— Никогда ты мне не нравился. Даже когда был сопляком. Кстати, с тех пор ты несильно изменился.
.
.
Чуть менее десяти лет назад, когда Уэлби еще учился в старших классах, он соответствовал типичному определению подростка-аутсайдера из гребаной глуши. К выпускному классу он вытянулся еще на добрый десяток сантиметров и стал выглядеть, по своему мнению, отвратительно непропорционально. Одноклассники не уставали называть его пидором, а он устал уже отнекиваться. Им вроде уже и неинтересно стало дразнить равнодушного к их подколам Рэда, но ради поддержки образа несколько раз в неделю они поджидали его за углом их небольшой школы.
— Что, Уэлби, где твой мальчик? Или может ты любишь мужчин постарше? — самый противный на вид из всех грязно кричал такие привычные слова Рэду.
— Да ты посмотри на его рожу, думаешь, он кому-нибудь нужен? Эй, ты, ну-ка постой-ка, — другой, не менее противный, схватил проходящего мимо Уэлби за рукав его куртки, — ну и личико. Тебе, наверное, даже клиенты платят немного. Ты их хоть до оргазма доводишь? Если доведешь меня, я дам тебе десятку.
— Пошел нахрен, ублюдок! — Рэд, все это время судорожно вырывавшийся, наконец, освободил свою руку и отошел от обидчиков на относительно безопасное расстояние. — Пошли вы все, отбросы.
Толпа уже раззадорившихся уродов рассмеялась, некрасиво скаля зубы и открывая рот. Самые крепкие из них быстро подошли к тяжело дышащему от гнева Рэду, схватили за обе руки и подвели к главному лицом к лицу.
— Думаешь, так легко отделаешься? Да мы тебя на выпускном пустим по кругу вместо местной шлюхи, — после этих слов он резко ударил его в живот, Рэд судорожно вдохнул, стиснул зубы и зажмурил глаза.
Он понимал, что сейчас начнется. Прошла только первая неделя учебы, он действительно надеялся, что за время каникул «эти» смогли найти себе новую жертву. Но, видимо, фортуна не на его стороне.
Двое парней держали его за руки, пока остальные использовали вместо боксерской груши. Рэд чувствовал, как они вновь сломали ему недавно вправленный нос, чувствовал вкус крови во рту — разорвали губу, ранее сломанные ребра опасно трещали. Когда дело пошло на третий круг, и один из них замахнулся ногой, Уэлби услышал незнакомый голос где-то недалеко:
— Ебаные школьники, — устало выдохнул приближающийся человек, — гондоны, вы знаете, сколько потом мороки в отделе из-за этих ваших драк? — парни замерли, заметив относительно молодого, но на вид уже порядком заебавшегося человека в полицейской форме. — Да отъебитесь вы от него, — «человек в полицейской форме» выдернул из рук онемевших пленителей всего побитого, в крови, в соплях и в слезах, задыхающегося Рэда Уэлби.
— Разошлись на хрен все, пока я вас не определил в камеру к нигерам-наркошам. Посмотрим, кто кого там выебет.
Шпана начала расходиться. Проблемы с отбитым копом им не были нужны.
— Иди за мной, — пробормотал полицейский парню, который все еще трясся в его руках, — сможешь?
В ответ Уэлби неуверенно кивнул и почувствовал, как подкашиваются ноги, голова кружится и наступает такое желанное забытье.
.
.
— Где это я, блять? — Рэд резко подскочил на незнакомой кровати, судорожно огляделся по сторонам. — Сука, надеюсь, эти ублюдки меня не в бордель притащили.
— Мне мама, конечно, всегда говорила, что в моей комнате ебучий срач. Но с борделем еще никто ее не сравнивал, — Уэлби заметил человека, который сидел сбоку от него на офисном кресле, раскручиваясь на триста шестьдесят градусов в одну и в другую сторону.
— Я тебя знаю? — щуря глаза, спросил Рэд, пытаясь разглядеть какие-нибудь знакомые черты. — Не знаю. Кто ты такой, твою мать?
