять, в чём проблема, но гораздо лучше будет узнать горькую правду. С ней я ещё смогу справиться, но… не с этим… Рэйчел сидела молча, не двигаясь, даже не моргая. – Ты же пришла, – не отступала Хлоя, – значит, хочешь всё прояснить. Просто дай мне возможность... – Я тебе изменила. Хлою обдало холодом. Остался лишь он. Леденящий холод посреди орегонской весны. У неё онемели руки, ноги, сердце. Она уже не была уверена, её ли уши слышали эти слова, её ли мозг силится их воспринять, её ли глаза смотрят на Рэйчел. Мрачное, пугающее начало конца затаилось где-то рядом, готовое схватить и швырнуть во тьму. Снова. Что это за звук? Поезд? Свистящий шум двигателя, который не может остановиться. Нет, поезд – это слишком просто. Скорее, американские горки. – Почему? – задала она один из тысячи вопросов, вертевшихся в голове. – Потому что была идиоткой, – Рэйчел постепенно выходила из оцепенения. Её вновь одолевали чувства вины, облегчения и сожаления, но она изо всех сил пыталась не перейти к озлобленной обороне. По крайней мере, пока. – Потому что думала, что недостойна всего этого, – добавила она и расплакалась так сильно, что капот заскрипел от сотрясавших её рыданий. Колыбельная изменницы под аккомпанемент ржавого металла. Не зная, как реагировать, разрываясь между тем, чтобы убежать, ударить Рэйчел по руке или обнять её, Хлоя выпрямилась и села ровно, но не настороженно. Это всё не по-настоящему. Просто очередное предзнаменование, очередной кошмарный сон. Когда-то он был хорошим. Когда она была влюблена, а рядом была девушка её мечты. Проклятье. – Расскажи мне всё, – Хлоя вдруг с удивлением поняла, что и сама она еле держится. Горло горело от сдерживаемых слёз и криков, но ей надо быть сильной. И её это бесило. – Прошу, расскажи мне, мы всё решим, – продолжила она, понимая, что в этом есть доля лукавства. Девушка сомневалась, действительно ли всё наладится, ждёт ли впереди будущее, о котором ещё можно волноваться. Трудные времена требуют ложных надежд. Этот урок она усвоила благодаря матери, и он был не так плох. Почему бы не попытаться? Рэйчел забыла о сигарете, которая уже успела потухнуть. Удручённый пепельный змей повис между её пальцев и стал медленно рассыпаться. Отбросив окурок, она достала новую сигарету. Искра, пламя, вдох. Поразительно, но она ещё была жива. И всё ещё дышала. – Жаждешь подробностей? – попытка дерзить не удалась. – Да, – отрезала Хлоя. Рэйчел привыкла к таким ответам и не ждала ничего другого, хоть и надеялась услышать хоть что-нибудь. Голос Хлои, этот самый прекрасный на свете звук, всегда успокаивал. – Всё началось три года назад, – она закрыла глаза и погрузилась в воспоминания. – Я встретила девушку, которую полюбила. Её звали трудным подростком, изгоем, бунтаркой, но меня влекло к ней с первого взгляда. Это было так глупо, так по-детски, но я буквально следовала за ней по пятам, – Рэйчел слегка улыбнулась и заправила прядь волос за ухо. Этот жест всегда помогал ей, когда она нервничала. – У нас не было общих друзей, даже общих знакомых, и мне, 15-летней дурочке, было трудно к ней подобраться. Чего я только ни пробовала, но она была повелительницей прогулов, так что застать её в академии было практически нереально. Мне даже стало казаться, что она меня презирает. Я общалась с крутыми ребятами, королевами красоты, а она… Прекрасна и свободна как ветер. Вольный ветер, которому я завидую по сей день. Я не могла понять, что мной движет – влюблённость или простое любопытство. Разве можно влюбиться в девушку, чёрт возьми?, – Рэйчел тихо рассмеялась, но глаза её даже не улыбнулись. – Я пыталась сделать всё, что в моих силах, и у меня получилось. Нам нравилась одна и та же музыка, так что я воспользовалась всей своей властью, тогда, заметь, ограниченной, чтоб она узнала о концерте одной из своих любимых групп. Сталкеру наконец улыбнулась удача. По лицу Хлои пробежала горькая усмешка. Лишь усмешка от приятных воспоминаний. – Я никогда не говорила ей, что наша встреча не была совпадением. Ей пришлось добираться до места самостоятельно и, чёрта с два, ей это удалось. Несмотря на все мои старания, мне стало так страшно, когда я её увидела, что просто продолжила делать вид, будто отрываюсь под музыку. Но я наблюдала, я была вся внимание и чувствовала себя на седьмом небе. Она пришла. А потом вдруг исчезла, чуть не разбив мне сердце. Представляешь, потом мне опять повезло. Я помогла ей отделаться от тех мудаков, что до неё докопались. Бинго! Я была её героем. Я взяла её за руку и… Чёрт, она была… Той ночью я уже знала, что люблю её. Хлоя впервые слышала всю эту предысторию, потому даже чуть не забыла, с чего вообще начался этот разговор. Она с недоверием смотрела Рэйчел, сомневаясь, правильно