Age of Gloom: The Dawn

      Ночную тишину Долины Теней нарушил стук барабанов. Тьма надвигалась с востока.       Аллан выглянул из узкого окошка крепости Хест и посмотрел вниз. Подобно упавшим звёздам, долину усеивали большие костры воинов. Ветер принес с собой отрывки приказов командиров и запах смазанных маслом доспехов солдат. «Немногие из них увидят завтрашний рассвет», — подумал юноша.       В свете костров были хорошо заметны суетящиеся силуэты людей. Солдаты спешно вооружались, прекрасно понимая, что означает эта барабанная дробь. Дым от костров поднимался в небеса, увлекая за собой молитвы воинов.       Аллан устало вздохнул и отвернулся к камину, где ярко горел огонь. Пламя освещало его длинные, густые, цвета утренней зари, волосы. Эбеновые чётки, вплетённые в пряди, указывали на звание Мастера Меча, которое юноша получил совсем недавно. «Позволь разуму направлять твой клинок, мальчик. Твои мысли должны оставаться ясными и холодными, а руки твёрдыми, словно сталь!» — говорил мастер Нир обучая его. После уроков наставника, юноша всегда возвращался домой измотанным, покрытым потом и синяками, но донельзя счастливым.       Молодой воин всё ещё помнил церемонию посвящения. В ту ночь он обрёл славу, но взамен потерял всё самое дорогое. Легионы тай’дренов, демонов-псов Тёмного Лорда, напали на Бринн, истребив почти всех жителей портового городка. На рассвете оставшиеся в живых во главе с Алланом бежали в Долину Теней. Нир пожертвовал своей жизнью ради их спасения, даровав несчастным надежду. «Надежду, которую мы скоро утратим!» — мрачно подумал юный воин.       Внезапно, размышления Аллана прервали гулкие шаги: кто-то тяжелый поднимался по каменным ступеням винтовой лестницы. Грубо сколоченная деревянная дверь со скрипом отворилась — и в комнату зашёл настоящий великан.       Капитан Бейль, прозванный своими подчинёнными Кабаном, был человеком тучного телосложения, с жёсткой чёрной бородой и такими же чёрными глазами, которые излучали несвойственное людям его звания тепло и сочувствие. Ходили слухи, что капитан съедал за обедом целого оленя и дюжину яиц, запивая трапезу элем. Впрочем, сейчас это мало кому казалось правдивым, ведь рацион воинов крепости составляли лишь тощие зайцы и похлёбка из бобов. За суровой внешностью Бейля скрывалась добрая душа: бородач всегда оставлял больше еды солдатам, подолгу разговаривал с ранеными, укрепляя их дух и веру, и даже помогал кузнецу создавать острые, словно бритва, мечи и кинжалы.       — Сир Аллан, наконец-то! — пропыхтел великан, отчаянно пытаясь отдышаться. Его громадные сапоги немедленно оставили грязные следы на ковре из шкуры волка. Шлем сбился набок, открывая лобастую голову.       — Что случилось, капитан? — юный воин вопросительно поднял голову.        — Отряд Венна вернулся с границы. — Взгляд Бейля выражал отчаяние. — Форт Нойверт пал. Мы должны уходить. Немедленно!       — Предупреди солдат, пусть организуют оборону. Мы выведем людей через подземный ход! — в небесно-голубых глазах Аллана промелькнула железная решимость. Сегодня он не позволит повториться событиям той ужасной ночи!       Юноша прикрыл глаза, и вдруг снаружи послышался шум. Оба воина резко повернулись к окну и, вытянув шеи, выглянули в темноту ночи. Возле южных костров началось какое-то движение.        — Во имя Четырёх*, откройте ворота! — послышался громкий голос. Огромный механизм пришёл в движение, деревянные створки распахнулись. Во двор въехал всадник, одетый в потёртый дорожный плащ. Гнедая тощая кобыла под ним всхрапнула и встала на дыбы, на губах животного выступила белая пена. В свете костров Аллан заметил на груди новоприбывшего эмблему: закрытый глаз на фоне белой звезды. Провидец Ордена!       