— Не трогай мою мать, сопляк, — недовольно проговорил заебавшийся крутиться на стуле и направившийся к кровати Рэда человек. — Тебя твои друзья за школой все норовили выебать. Я подумал, такого малыша лучше ебать дома, — человек сел на край кровати Уэлби, последний судорожно натянул одеяло так, что торчали только его рыжие волосы.
— Ебать, ты что, и вправду поверил? — рассмеялся он. — Я, бля, пошутил. В пидоры и педофилы пока еще себя записывать не собираюсь. Меня зовут Джейсон Диксон, я должен был читать лекцию о «ценности дружбы» в твоей школе. Ты прямо идеальный пример того, чего по инструкциям происходить не должно.
— Ты что, коп? — Рэд высунул свою окровавленную моську из-под одеяла и заинтересованно пытался разглядеть в этом человеке хоть что-то подходящее под определение «добропорядочный блюститель порядка».
— Не похож? — оскалил зубы Диксон.
— У тебя рожа как у местного наркомана и барыги одновременно… А хотя, это так вписывается в образ копа из ебучей жопы мира, — усмехнулся Уэлби и почувствовал, как капля крови из носа упала прямо на белый пододеяльник.
— Твою мать! — зашипел коп, сдергивая с парня одеяло. — Зажми нос и вставай быстро! Не хватало, чтобы ты мне своими биологическими жидкостями всю постель перепачкал, сопляк.
Уэлби быстро соскочил с кровати, и почувствовал, как сзади к нему подошел полицейский, положил руки на его плечи и подтолкнул коленом под зад, заставляя идти вперед.
— Там раковина — останавливай свой водопад, — Диксон так и довел его до ближайшей ванной комнаты, держа за плечи.
Рэд смывал всю грязь с лица, пытался остановить кровь, струящуюся из носа. Спустя минуту кровь больше не шла, и Уэлби уделил внимание остальному: он тер щеки и лоб, тер глаза и губы, стараясь отмыть их, но не повредить еще больше, успевшие немного затянуться, раны.
Он выпрямился и посмотрел через зеркало на стоящего позади него человека. У того было уставшее лицо — особенно глаза — смешно уложенные торчком темные волосы, он явно был старше его лет на пятнадцать и ниже сантиметров на пять, и хотя бы в росте Рэд чувствовал свое преимущество.
— Тебе лучше с кровью на лице. Она подходит к твоим волосам.
— Ха-ха-ха, Диксон, как смешно, — Рэд обернулся к нему лицом и выдернул из его рук полотенце; признался себе, что это, наверное, самая удачная и безобидная шутка, которую он слышал за последние несколько месяцев.
— Итак, я вижу, тебе лучше. Теперь ты можешь идти домой, не пугая своей рожей всех подряд, — они вышли из ванной — Диксон повел Рэда к двери на улицу.
— Почему ты вообще мне помог? — Рэд посмотрел в лицо полицейского. — Это вроде не в стиле этого ебучего города. Да и не думаю, что в стиле такого копа, как ты.
— Да пошел ты на хрен. Ты то, блять, знаешь, что в моем стиле, а что нет, — Диксон открыл дверь и выжидающе уставился на Уэлби. — Проваливай, сопляк. Надеюсь не встретить тебя больше, — с дружелюбной улыбкой проворчал Диксон и захлопнул дверь.
«А я надеюсь на обратное» — подумал про себя Рэд и поплелся домой.
.
.
— Хэй, Диксон! — Джейсон обернулся и увидел какого-то рыжего паренька, который быстрым шагом шел в его сторону. — Помнишь меня?
— Не-а, — мотнул головой в ответ коп и прибавил шаг.
— Ты пару недель назад оттащил тех уебков, которые били меня за школой. Ну, помнишь? Я тебе еще кровать кровью заляпал, — Уэлби догнал его и зашагал рядом.
— А, да, точняк. Прости, не признал тебя без крови на лице, — Диксон недовольно скривился. — Слушай, я надеюсь, ты теперь не будешь за мной таскаться как бездомная псина, которую покормили сосиской?
— Как грубо, Диксон. Кстати, какое у тебя звание? Сержант, лейтенант?