ли всё поняла. Звучало, мягко говоря, впечатляюще. – Когда я вернулась домой и легла в кровать, я всё думала о ней. О том, как она пахла, как улыбалась, как смотрела на меня. Она, наверно, стеснялась, теперь-то я знаю, но тогда… Чёрт, она была воплощением самоуверенности. Казалось, она соблазняла меня каждым движением, каждым своим шагом. И это сработало. Я была в её власти и точка. Я приняла этот грёбаный факт без всяких вопросов. И, кстати говоря, – Рэйчел подняла палец, не прекращая свой рассказ, – она так опьянила меня, что в кровати я лежала, запустив руку между ног, вспоминая о её прикосновениях и голубых глазах. Пожалуй, это был первый настоящий оргазм в моей жизни. Искорки в глазах Хлои превратились в пламя. Услышь она это пару месяцев назад, она бы уже срывала с Рэйчел рубашку, покрывала её поцелуями, с силой прижимала к себе… Но теперь всё было иначе. Ей нельзя было отвлекаться на медленно разгоравшееся внутри желание. – Следующие несколько дней у меня сносило крышу. Не буду утомлять тебя деталями, но… – Рэйчел запнулась, пытаясь найти нужные слова. Да гори всё синим пламенем, можно выложить всё начистоту. В последний раз. – Помню, как больно было слышать, что она уже не девственница. Помню свой страх, когда она призналась, что наши отношения кажутся ей чем-то большим, чем дружба. Помню, каких усилий мне стоил тот сумасшедший флирт… Я просто хотела, чтоб она стала моей. И буквально продекламировала это на грёбаной сцене перед всей школой. Не знаю, понимала ли она это, она всё же не шекспировская дама. Слава богу, остальные актёры тоже остались в неведении, но меня так тянуло к ней, я уже не представляла жизни без неё. Мне всё было пофигу. Вообще всё. Были только мы с ней, её рука в моей руке… Помню наш первый поцелуй, где я стала инициатором… Ты хоть представляешь, как страшно мне было? Но я уже не могла остановиться. Я думала: боже, я же сейчас лишусь невинности прямо посреди улицы! Влюблённая девчонка. Я и… ты, – Рэйчел посмотрела на Хлою, которая изо всех сил старалась скрыть своё удивление. – Хлоя, ты не представляешь, – Рэйчел снова закрыла глаза, возвращаясь в свои самые счастливые воспоминания. – Мечта уехать отсюда… Я мечтала сбежать, чтобы быть с тобой. Вся эта чушь о популярности… Я была популярна, оставаясь в твоих объятиях, чувствовала себя суперзвездой всякий раз, когда ты мне улыбалась. Сбежать – означало ни с кем тебя не делить. Чёрт, я была эгоистичной. Да и сейчас продолжаю такой быть.… Хлоя пыталась всё это переварить, но сдалась и просто слушала. Ведь Рэйчел было чертовски приятно слушать. – Помню свой первый раз. Я не сказала тебе, что он был первым. Всем кажется, что каждая популярная девчонка наверняка шлюха, и я боялась этого ярлыка, так что ничего такого не было. Я бываю до боли романтична и, конечно, мне хотелось, чтобы меня любили такой, какая я на самом деле. Было трудно. У одиночества хватает обличий, и чёрт, мне было одиноко. А потом появилась ты… Хлое очень хотелось пива. Или стопку виски. А лучше всю бутылку. Сейчас же. Даже бутылка воды бы подошла. Хоть что-нибудь. – Всё случилось здесь, на свалке. Я знала, что это произойдёт. Чувствовала, как усиливается напряжение между нами. Эта девушка… Ты… принесла мне столько волнительных и бессонных ночей... Я пыталась хоть как-то себя подготовить. Едва ли к такому можно подготовиться, но блин, мне не было и шестнадцати, так что… хотела произвести на тебя впечатление, чувствовала, что от меня этого ждут. Жалкое зрелище. Я ревела всю ночь, думая, что тебе кажется, будто я знаю… что и как. Только представь, я была так счастлива, но продолжала реветь. Идиотины кусок. Терпение Хлои лопнуло: одним быстрым движением она попыталась обнять девушку, хоть и не была уверена, что та не против. Это первое прикосновение за день было таким приятным, что она почти забыла, с чего вообще начался весь этот разговор. Рэйчел чуть отстранилась и, избежав объятий, едва коснулась губами руки Хлои в страхе поцеловать её по-настоящему. Храбрость постепенно оставляла её, и она отчаянно пыталась закончить рассказ. – В тот день ты даже заметила мои опухшие от рыданий глаза”, – девушка вернулась в тот солнечный день, когда время летело так быстро, а жизнь была так прекрасна. “Твои спутанные волосы, полные страсти глаза, когда ты взяла меня… Один раз, потом ещё и ещё. Я была твоей. А ты была у меня первой, Хлоя, – она посмотрела на свою девушку, спокойная и смирившаяся с тем, о чём хотела рассказать, – но не единственной. Солнечный день вдруг затмило что-то тяжёлое и мрачное. – Несколько месяцев я жила, как во сне. Мне было плевать, есть ли родителям до меня дело, зовут ли меня мои прекрасные друзья лесбухой. Я с гордостью держала тебя за