по ту сторону телефонной трубки

      Признаться, Гуаньлинь не мог похвастаться хорошими отметками по всем предметам и примерным поведением в средней школе, но уж точно его нельзя было назвать ильджином, как о нем говорили мама и отец. Они были очень недовольны, постоянно говорили, что он ничего не добьется, но сильно не лезли, пока Линь не закончил среднюю школу.       Возможно, маму можно было понять, она хотела Гуаньлиню только лучшего, но с самого начала парень такой подставы понять не мог, потому что после средней школы он намеревался пойти в какой-нибудь колледж или пробоваться в какую-нибудь компанию, но уж точно не идти в старшую школу. Он так и сказал родителям, что он не хочет учиться в старших классах, но те, видимо, его не услышали и записали в школу чуть ли не насильно.       Шло уже пятое марта, жизнь в школе уже вовсю вливалась в своё русло. Наверное. Просто Линь не знает, он не ходит в школу и в ближайшее время не собирается. И имеет право, как он считает, ведь отец уехал в командировку, а мать уже в шесть часов уходила на работу, поэтому Гуаньлинь мог остаться дома и просто сказать, что он ходил в школу, придумать, чем он вообще мог заниматься там.       Такой план работал блистательно вплоть до пятого марта. Лай даже помнит точное время, — 17:09 — он как раз включил игру, но ему неожиданно позвонили, да ещё и с неизвестного номера. Не то, чтобы Гуаньлинь боялся, но в таком положении, в котором он сейчас, нужно сначала сто раз подумать, прежде чем брать звонок с неизвестного номера.       Всё-таки Гуаньлинь решает скинуть вызов и не рисковать, включает игру, но играет считанные секунды, потому что ему снова начали звонить с того же номера. На второй раз юноше стало интересно, кто же такой настырный ему звонит. — Алло? — спрашивает Линь и ставит игру на паузу. — О, ты наконец-то ответил, привет, я староста класса, в котором ты учишься, классный руководитель хочет знать, почему тебя нет на занятиях уже четыре дня, если не считать выходные, он собирается позвонить твоим родителям, а я решил тебя предупредить, чтобы ты знал, что у тебя проблемы. — говорит голос в трубке и смеётся.       Кажется, именно в тот момент Гуаньлинь окончательно выпал из жизни, которой хотел следовать, свернул не на ту дорожку. Но сразу же он этого не понял, он просто молчал, пытаясь понять, что вообще происходит. — Гуаньлинь-щи, ты можешь разговаривать сейчас? — вновь говорит голос, что немного отмораживает, и он отвечает. — Да, да, да, напомни, как тебя зовут, пожалуйста. — Но я ещё не говорил, как меня зовут... Меня зовут Ли Дэхви, Гуаньлинь-щи, почему тебя не было в школе? — спрашивает Дэхви, и Лаю почему то становится стыдно за то, что он пропускал. Будто этот голос вытаскивает из его души остатки совести. — Ээээ, у меня нет особой причины, почему я не ходил в школу, — как то тихо говорит Линь, будто его могут подслушать. — Слушай, я вообще не хотел идти в эту школу, я не понимаю, почему мои родители так сильно хотят потратить лишние деньги, ведь учусь я всё равно не важно. Всё равно спасибо, что предупредил раньше, чем я узнаю об этом от матери, но вряд ли я появлюсь в школе.       Несколько долгих для Гуаньлиня секунд Дэхви молчал, Лай тоже не смел что-то добавить. Он не знал, кто вообще такой Ли Дэхви, как он может отреагировать на такую речь, поэтому чувствовал какое-то непонятное волнение. — А что мне сказать учителю? — неуверенно задаёт вопрос Ли. — Скажи, как есть, не нужно меня защищать перед ним. Пока, — заканчивает парень и сбрасывает вызов.       С минуту Линь молчит и обдумывает то, что он сказал, но в итоге забивает на это и включает игру. У него не особо получилось поиграть, потому что мысли всё равно переодически всплывали в голове, а когда время приближалось к семи вечера, времени, когда мама приходит в работы, Лай выключает всё и идёт на кухню, что бы попробовать что-нибудь себе приготовить, хотя каждый раз, когда он так делал, матери или сестре, которая сейчас жила в общежитии при своем университете, приходилось исправлять его кулинарный шедевр.       Гуаньлинь выкладывает на сковородку кусочки еды. Мать заходит в квартиру без звонка, видимо, кто-то открыл ей дверь подъезда, оставляет сумку в коридоре, а потом ложится на диване в гостиной, снимая туфли. Гуаньлинь выходит к ней и уже ждёт, когда она начнет говорить, что она думала, что он не станет ей врать на счёт учёбы. — Как дела в школе? Ты ещё не завел друзей? — только спрашивает она, что немного настораживает Гуаньлиня. — Хорошо, вроде даже понимаю материал. — врёт Линь, а мама улыбается. На секунду Лай подумал, что если бы этот Ли Дэхви был сейчас здесь, он бы сказал, что маме врать нехорошо, но юноша ничего больше поделать не может. — А насчёт друзей... Я не скажу, что это друг, так, приятель, но он появился. — Молодец, я же говорила, что тебе понравится учиться в новой школе, все проблемы были из-за того, что ты не ладил с прошлым классом, — говорит мама, встаёт и смотрит в сторону кухни. — Почему пахнет горелым? ×××       Гуаньлинь теперь уже точно знал, что мама ничего не знает о его прогулах, но не понимал почему. Учитель не дозвонился до неё? Или тот просто ничего не знает? Дэхви рассказал или решил скрыть? Вопросов много, ответов мало, а заниматься этим сейчас он не стал, несмотря на любопытство.       