— Я не коп, чувак, — устало выдохнул в ответ его собеседник, — отъебись, а?
— В смысле ты не коп? — Рэд не заметил, как они повернули в переулок, где ярко выделялась только одна дверь с неоновой вывеской какого-то клуба. — У тебя же форма была и все такое.
— У меня был испытательный срок, и я его проебал. Теперь буду ждать, когда сменится начальство, чтобы попробовать попасть туда снова. Этого старого хера вроде как скоро должны отправить на пенсию.
— И чем ты сейчас занимаешься? — вопросы у Уэлби не заканчивались, а вот терпение у Диксона было уже на пределе.
— Бухаю и трахаю шлюх, — резко ответил Джейсон и закатил глаза, мысленно проклиная себя за то, что вообще влез тогда в разборки школоты.
— Ты разве не с мамой живешь?
— А что, трахаться обязательно дома? — бывший коп посмотрел на своего собеседника с насмешкой в глазах. — К твоему сведению, я не вожу домой кого попало.
Они остановились в нескольких шагах от клуба, и Диксон нервно и нетерпеливо посматривал то на дверь, то на увязавшегося за ним ребенка.
— Но меня же привел, — передернул плечами Рэд, поежился, сильнее кутаясь в свою тонкую куртку.
— Так я тебя и не трахал, — Диксон не знал, чего ему хотелось больше: ударить его, чтобы кровь на лице вновь гармонировала с его рыжими волосами или рассмеяться над неловким сопляком. — Тебя не учили не доебываться до людей?
— А хотел бы? — Рэд сглотнул, подошел ближе к Диксону и серьезно на него посмотрел.
— Хотел бы чего? — не понял старший.
— Трахнуть меня, — отросшие рыжие кудри трепал ветер, Рэд окончательно замерз, весь трясся и был похож на совсем еще маленького ребенка, чьи слова никак не сочетались с образом.
— Ты что, совсем ебнулся? — глаза Диксона округлились, он часто задышал, рассердившись на этого сосунка. — Тебе, блять, лет-то сколько? Пятнадцать? Кого хера ты вообще… — он не знал, какие подобрать слова для выражения всех своих мыслей — у него всегда было плохо с обоснованием своих действий. — Я не трахаю малолетних сопляков, ясно тебе, пидор гребаный?
— Мне семнадцать!
— Мне поебать! Я тебе неясно сказал? Отъебись от меня, пока я тебе не врезал покруче твоих школьных дружков, — Диксон резко сорвался с места и вошел в ярко подсвеченную дверь клуба.
Рэд Уэлби смотрел на эту дверь и думал, что он, наверно, и вправду гребаный пидор.
.
.
Рэда Уэлби будто подменили. Каждый раз, в школе, он словно нарывался, словно хотел, чтобы его лицо вновь превратили в кровавое месиво. Уэлби сам лез к этим уебкам, кричал им в лицо, что он имел их мам в школьном туалете, а потом собственной кровью заливал раковины в тех самых туалетах. Рэд Уэлби наказывал себя за то, что оказался гребаным педиком. За то, что все насмешки сто раз клятых одноклассников оказались правдой, за то, что он каждую ебучую ночь думал о блядском недокопе, который был единственным, кто заступился за него за всю его жизнь.
— Ненавижу! — кричал он каждый раз, смотря на себя через заляпанное зеркало школьного сортира.
.
.
Грубыми кухонными ножницами матери Уэлби состриг свои кудри, а после полностью сбрил волосы машинкой отца. Он хотел хотя бы внешне не быть похожим на пидораса. Он зарыл куда-то далеко все свои цветные рубашки и футболки — теперь он одевался в черное и серое, купленное на карманные деньги в местном сэконд хэнде.
.
.
— Ебаный в рот! — Рэд сидел на берегу местной речушки, и, услышав возглас знакомого голоса, с трудом заставил себя не оборачиваться.
— Эй, это же ты, да? — Диксон спустился по крутому обрыву, сел на корточки напротив Уэлби, заглядывая тому в лицо. — Еба-а-ать… Что ты с собой сделал? — он взял лицо Рэда за подбородок и поднял повыше, рассматривая его многочисленные синяки и ссадины на лице, свободной рукой провел по обстриженным коротко-коротко волосам.