руку. Ты была моей, остальное не имело значения. Что бы ни случилось, я знала, что всегда могу вернуться к тебе, оказаться в твоих объятиях и всё наладится. Воспоминания о тех первых днях всегда были яркими, а однажды возникшее между девушками притяжение, что со временем лишь усиливалось, – завораживающим, непреодолимым. Новые упомянутые Рэйчел детали, как минимум, удивляли, но при этом идеально вписывались в картину происходившего. Будто каждая частичка пазла наконец встала на своё место, дав ответы на ряд вопросов. Тем не менее, худшее было ещё впереди. Оно приближалось, и Хлоя не была уверена, что готова. Рэйчел тяжело вздохнула, вся будто сжалась, стала меньше и слабее. Чувство вины было таким сильным, что буквально обретало физическое воплощение. – Но однажды этот сон закончился, ведь я сделала… глупость? Нет, это не то слово… Я… я была слишком беспечна, и я оступилась. Можно было бы всё свалить на наркотики и выпивку, но дело не в них. Картинка была такой идеальной, что казалось, державшая её рамка вот-вот треснет и развалится на кусочки. Тебе знакомо то чувство, когда смотришь на небо в солнечный день и вдруг задаёшься вопросом, когда пойдёт дождь? Мне – да. Я стала думать о том, когда всему этому придёт конец. Когда ты оставишь меня ради кого-то, с кем у вас будет больше общего, кто будет свободнее, будет… лучше. Это и было моей первой ошибкой. Пока Хлоя слушала этот рассказ, её самооценка успела перевернуться с ног на голову. Ей были знакомы эти терзания. Её мучили те же вопросы, но любовь её девушки не давала оступиться. Она чувствовала себя виноватой, хотя знала, что ей не в чем было себя упрекнуть. Или всё-таки было? Окружающие свалку деревья нетерпеливо зашелестели. Лёгкий весенний ветерок казался Рэйчел последним предупреждением, сигналом к действию. Время пришло. Ей хотелось остановиться, она умоляла себя ничего больше не рассказывать, но врезала страху под дых и продолжила. Медленно. – Мы с тобой как-то поссорились. Даже не помню, из-за чего. Помню, мы разозлились друг на друга, и потом я часами бродила по городу, не зная, с кем бы поговорить. Тяжко приходится без друзей… или если единственный лучший друг – твоя девушка. Это случилось не в первый и не в последний раз, но мне просто некуда было пойти. Ты была… и остаёшься… моим домом, Хлоя. Без тебя у меня не было дома. Нет дома… Хлоя закрыла глаза, понимая, куда клонит Рэйчел. Она буквально чувствовала это и впервые за много лет молилась в надежде на то, что всё окажется неправдой, что её ждёт любое другое объяснение. Последние слова запали ей в душу, и девушка уже жалела, что завела этот разговор. Можно ведь сделать вид, что всё по-прежнему замечательно, да? Ей не нужно этого знать, не нужно этого слышать. Но было уже слишком поздно. – Бездомные держатся вместе, и я решила обратиться к Фрэнку, – Рэйчел поперхнулась, произнеся это имя не то со спокойствием, не то с ненавистью. – Он знал тебя, знал меня, знал о нас, к тому же халявная травка всегда шла бонусом. Я этого не планировала, просто на глаза попался его трейлер, и это показалось хорошей идеей. Мне хватило глупости полагать, будто он непрочь послушать девчачьи жалобы об однополых отношениях. Вернее, хватило наивности. Фрэнк. Хлоя догадывалась. Руки сжались в кулаки. Она подозревала что-то такое уже несколько недель. То, как он говорил о её девушке, как неприкрыто раздражался, если Хлоя обращалась к нему тогда, когда Рэйчел не было рядом… Она надеялась, что просто ревнует, но за всем этим явно скрывалось нечто большее. Ей просто хотелось, чтоб её избавили от подробностей, которых ей всё равно не вынести. В этот раз Рэйчел Эмбер решила выложить всё начистоту, и это было даже хуже, чем наглая ложь. Осторожней со своими желаниями. – Фрэнка не было дома, если можно так выразиться, но дверь была открыта. Я вошла и выкурила часть его заначки, прежде чем он объявился. Он всегда был ко мне неравнодушен, я это знала и не раз использовала против него. Он не особо возражал. Фрэнк… – Рэйчел не знала, как далеко сможет зайти в описании случившегося. Ей почему-то хотелось задеть Хлою, хотелось поделиться злостью, страхом и разочарованием, которые она ощутила тогда, но чёрт подери, она всем сердцем любила эту девушку с синими волосами. – У него хватило терпения дать мне пива и слушать, наверное, целый час. Потом он включил музыку, взял меня за руку и предложил потанцевать. Фрэнк и медленный танец под джаз – можешь это представить? Я тоже не могла, но так наревелась, что не стала возражать. Просто грёбаный танец. Я подумала, что он просто устал слушать нытьё и решил как-то меня отвлечь, но мне следовало догадаться… Он поцеловал меня, я не знала, что делать… Вдарить по роже было бы неплохо. Хлоя