Не дожидаясь капитана, юноша бросился вниз по ступеням. Вынув горящий факел из скобы, он вышел во внутренний двор крепости. Лёгкие тотчас же вдохнули холодный ночной воздух, перемешанный с гарью и потом немытых тел. Раненые глухо стонали, повсюду раздавался лязг оружия и доспехов. Пятеро людей чинило сломанную катапульту.       Всадник, спешившись, утёр пену с губ скакуна и снял капюшон. На лбу блестели капельки пота. Чёрные волосы, затянутые в хвост, прямой нос, серебристо-серые глаза и слегка заострённые уши выдавали его происхождение. Тонкий шрам на правом виске придавал излишнюю жёсткость чертам его лица. Таким был магистр Эллем, представитель расы эль’таров, потомков эльфов и людей, поселившихся в Миллении столетия назад.       Аллан подбежал ближе к провидцу, который едва держался на ногах от усталости. Несколько солдат подбежали, чтобы помочь, но тот лишь отмахнулся.       — Эллем! — воскликнул молодой воин, не веря своим глазам. — Слава богам, мы встретились вновь!       Черноволосый магистр поднял голову и, слабо улыбнувшись, обнял Аллана. Разжав объятия, он с грустью посмотрел на своего друга.       — Орден уничтожен. Я последний из тех, кому удалось спастись.       Юноша нахмурился. Воистину, эта ночь полна дурных вестей!       — Помоги мне, — с этими словами провидец отвязал котомку, привязанную к луке седла. Только сейчас Аллан заметил, что в ней находилось что-то живое. Бережно взяв предмет в руки, Эллем аккуратно развернул ткань. На Аллана с любопытством взглянули крошечные голубые глаза, обладатель которых безмятежно улыбался, словно не замечая всеобщего напряжения.       — Орден совершал паломничество, когда на деревню напали, — произнёс магистр. — Вместе со своими братьями я встал на защиту, но тай’дренов было слишком много. Магистр Шад’рим умер прямо у меня на руках; охваченный ужасом, я бежал. Пробегая мимо горящего дома, я услышал слабый плач младенца. Ребёнок лежал в бочке с яблоками, беспомощный и одинокий. Почувствовав жалость, я забрал дитя с собой и, осенив лошадь магией стихий, скакал на запад, пока не прибыл сюда.       — Не вини себя, Эллем, ты сделал всё что мог, — Аллан посмотрел на провидца и успокаивающе сжал его плечо. Голова эль’тара угрюмо поникла, его серебристые глаза потухли.       — Ребёнка поскорее нужно согреть, — заметил юноша. — Нам следует вернуться в башню.       Поднявшись по каменным ступеням, они отворили дверь и вошли в комнату. Здесь было тепло и тихо, в камине трещали дубовые поленья. Аллан бережно уложил ребёнка на кровать и укрыл шерстяным одеялом.       — Как мы поступим с малышом? — спросил воин, задумчиво теребя чётки в волосах.       Эллем слегка отвернул край одеяла, чтобы посмотреть не ранен ли младенец, как вдруг в изумлении отступил.       — Это ребёнок из пророчества, — поражённо пробормотал магистр. — У меня было видение.       — Что ты видел? Ты можешь повторить то пророчество? — спросил Аллан.       Эль’тар опустился на пол, закрыл глаза и погрузился в транс. Низкий тембр его голоса звучал подобно грому.       Двое придут.       Один с рукой, что помечена богом,       Другой с головой, объятой пламенем,       И вместе       Они создадут новый мир       На обломках старого, там,       Где небо встречается с землёй.       Подойдя поближе, юноша заметил на предплечье мальчика красный силуэт в виде пятиконечной звезды.       — В этом ребёнке заключена великая сила! Он — наша единственная надежда, — произнёс вставший с колен Эллем с благоговением. — Мы должны защитить его любой ценой.       Глаза юноши вспыхнули. Неужели, у них ещё остался шанс победить в этой войне?       И тут над долиной разнёсся трубный звук боевого рога. В окно влетела чёрная стрела с кроваво-красным наконечником, едва не попав в магистра, вовремя пригнувшего голову. Снаружи раздались вопли ужаса и рычание чудовищ.       — Они здесь! Скорее, бегите! — Аллан узнал голос молодого сержанта, с которым накануне обсуждал план обороны.       В комнату влетело ещё несколько стрел, одна из них попала прямо в плечо провидца. Тот охнул и упал на колени. Воин подбежал к упавшему эль’тару и ловким движением вынул стрелу из его тела. Потекла струйка крови. Не теряя ни минуты, Аллан оторвал кусок льняной рубашки и, перевязав рану, поднял магистра на ноги.       — Уходим, быстро! — прокричал Эллем, бросив благодарный взгляд на юношу. — Возьми дитя!       — Но как же люди? — в отчаянии воскликнул воин, подхватив ребёнка на руки.       — Они обречены! — По щеке магистра скатилась слеза. — Тай’дрены не оставят им ни единого шанса. Мне очень жаль!       Проглотив слёзы, Аллан молча кивнул и распахнул дверь. Внизу бушевала битва. Сталь звенела о сталь, скрежет сломанных доспехов и вопли умирающих звучали, словно ужасная мелодия смерти.       — Я пойду первым, — провидец стянул с рук тёплые меховые перчатки. В его ладонях едва слышно затрещали крошечные разряды электричества. — Нам нужно попасть в Северное крыло, там начинается подземный ход.       Вместе они спустились на второй этаж и со всех ног побежали по длинному коридору. Порывы ветра из разбитых окон затушили факелы, в образовавшейся полутьме едва можно было различить собственную руку.       Внезапно, лунный свет упал прямо на конец коридора, и мужчины, вздрогнув, остановились — на полу, в луже крови лежал капитан Бейль. На лице мертвеца застыло выражение безграничного ужаса. Обломки его меча и погнутый шлем валялись у стены.       Но не это было самым страшным. Из дальнего угла послышалось глухое рычание. Полная луна осветило коренастое, широкоплечее тело, закованное в каменные доспехи. Пронзительно-жёлтые глаза с узкими зрачками хищно уставились на эль’тара и человека. Чёрные губы изогнулись в плотоядной ухмылке, обнажив кривые клыки, вполне способные рвать плоть. В груди бились три сердца, разгоняя ядовитую кровь по жилам твари. Шестипалые руки сжимали жуткого вида зазубренный клинок. Тай’дрен приготовился атаковать.       — Назад! — с рук Эллема сорвался разряд молнии и ударил прямо в грудь чудовища, отколов маленький кусочек брони. Тай’дрен взревел и бросился прямо на магистра, угрожающе размахивая мечом.       Мужчина отпрыгнул в сторону, уклоняясь от атаки, и послал новый разряд.       — Ты только зря тратишь свои силы, ничтожество! — пророкотал тёмный воин. — Я несокрушим! Магии и оружию смертных не пробить мою броню.       Положив ребёнка на скользкий деревянный пол, Аллан достал из ножен меч и принял боевую стойку.       — Иди сюда, маленькая мышка! — ухмыльнулся демон, облизнувшись. — Я проголодался! Из тебя выйдет славный ужин.       Юноша бросился в бой. С трудом отразив яростную атаку тай’дрена, он нанёс удар в живот, но тёмный воин уклонился с неожиданной для его неповоротливого тела ловкостью. Отчаянно пытаясь пробить защиту врага, Аллан вскоре признал, что ему это не под силу. Вскоре, лоб его покрылся испариной, руки дрожали, в глазах потемнело. Резкий удар ногой отбросил молодого воина к стене и выбил меч из его рук. Из последних сил Аллан поднял голову к неторопливо приближавшемуся врагу. Демон раскатисто захохотал.       — Приготовься умереть, жалкое отродье! — монстр высоко поднял меч и замахнулся. Сталь сверкнула во тьме.       И тут юноша вспомнил один из главных уроков мастера. «Самая опасная сила исходит не от могучего воина или мага, а из ума и сердца зажатого в угол человека», — часто говорил Нир, раздавая лёгкий подзатыльник ученику. Рука Аллана наткнулась на что-то острое: это были обломки меча капитана.       Разряд молнии из рук Эллема ударил в потолок, и тай’дрен инстинктивно поднял голову вверх, открывая незащищённую бронёй шею. Собрав все оставшиеся силы, молодой воин бросился вперёд и всадил обломок клинка в чёрное горло.       Демон испустил удивлённый вопль и, захрипев, упал на колени. Шестипалая рука метнулась в последней попытке нанести удар, но было слишком поздно. Ядовитая кровь потекла из раны ручьём, прожигая деревянный пол. Мгновением позже, тяжёлая туша монстра рухнула, затихнув навсегда.       — Ты спас мне жизнь! — произнёс юноша, поднимаясь с пола. — Эллем?       Черноволосый магистр лежал на полу. Его взгляд был туманным и слабым, тело дрожало.       — Эллем! — Аллан, оскальзываясь, подбежал к провидцу. — Нет! Только не это!       — Яд. Та стрела была отравлена, — эль’тар сорвал льняную повязку с руки, из раны шла зелёная жидкость. Он повернул голову к воину. — Обещай мне, Аллан…       — Нет! Прошу, не покидай меня! — из голубых глаз воина потекли слёзы отчаяния. Он не может позволить магистру умереть!       — Обещай, что позаботишься о мальчике!       — Я обещаю, — поклялся юноша, утирая слёзы. — Он… он будет в безопасности.       — Возьми… это, — Эллем торопливо сорвал с шеи серебряный медальон с изображением двуглавой змеи и вложил во влажную ладонь Аллана. — Это поможет… контролировать силу мальчика. А теперь уходи!       Снаружи послышался рёв демонов. Топот тяжёлых ног быстро приближался.       — Беги! Я задержу их! — эль’тар в изнеможении указал на потайную дверь.       — Но…       — Беги же! — повторил Эллем, и с мольбой посмотрел на юношу. — Заверши пророчество!       Подхватив ребёнка, Аллан нажал на слегка выпирающий из стены кирпич. Каменная стена отъехала в сторону, открыв проход, освещённый факелами. Бросив последний взгляд на умирающего магистра, воин начал спуск по скользким ступеням, потрескавшимся от времени…       …Прошло несколько часов. Наконец, впереди забрезжил неяркий свет. Уставший, покрытый пылью и паутиной, юноша выбрался на поверхность. С трудом волоча ноги, он прошёл дальше, на покрытый зелёной травой холм и аккуратно развернул котомку. Ребёнок сладко спал. Слабая улыбка промелькнула на лице его спасителя. Воистину, этому мальчику предначертано великое будущее!       Воин посмотрел вниз. Прямо под ним сверкали огни ночного города. Даже отсюда были слышни весёлые голоса сотен людей, отмечавших Ночь Лепестков. Сегодня богиня любви Силлия исполняла желания смертных, которые, по традиции, опускали лепестки цветов в тёплые воды моря. Многие находили свою вторую половинку этой ночью, связывая души и сердца воедино. Здесь малыш обретёт новый дом, и, когда придёт время, исполнит своё предназначение.       — Добро пожаловать, мой мальчик! — произнёс Аллан и повернул голову на восток, где первые лучи рассвета окрасили небо в розовый цвет. — Добро пожаловать домой!