— Тебя это ебет, Диксон? — Уэлби грубо выдернул свое лицо из его рук. — От тебя несет пивом. Снова бухаешь?
— А ты снова подрабатываешь боксерской грушей? — ноги Диксона затекли от неудобной позы, и он плюхнулся на колени, сидя напротив Рэда, потянулся ближе к его лицу, всматриваясь в заплаканные глаза. — Тебе что, платят за это? Или тебе нравится, когда тебя возят рожей по асфальту? — он прикоснулся к крупной кровоточащей царапине на щеке.
— Они бьют меня за дело, какого хера я должен избегать этого? — Уэлби начинал дрожать, к глазам вновь подступали слезы от усталости и от обиды.
— Ты что, больной? И за что же, по-твоему, они тебя бьют? — Джейсон смотрел в глаза этого побитого ребенка и не мог понять, откуда в нем взялось чувство, что если этот сопляк вновь заплачет, то он придет в его школу и въебет каждому его однокласснику, и ему совершенно поебать, участвовали ли они в его избиении или нет.
— За то, что я гребаный пидор! — выплюнул в лицо своего визави Рэд, смотря на него красными глазами, дыша рвано; еще чуть-чуть, и он сорвется в истерику.
— Какой хер сказал тебе, что ты пидор?
— Ты!
Джейсон Диксон совершенно не знал, что ему делать с ребенком, который на его глазах бьется в истерике. И вроде как, он сам является причиной этого срыва. Несостоявшийся коп смотрел на рыжее чудо, помнил его радостные глаза, его почти зажившее лицо, которые он видел в их последнюю встречу. Он славно обидел его в тот раз. Диксон никогда не имел опыта в общении с плачущими людьми. С плачущими сломанными детьми, которые закусывают губу до крови, пытаясь сдержать слезы, которые беспомощно шмыгают носом, которые трут грязными руками свои красные-красные заплаканные глаза, тем более. Джейсон думал, что Рэд Уэлби выглядит эстетически прекрасно: его окровавленные раны на лице сочетались с некрасивыми красными пятнами на щеках, шее и под глазами, с этими же чудесно красными глазами, с замечательными былыми кудрями рыжих волос, от которых теперь остался лишь сантиметр прямых колючек. Сопляк. Сломленным и бьющимся в судорогах истерики он нравился Диксону.
— Не реви, чудак, — Диксон пытался сделать свой голос более ласковым, — хочешь, я разъебу их так, что они будут бояться подходить к тебе?
— Себя разъеби! — выкрикнул Уэлби и зажал себе рот обеими руками, пытаясь успокоиться и сдержать свою истерику.
— Ну, все, все, — Диксон привстал и, обвив свои руки вокруг шеи Рэда, опрокинул его назад, на холодную траву, укладываясь на него сверху, удерживая свой вес на локтях, — прости меня, Уэлби. Прости меня, — он ткнулся лбом ему в плечо и слушал, как Рэд, еще пару раз всхлипнув, начинал успокаиваться и затихать в его руках.
.
.
— Так ты знаешь мое имя? — успокоившийся и выглядящий довольным Рэд сидел напротив Джейсона в какой-то небольшой фаст-фудной, жуя гамбургер и запивая его колой.
— Типа того, — Диксон внимательно следил за этим ребенком, считая каждый грамм съедаемой им едой. — Какой же ты тощий.… А, да я еще в первый день, когда тебя выставил, смотался в участок и нашел там твое дело о школьном насилии.
— На меня есть дело в полиции? — удивился Уэлби и с протяжным хлюпом допил свою колу. — И ничего я не тощий — я просто высокий.
— Не на тебя, а на этих твоих…- Диксон сделал неопределенный жест рукой, — одноклассников. Но твоя фамилия и имя там появлялись. Ну ты и чудик, то, что ты высокий, никак не связано с тем, что ты похож на длинную доску.