не сказала этого вслух, хоть ей очень хотелось. – Он поцеловал меня снова, и я ответила, не успев оправиться от неожиданности. Ощущения были не те, что с тобой, всё было иначе. Грубее. Не хватало нежности, не хватало… всего. Никаких обязательств, перспектив, планов на отношения. Просто Фрэнк, моя глупость и доля беспутства. Всё так, и я… – И ты поддалась, – Хлоя звучала понимающе и на удивление спокойно. Но обе знали, что чувствовала она себя далеко не так. – И я поддалась, – Рэйчел опустила голову, прячась за водопадом светлых прядей. – С одной стороны, это казалось неправильным, с другой – нет. Я не думала изменять, но так уж вышло. Одно за другим, и… я стала шлюхой, как все от меня и ожидали. На следующее утро уже не была твоей. Стала ничей. Вот так просто, будто что-то переключилось в мозгу… или в сердце… Я вернулась к тебе, пыталась исправить всё поцелуем, всем, чем только могла, но мне нечего было дать тебе. Больше нечего. Хлоя вернулась в тот день. Она уже почти забыла те невнятные поцелуи, неловкое молчание, не говоря уже о худшем сексуальном опыте в её жизни, но теперь воспоминания стали живее всех живых. Душа взрывается на удивление беззвучно. Хлоя не смогла удержаться от того, чтобы не взглянуть на свою девушку. Каждое услышанное слово вызывало у неё ненависть, но вместе с тем она гордилась Рэйчел. Гордилась, что та вновь прошла через ад и рассказала об этом лично, а не в сраном письме или сообщении. Многие не удосужились бы. – Ты всё так же любила меня, заботилась, и я просто не знала, куда себя деть. Пыталась избегать тебя, пыталась отталкивать, но чёрт, я слишком тебя любила. Слишком сильно, чтобы всё рассказать, чтобы рискнуть твоей любовью, обменяв её на правду. Я не могла прикоснуться к тебе, поцеловать или заняться с тобой любовью, не чувствуя себя виноватой, грязной и недостойной… Я словно запятнала святыню, то, чем дорожу больше всего на свете, больше жизни. Так что… – Рэйчел осмелилась поднять взгляд на Хлою, но тут же пожалела об этом, вновь замкнулась и сжалась. – Вот они, две моих ошибки. Вот так Рэйчел Эмбер облажалась по полной, – добавила она, всё больше приближаясь к тому, чтобы сорваться и расплакаться от бессилия. Хлоя сидела на капоте вплотную к своей девушке, но казалось, их разделяли целые вселенные. – Рэйчел, – прошептала она. Сколько эмоций скрывалось в этом шёпоте… Гнев, боль, недоверие, жажда мести. Рэйчел была уверена, что её ждёт пощёчина. Она буквально хотела, чтобы та её ударила. Хотела ощутить удар, перейти в оборону и выиграть бой, как выигрывала большинство их споров. Но теперь она была бурей, была грозой, а Хлоя просто ждала, не выдавая своей злости. – К сожалению, это ещё не всё, – слова прозвучали как провокация, и, в какой-то степени, ею и были. Хлоя по-прежнему не реагировала, оцепенев внешне и внутренне, и у Рэйчел не было другого выбора, кроме как продолжить. – Я вернулась к Фрэнку, ведь он был таким же грязным, как я. Было чертовски больно, но боль приносила какое-то утешение. Мы… друг друга стоили. Я пыталась притвориться, будто между нами что-то есть, просто чтобы… вновь почувствовать, что всё нормально, что я чего-то стою, что ещё не всё потеряно, просто у меня появилась страшная тайна. Только ничего не вышло. Я вспоминала обо всех твоих встречах с парнями до меня, чтобы обратить ревность в свою защиту, но так и не смогла. Да и грёбаные наркотики делали своё дело. Я злоупотребляла… и злоупотребляю. Фрэнк… он неплохой, но я была нужна ему, и он всё больше тебя ненавидел. Он привязался ко мне, что могло быть чревато, с каждым днём дела становились всё хуже. Я уже не могла отрицать, что всё больше думаю и говорю о том, как похерила наши потрясные отношения, и Фрэнк не мог этого терпеть. Твердил, что от тебя все проблемы, что ты нам помеха… Дошло до агрессии, неприкрытой агрессии. Я не на шутку испугалась, что он может навредить тебе, и считала это своим оправданием ещё не один месяц. Продолжала врать себе, что должна оставаться с ним, иначе может пострадать девушка, которую я люблю, но не заслуживаю. И да, тебе я тоже врала, всё чаще и чаще, это уже начинало входить в привычку, едва не стало нашей фишкой. Очередная ложь, очередные недоговорки. Тебе их досталось сполна. На вкус они как пепел с дерьмом. Хлое был хорошо знаком и этот вкус, и то, как легко к нему привыкаешь. – Я думала оставить всё позади: тебя, Фрэнка, любовь, которую я разрушила, вообще всё. Я даже просила его увезти нас из Аркадии Бэй. Очередная ложь, очередной план. Однажды мы попытались, но я запаниковала и заставила его повернуть назад. Проклятье, я просто не могла… ничего сделать… без тебя, – Рэйчел едва держала себя в руках. Ей хотелось начать умолять, но было уже