Зато утром любопытство проснулось вместе с ним. Мама так сильно шумела в ванной, что Гуаньлинь проснулся и не смог уснуть дальше. Да и уснул он вчера с переменным успехом, в его голове постоянно крутился голос Ли Дэхви.       Линь в наглую соврет, если скажет, что ему не нравится этот голос. Более того, он считал, что парню очень повезло с таким голосом, он мягкий и высокий, можно сразу в компанию какую нибудь идти, а не сидеть в школе. Хотя, может, у него есть другие причины не идти в компанию, может, он не особо красивый, или петь и танцевать не умеет.       В общем, ему было любопытно посмотреть, кто такой Ли Дэхви и как он выглядит. Но не настолько, чтобы идти в школу, так он считал первые сорок минут после своего пробуждения. Потом он снова стал думать о том, что, если бы Ли Дэхви был здесь, он бы сказал, что пропускать школу четвертый день и обманывать мать снова ужасно.       Его бесило, что Дэхви за несколько минут разговора по телефону стал воплощением ангела на его правом плече, но в итоге так замучал себя мыслями, что просто сдался и начал собираться в школу, откопав в куче ненужной бумаги на столе листок с расписанием его класса, а в шкафу форму синего цвета, которую он должен будет носить ещё долгие три года.       Видимо, его первый школьный день был заряжен на удачу, насколько день Линя вообще мог быть удачным, потому что он даже не опоздал на первый урок, как он думал. Все последние парты были заняты, как он и ожидал, поэтому ему пришлось сесть в середине первого ряда, возле окна, которое сейчас было открыто полностью.       Когда до урока оставалось всего ничего, примерно с середины третьего ряда ему передали записку. "Я сказал учителю, что ты плохо себя чувствуешь, поэтому сидишь дома. Если он спросит, говори, что ты болел."       Даже без подписи было понятно, что это Ли Дэхви. Зато было непонятно, зачем староста ему помогает, он мог просто сказать учителю, что Гуаньлинь прогуливает, а так, если все узнают, что Линь вовсе не болел, получит не только Лай, но и Дэхви. Но всё равно он был благодарен ему.       На первом уроке он пытался слушать, но, так как это был его первый день, он не мог сильно сконцентрироваться, всё время смотрел на своих одноклассников и пытался понять, кто из них всё-таки Ли Дэхви.       На перемене после первого урока он это выяснил. Он спросил у парня, который сидел спереди него, где сидит староста и как он выглядит, тот сразу же ответил и вообще оказался очень общительным парнем. Уджин, а именно так его звали, ответил на все вопросы, которые ему задавал Гуаньлинь, сказал, что староста - это тот парень с русыми волосами, который сидит за четвертой парте третьего ряда, рассказал о том, что происходило в классе, пока его не было.       За то, что Пак ввел его в курс дела, Линь пообещал ему шоколадку и более менее охотно отвечал на вопросы типа "ты иностранец?", "а в Тайване сложно учиться?" и "почему ты решил переехать в Корею?", на которые как мухи слетелись другие одноклассники. В принципе, вопросы в его сторону, как к опоздавшему, продолжали задаваться вплоть до последнего урока, и Линь охотно отвечал, потому что ему казалось, что Ли Дэхви на самом деле ангел с его правого плеча, только слез, подрос немного и теперь сверлит ему спину со своего третьего ряда, приговаривая "будь хорошим, будь хорошим, будь хорошим". С ума сойти можно, но после последнего урока Гуаньлинь даже осмелился сам подойти к Дэхви.       Вблизи тот выглядел ещё больше похожим на маленького милого ребёнка, ну никак не на старшеклассника, Линь стоял перед Дэхви несколько секунд и тупо пялился, словно ещё не придумал, что он вообще хотел сказать, а Дэ только хлопал глазами и ждал, когда тот что-то уже скажет. — Спасибо за прикрытие, но зачем ты это сделал? — наконец говорит Линь, а внутренне уже ругается на себя за то, что так тупит. — Было бы неприятно, если бы ты пришел в школу, потому что тебя наругали родители, не люблю, когда из-за меня кто-то ссорится, личные предубеждения. — отвечает Хви, собирая в свою сумку книги и тетради. — Но ведь нельзя всем угодить, так? — Так, но я же могу попытаться. Пока, Гуаньлинь-щи. — Ли машет Лаю рукой и выходит из кабинета.       Гуаньлинь идёт домой один, так как Уджин ушёл раньше него и вообще живёт в другой стороне, как понял юноша, но половину пути до своего дома он смотрит на спину Ли Дэхви, потому что, видимо, до развилки они идут домой одним путём, а дальше расходятся. Не то, чтобы это было очень интересное занятие, просто сейчас это правда было самым интересным из всего, что было, потому что камешков на дороге как на зло не было, а наушники он успешно забыл сегодня утром дома.       Придя домой, он был настолько уставшим, что даже форму с себя стянул только через полчаса лежания на диване, но теперь ему было что рассказать матери о школьной жизни, так, что бы это не было враньём, да и свою совесть тоже иногда надо потешать, особенно, если у тебя появился персональный ангел на правом плече.