— Я не тощий! У меня даже пресс есть, — Рэд смачно вгрызся зубами в свой бургер, жуя его, прикрыв глаза. — Слушай Диксон, у меня проблем никаких не будет, из-за того, что там мое имя есть? В этих твоих делах о школьном насилии, — Рэд поморщился.
— Да не, не будет, не ты же избивал. Вы, дохляки, пресс свой накачиваете тем, что тупо дышите, — Диксон усмехнулся, — не аргумент, чувак. Жрать бы тебе побольше. Может, и уебки эти твои отвяжутся. А чего, кстати, тебя дела полицейские интересуют? Далекоидущие планы после выпуска?
— Да какое там. Буду работать в рекламном агентстве отца, скорее всего. А вот если я буду много жрать, стану таким же жирным и злым, как ты.
— О, пошел нахуй! Нихера я не жирный.
— Тебе так мамочка сказала? — улыбнулся Уэлби, вытирая блестящие от масла губы салфеткой.
В ответ Джейсон запулил в него уже использованным комочком салфетки, на что Рэд лишь еще шире улыбнулся и ткнул своим наполовину съеденным бургером собеседнику прямиком в рот в знак примирения.
.
.
— Диксон, — по тихому шепоту в трубке Джейсон не мог понять, какому гондону что-то понадобилось от него в полтретьего ночи. — Диксон, это Рэд. Можно к тебе?
— Какого хера, сопляк? Куда ко мне? Ты видел, сколько сейчас блядского времени?
— У меня дома родаки бухие. Они ругаются, бьют посуду и вот-вот начнут бить друг друга. Пожалуйста, Диксон, я стою напротив твоих окон.
— Твою мать!
Диксон подскочил с кровати и подошел к окну. На улице была зима. Он протер запотевшее окно и увидел улыбающегося и дрожащего, прижимающего к уху трубку, Уэлби.
Рэд влез через окно в комнату Диксона. Стуча зубами, он снял с себя куртку, накинутую поверх голого торса, сбросил с ног рваные кроссовки, и накинулся на теплого Джейсона. Последний хотел было возмутиться, но, почувствовав это тоненькое, холодное, дрожащее тельце в своих руках, выдохнул и обнял его, крепче прижимая к себе.
— Я ненавижу их, Диксон, — прошептал в теплую шею Рэд. — Им совершенно наплевать на меня. Что со мной не так?
Джейсон гладил его по слегка отросшим волосам, не понимая, что не так с ним самим. Какого хера он позволил этому сопляку находиться так близко к себе?
— Меня зовут Джейсон, Рэд. Зови меня Джейсон.
— Джейсон, — Уэлби уже не дрожал, но все еще не отцеплялся от старшего. — Джей-сон, — проговорил по слогам он, смакуя каждую букву имени, — ты же не выгонишь меня?
— Если только ты испачкаешь мои простыни своей кровью вновь.
.
.
Рэд Уэлби давно не ходил с синяками на лице. Его неизменно, каждый день после школы, забирал недовольный Диксон, которому приходилось стоять под дверями как минимум полчаса, потому что Рэд Уэлби не запоминал расписания своих звонков.
.
.
— Послушай, Джейсон, я тебе давно хотел сказать…
Была теплая весна, два парня лежали на теплой траве крутого берега речушки. Солнце слепило обоим глаза, поэтому они щурились, глядя на голубое небо. На лице Рэда по весне появлялось больше веснушек, и Диксон часто ловил себя на мысли, что неприлично долго пялился на это самое лицо. Волосы Уэлби наконец-то отросли, и пусть это были еще не те его густые рыжие кудри, но, по крайней мере, он теперь не похож на только что откинувшегося зека.
— Давай без этих твоих гейских признаний, — с улыбкой рассмеялся Диксон, не понимая, от чего сбилось дыхание и так сладко защемило сердце.
— Пошел ты, чувак, — Рэд играючи толкнул его кулаком по плечу, — я не об этом. Я вспомнил, что не поблагодарил тебя, Джейсон. Тогда, давно, осенью еще, за то, что ты типа спас меня от этих ублюдков.
Диксон почувствовал странное разочарование. Он вдруг понял, что предложи Уэлби себя трахнуть теперь, он бы ответил ему на это по-другому.