слишком поздно, и это вызывало неодолимый ужас. – Мне просто хотелось стать такой, как все эти пустые, безмозглые сучки, какие-нибудь модели, которые живут и ни о чём не парятся. Но, чёрт возьми, Хлоя… Моё грёбаная жизнь так пуста, что я больше не знаю… чего хочу. И тут она расплакалась. Сильно. Она заслужила. Хлоя почти забыла об этом, когда спрыгнула с капота, подошла к Рэйчел и заключила её в объятия. Она заслужила каждый всхлип, каждую слезу, которую Хлоя вытерла тыльной стороной ладони. Заслужила, но синеволосая девушка подняла её подбородок, чтобы взглянуть ей в глаза. Прекрасные ореховые глаза, опухшие и покрасневшие от слёз. И несмотря на все эти слёзы, влагу, шмыгающий нос и не лучший вид, Хлоя поцеловала свою девушку. Один раз. Затем поцеловала снова. Поцелуй был не страстным, а спокойным. Любящим, утешающим, полным понимания и надежды. Ложной надежды, – подумалось Рэйчел, но выбирать не приходилось. Надежда. Ей казалось, это очередной сон. Рэйчел старалась сосредоточиться на этой мысли, но всё равно не могла остановиться. И оказавшись в объятиях самого дорогого человека, сердце которого она только что разбила на мелкие осколки, плакала всё сильнее. Они не знали, сколько прошло времени. Казалось, едва ли не целый день. День, наполненный долгими утешениями, запахом свежевыглаженной рубашки и дешёвых духов, солёными слезами на рукавах куртки. Когда девушки отстранились друг от друга, солнце ещё было высоко в небе, даже не помышляя об уходе за горизонт. – Рэйчел, – хриплый голос прозвучал странно, будто откуда-то издалека. – Хлоя, – больше всего на свете Рэйчел хотелось начать просить прощения, но она знала, что толку от этого не будет. Да и не было необходимости. Её девушка и так всё знала. И взглянула на неё с такой болью и тоской, что сердце Рэйчел замерло. Она знала, что всё будет именно так, но своими глазами увидев, что натворила, потеряла всякую надежду. Этим всё и закончится. Хлоя всегда умела удивлять, не подвела и теперь. Она обняла Рэйчел и прижала к себе так, будто вот-вот настанет конец света: "Рэйчел Эмбер. Ты моя. Ты отдалась мне, и… чёрт. Ты моя". Должно быть, она ослышалась. Блин, это невозможно. Нет. – Тебе правда нужна такая никчёмная шлюха, как я? – выдавила Рэйчел. Жалкое зрелище, нелепая самооборона. Но почувствовать себя жалкой было не так плохо. Она ведь такой и была. – Не смей оскорблять мой прекрасный вкус в женщинах. И мою девушку, – в глазах Хлои сверкнули грустные искорки. – По-прежнему мою девушку. И, как выяснилось, невесту. Я ведь понятия не имела, что случилось тогда, на сцене, где я стояла в костюме дурацкой птицы. Мало что смыслю в мёртвых поэтах. Рэйчел засмеялась и покраснела. Хоть она и не ставила такой цели, ей всегда удавалось казаться милой и смущённой, когда Хлоя пыталась перестать на неё злиться. Порой это помогало, порой обеих это бесило. "Прости", – к горлу вновь подступили слёзы. Она ничего этого не заслуживала. И хотя зареклась произносить это слово, вот оно: очередное разочарование, очередное нарушенное обещание. – Я знаю. Знаю, и ты меня прости, – выдохнула Хлоя, избегая взгляда в глаза. – Не бери вину на себя, Прайс. – А, мы уже перешли на фамилии? – напомнил о себе оригинальный юмор самой колоритной ученицы Блэквэлла. Очень кстати. – Слушай, я… должна была понять, что тут что-то не так, и, наверно, причина во мне… Сраная эгоистка – моё второе имя. Ага, схема "обе хороши". Рэйчел ненавидела себя ещё больше. И правда, как ещё могла отреагировать идеальная спутница жизни? Она может быть не такой идеальной, хотя бы сегодня? – Интересное толкование имени Элизабет, – пошутила она, пытаясь вернуться на тропу остроумия, чем застала собеседницу врасплох. – А? – Твоё второе имя – Элизабет. – Сталкер. Когда-то Рэйчел боялась услышать такое в свой адрес, но теперь это слово будто растопило лёд: она наконец улыбнулась и почувствовала себя чуточку лучше. "Но… твой сталкер", – пришлось набраться смелости, чтобы это подтвердить. Она принадлежит Хлое и чёрта с два, ничто этого не изменит. Даже если б она ушла, даже если б они расстались… Хлоя вдруг разомкнула объятия, немного отошла в сторону, повернулась спиной и о чём-то задумалась, сунув руки в карманы. Пришло время сказать ей правду, сейчас или никогда. У них что, какое-то соревнование? Состязание в причинении боли? Рэйчел тут же ощутила холод и пустоту. Ей не хватало этих рук, этого дыхания у её щеки. Она открыла было рот, чтоб попросить девушку вернуться, как вдруг услышала: – Я поцеловала Макс. – Что? – этого она никак не ожидала услышать. – Раз мы… Ну, я хотела тебе рассказать… Чёрт, да это уже и не важно! Просто нужно расставить все точки над i, верно? Макс. Макс Колфилд. Тот факт, что виноватой себя