— Без проблем, — он повернулся на бок, подперев рукой голову, и смотрел на этого рыжего счастливого мальчишку.
— У меня выпускной через месяц. И сегодня я пригласил свою одноклассницу пойти со мной, — Рэд улыбнулся своим мыслям, открыв один глаз, посмотрел на Диксона, — она согласилась!
— Какого хера ты приглашаешь девчонок, Уэлби? Я уж надеялся услышать сплетни о милой гейской парочке на выпуске этого года, — Джейсон смеялся, закрыв глаза. Вчера ему снился сон, как он танцует с высоким и стройным Рэдом в черном смокинге.
— Твои шутки о пидорах скоро совсем перестанут быть актуальными.
«Не ты ли мне плакался несколько месяцев назад на этом же месте о том, что осознал свою ориентацию, пидрила? Из-за тебя, гребаная ты мразь, я теперь могу дрочить только на твое детское невинное личико» — думал Диксон, отворачиваясь от счастливого от предвкушения выпускного Рэда, подставляя лицо солнцу.
.
.
— Диксо-он, — по привычке тянул в трубку Уэлби, — Диксон, поздравь меня, я теперь никогда не вернусь в это ебаное место.
— Твой выпускной уже закончился, Уэлби? Еще и полуночи нет, — Джейсон лежал на своей кровати, смотрел на часы и примерно прикидывал, во сколько Рэд пойдет трахать свою спутницу в грязном школьном туалете.
— Я напился и съебался, — честно признался Рэд, — пустишь меня? Я стою под твоим окном.
— Тебе что, сюда медом намазано? — недовольно спрашивал Диксон, радуясь в душе, поднимаясь, и привычно открывал окна.
Рэд неуклюже влез в комнату Диксона. В ней был стабильный срач и стабильная духота.
— Трезвым влезать проще, — пролепетал Рэд, подойдя вплотную к Джейсону. — Потанцуешь со мной?
— Ты совсем ебнулся?
— Памела мне все ноги оттоптала, я устал от ее общества, — выдохнул Рэд, прижимаясь к Диксону и обнимая его за шею. — Давай же, пожалуйста. Один танец, — прошептал ему на ухо Уэлби.
— Я не соответствую вашему дресс-коду, мистер.
В голове Диксон считал до десяти, пытаясь не концентрироваться на жмущемся к нему теле. Сам Джейсон стоял перед Рэдом в одних спальных штанах и чувствовал себя удивительно неловко.
— Не проблема. Сейчас, минутку.
Рэд отпустил Диксона, отошел на шаг назад и стал стягивать с себя одежду. Сняв пиджак, он начал расстегивать пуговицы на белой рубашке, путаясь в них пальцами и недовольно хмуря брови. У Джейсона чесались руки сейчас же вырвать чертовы пуговицы, но он лишь смотрел, вновь и вновь сбиваясь и снова начиная считать до десяти. Он недавно вычитал способ сдерживания гнева. Надеялся, с возбуждением он тоже работает.
— Готово. Теперь доволен? — Уэлби остался в одних брюках и вопросительно смотрел на Диксона.
— Доволен.
Рэд включил какую-то медленную песню на своем потрепанном и побитом телефоне, вновь обнял за шею Джейсона. Диксон неловко положил руки на талию парня, чувствуя своими ледяными пальцами горячую кожу. Они неловко начали топтаться вокруг своей оси, думая каждый о своем. Рэд все ближе прижимался к Джейсону, последний же старался держать его на расстоянии, чтобы Уэлби не почувствовал его эрекцию.
— Агентство отца находится напротив полицейского участка. Будешь махать мне ручкой в окно? — прошептал Рэд, соприкасаясь лбом со лбом Диксона.
— Только если ты будешь хорошим мальчиком, — Диксон сглотнул, сжал сильнее пальцы на талии Рэда, от чего последний слегка простонал — Джейсон пропустил очередной вдох.
— А если я буду плохим? — прошептал в самые губы Рэд, прикрывая глаза.
— Тогда я выброшу тебя с окна твоего чертового агентства, — раздраженно проговорил в ответ Джейсон и грубо прикоснулся к губам Уэлби.
Диксон целовался грязно и влажно. Зубами впивался в красные пухлые губы Рэда. Языком проходился по ровному ряду зубов, получая незамедлительное разрешение, чтобы зайти дальше. Сталкиваясь своим языком с языком Уэлби, Диксон опускал руки с его талии на задницу, обтянутую тонкими, плотными брюками. Грубо сжимал ее, на что Уэлби откровенно стонал, подавался вперед.
— Чертов пидрила, — зло шептал между поцелуями Диксон, не в силах оторваться дольше, чем на секунду от сладкого рта Рэда.
— Ты о себе? — мягкий, податливый Рэд, прижатый вплотную к крепкому телу, откровенно нарывался.
У Диксона недобро блестели глаза. У мальчика был вкус его любимого пива, перемешанный с какими-то фруктами. Диксон последний раз коснулся губ Рэда, и, грубо вцепившись двумя руками в волосы Уэлби, опустил его вниз, на колени. Отмечая про себя, как прекрасно смотрится мальчик, стоящим перед ним в этой позе. Рэд смотрел на него опьяненными глазами, облизывая и без того влажные губы. Тянулся к резинке домашних штанов, освобождая влажный член. Накрывал его губами, помогая себе одной рукой, взгляд своих блядских глаз не отрывал от лица Диксона.
— Бля-я-ять, — шипел Диксон, сжимая пальцы в рыжих волосах.
Голова была откинута, глаза — закатаны. Пальцы подрагивали в волосах Уэлби, руки старались подстроить мальчика под любимый и привычный ритм, бедра толкались навстречу.
Уэлби периодически отстранялся, по-блядски облизываясь, давая себе немного времени на передышку. Оба понимали, что опыта у семнадцатилетнего парня немного, поэтому Рэд старался брать усердием и использовать сразу все приемы, что видел в порно. Сам мальчик был готов кончить только от того, как дрожало тело под его руками, как запрокидывалась голова, как шептали губы сложносочиненные маты.
— Твою ма-а-ать, — прохрипел Диксон, прижимая Рэда как можно ближе к себе, изливаясь внутрь тесного горячего рта тремя тугими струями.
Рэд отстранился спустя несколько секунд, поднимая глаза, смотрел на тяжело дышащего, всего мокрого Диксона, уже привычным жестом показательно облизывая губы. Поднялся на ноги, пробежался языком по губам Джейсона, потерся своим твердым членом о голый живот.
Диксон уверенными движениями расстегнул ремень Рэда, резко и грубо сжав в руках горячий, готовый вот-вот кончить, член. Притянув за затылок голову Уэлби к себе, он столкнул их лбами.
— Смотри, как я заставлю тебя кончить от пары движений, — шептал Джейсон скулящему от нетерпения Уэлби.
Резко проведя рукой вниз, большим пальцем погладил по головке, размазывая выступающую смазку. Таким же резким движением вверх вырвал у Рэда громкий стон, сжал сильнее пальцы под головкой, от чего Уэлби затрясся, заскулил, зажмурился и, открыв рот, кончил в руку Диксона, так, что несколько брызг попали на живот Джейсона. Диксон отстранился с довольной улыбкой.
— Ты так быстро кончаешь, малыш.
— Твоя заслуга, — выпалил Рэд, выжатый досуха, прямо в губы, обдав партнера своим пьяным дыханием.
Джейсон смотрел на первого человека, которого впустил в свою голову. Может даже, в свое, израненное жестокостью этого маленького городка, сердце.
Уставшие и выдохшиеся, они упали на кровать. Так и уснули поверх одеяла, голые, согревающиеся объятиями друг друга.
.
.
— Какого хера, Диксон? Какого, ебаный в рот, хера? — сидя с утра на кухонном столе в доме Джейсона, возмущался Рэд. — Почему я просыпаюсь голым в твоей кровати?
— Наверно потому, что сам пришел вчера ко мне, — Диксону, безусловно, не нравился этот разговор — он никак не думал, что протрезвевший Уэлби будет возмущаться в его доме, словно ошпаренная курица.