чувствовала не только она, не успокоил пробудившуюся в душе ревность. "Макс", – повторила Рэйчел, прищурившись. Она знала, сколь многое скрывалось за этим именем. Оно вечно казалось каким-то препятствием. Осколком стекла на песчаном пляже. Обрывком салфетки на идеально сервированном блюде. Ну конечно же, Макс. Ну конечно. Она не имела права ревновать, но ничего не могла поделать. – Она вдруг объявилась пару недель назад, – Хлоя по-прежнему стояла спиной. Досадно, что теперь по честным глазам и кривой ухмылке никак нельзя было прочесть её эмоции, но Рэйчел сама была виновата, что оказалась в такой ситуации. – Да, ты говорила, – Рэйчел вспомнила, как сильно старалась избежать встречи с Макс, и ей в итоге это удалось. Хлое очень хотелось собраться всем вместе, потусить, куда-нибудь прошвырнуться, может даже переночевать на свалке, но Рэйчел не горела желанием видеть бывшую подругу своей девушки. Главной и самой очевидной причиной было то, что Макс наверняка бы почувствовала, что между ними что-то не так, а выяснять отношения с Хлоей в тот момент, когда на её стороне окажется подруга – явно не самая лучшая идея. В глубине души Рэйчел знала, что боится Макс, что ревнует из-за той близости, которой когда-то могли похвастаться эти двое. И хоть близость эта далека от совершенства, после стольких лет им всё-таки удаётся поддерживать связь. Как уже говорилось, Рэйчел Эмбер была трусихой. – Да, так вот… – пришёл черед Хлои углубляться в болезненные детали. Это совсем не должно было казаться ей приятным, но почему-то казалось. "Мы просто дурачились, и я спросила, слабо ли ей поцеловать меня. Дурацкая идея, но мне просто хотелось хоть что-то почувствовать, ведь в последнее время всё было так… дерьмово. И она действительно меня поцеловала. А потом ещё раз… Хлоя наконец отважилась взглянуть на свою девушку. В глазах Рэйчел горел огонь. Недобрый огонь. Да, какие-то вещи никогда не меняются. – Нет, я не спала с бывшей лучшей подругой, которая, кстати, вернулась в Сиэттл, а теперь едет в Сан-Франциско со своей девушкой. Но, чёрт возьми, соблазн был. Мы знакомы почти всю мою жизнь, и она не знала о тебе. Не знала, что так сильно гложет меня. Только это было бы неправильно, особенно после того, как… – она вдруг запнулась и покраснела. – После чего? – вопрос прозвучал резче, чем Рэйчел того хотела, но румянец Хлои никогда не предвещал ничего хорошего, кроме тех случаев, когда обе они были обнажёнными. Ревность и ярость девушки огорчали, но в то же время радовали Хлою. Она была в каком-то смысле довольна тем, что произошло с Макс, и не потому, что ей очень понравилось, а потому, что могла разыграть эту карту здесь и сейчас. – Ну… мы решили устроить полуночный заплыв, после которого ей нужно было во что-то переодеться. Я велела ей заглянуть в мой шкаф, и она взяла твою одежду. – Может, объяснишь? – Рэйчел ястребом смотрела на неё. Застывшие слёзы алмазами сверкали на её лице. Вот она, Рэйчел Эмбер, во всей своей ревнивой, холодной красе. Лёд и пламя. Хлоя любила её всем своим синим сердцем, даже сейчас, особенно сейчас, и это было самое прекрасное чувство на свете. – Ну, ношение одежды, твоей или чьей-либо ещё – не такое сложное явление, – поддразнила она, чтобы увидеть, как та вновь взорвётся. Это всегда было занятным зрелищем. – Она надела её до или после ваших поцелуев? – её девушка не разочаровывала. Она забыла надеть свою маску, и вина, страх, тревога и ревность были написаны у неё на лице. Чёрт, как же она красива. – Да чтоб тебя… – Хлоя нарочно умолчала об этом. Всё заняло от силы минут пять, а это ничто по сравнению со стандартами Рэйчел, так зачем вдаваться в детали? – После. Вернее, и до, и после. То есть… сначала она была почти голая, мы немного поцеловались, а потом она переоделась… Ещё никогда Рэйчел не ощущала настолько сильную жажду разрушения. Она была готова разнести всю свалку, раздолбать каждую автомобильную фару, разбить все пустые бутылки и разгромить их тайное убежище, в особенности всё, что имело отношение к Макс. – Я не имею права на ревность, – но глаза её утверждали обратное. Макс – не то, что эта свинья Фрэнк. Макс занимала в сердце Хлои особое место, отчего даже самый невинный поцелуй – как ножом по сердцу. – Чертовски верно. Никакого грёбаного права. По крайней мере, сейчас, – сквозившее в этих словах предостережение удивило Рэйчел, она сидела, неловко уставившись на свои кроссовки так, будто никогда их раньше не видела. Да, от этих белых шнурков просто глаз не отвести. Девушка понятия не имела, что обувь можно разглядывать так внимательно. Да, она злилась. Но эта злость была на пользу. Хлоя кашлянула, сомневаясь, стоит ли продолжать своё признание. Нет, она сказала всё, что хотела, и