— А ты, гребаный уебок, решил мною воспользоваться?
— Ты сам полез ко мне, Уэлби. Что, мать твою, тебя не устраивает?
— Я не пидор, Диксон, — смотря в глаза Джейсону, медленно проговорил Рэд. — Вчера я предложил Памеле встречаться. У меня все наконец начало налаживаться. Какого хера ты снова ломаешь мою жизнь? — разозленный Рэд спрыгнул со стола, встал напротив Джейсона.
— Тогда что ты здесь делаешь, Уэлби? — Диксон начинал раздражаться. — Какого хуя ты вчера приперся ко мне?
— Ты думаешь, я помню? — вскрикнул Рэд. — Я был бухой в хламину!
— Хули ты пиздишь? Если б был бухим в хламину, не дошел бы моего дома. Он на несколько километров дальше, чем твой, от твоей чертовой школы, ебаный пидор!
— Я не пидор, Диксон! Я б о л ь ш е н е п и д о р! — Уэлби уже не понимал, кого он пытался в этом убедить.
— Ну съебывай тогда на все четыре стороны отсюда нахер! — взбесился Диксон, схватил Рэда за локоть и вывел на порог своего дома. — Мне здесь ни разу не нужны твои истерики! Может, тебе хочется еще в каких-нибудь грехах меня обвинить? Иди, убеждай, что ты не пидор кого-нибудь другого, сопляк.
Рэд растирал свой локоть, обиженно смотря на захлопнувшуюся дверь.
.
.
— Хэй, Диксон!
— Съебал нахер.
— Да ладно тебе, ты все еще дуешься? То, что у меня есть девушка, не мешает ведь нам быть друзьями?
— Я сказал, отъебись от меня, пока я не выбил тебе пару зубов.
.
.
— Послушай, Джейсон, ну не злись. Да, я повел себя как полный гондон. Но это не повод не разговаривать со мной полгода.
— Какой я тебе Джейсон, сопляк? Уйди нахер с дороги, пока я тебе не въебал.
.
.
«Диксон, отец меня устроил в свое агентство. Поздравишь меня?»
Доставлено.
.
.
«Хэй, я слышал, новый шериф согласился взять тебя на испытательный срок. Поздравляю»
Доставлено.
.
.
«Послушай, я был неправ. Ты должен меня понять, Джейсон. Я почти год пытался себя убедить, что ты, чертов уебок, мне не нравишься. И у меня получилось бы, Диксон. Если бы не та ночь. Она теперь мне постоянно снится. Диксон, у меня не получилось. Ты нравишься мне, ты понял, гондон? Прекрати меня игнорировать!»
Ошибка отправки.
.
.
— Диксон, ебаный ты хер. Прекрати меня не замечать. Ты что, не видишь, мне херово без тебя? Позвони, если услышишь это сообщение.
.
.
«Я скучаю, Джейсон»
Ошибка отправки.
.
.
— Эй, ты что, сменил номер?
— Уебок, ты знал, что за преследование есть статья? Отъебись.
.
.
Рэд Уэлби возглавил агентство отца после его смерти. Он ненавидел это дерьмо, не считая одного плюса — изредка, смотря в окно, он мог увидеть озлобленную фигуру Диксона. Джейсона.
Рэд сто раз пожалел, что повел в то утро себя именно так. Тот год был для него самым трудным. После осознания того, что он гребаный пидорас, каждый день Уэлби пытался себя переделать, убедить, что это не так. Что ему вовсе не нравятся мужики. Ему и вправду не нравились мужики. Он был влюблен в одного чертова Джейсона Диксона.
.
.
— Ты мне никогда не нравился. Даже когда был сопляком, — протянул пьяный Диксон, пивным дыханием опаляя лицо Рэда. — Кстати, с тех пор ты несильно изменился.
Эти чертовы билборды стали единственной причиной, по которой Джейсон вновь стал разговаривать с Рэдом. Пусть и не в самой дружелюбной форме.
— Очень жаль, — за своим сарказмом повзрослевший Уэлби скрывал всю свою боль от принятого им неправильного решения, пронесенную через столько времени, — ты мне всегда был симпатичен.