теперь ей придётся вернуться к суровой реальности и гораздо более серьёзной проблеме, груз которой буквально чувствовался на плечах. Девушка обернулась к Рэйчел, устремив на неё полный серьёзности взгляд. Время вынести приговор. – Не буду врать, моё сердце охренеть как разбито, женщина. Разбито на тысячи осколков, и я даже не знаю, где теперь их искать. Я побывала в аду и вернулась. Но я ценю твою честность. – Правда? – Рэйчел покачала головой и мысленно поблагодарила девушку за то, что они вернулись к обсуждению главного вопроса. Макс не играла никакой роли, пусть она и была той, кто занимал все мысли блондинки несколькими минутами ранее. – Ценила бы ещё больше, узнай я об этом раньше, но… – пожала плечами Хлоя. – Я понимаю. – Это всё? – нахмурилась Рэйчел. – Всё, – та вновь пожала плечами. Пусть Рэйчел и была запутавшейся в себе трусихой, ей всегда было нужно, чтоб все карты были раскрыты. В особенности тогда, когда она очень чего-то хотела. – Мы расстаёмся? – спросила она, наконец подняв голову. – А ты этого хочешь? – один из любимых приёмов Прайс: ответ вопросом на вопрос. – Чёрт, нет, – отрезала Рэйчел и закрыла глаза в ожидании. Хлоя вздохнула. Глубоко. – Да, ты разбила мне сердце. Так что тебе придётся найти все его осколки, собрать вместе и склеить. На это потребуется туева хуча времени и, возможно, процесс будет не из приятных… в том числе из-за меня. Может, порой я буду вести себя по-свински. Может, буду орать, упоминать измену или предательство… или реветь ни с того ни с сего, потому что мне будет очень тяжело. Это дело непростое: осколки будут жёсткими, мелкими и острыми, можешь пальцы нахрен порезать… А ведь была надежда, что это последний разговор о Фрэнке, изменах, наркотиках и, чёрт возьми, даже Макс. Если Рэйчел рассчитывала, что все эти темы отныне останутся в прошлом, она была более чем разочарована. С другой стороны, жаловаться не приходится. По крайней мере, хоть что-то. – Не уверена, что ты этого хочешь, но если да, то… ты должна знать, что каждый кусочек, который тебе нужно найти и вернуть на место, чтобы залатать меня… каждый мельчайший осколок из тех, что тебе удастся найти, ползая на своих грёбаных коленях, даже тот, что можно не заметить в грязи или мусоре… В каждом из них – моя чёртова безграничная любовь к тебе. Рэйчел поморгала. Метафоры из уст Хлои Прайс были так же необычны, как снегопад в разгар лета. – Между нами было нечто невероятное, напряжённое и красивое. Ты всё похерила, да и я была к этому близка. А возможно тоже похерила, как знать. Вероятность того, что Хлоя слетит с катушек, напугала Рэйчел ещё больше. И дело было не только в ревности, всё гораздо серьёзнее. – Хочешь мне отомстить? – Хотела бы, – настолько честного ответа собеседница не ожидала. – Хотела бы пойти в какой-нибудь бар и переспать с каждой встречной. Причём так, чтобы всё это происходило у тебя на глазах, и ты на себе ощутила, каково мне сейчас, но… Рэйчел обладала на редкость ярким воображением. Такого описания было более чем достаточно. – Нет, – потрясла головой Хлоя. – Никакой мести. Знаешь, почему?" Эмоциональные качели буквально убивали обеих. В ответ девушка получила лишь кивок. Весь этот разговор казался нереальным, какой-то невероятной возможностью обрести второй шанс. – Да потому, что я люблю тебя, Рэйчел Эмбер. И всегда буду любить. До конца света и того, что будет после него. О каком разбитом сердце может идти речь, когда слышишь, что любимая девушка отвечает тебе взаимностью? Потеряв дар речи и задыхаясь от слёз, на этот раз от счастья, Рэйчел протянула руку в слабой попытке дотронуться до Хлои, вновь ощутить её близость. На то, чтобы просто подойти, от избытка эмоций не было сил. Ноги так дрожали, что она не осмеливалась сделать ни шагу. Хлоя всё поняла. Вновь угадала её желание. Медленно подошла к Рэйчел, коснулась её щеки, провела по мокрой от слёз и пота коже. И, немного поколебавшись, всё же поцеловала девушку. Но поцелуй, пропитанный любовью и терпением, – это не для Рэйчел. Она всегда тут же вспыхивала и отвечала пламенной страстью. Хоть так и не было задумано, разве могли они устоять? Пропади всё пропадом, эта девушка знает толк в поцелуях. Знает, как любить, пусть не раз была эгоистичной и потерянной. – Ну так что? – Рэйчел первая прервала поцелуй. Ей очень не хотелось, но почувствовать твёрдую землю под ногами в данный момент было важнее, чем утонуть в этом синеволосом желании. – Что? – Как будем всё это разгребать? – Рэйчел была, мягко говоря, не очень подкована в решении своих проблем. – Не знаю. Убеди меня, что ты этого хочешь, – Хлоя прикусила губу. Она понимала, что от неё требовалось какое-то важное, умное заключение, но она уже исчерпала весь свой потенциал в этой области. Ей просто хотелось вновь целовать эти губы, забыв обо всех проблемах. И вот он – поцелуй, быстро набирающий обороты. Ладонь Рэйчел на шее Хлои, пальцы в её волосах, дыхание опаляет кожу. Она, вроде как, всё ещё должна сердиться? – Достаточно убедительно? – Рэйчел забыла о Фрэнке, о неделях отчаяния и пролитых ночами слёз. Хотела забыть, пусть никогда и не сможет. Погрузиться в звучание таких дорогих ей слов – значило спастись от очередной потери контроля над собой. – Да… но меня можно убедить ещё сильнее. Они вновь возвращаются к этой игре. Рэйчел любила её, знала правила наизусть, и ещё никогда она не была так приятна. Ну, может, за исключением первого раза. – Что ж, вперёд, – улыбнулась она. Огонь в её глазах горел ярче, чем ей следовало бы показывать. Ответа не последовало. Хлоя лишь пристально смотрела на неё. Рэйчел буквально чувствовала её разгорячённую кожу и нетерпеливое дыхание, но их по-прежнему разделяла преграда. Препятствие, заставившее её девушку остановиться. – Ты моя, Рэйчел Эмбер. Но когда я в следующий раз решу заняться с тобой любовью, пусть это случится в грёбаной постели. Ожидание – это не то, к чему привыкла Рэйчел Эмбер. Напротив. Честно говоря, она не возражала против спонтанного жаркого секса прямо здесь и сейчас, просто чтобы заглушить остальные чувства, выпустить пар и достичь оргазма. – Ничего не имею против твоей машины. Это же одна из твоих фантазий, разве нет? Заняться этим на… Хлоя приложила палец к губам любимой девушки, не давая той договорить. Рэйчел отнеслась к этому на удивление спокойно. Даже не укусила. – Знала я одну девушку, – Хлоя слегка улыбнулась. – Она знала толк в играх, вранье и актёрстве. Она была самым восхитительным созданием, которое я когда-либо встречала, и чёрт меня дери, она им остаётся. Пусть порой она была чертовски зла и эгоистична, за этим скрывалось много чувств. Мне хотелось, чтобы она наконец открылась, чтобы стала моей. И она подарила мне себя без лишних вопросов. Взяла меня за руку, и я пошла за ней. Я понятия не имела, как она на самом деле стеснительна и неуверенна в себе. Теперь я об этом знаю. Мы столько раз сбивались с пути, столько раз торопили события… Этого мне уже не исправить, даже если захотеть. Хлоя схватила руку Рэйчел и впервые в жизни поцеловала её ладонь. – Ты солгала мне, Рэйчел Эмбер. Солгала, глядя мне в глаза, – пробормотала она. – Я знаю. – Я сейчас не о Фрэнке, наркоте… и прочей херне. – Оу, – только и смогла выдавить из себя Рэйчел. Смирение и нежность будто унесли её куда-то далеко. Не хотелось, чтобы этот день заканчивался. – Блин, ты не говорила, что я была у тебя первой! А я просто сорвала с тебя чёртову рубашку в нашем домике на свалке. Была так груба и нетерпелива… – Детка… – Рэйчел не могла скрыть свой румянец. Яркий румянец. Цвет её щёк заметно контрастировал с голубым пёрышком. – Это было аж три года назад. И я так этого хотела… очень хотела… Хлоя явно ждала новых деталей, отчего щёки Рэйчел покраснели ещё сильнее. "Так вот, я подумала, – робко начала синеволосая девушка, – раз уж ты до боли романтична…" Рэйчел не была дурочкой, пусть временами и прикидывалась ей. Сердце заныло при виде того, как её любимая размышляла о том, как исправить то, чего исправлять явно не стоило. Но в этом вся Хлоя – та, кто стремится дать своей девушке только лучшее. – Ты, наверное, думаешь об огромной кровати, шёлковых простынях, свечах и россыпи лепестков роз на полу? – она нашла в себе силы вновь улыбнуться. Плакать больше не было сил. Слёзы выматывают. А она предпочитала оставаться без сил после других занятий… – Ну… не перебарщивай, – усмехнулась Хлоя. – Хотя можно попробовать донести тебя до кровати, чтоб меня. Раз мы помолвлены… Не то чтобы меня заранее об этом предупреждали, но было бы неплохо отпраздновать это как полагается. Празднования – последнее, чего Рэйчел могла сегодня ожидать. – И когда это произойдет? – осторожно спросила она, никак не решаясь поверить своей удаче и такому внезапному повороту событий. – Как мы нетерпеливы, а? Ну, тебе придётся подождать, – Хлоя нечасто её поддразнивала, но уж если начинала, её было не остановить, и никто в целом мире не мог с ней сравниться. – Поверить не могу, Прайс, – разочарованно выдохнула девушка, – какая же ты всё-таки кайфоломщица! – Не гони волну, Эмбер. Сегодня я кое-что уяснила. Всего самого лучшего приходится дожидаться. А у нас… у нас впереди вся вечность. Окружавшие свалку деревья вновь зашевелились на ветру, почти беззвучно шурша листвой. Сияли залитые лучами заходящего солнца ржавые развалины. Где-то в тени сидели, обнявшись, две девушки. Девушки, которые не ожидали, что обнимут друг друга снова. Снова почувствуют себя любимыми и достойными любви.